Проблема детности

А. И. Антонов и В. А. Борисов (1990) полагают, что в ближайшей пер­спективе целью нашей демографической политики должно быть поддер­жание слегка расширенного воспроизводства населения, чему соответствует среднее число рождений трех детей в расчете на одну брачную пару за всю жизнь, а на одну женщину без учета брачного состояния — 2,5. Для этого доля семей с тремя детьми должна составлять 30%, с четырьмя и более — около 31%, то есть в сумме свыше 60%. Следовательно, необходимо до­вольно большое число многодетных семей. Без этого, по мнению А. И. Ан­тонова и В. А. Борисова, даже стабилизация воспроизводства населения, предотвращение депопуляции станет невозможным.

Демографы говорят о существовании специфической потребнос­ти, лежащей в основе прокреационного поведения людей (прокреа-ция — рождение детей, от лат. prokreatio — рождение, произведение на свет). Так, А. Г. Вишневский выделяет два вида потребностей — про-креационную, то есть потребность в определенном числе рождений, определенном уровне рождаемости, и репродуктивную, связанную с необходимостью непрерывного возобновления поколений уходящих членов общества или семьи новыми (термин «репродукция» пришел из англоязычной демографической литературы: «reproduction» — воспро­изведение) (Вишневский А. Г., 1979). По мнению автора, возможно, что репродуктивная потребность не изменяется, в то время как соот­ветствующая ей прокреационная потребность в результате снижения смертности непрерывно сокращается (одна и та же численность се­мьи при разной смертности требует и разной рождаемости).

Большинство демографов (Белова В. А., 1975; Антонов А. И., 1973, 1980; Медкон В. М., 1987; Борисов В. А., 1990) все же используют тер­мин репродуктивная установка применительно к желанию иметь определенное число детей определенного пола. А. И. Антонов вводит понятие потребность в детях, понимая под ней социально-психоло­гическое свойство индивида, проявляющееся в том, что без наличия детей индивид испытывает затруднения как личность. Потребность личности в детях является духовной потребностью и выходит за рамки изучения ее только в связи с рождаемостью. В научной классифика­ции потребностей человека она должна занять свое место взамен ми­фологической «потребности размножения». Потребность в детях — также одна из форм проявления потребности в другом человеке, она характеризует степень нравственного развития личности.

Реальность потребности в детях означает, что реализация семьей репродуктивной функции зависит от силы мотивации к деторождению» обуславливаемой конкретными социальными, экономическими, пси­хологическими и другими условиями бытия семьи, которые прелом­ляются в сознании супругов в соответствии с индивидуальными осо­бенностями личности. По А. И. Антонову (1980), репродуктивные установки относятся к социально-фиксированным установкам. Они характеризуют психологическую предрасположенность, готовность к определенному результату репродуктивного поведения, то есть специ­фическому отношению личности. В исследовании «Москва-78» для измерения потребности в детях им разработан набор показателей по выявлению ее количественной (установок к числу детей) и качествен­ной (мотивов, побуждающих к рождению того или иного числа детей) сторон.

Установки детности включают в себя установки на число детей во­обще и определенного пола в частности, а также установки на предпо­читаемые интервалы рождения детей: на протогенетический интервал (период между заключением брака и рождением первенца) и на ин­тергенетический интервал (между первым и вторым, вторым и треть­им ребенком и т. д.). Чем сильнее, как полагает А. И. Антонов, готов­ность к рождению ребенка той или иной очередности, тем короче на­званные интервалы и сильнее н конечном счете потребность в детях. В социолого-демографической литературе выделяют также установки к предупреждению и прерыванию беременности, так называемые кон­трацептивные установки. Общим термином для всех видов установок, по мнению А. И.Антонова, является категория репродуктивных уста­новок, под которыми чаще всего понимаются установки детности.

По определению В. А. Беловой, репродуктивная установка — это «склонность индивида поступать тем или иным образом во всех во­просах, связанных с рождением ребенка» (Белова В. А., 1975).

В исследовании А. И. Антонова исмоль'ювались различные показа­тели репродуктивных установок: ожидаемое число всех детей, ожидае­мое число детей в ближайшее время, желаемое число, а также идеаль­ное число.

Идеальное число детей, по мнению А. И. Антонова, не является от­ражением установок детности, а характеризует осведомленность опрашиваемых о ведущихся в быту, а также средствами массовой ин­формации обсуждениях проблем семьи, населения и рождаемости. К примеру, исследование Роджера Трента о взаимосвязи динамики иде­ального числа детей в США в течение 1950-1970 годов с частотой пуб-

ликаций в «Нью Йорк тайме» за эти годы статей по вопросам населе­ния обнаружило прямую зависимость идеального числа детей от ин­тенсивности общественного обсуждения данной темы. По-видимому, идеальное число, фиксируя число детей, которое «лучше всего» вооб­ще, а не для опрашиваемого, характеризует степень понимания обще­ственной значимости того или иного числа детей в семье.

У лиц с высоким уровнем образования фактическое число детей, как правило, наименьшее, а идеальное иногда выше, чем у других (40% женщин-специалистов считают идеальным иметь в семье троих детей, тогда как среди рабочих такое мнение имеют 25%).

Желаемое число, выясняющее детность не вообще, а в семье опра­шиваемого, при наличии «всех необходимых» для этого условий, ока­залось еще больше идеального — 2,80. И это понятно, так как предпо­лагаются не реальные условия, а идеальные.

С точки зрения предсказания окончательной детности в семье наи­более точными являются ожидаемое «всего число детей» и ожидавше­еся в момент заключения брака. Сопоставление предпочитаемых чи­сел с фактическим числом детей в семье точнее характеризует количе­ственную сторону потребности в детях.

Изучение А. И. Антоновым мнений жен об установках детности их мужей показало сходство (одинаковость) желаемого числа детей и при­писывание мужьям более высоких установок по сравнению со своими собственными по ожидаемому числу детей. Интересно то, что мужья хотели иметь при вступлении в брак то же число детей, что и в браке. Фактическая двухдетность (изучались семьи с двумя детьми) являлась компромиссом. Когда-то часть жен отказалась от установок на одно-детность, а какая-то часть мужей вынуждена была удовлетвориться дву­мя детьми, распростившись с намерениями иметь трех и более детей.

Считается, что ожидаемое число детей — это то, которое будет при сохранении или предполагаемом изменении существующих условий жизни респондента. Число детей, называемое опрашиваемым, — слож­ный итог взаимодействия потребности в детях и жизненных условий, в которых данная потребность проявляется.

А. И. Антонов использовал показатель «подобающее число детей» — горожанину, сельскому жителю, людям с высоким уровнем образова­ния и доходом. Их нельзя рассматривать как отражение социальных норм, диктующих соответствующие нормативы поведения. Они ско­рее фиксируют бытующие стереотипы. Так, оказалось, что среднее чис­ло детей, подобающее более обеспеченным, составило 2,61, тогда как подобающее сельскому жителю — 2,89.

Лучшее представление о возможной потребности в детях, чем каж­дый из использованных показателей в отдельности, дает применение процедуры взаимного контроля вопросов о предпочитаемом числе де­тей с корректировкой фактической детности. Так, в исследовании «Москва-76» выяснилось, что лишь 1/5 семей однодетных не реализо­вала полностью своей потребности в детях и что всего 5% двухдетных и трехдетных собирается иметь еще одного ребенка. Эта картина зату­шевывается средними величинами желаемого (2,79), идеального (2,39); и ожидаемого (2,31) числа детей. Исследование 1982 года 2300 моск­вичек со средним числом детей 0,82 и ожидаемым 1,91 выявило до­вольно высокую степень неудовлетворенности (74,7%).

Использование индекса степени удовлетворенности позволило установить меньшую долю неудовлетворивших свою потребность в де­тях (50,7%) и в два раза большую долю (20,5%) испытывающих удов­летворение от имеющегося числа детей (0,99 ребенка) среди членов клуба любителей собаководства при одинаковой в среднем детности (меньше 1 ребенка на семью).

С. В. Ковалев выделяет две группы факторов, влияющих на реше­ние о количестве необходимых семье детей. Внешние факторы — нор­мы и санкции, подкрепляющие многодетность или малодетность — от «холостяцкого налога» на уровне государства до осуждения определен­ной группой на уровне ближайшего окружения. Внутренними являют­ся определенные мотивы, которые при принятии решения о желае­мом и реальном количестве детей в семье представлены репродуктив­ными установками.

В основе позитивной (ориентированной на несколько детей) моти­вации на первом месте находятся психологические мотивы. Такой мо­тив, как «более глубокое понимание жизни и ее смысла», — 63% опро­шенных (в Москве). За психологическими мотивами следуют мотивы социальные (продолжение рода) — 34%. В то же время мотив «упроче­ние благосостояния» — 3%, «достижение успеха в жизни» — 5%. В дру­гом исследовании (Антонов А. И., Медков В. М., 1987) было выявлено, что основным побуждением к рождению второго ребенка является же­лание иметь малыша — 76% опрошенных, желание иметь ребенка дру­гого пола — 74%, желание удовлетворить просьбу имеющегося ребенка о брате (сестре) — 58%, желание укрепить семью — 39%. Остальные мо­тивы — стремление улучшить жилищные условия — 34%, стремление не остаться бездетным — 30%.

Исследователями негативной мотивации (ориентированной против детей) было выявлено, что среди причин, мешающих рождению

венца, актуальными являются только четыре: у женщин — желание пожить «для себя» и несложившиеся отношения с мужем. Мужчины же говорят, что «не успели», или объясняют отсутствие детей матери­альными затруднениями. Вдобавок к перечисленному могут присово­купляться физиологические причины (не наступает беременность, плохое состояние здоровья). Еще один, одинаково употребляемый мужчинами и женщинами мотив, — неудовлетворительные жилищ­ные условия — причина, которая, однако, оказалась сопряженной с общей неудовлетворенностью браком.

По мнению С. В. Ковалева, на формирование ориентации на не­скольких детей отрицательно влияет так называемая адаптация к об­разу жизни, с которым исследователи тоже связывают падение рожда­емости. Так, многие супруги начинают приспосабливаться к резко воз­росшим стандартам потребления: во-первых, свободному времени; во-вторых, дорогостоящим вещам за счет отказа от второго и третьего ребенка. Применительно к такой позиции Антонио Сикари говорит о «контрацептивном менталитете», умонастроении, говорящем «нет» жизни, лозунг которого: «Ты не будешь жить, чтобы я мог (могла) жить лучше» (Сикари А., 1993).

Последние по времени изыскания позволили демографам предпо­ложить, что уровень образования и место жительства влияют на фор­мирование репродуктивных установок, а доход, жилищные условия, межличностные отношения между супругами, помощь со стороны родителей, особенности профессиональной деятельности и т. п. опре­деляют реализацию сформировавшихся установок. Обнаружилась от­четливая преемственность в вопросе о реальном количестве детей: од-нодетность родителей, как правило, проявлялась в однодетности их отпрысков, двухдетность порождала переходную ситуацию между од-нодетностью и двухдетностью, а среди выходцев из трехдетных семей оказалось наибольшее количество тех, кто стремился к трехдетности.

Число детей в первичном семейном окружении, где вырастает ре­бенок (сюда входит не только число собственных братьев и сестер, но и число детей в семьях друзей ребенка, в семьях соседей и знакомых), — важный момент в формировании представлений о подобающем раз­мере семьи, усваиваемом в качестве определенных норм поведения.

Вступление в брак вновь модифицирует наличную систему репро­дуктивных установок в соответствии с новой социальной и психологи­ческой средой, в которой оказывается личность. Согласование репро­дуктивных установок супругов в ходе изменения семейного состояния образует еще одну стадию процесса формирования установок. Репро-

дуктивные установки, обладая высокой устойчивостью, с трудом под­даются изменению. Вместе с тем допускается принципиальная возмож­ность изменения репродуктивных установок.

Исследование репродуктивных ориентации мужей и жен показало значительное расхождение мнений супругов. По ожидаемому еще чис­лу детей в семьях, закончивших формирование и состоящих к трина­дцатому году брака из 54% двухдетных и 38% однодетных, несовпаде­ние мнений составило 30% от 184 пар. Выяснилось, что мужья хотят иметь детей сильнее, чем жены.

Интересно сопоставление числа детей в семье и удовлетворенности браком. В. А. Сысенко, выделив группы семей с полярными характе­ристиками взаимоотношений, установил, что в группе с хорошими взаимоотношениями имелось 1,88 ребенка, и среднее ожидаемое чис­ло детей составляло 2,23, тогда как в группе с плохими взаимоотноше­ниями эти цифры были соответственно 1,33 и 1,79 ребенка. Среди кон­фликтных семей преобладают однодетные, что свидетельствует о не­устойчивости и напряженности супружеских отношений в малодетных семьях. Интересно, что среди трехдетных семей вообще не оказалось конфликтных, и ответы на прямые вопросы по отдельным аспектам взаимоотношений обнаруживают прямую связь со степенью сплочен­ности. Для сплоченных семей характерна ориентация на рождение и воспитание детей (она на первом месте в сравнении с 4-м местом у конфликтных семей и по пеличиие показателя в пять раз «сильнее», или значимее). Ориентация на свободное времяпрепровождение от­личает конфликтные семьи, причем ориентация на воспитание де­тей слаба.

Многодетная (среднедетнаи) семья богата разнообразными связя­ми среди детей, между старшими и младшими, между братьями и сес­трами. Это имеет большое значение для формирования личности и для подготовки подрастающего поколении к участию в социальной дея­тельности, в том числе к выполнению супружеских и родительских ролей.

Именно поэтому оптимальная величина малой группы (5—7 чело­век) может рассматриваться как оптимальная и для семьи, но только с одной поправкой. Поскольку многодетная семья перестала быть объек­тивно необходимой по критерию воспроизводства населения, следует говорить о семье, состоящей из 5—6 человек (трех- или четырехдет-ной, то есть о семье среднедетной). Несомненно, что и с демографи­ческой точки зрения, и с социально-психологической малодетная се­мья не является удовлетворительной. Даже в самой полной своей форме

она представляет группу из 4 человек, образованную не из двух групп, а из двух пар — родителей и детей.

Потеря качества коллектива, групповой целостности в малодетной семье особенно разительна при сравнении двухдетной семьи с трех-детной: число коммуникативных связей с рождением третьего ребен­ка увеличивается в 2 раза — с 6 до 12. Существуют структурные разли­чия основных типов полной нуклеарной семьи в зависимости от ее величины по числу детей. Причем структурные сдвиги определяются полнотой представительства в каждом из основных типов и видов се­мьи всего набора внутрисемейных ролей (12 ролей), описывающих взаимоотношения родителей и детей. Наиболее комплектной с этой точки зрения оказывается среднедетная семья, малодетная семья все­гда некомплектна. Наличие только двух супружеских ролей — мужа и жены характерно для условного типа семьи — бездетной. Только се­мья из 6 человек, где есть 2 сына и 2 дочери, является комплектной, то есть имеется полный набор ролей: муж, жена, отец, мать, сыновья, дочери, сын, дочь, братья, сестры, брат, сестра. В двухдетных семьях с детьми, не различающимися по полу, число ролей 7, так как каждый из двух братьев может сказать о себе, что у него есть брат, а не братья, (то же в отношении сестер). Обращает на себя внимание также и ску­дость ролевых структур в малодетной семье, что приводит к выпаде­нию целой «связки» из системы родственных уз (Антонова. И., Мед-ков В. М., 1987).

Date: 2015-05-04; view: 486; Нарушение авторских прав