Душевнобольные

Пока мы не посетили пещер страдания, Кальдераро настоял на том, чтобы мы нанесли скорый визит в большой институт, посвящённый приёму іушевнобольньїх в Сфере Земли.

— Ты тогда лучше поймёшь всю трагедию людей, которые развоплощаются в состоянии полного расстройства чувств, — великодушно объяснил он, обращаясь ко мне со всей деликатностью, присущей ему. - За исключением чисто органических случаев, сумасшедший - это тот, кто пытался форсировать освобождение от земного ученичества путём недисциплинированности или невежества. В этой области у нас есть разновидность самоубийства, ловко скрываемого, самоуничтожение ментальной гармонии через недостаток смирения души в ситуациях борьбы, которые представляет земное существование. Перед лицом боли, препятствия или смерти, капитулируют тысячи людей, без сопротивления предаваясь разрушительному расстройству, которое, в конечном счёте, раскрывает перед ними врата

могилы. Вначале это просто недовольные и отчаявшиеся, которые проходят по жизни незамеченными, даже для тех, кто их лично знает. Но постепенно они превращаются в душевнобольных различных градаций, исцеление которых практически невозможно, потому что они являются носителями запутанных и неблагодарных проблем. Незаметные плоды непослушания начинают разрушать физиологическое наследие, которое им было доверено на Земле, и заканчивают они разорёнными и несчастными. Скорбящие и наполовину мёртвые, эти мужчины и женщины страдают в земных кругах, погружённые в инфернальные бездны, за то, что восставали против божественных намерений, пренебрегая ими в совершенствующей личности школе борьбы, из-за своих неосознанных капризов.

Бережно храня это наблюдение, я сопровождал ориенте- ра в утренней экскурсии до большого здания, где в большом количестве находились душевнобольные.

В первом дворике, который мы встретили, небольшая группа страждущих женщин вела беседу.

Одна из них, пожилая, с седыми волосами, с острой жестокостью во взгляде, была одета в униформу дома, где носили королевские одежды. Она говорила, обращаясь к двум своим апатичным подругам:

— В качестве маркизы я не выношу вмешательства несознательных врачей. Думаю, что меня держат здесь как заключённую по тайным мотивам моей семьи, в чём я постараюсь убедиться при первой возможности. У меня мощные враги при Дворе; тем не менее, мои друзья более престижны и более верны мне.

Она понизила голос, словно боясь невидимых шпионов, и сказала на ухо одной из сестёр по страданиям:

—Император лично занимается моим случаем и накажет виновных. Они отстранили меня из-за презренных проблем денег.

Повысив голос, она вскричала:

—Они за всё заплатят! Все заплатят!

И продолжала объяснять что-то, жестикулируя, словно знатная дама.

Мне тяжело было видеть тесную близость между воплощёнными увечными и несчастными сущностями, толкающимися здесь. Всё ещё привязанный к старинной привычке любопытства, я постарался остановиться, чтобы дослушать до конца умалишённую, но помощник поторопился заметить:

— Не будем опаздывать. К несчастью, мы пересекаем длинную галерею искупительного страдания, где наши ресурсы помощи не могут принести желаемой быстрой пользы. Здесь почти все безумцы представляют собой сущности, которые отреклись от реальности, привязываясь к обстоятельствам прошлого, и не имея причин быть в настоящем. Эта бедная сестра уже обладала титулами высшего света в своём прежнем существований; она совершала великие ошибки, далеко простирая слепые энергии гордыни и тщеславия. Возродившись в скромном ученичестве, чтобы начать необходимые исправления, она испугалась самых жёстких своих первых испытаний благотворного исправления, резко отреагировала против результатов своего собственного посева, подвергла свою физическую оболочку цепи пагубных случаев и, наконец, ментально переместилась в самые низшие зоны личности, начав мысленно жить в прошлом блистательной лжи. Отчаявшись, она привязалась к воспоминаниям тщеславной маркизы салонов, которые уже исчезли, и бродит по долинам своего безумия в жалком состоянии.

Не успели мы сделать и нескольких шагов, как встретили новую группу, где, в чрезвычайном нервном возбуждении возмущалась одна любопытная дама.

—Да избавит меня Бог от всех вас, да избавит меня Бог от всех вас! - в тревоге кричала она. - Я не вернусь! Никогда, никогда!...

Медсестра осторожно подошла к ней и попросила:

-- Мадам, успокойтесь! К вам пришёл ваш муж. Пройдёмте к вашему гардеробу.

И, улыбаясь, добавила:

— Вы не чувствуете себя счастливой?

— Никогда!—вскричала безумная с ужасающим выражением тревоги на лице. - Я не хочу видеть его! Я ненавижу его, как и всё то, что принадлежит ему!

Повторяя выражения презрения, она напряглась, у неё начался нервный приступ, и медсестре пришлось вызывать скорую помощь.

Я хотел было остаться, чтобы изучить ситуацию, но помощник помешал мне сделать это, объясняя:

— Не теряй зря времени. Ты не исцелишь зло. Наш проход здесь должен быть скорым. Я прошу тебя отмечать убежище только тех, кто забывает свои настоящие обязанности, думая ускользнуть от императивов воспитательной реальности.

Он изменил тон и продолжил:

— Мы не утверждаем, что все случаи хосписа исключительно связаны с этим фактором. Многие личности пересекают этот ужасный тоннель под давлением требований исправительного испытания; но надо признать, что большинство из них начало эту болезненную драму в себе самих. Это братья, возмущённые перед лицом высших намерений, которые ведут их к пересмотру трудных учений, таких как сближение со своими врагами с помощью кровных уз или как преодоление внешне непреодолимых препятствий.

Чтобы совершалось путешествие, просвещающее дух, необходимо перемещать мысль, встряхивать идеи, обновлять концепции и изменять способ существования внутреннего мира, ориентируя его к высшему благу, как мы это делаем с почвой во время созидательной вспашки, или как любое человеческое учреждение по реструктуризации для общего прогресса. Но душа, отказывающаяся принимать божественную помощь через предложенные ей процессы нескончаемого преобразования для её же собственной пользы, через различные ситуации, из которых состоят дни в физическом ученичестве, остаётся на обочине дороги, создавая разрушительные пейзажи своими неоправданными желаниями.

Мы практически можем утверждать, что девяносто случаев из ста, за исключением тех, что берут своё начало в микробном вторжении в серое вещество, начинаются с последствий серьёзных ошибок, которые мы совершаем в нетерпении или в грусти, то есть, с помощью ментального отношения, которое проецирует печальные отражения на пути тех, кто их встречает и их питает. Начиная с момента, когда эти разрушительные силы устраиваются во внутреннем поле, начинается разложение ментальной гармонии; иногда оно длится всего одно существование, но многие из них длятся до тех пор, пока личность, со всей своей верностью, предрасположена пользоваться божественными благословениями, орошающими её, словно розарий, чтобы восстановить спокойствие и способность к обновлению, которые присущие индивидуальности в благословенном эволюционном труде. Через возмущение ответственная душа может свернуть на путь многочисленных преступлений, бесконечно привязываясь к разрушительным результатам; и из-за угнетённого состояния она может впасть в бездну инерции, ведя за собой фатальную задержку в созидании, которое ей надо реализовать.

В этот момент объяснений мы проникли на очень большую веранду мужского отделения и скоро встретили мужчину, который подходил под категорию «абсолютных шизофреников». Его окружали сущности мрачного вида. Больной походил на совершенный автомат в железных руках подобных компаньонов. Он выполнял машинальные жесты, и сказал охраннику, который осторожно приблизился к нему, совершенно серьёзным тоном:

— Идите сюда, «мсье» Жоао. Не бойтесь. Вчера я был «львом», а сегодня, вы знаете, кто я сегодня?

Видя сомнения санитара, он заключил:

— Сегодня я - банановое дерево.

Без тени сомнения я бы нашёл в этом случае случай обогатить свой опыт, потому что сразу же признал в нём полное сцепление между жертвой и её невидимыми одержателя- ми. Несчастный был совершенной марионеткой в руках типичных извращённых палачей. Но Кальдераро не разрешил мне прерывать путь.

-- Процесс расстройства обычный, — проинформировал он, — и ты не нашёл бы средства в скорой работе перестроить его ментальные энергии, сконцентрированные в низшей области. Несчастный является объектом гипнотических практик жестоких преследователей; он подвержен постоянным излучениям сил, которые лишают его сил и делают безумным.

— Боже мой! - с жалостью воскликнул я, — как же ему помочь?

— Речь идёт о мужчине, который во время предыдущего воплощения злоупотреблял личным магнетизмом, — добавил ориентер.

Я не мог сдержать вопрос, который спонтанно родился во мне:

— Как? Ведь магнетические науки совсем недавно появились...

Кальдераро остановил на мне свой сочувствующий взгляд и возразил:

— Неужели ты думаешь, что они родились вместе с Месмером?

И улыбнувшись, добавил:

—Если понимать буквально канонический текст, то злоупотребление личным магнетизмом должно было начаться вместе с Евой, в раю...

Он указал на увечного и продолжил:

— В далёком прошлом наш легкомысленный друг превзошёл свой потенциал очарования, повернувшись лицом к самым недостойным приключениям. Многие женщины, пострадавшие от его развращающих действий, бросали в его адрес бесконечные взрывы болезненной ненависти, которые наш бедный компаньон заслуживал как последствие зловредной деятельности, которой он предавался многие годы. Разрушенный постоянной реакцией, он уже утратил силу сопротивления; таким образом, он стал игрушкой в руках разрушительных сил, к которым, по правде сказать, он добровольно присоединился, занимаясь с энтузиазмом объявленной практикой зла. Невозможно предвидеть, сколько он ещё будет находиться в подобной ситуации. Обычно, когда мы совершаем преступление, мы можем знать точный момент нашего вхождения в дисгармонию; но мы никогда не знаем, когда прозвенит момент его оставить. Обязанные пересечь трясину, в которую мы себя сами загнали своим равнодушием или недостойной верой, мы не можем заранее зафиксировать даты возвращения на истинный путь; мы вовлекаемся в игры обстоятельств, из которых выпутываемся лишь после болезненного исправления...

Видя моё удивление перед лицом гипнотической практики, которую вершили хладнокровные палачи, помощник сказал:

— Не будь таким впечатлительным. Физическая смерть не изменяет в один момент разум, посвящённый злу, как дуэль света с тенью не ограничивается узкими физическими кругами.

Сразу же после этого нам встретились два маленьких полоумных старика, которые произносили отрывочные фразы.

—Время, — объяснял мне ориентер, указывая на них, — всегда, в конце концов, раскрывает наше истинное положение. Если существо не сделало из своего существования духовность созидательной работы, присущей нам на Земле, то старческие феномены становятся самыми грустными для души, потому что в этом случае индивидуум не господствует более над интересами, выкованными нуждами человеческого существа, делая эффективным остановку его разума в низших импульсах. Миллионы наших братьев в течение веков остаются в инфантильной фазе понимания, лишь бы не вносить свой вклад в личное совершенствование. Пока они получают преходящую помощь относительного физического здоровья, земных условностей, финансовых возможностей и различных преходящих впечатлений, которые предлагает существование на Земле тем, кто проходит через плоть, они находят убежище в гражданских титулах, которые им доверяет общество; но вскоре после того, как они познают болезнь, отсутствие помощи или дряхлость, они проявляют духовное детство, в котором и начинают блуждать; они вновь становятся детьми, несмотря на свой почтенный возраст, проявляющийся через их костный организм, и надолго остаются в искусственных областях жизни.

Объяснение было как нельзя логичным; однако, осматривая огромную территорию, где столько сумасшедших обоих полов дремали вдали от реалий мира, без малейшей перспективы скорого перевоплощения, я думал о существах, которые уже рождались несовершенными и расстроенными, об умственно отсталых детях и о молодых парнях в борьбе против юношеского безумия; я думал о неисчислимых фобиях, которые мучили уважаемых и полезных обществу людей, и я просил тогда у ориентера разъяснений насчёт страданий подобного рода, которые берут штурмом самые выдающиеся домашние очаги без всякого предупреждения.

Помощника не удивили мои вопросы, и он ответил:

— Здесь, Андрэ, мы изучаем жатву настоящего посева как посева прошлого. Мы не говорим только об ученичестве, касающемся эфемерного существования, мы также изучаем паломничество по бесконечным дорогам жизни, жизни бессмертной, которая продолжается вечно, побеждая обязательства и требования формы, очищаясь и освящаясь каждый день. Ты проверишь вместе с нами печальное число духовных страданий, и возможно, что ты узнаешь что-нибудь о расстройствах, которые воздействуют на дух, отвернувшийся от Вселенских Законов, в человеческом хосписе. В действительности, ментальное расстройство означает начало «падения души в низшие зоны смерти». В каком-то смысле, можно понять безумие мужчин и женщин, которые затем присоединяются, по ту сторону могилы, к бесконечному отчаянию чувств, где они обменивают божественные вечные качества на немедленное и иллюзорное удовлетворение своих капризов, мужчин и женщин, которые кажутся уравновешенными в обществе на Земле. Что же касается нарушений, сопровождающих душу в возрождении или в детстве тела, в юности или старости, то надо признать, что нарушения начинаются в несоблюдении Закона, так как искупление начинается в преступлении. Если поведение адаптируется в разногласии с реальностью, дух, во всех кругах, где он только ни будет находиться, будет встречать результаты своей собственной деятельности. Будь то механизмы физиологического наследования, или вне его влияния, воплощённый дух или нет, проявляется в жатве того, что он посеял в поле эволюции общего усилия, на мосту восхождения через практику высшего блага, или в искупительной долине через упражнения во зле.

Собираясь уходить, помощник долго смотрел на меня и заключил:

—Обычно, считаясь не только с настоящим, но и с далёким прошлым, безумец - это тот, которого благословения человеческого опыта наполнили ужасом, и он предпочитает ограничиться своими ментальными капризами; а мучающееся духовное существо - это тот, кто сознательно бежал от реалий Жизни и Вселенной, создавая себе области чистилища. Ты понимаешь меня?

Я с признательностью посмотрел на инструктора.

Да, я понимал. И размышляя над уроком этого утра, я последовал за ориентером, который в молчании покидал эту область наблюдения, чтобы позже встретиться с благодетелями, которые будут посещать пещеры с миссией мира и любви.