Судопроизводство

Судебный процесс носил ярко выраженный состязательный характер: он начинался только по инициативе истца, стороны в нем (истец и ответчик) обладали равными правами, судопроизводство было гласным и устным, значительную роль в системе доказательств играли "ордалии" ("суд божий"), присяга и жребий.

Процесс делился на три этапа (стадии) "Заклич" означал объявление о совершившемся преступлении (например о пропаже имущества). Заклич производился в людном месте, "на торгу", объявлялось о пропаже вещи, обладавшей индивидуальными признаками, которую можно было опознать. Если пропажа обнаруживалась по истечении трех дней с момента заклича, тот, у кого она находилась, считался ответчиком (ст. 32,34 ПП).

Вторая форма (стадия) процесса "свод" (ст. 35 - 39 ПП), напоминает очную ставку. Свод осуществлялся либо до заклича, либо в срок до истечения трех дней после заклича. Лицо, у которого обнаружили пропавшую вещь, должно было указать, у кого эта вещь была приобретена. Свод продолжался до тех пор, пока не доходил до человека, не способного дать объяснения, где он приобрел эту вещь. Таковой и признавался татем. Если свод выходил за пределы населенного пункта, где пропала вещь, он продолжался до третьего лица. На того возлагалась обязанность уплатить собственнику стоимость вещи и право далее самому продолжать свод.

" Гонение следа" - третья форма судебного процесса, заключавшаяся в поиске доказательств и преступника (ст. 77 ПП).

При отсутствии в Древней Руси специальных розыскных органов и лиц, гонение следа осуществляли потерпевшие, их близкие, члены общины и все добровольцы.

Система доказательств по Русской Правде состояла из: свидетельских показаний ("видоков" - очевидцев преступления и "послухов" свидетелей доброй славы, поручителей); вещественных доказательств ("поличное"); "ордалий" (испытания огнем, водой, железом); присяги. На практике существовал также судебный поединок, не упоминавшийся в Русской Правде. В законе ничего не говорится также о собственном признании и письменных доказательствах.

Общий характер памятника.

Теперь наконец мы можем ответить на вопрос: насколько полно и верно отразился в Русской Правде действовавший на Руси юридический порядок? В ней можно заметить следы несочувствия некоторым юридическим обычаям Руси, слишком отзывавшимся языческой стариной. Но, воспроизводя порядок, действовавший в княжеском суде, она не отмечает отступлений от этого порядка, какие допускал церковный суд по нецерковным делам, не исправляет местного юридического обычая введением новых норм взамен действовавших. У нее другие средства исправления. Она, во-первых, просто умалчивает о том, что считает необходимым устранить из судебной практики и чего не применял церковный суд, а во-вторых, может быть она пополняет действовавшее право, формулируя такие юридические случаи и отношения, на которые это право не давало прямых ответов, что можно предположить о статьях ее, касающихся наследования и холопства. Многого в действовавшем праве она не захватила или потому, что не было практической надобности это формулировать, или потому, что при неупорядоченном состоянии княжеского судопроизводства трудно было формулировать. Поэтому Русскую Правду можно признать довольно верным, но не цельным отражением юридического порядка ее времени. Она не вводила нового права взамен действовавшего; но в ней воспроизведены не все части действовавшего права, а части воспроизведенные пополнены и развиты, обработаны и изложены так отчетливо, как, может быть, не сумел бы сделать этого тогдашний княжеский судья. Русская Правда - хорошее, но разбитое зеркало русского права XI-XII вв.

Русская Правда - кодекс капитала.

Русская Правда есть по преимуществу уложение о капитале.

Капитал служит предметом особенно напряженного внимания для законодателя; самый труд, т.е. личность человека, рассматривается как орудие капитала: можно сказать, что капитал - это самая привилегированная особа в Русской Правде. Капиталом указываются важнейшие юридические отношения, которые формулируют закон: последний строже наказывает за деяния, направленные против собственности, чем за нарушения личной безопасности.

Капитал служит и средством возмездия за те или другие преступления и гражданские правонарушения: на нем основана самая система наказаний и взысканий. Само лицо рассматривается в Правде не столько как член общества, сколько как владетель или производитель капитала: лицо, его не имеющее и производить не могущее, теряет права свободного или полноправного человека; жизнь женщины ограждается только половинной вирой. Капитал чрезвычайно дорог: при краткосрочном займе размер месячного роста не ограничивался законом; годовой процент определен одной статьей Правды "в треть", на два третий, т.е. в 50%. Только Владимир Мономах, став великим князем, ограничил продолжительность взимания годового роста в половину капитала: такой рост можно было брать только два года и после того кредитор мог искать на должнике только капитала, т.е. долг становился далее беспроцентным; кто брал такой рост на третий год, терял право искать и самого капитала. Впрочем, при долголетнем займе и Мономах допустил годовой рост в 40%. НО едва ли эти ограничительные постановления исполнялись. В упомянутых вопросах Кирика епископ дает наставление учить мирян брать лихву милосердно, полегче - на 5 кун 3 или 4 куны. Если речь идет о годовом займе, то вскоре после Мономаха милосердным ростом считали 60 или 80%, в полтора раза или вдвое больше узаконенного.

Несколько позднее, в XIII в., когда торговый город потерял свое преобладание в народнохозяйственной жизни, духовные пастыри находили возможным требовать "легкого" роста - "по 3 куны на гривну или по 7 резан", т.е. по2 или по4%.

Такое значение капитала в Русской Правде сообщает ей черствый мещанский характер. Легко заметить ту общественную среду, которая выработала право, послужившее основанием Русской Правды: это был большой торговый город. Село в Русской Правде остаться в тени, на заднем плане: ограждению сельской собственности отведен короткий ряд статей среди позднейших частей Правды. Впереди всего, по крайней мере, в древнейших отделах кодекса, поставлены интересы и отношения состоятельных городских классов, т.е. отношения холопо-владельческого и торгово-промышленного мира. Так, изучая по Русской Правде гражданский прядок, частные юридические отношения людей, мы и здесь встречаемся с той же силой, которая так могущественно действовала на установление политического порядка: там, в политической жизни, такою силой был торговый город со своим вечем; и здесь, в частном гражданском общежитии, является тот же город с тем, чем он работал, - с торгово-промышленным капиталом.

Судьба памятника.

Русская Правда на была произведением княжеской законодательной власти; но она не осталась и частным юридическим сборником, получила обязательное действие как законодательный свод в одной части русского общества; именно в той, на которую простиралась церковная юрисдикция по нецерковным делам, и в таком обязательном значении признаваема была самой княжеской властью. Впрочем, можно подумать, что действие Русской Правды с течением времени перешло за пределы церковной юрисдикции.

До половины XI в. еще крепкий древний обычай давал княжеским судам возможность обходиться без письменного свода законов. Но различные обстоятельства, успехи гражданственности, особенно появление христианской Церкви с чуждым для Руси церковным и византийским правом, с новыми для нее юридическими -6 понятиями и отношениями - все это должно было поколебать древний туземный юридический обычай и помутить юридическую память судьи. Теперь судебная практика на каждом шагу задавала судье вопросы, на которые он не находил ответа в древнем туземном обычае или ответ на который можно было извлечь из этого обычая лишь путем его напряженного толкования. Это должно было вызвать и среди княжеских судей потребность в письменном изложении действовавшего судебного порядка, приноровленном к изменившемуся положению дел. Русская Правда устраняла часть этих судебных затруднений: она давала ответы на многие из этих новых вопросов, старалась примениться к новым понятиям и отношениям.

Возможно, с течением времени Русская Правда, имевшая обязательное действие только в сфере церковной юрисдикции, стала служить руководством и для княжеских судей, но едва ли обязательным, скорее, имевшим значение юридического пособия, как бы сказать, справочного толкования действовавшего права.

Итак, Русская Правда есть памятник собственно древнерусской кодификации, а не древнерусского законодательства. В этом надобно искать объяснения той видимой странности, что памятники не только государственного, но и церковного права дальнейшего времени, воспроизводя нормы Правды, нигде, сколько помнится, на нее не ссылаются.

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ:.

1. В. О. Ключевский. Русская история. Полный курс лекций в трех книгах. М., "Мысль", 1993.

2. И. А. Исаев. История государства и права России. М., "Юрист", 1993.

Date: 2015-06-06; view: 616; Нарушение авторских прав