Мы видели Индию

Вот уже три месяца, как закончилось наше индийское путешествие, но память о нем хранится в наших сердцах глубоко и прочно. Удивительно то, что наши впечатления сегодня так свежи, будто вернулись мы из Индии лишь вчера. И в то же время они постепенно слагаются в некую систему, правда, далеко еще окончательно не утвердившуюся. Тогда-то и начинаешь понимать, что сила этих впечатлений не в их пестроте и противоречивости, а в своеобразной закономерности этих противоречий. Начинаешь понимать и то, что эти впечатления незаметно для тебя проникают в твое сознание, как значительное переживание, как поучительный важный факт, заставляющий пересмотреть множество представлений и убеждений в отдельных областях жизни и творчества.

Сегодня я вспоминаю лишь некоторых людей и некоторые явления, особенно меня поразившие.

В Индию все мы приехали, достаточно о ней начитавшись и наслышавшись перед отъездом. И все же то, что мы увидели, нас поразило, — оказалось и таким и не таким, как мы себе представляли.

Ну, скажем, мы знали, что Индия сохраняет свои национальные костюмы, обычаи, но когда впервые увидели на ее улицах величественных старцев в чалмах и красочной одежде, то поразили нас не только их красочность и величие, но главным образом то, что эти старцы раскатывают по улицам на самых обыденных, прозаических велосипедах!

Нас потрясли грандиозность и совершенство индийских сооружений, в которых так трудно отделить архитектуру от скульптуры, нас поразила лаконичная, но чрезвычайно выразительная каменная лепка кариатид, колонн, орнаментов, кружев, высеченных из цельного камня, огромные скалы и пещеры, превращенные в филигранно отделанные храмы... А тут же, рядом, заново построенный самым модным современным французским архитектором Корбюзье и его учениками город, такой типичный для абстрактного, скупого в линиях и формах стиля этого архитектора, который и здесь остался верным себе, хотя и учитывал климатические особенности. Ведь в Индии дома строят для защиты не от холода, как у нас, а от жары. И вот Корбюзье придумал «солнцерезы», выпуклости, торчащие кир-

пичи в стенах для охлаждения их поверхности; широко выступающие карнизами специальные оконца, которые, задерживая солнечные лучи, обеспечивают доступ в дом воздуха и сквозняков...

Большое впечатление произвел на нас институт Рамана, ученого с мировым именем, в свое время награжденного Нобелевской премией. Он встретил нас, высокий, сутуловатый человек лет семидесяти, живой, экспансивный, с нервными, выразительными черными руками и лицом. Предмет его науки — цвет в природе. И вот он водит нас по залам своего музея. Перед нами коллекция невиданных бабочек, цветы с оперением необычайной окраски, стеллажи с каменьями, хранящими в своей сердцевине таинственное мерцание. В темной комнате он включает кварцевые лампы, и комната светится причудливыми красками. Когда во время краткой беседы с этим неистовым оригиналом и энтузиастом мы задаем вопрос, сколько у него учеников в институте, он огорченно машет рукой: «Трое!» На вопрос, какую практическую цель преследуют его изыскания, он громко, задорно хохочет: «Никакой! Мне нравится мой предмет именно потому, что он красив и бесполезен!» Оставим на его совести оригинальность этого заявления.

Мы также посетили университет Шантиникетан, основанный Рабиндранатом Тагором, величайшим поэтом Индии. К сожалению, нам не удалось его внимательно осмотреть, так как путешествие на автомобиле туда и обратно заняло целых одиннадцать часов по изнурительной жаре. К тому же нас торжественно встречали, угощали, приветствовали, так что на осмотр университета оставалось не очень- то много времени. Но я долго не забуду невысокие коттеджи, каждый из которых принадлежит какому-либо факультету, а один из них — живописи.

Огромный сад, заросший величественными деревьями с мощными куполами крон: это целая школа с отдельными классами, расположенными под каждым из деревьев. Ученики занимаются группами, сидя на земле, скрестив ноги. Мы проходим мимо одного из этих «классов», и учитель и ученики нам приветливо кланяются. А когда учитель узнает, что мы из Советского Союза, он взволнованно улыбается и восклицает, что он только что рассказывал своим ученикам об экономике СССР!

Мы возвращаемся ночью после посещения талантливого современного индийского поэта — Валлатхола и ждем паром у перевоза. И мы слышим, каким таинственным, мерцающим стрекотом, какими звуками наполнен воздух. И вдруг так ясно открывается нам связь между индийской музыкой и индийской природой, у которой музыка заимствовала свои мелодии, ритмы и тембры.

Посещая музеи, вы узнаете удивительные вещи. Вы останавливаетесь перед замечательной миниатюрой и спрашиваете, что она означает. Вам отвечают, что это утренняя «рага». А «рага» — это одна из длительных, из века в век передаваемых мелодий, лежащих в основе индийской музыки. Вы узнаете таким образом, как в индийском искусстве живопись смыкается с музыкой.

Мы посетили не только музеи, но и Академию искусств. В Бомбее, в последние дни нашего пребывания в Индии, у меня завязался весьма интересный разговор с директором Академии искусств.

Когда вы попадаете на индийскую выставку, вас поражает ее многоликость. Вы можете здесь встретить произведения натуралистически реалистические, почти фотографирующие действительность, а рядом произведения абстрактные — влияние самых последних западноевропейских течений. Тут же вы найдете и импрессионистов, и последователей Ван-Гога и Гогена, и европеизированную приторную стилизацию, пригодную разве что для плохих открыток. Но основная масса произведений написана в так или иначе воспринятых, развитых или переработанных традициях старой индийской фресковой и миниатюрной живописи.

В разговоре с директором Академии мы коснулись проблемы воспитания молодых художников. Как их воспитывать и с чего начинать? С усвоения ли традиций индийского искусства или с отказа от них и изучения всего, что достигнуто, накоплено Западом, Европой в цвете, форме и понимании реалистических и иных закономерностей живописного искусства?

Я не согласился с тем, что с первого же класса учеников сажают за композицию. Так же думает уважаемый руководитель Бомбейской Академии. Но он встревожен и знает, что ему предстоит большая и сложная борьба и со стилизаторами и с западниками, которые вовсе отрицают индийские традиции.

А в области музыки? Как известно, в Индии музыка одно-

голосая, в ней отсутствует полифония. Как же быть дальше? Неужели индийская музыка будет навсегда лишена возможности симфонического звучания? Сможет ли она когда-нибудь создать нечто подобное европейской опере?..

Вот вопросы, которые начинают сегодня волновать художественную интеллигенцию Индии. Мы побывали на кинофабрике в Мадрасе, построенной по последнему слову техники.

Ну а театр? Любительские труппы играют не только индийские пьесы, но и классику — «Отелло», «Ревизора». Я встретился с одним видным государственным деятелем, исполнителем роли городничего, с крупным инженером телефонного завода, красивым, статным человеком, играющим Отелло. Профессиональный театр ставит современные индийские пьесы в стиле театрально-реалистичном или создает спектакли, в основном построенные на песнях и танцах, фантастические и стремительные в своей феерической смене картин.

Как же быть дальше? Как сольются эти две тенденции? И тут, мне кажется, глубоко прав современный писатель Индии — Мульк Радж Ананд, с которым мне пришлось говорить в последние дни нашего пребывания в Индии. Если я его верно понял (мы с ним объяснялись на английском языке, которым я владею далеко не совершенно!), Мульк Радж Ананд считает, что Индия должна создавать свое театральное искусство на основе народных традиций, используемых в прогрессивных театральных ассоциациях, бережно сохраняющих старые классические формы, наполняя их новым содержанием.

Я коснулся вопросов очень сложных, о которых, конечно, не скажешь в короткой статье. Сегодняшние мои формулировки могут показаться приблизительными, но для меня они существенны: они заставят пересмотреть даже собственные творческие замыслы.

Вот что я имел в виду, когда говорил о значительности и жизненной важности моих индийских впечатлений.

Мы видели в Индии множество людей, но наши встречи были кратковременны, разговоры непродолжительны. Мы переезжали из штата в штат, из города в город. Индийское правительство, которое пригласило нас, хотело, чтобы мы видели как можно больше достопримечательностей страны, ознакомились с ее сегодняшними достижениями.

В памяти остались замечательные глаза тех, кто верит

нам, видит в нас людей, близких им по духу и стремлению к миру, доброжелательных, чутких, способных понять самое сокровенное в жизни народа. А народ этот воистину талантливый, неутомимый и трудолюбивый.

Мы имели встречи с писателями, поэтами и музыкантами, инженерами, учителями и художниками, беседовали со многими современными государственными деятелями Индии. Памятной будет для нас встреча с Джавахарлалом Неру, чье имя знает вся страна, чье имя связано с Ганди.

На выставке, посвященной Ганди, мы видели картины, изображающие Ганди вместе с Неру.

Неру очень прост, приветлив, доступен. Он смотрит на вас молодыми, горящими, добрыми, глубокими и мудрыми глазами. Неру с увлечением говорит о своем народе, о его искусстве и литературе. Сам он является главой Индийской Академии литературы.

Узнав о том, что в нашей делегации есть представители театрального искусства, он рассказал, что его дочь, Индира Ганди, сейчас увлечена идеей постройки в Дели образцового театрального здания, и высказал желание познакомить нас со своей дочерью. Эта встреча вскоре состоялась, но, к сожалению, была очень короткой. Мы узнали, с каким интересом относится правительство Индии к развитию театрального искусства в стране.

Да, в Индии, несомненно, глубоко любят искусство и придают ему серьезное значение. Искусство как бы пронизывает всю жизнь страны. Вечером, когда проезжаешь по улицам города или за его пределами, вдоль заснувших деревушек, вдалеке слышатся мелодии и звуки музыкальных инструментов. Вы видите небольшие помосты, вокруг которых собирается народ. Там танцуют, поют, показывают представления. Нам не удалось посмотреть их, но нам рассказывали, что это чаще всего выступления народных сказителей, которые мелодично напевают индийские сказания под звуки народных инструментов. И продолжается это с девяти-десяти часов вечера до зари...

Мы уезжали из Индии с твердой уверенностью, что связи между двумя великими народами — индийским и советским — будут крепнуть и развиваться день ото дня и благодатное действие этих связей скажется на дальнейшем усилении борьбы всех простых людей земного шара за мир во всем мире.