Глава вторая 3 page. Тем, что субъект содержит единичные [моменты], их отношение к особенности и всеобщую природу, он уже положен как тотальность определений понятия

Тем, что субъект содержит единичные [моменты], их отношение к особенности и всеобщую природу, он уже положен как тотальность определений понятия. Но это, собственно говоря, внешнее соображение. То, что с самого начала положено в субъекте его формой как взаимное отношение, есть расширение «вот этого» до особенности; однако это обобщение не соответствует ему; «вот это» есть нечто вполне определенное, но «некоторые вот эти» неопределенны. Расширение должно касаться самого «вот этого», должно, стало быть, соответствовать ему, быть вполне определенным; таковым расширением служит тотальность или непосредственно всеобщность вообще.

Эта всеобщность имеет своим основанием «вот это», ибо единичное есть здесь то, что рефлектировано в себя; поэтому его дальнейшие определения движутся в нем внешним образом, и подобно тому как особенность в силу этого определилась как «некоторые», так и всеобщность, которой достиг субъект, есть общность (Allheit³⁰), и партикулярное суждение перешло в универсальное.

с) Универсальное суждение (Das universelle Urteil)

Всеобщность в том виде, в каком она присуща субъекту универсального суждения, есть внешняя всеобщность рефлексии, общность (Allheit), «все» даны как единичные; единичное остается здесь неизменным. Вот почему эта всеобщность есть лишь охват отдельно существующих единичных; она некоторая одинаковость (Gemeinschaftlichkeit), присущая им лишь при сопоставлении. - Эта одинаковость обычно возникает прежде всего перед субъективным представлением, когда идет речь о всеобщности. Как на ближайшее основание того, почему то или иное определение следует рассматривать как всеобщее, указывают на то, что оно принадлежит многим. - И при [математическом] анализе перед умом предстает главным образом это понятие всеобщности, когда, например, разложение функции в ряд на многочлен (Polynomiuin) считается более всеобщим, чем разложение этой же функции на двучлен (Binoinium), так как, дескать, в многочлене представлено больше единичностей, чем в двучлене. Требовать, чтобы функция была представлена в своей всеобщности, можно, собственно говоря, только от всечлена, от исчерпавшей себя бесконечности; но здесь сама собой устанавливается граница такого требования, и изображение бесконечного множества должно удовлетвориться его долженствованием и потому также и многочленом. На самом же деле уже двучлен есть всечлен в тех случаях, когда метод или правило касается лишь зависимости одного члена от другого и зависимость многих членов от предшествующих им не партикуляризируется, а имеет своей основой одну и ту же функцию. Метод или правило следует рассматривать как истинно всеобщее; при дальнейшем разложении в ряд или при разложении в ряд многочлена это правило лишь повторяется; от увеличения количества членов оно, стало быть, вовсе не приобретает больше всеобщности. Уже раньше шла речь о дурной бесконечности и связанных с ней заблуждениях; всеобщность понятия - это достигнутая потусторонность; указанная же бесконечность остается отягощенной потусторонним как чем-то недостижимым, поскольку она. остается просто прогрессом в бесконечное. Если, говоря о всеобщности, представляют себе лишь общность (Allheit), [т. е.] такую всеобщность, которая должна быть исчерпана единичными как единичными, то, значит, вновь впадают в дурную бесконечность, или же здесь за общность принимается то, чтб есть лишь множество (Vielheit). Однако множество, как бы оно ни было велико, всецело остается лишь партикулярностью и не есть общность. - Но мерещится при этом в-себе-и-для-себя-сущая всеобщность понятия, которое и прорывается сквозь неподвижную единичность (за которую держится представление) и внешний момент рефлексии представления и подменяет общность тотальностью или, вернее, категорическим в-себе-и-для-себя-бытием.

Это и иначе обнаруживается в общности, которая вообще есть эмпирическая всеобщность. Поскольку единичное предполагается как нечто непосредственное и потому его находят в наличии и принимают извне, постольку рефлексия, связывающая его в общность, столь же внешняя ему. Но так как единичное как «вот это» совершенно безразлично к этой рефлексии, то всеобщность и такого рода единичное не могут объединиться в одно единство. Эмпирическая общность остается поэтому задачей, долженствованием (Sullen), которое, таким образом, не может быть представлено как бытие. Эмпирически всеобщее предложение (ведь и такого рода предложения выставляются) основывается на молчаливом согласии, что если только нельзя привести ни одного примера чего-то противоположного, то множество случаев должно считаться общностью; иначе говоря, что субъективную общность, а именно общность ставших известными случаев можно принять за объективную общность.

При ближайшем же рассмотрении занимающего нас здесь универсального суждения оказывается, что субъект, который, как было отмечено выше, содержит в-себе-и-для-себя-сущую всеобщность как предположенную, теперь имеет ее в самом себе и как положенную. «Все люди» означает, во-первых, род «человек», во-вторых, этот же род в его порозненности, но так, что единичные в то же время расширены до всеобщности рода; наоборот, всеобщность определена этой связью с единичностью столь же полно, как и единичность; тем самым положенная всеобщность стала равной той, которая предположена.

Но, собственно говоря, не следует принимать во внимание предположенное, а раньше всего следует отдельно рассмотреть результат, полученный в определении формы. - Единичность, расширившись до общности, положена как отрицательность, которая есть тождественное соотношение с собой. Тем самым она не осталась той первой единичностью, какова, например, единичность Кая, а есть определение, тождественное со всеобщностью, или абсолютная определенность (Bestimmtsein) всеобщего. - Та первая единичность сингулярного суждения не была непосредственной единичностью положительного суждения, а возникла благодаря диалектическому движению суждения наличного бытия вообще; она была уже определена к тому, чтобы быть отрицательным тождеством определений указанного суждения. Это и есть истинное предполагание в рефлективном суждении; в противоположность совершающемуся в этом суждении полаганию та первая определенность единичности была ее в-себе [-бытием]; то, что единичность тем самым есть в себе, теперь положено движением рефлективного суждения, а именно, единичность положена как тождественное соотношение того, что определено, с самим собой. Благодаря этому та рефлексия, которая расширяет единичность до общности, уже не внешняя этой единичности, а только становится для себя тем, что она есть в себе. - Таким образом, истинный результат - это объективная всеобщность. Тем самым субъект сбросил с себя присущее рефлективному суждению определение формы, переходившее от «вот этого» через «некоторое» к «общности»; вместо «все люди» теперь надо сказать «человек» (der Mensch).

Всеобщность, возникшая благодаря этому, есть род, - такая всеобщность, которая в самой себе конкретна. Род не присущ субъекту, т. е. он не единичное свойство и вообще не свойство субъекта; всякую порозненную определенность род содержит растворенной в своей субстанциальной изначальное (Gediegenheit). - Будучи положен как это отрицательное тождество с собой, род есть по существу своему субъект; но он уже не подведен под свой предикат. Тем самым теперь вообще изменяется природа рефлективного суждения.

Рефлективное суждение было по существу своему суждением подведения. Предикат был определен по отношению к своему субъекту как в-себе-сущее всеобщее; по своему содержанию предикат мог быть принят за существенное определение отношения или же за признак, - определение, по которому субъект есть лишь существенное явление. Но определенный как объективная всеобщность, он уже не подводится под такое определение отношения или охватывающей рефлексии; такой предикат есть по сравнению с этой всеобщностью скорее некоторое особенное. Тем самым отношение субъекта и предиката [здесь] стало обратным, и таким образом суждение прежде всего сняло себя.

Это снятие суждения совпадает с тем, чем становится определение связки, которое мы должны еще рассмотреть; снятие определений суждения и переход их в связку - это одно и то же. А именно, поскольку субъект возвысился до всеобщности, он в этом определении стал равен предикату, который, будучи рефлектированной всеобщностью, объемлет собой и особенность; поэтому субъект и предикат тождественны, т. е. они слились в связку. Это тождество есть род или в-себе-и-для-себя-сущая природа вещи. Следовательно, поскольку это тождество снова расщепляется на суждение, субъект и предикат соотносятся друг с другом благодаря внутренней природе; это - соотношение необходимости, в котором указанные определения суждения суть лишь несущественные различия. - То, что подходит ко всем единичным [вещам ] какого-нибудь рода, подходит, естественно, и к роду - вот непосредственный вывод и выражение того, что получилось раньше, а именно, что субъект, например, все люди, отбрасывает определение своей формы и вместо «все люди» следует сказать человек (der Mensch). - Эта в-себе-и-для-себя-сущая связь составляет основу нового суждения - суждения необходимости.

С. СУЖДЕНИЕ НЕОБХОДИМОСТИ (DAS URTEIL DER NOTWENDIGKEIT)

Определение, до которого дошла в своем развитии всеобщность, есть, как оказалось, в-себе-и-для-себя-сущая или объективная всеобщность, которой в сфере сущности соответствует субстанциальность. Она отличается от субстанциальности тем, что принадлежит к понятию и потому есть не только внутренняя, но и положенная необходимость своих определений;

иначе говоря, тем, что различие ей имманентно, между тем как субстанция имеет свое различие лишь в своих акциденциях, а не как принцип внутри самой себя.

В суждении же эта объективная всеобщность положена; тем самым она дана с этой ее существенной определенностью как, во-первых, имманентной ей и, во-вторых, отличной от нее как от особенности, субстанциальную основу которой составляет указанная всеобщность. Таким образом она определена как род и вид.

а) Категорическое суждение (Das kategorische Urteil)

Род разделяется, т. е. по существу своему распадается (stosst sich ab) на виды; он есть род, лишь поскольку он объемлет собой виды; вид есть вид, лишь поскольку он, с одной стороны, существует в единичных [вещах ], а с другой - поскольку он в роде есть некоторая высшая всеобщность. - Такую всеобщность и имеет категорическое суждение своим предикатом, в котором субъект находит свою имманентную природу. Но само оно лишь первое или непосредственное суждение необходимости; поэтому определенности субъекта, благодаря которой он в противоположность роду есть особенное, а в противоположность виду - единичное, свойственна непосредственность внешнего существования. - Но и объективная всеобщность имеет здесь еще только свою непосредственную партикуляризацию; с одной стороны, она сама поэтому есть определенная всеобщность, по сравнению с которой имеются высшие роды; с другой же стороны, она не обязательно ближайшая всеобщность, т. е. ее определенность не обязательно есть принцип специфической особенности субъекта. Но что здесь необходимо - это субстанциальное тождество субъекта и предиката, по сравнению с которым то особое, чем субъект отличается от предиката, дано лишь как несущественная положенность или даже лишь как название; субъект в своем предикате рефлектирован в свое в-себе-и-для-себя-бытие. - Такой предикат нельзя смешивать с предикатами рассмотренных выше суждений; например, если объединяют в один класс суждения:

Роза красна

и роза есть растение,

или:

это кольцо желто

и оно есть золото,

и такое внешнее свойство, как цвет цветка, признается предикатом, равнозначащим с растительной природой цветка, то упускается из виду такое различие, которое и самый обычный взгляд не может не замечать. - Категорическое суждение следует поэтому определенно отличать от положительного и отрицательного суждения; в последних то, что сказывается о субъекте, есть единичное случайное содержание, в категорическом же оно тотальность рефлектированной в себя формы. Поэтому в нем связка имеет значение необходимости, в них же - значение лишь абстрактного, непосредственного бытия.

Та определенность субъекта, в силу которой он есть некоторое особенное по сравнению с предикатом, прежде всего есть еще нечто случайное; субъект и предикат необходимым образом соотнесены не через форму или определенность; необходимость дана поэтому еще как внутренняя необходимость. - Субъект же есть субъект лишь как особенное, а поскольку он имеет объективную всеобщность, он, как полагают, по существу своему имеет ее со стороны указанной еще лишь непосредственной определенности. Объективно-всеобщее, определяя себя, т. е. полагая себя в суждении, находится по существу своему в тождественном соотношении с этой оттолкнутой от него определенностью, как таковой, т. е. она должна быть по существу своему положена не как просто случайное. Категорическое суждение лишь в силу этой необходимости своего непосредственного бытия становится соответствующим своей объективной всеобщности, и таким образом оно перешло в гипотетическое суждение.

в) Гипотетическое суждение (Das hypotherische Urteil)

«Если есть А, то есть В»; или, иначе, «бытие A (des А) не есть его собственное бытие, а бытие чего-то иного, бытие В (des В)». - В этом суждении положена именно необходимая связь непосредственных определенностей, которая в категорическом суждении еще не положена. - Здесь имеются два непосредственных или внешне случайных существования, из которых в категорическом суждении с самого начала имеется лишь одно, субъект; но так как одно существование внешне другому, то это другое непосредственно также внешне первому. - С точки зрения непосредственности содержание обеих сторон еще безразлично друг к другу; поэтому указанное суждение и есть чисто формальное предложение (ein Satz der leeren Form). Непосредственность же есть, правда, во-первых, как таковая, некоторое самостоятельное, конкретное бытие; однако, во-вторых, существенны именно имеющиеся здесь связи (Beziehung) его; это бытие дано поэтому так же как простая возможность; гипотетическое суждение не означает, что А есть или что В есть, а лишь то, что если есть одно из них, то есть и другое; в качестве сущей положена лишь связь крайних членов, а не они сами. Вернее, в этой необходимости каждый [из членов ] положен и как бытие чего-то иного. Положение о тождестве гласит: «А есть лишь А, а не В» и «В есть лишь В, а не А»; в гипотетическом же суждении бытие конечных вещей положено понятием согласно их формальной истине, а именно [положено], что конечное есть свое собственное бытие, но в такой же мере и не собственное, а бытие чего-то иного. В сфере бытия конечное изменяется, оно становится чем-то иным; в сфере сущности оно явление, и положено, что его бытие состоит в том, что в нем имеет видимость (scheint) нечто иное и что необходимость есть внутреннее отношение, еще не положенное как таковое. Понятие же означает, что это тождество положено и что сущее есть не абстрактное тождество с собой, а конкретное тождество и непосредственно в самом себе - бытие чего-то иного.

С точки зрения (durch) рефлективных отношении гипотетическое суждение может быть точнее определено как отношение основания и следствия, условия и обусловленного, причинности и т. д. Как в категорическом суждении понятийная форма есть субстанциальность, так в гипотетическом суждении - причинная связь. Это отношение и все остальные подчинены понятию, но здесь они уже не даны как отношения самостоятельных сторон;

эти стороны даны по существу своему лишь как моменты одного и того же тождества. - Однако здесь они еще не противопоставлены по определениям понятия как единичное (или особенное) и всеобщее, а даны еще только как моменты, вообще. Гипотетическое суждение имеет поэтому скорее вид предложения; подобно тому как партикулярное суждение имеет неопределенное содержание, так гипотетическое суждение имеет неопределенную форму, поскольку отношение субъекта и предиката не вмещает его содержания. - В себе, однако, бытие, будучи [здесь ] бытием иного, есть именно поэтому единство самого себя и иного и тем самым всеобщность; потому оно, собственно говоря, и есть в то же время лишь некоторое особенное, так как оно есть определенное и в своей определенности соотносящееся не только с собой. Но положена [здесь] не простая абстрактная особенность, а в силу непосредственности, присущей определенностям, ее моменты даны как различенные; в то же время в силу их единства, составляющего их соотношение, особенность дана также как их тотальность. -Поэтому то, что поистине положено в этом суждении, - это всеобщность как конкретное тождество понятия, определения которого не имеют для себя устойчивого наличия, а суть лишь положенные в нем особенности. В этом случае оно дизъюнктивное суждение.

с) Дизъюнктивное суждение (Das disjunktive Urteil)

В категорическом суждении понятие дано как объективная всеобщность и внешняя единичность. В гипотетическом суждения при таком внешнем соотношении (an dieser Ausserlichkeit) понятие выступает в своем отрицательном тождестве; благодаря этому тождеству его моменты приобретают в дизъюнктивном суждении положенную определенность, между тем как в гипотетическом суждении они имеют ее непосредственно. Дизъюнктивное суждение есть поэтому объективная всеобщность, положенная в то же время в соединении с формой. Следовательно, оно содержит, во-первых, конкретную всеобщность или род в простой форме как субъект; во-вторых, содержит эту же всеобщность, но как тотальность ее различенных определений. «Л есть или В или С». Это необходимость понятия, в которой, во-первых, тождественность обоих крайних членов есть их одинаковый объем, содержание и всеобщность; во-вторых, по форме определений понятия они различаются, но так, что из-за этого тождества она дана просто как форма. В-третьих, тожественная объективная всеобщность (в качестве рефлектированной в себя в противоположность несущественной форме) выступает поэтому как содержание, которое, однако, имеет в самом себе определенность формы, - в одном случае как простую определенность рода, в другом - как ту же определенность, развернутую в виде различия, - в силу чего та определенность есть особенность видов и их тотальность, всеобщность рода. - Особенность образует в своем развитии предикат, так как она постольку есть более всеобщее, поскольку она содержит не только всю всеобщую сферу субъекта, но и ее расчлененность на особенности.

При ближайшем рассмотрении этой расчлененности оказывается, во-первых, что род составляет субстанциальную всеобщность видов; поэтому субъект есть и В, и С. Это «и - и» означает положительное тождество особенного со всеобщим; это объективное всеобщее полностью сохраняется в своей особенности. Виды, во-вторых, исключают друг друга; А есть или В или С; ведь они составляют само определенное различие всеобщей сферы. Это «или - или» есть их отрицательное соотношение. Но в нем они столь же тождественны, как и в первом соотношении; род есть их единство как определенных особенных. - Если бы род был абстрактной всеобщностью, как в суждениях наличного бытия, то виды тоже следовало бы принимать только за разные и безразличные друг к другу; но он есть не та внешняя всеобщность, возникшая лишь через сравнивание и отбрасывание, а их имманентная и конкретная всеобщность. - Эмпирическое дизъюнктивное суждение не содержит необходимости: А есть или В, или С, или D и т. д. потому, что виды В, С, D и т. д. даны заранее; здесь нельзя, собственно говоря, высказать какое-либо «или - или»; ведь эти виды составляют лишь как бы субъективную полноту; один вид, правда, исключает другой; но «или-или» исключает всякий последующий вид и замыкает собой некоторую тотальную сферу. Эта тотальность имеет свою необходимость в отрицательном единстве объективно-всеобщего, растворившего внутри себя единичность и имманентно имеющего ее внутри себя в качестве простого принципа различия, посредством которого виды определяются и соотносятся. Напротив, эмпирические виды находят свои различия в какой-то случайности, которая есть внешний принцип или (в силу этого) не их принцип, стало быть, не имманентная определенность рода; поэтому они по своей определенности и не соотнесены друг с другом. - Но именно благодаря отношению своей определенности виды образуют всеобщность предиката. - Так называемые контрарные и контрадикторные понятия должны были бы, собственно говоря, найти свое место именно здесь;

ведь в дизъюнктивном суждении положено существенное различие понятия; но в то же время они имеют в нем и свою истину, а именно, самые контрарное и контрадикторное различаются между собой и контрарно, и контрадикторно. Виды контрарны, поскольку они лишь разны, а именно пребывают в себе и для себя благодаря роду как их объективной природе; они контрадикторны, поскольку они друг друга исключают. Но каждое из этих определений, взятое само по себе, односторонне и лишено истины; в «или-или» дизъюнктивного суждения положено их единство как их истина, согласно которой указанное самостоятельное пребывание как конкретная всеобщность само есть также принцип отрицательного единства, в силу которого они исключают друг друга.

В дизъюнктивном суждении род определен через только что указанное тождество субъекта и предиката в соответствии с их отрицательным единством как ближайший род. Это выражение указывает прежде всего на чисто количественное различие между большим, и меньшим - на определения, которые нечто всеобщее содержало в противоположность подчиненной ему особенности. Поэтому остается случайным, что, собственно, есть ближайший род. Но поскольку род принимают за всеобщее, образующееся только путем отбрасывания определений, он, собственно говоря, не может образовать дизъюнктивное суждение; ведь дело случая, осталась ли еще в нем определенность, составляющая принцип «или-или»; род был бы вообще представлен в видах не по своей определенности, и эти виды могли бы иметь лишь случайную полноту. В категорическом суждении род в противоположность субъекту имеет прежде всего лишь эту абстрактную форму, поэтому он не обязательно ближайший для субъекта род и постольку он внешен ему. Но когда род дан как конкретная существенно определенная всеобщность, он, будучи простой определенностью, есть единство моментов понятия, которые в этой простоте лишь сняты, но в видах имеют свое реальное различие. Поэтому род есть ближайший род того или иного вида постольку, поскольку вид имеет свое специфическое различение в существенной определенности рода, и виды вообще имеют свое различенное определение в качестве принципа в природе рода.

Только что рассмотренная сторона составляет тождество субъекта и предиката со стороны определенности (Bestimmtsein) вообще - стороны, положенной гипотетическим суждением, необходимость которого есть некое тождество непосредственных и разных [моментов ] и потому дана по существу своему как отрицательное единство. Именно это отрицательное единство и отделяет вообще субъект и предикат, но теперь оно само положено как различенное, в субъекте - как простая определенность, в предикате - как тотальность. Это отделение субъекта и предиката есть различие понятия; но и тотальность видов в предикате так же не может быть каким-либо другим различием. - Тем самым получается, стало быть, определение 'членов дизъюнктивного суждения по отношению друг к другу. Это определение сводится к различию понятия, ибо лишь понятие разделяется и в своем определении выявляет свое отрицательное единство. Впрочем, здесь вид принимается в соображение лишь со стороны его простой определенности понятия, а не того образа, в каком он из идеи вступает в дальнейшую самостоятельную реальность; этого, конечно, нет в простом принципе рода; но существенное различение должно быть моментом понятия. В рассматриваемом здесь суждении, собственно говоря, положена теперь через собственное дальнейшее определение понятия сама его дизъюнкция, положено то, чтб при рассмотрении понятия оказалось его в-себе-и-для-себя-сущим определением, различением в нем определенных понятий. - А так как понятие есть всеобщее, и положительная, и отрицательная тотальность особенного, то оно само именно поэтому непосредственно есть также один из своих дизъюнктивных членов; другим же членом служит эта всеобщность, растворенная в своей особенности, иначе говоря, определенность понятия как определенность, в которой именно всеобщность представлена в качестве тотальности. - Если разделение рода на виды не достигло еще этой формы, то это - доказательство того, что оно еще не возвысилось до определенности понятия и не следует из него. - «Цвет бывает или фиолетовый, или темно-синий, или голубой, или зеленый, или желтый, или оранжевый, или красный» ³⁴; в такой дизъюнкции сразу же бросаются в глаза ее эмпирическая смешанность и нечистота;

рассматриваемая с этой стороны, она уже сама по себе должна быть названа варварской. Если цвет постигают как конкретное единство светлого и темного ³⁵, то этот род имеет в самом себе определенность, составляющую принцип его разделения на виды. Но из них один должен быть совершенно простым цветом, содержащим противоположность уравновешенной (gleichschwebend), заключенной в его интенсивности и подвергнутой в ней отрицанию, а на другой стороне должна быть представлена противоположность отношения между светлым и темным, к каковому отношению, так как оно касается явления природы, дол-»на еще прибавиться безразличная нейтральность противоположности. - Принимать за виды такие сочетания, как фиолетовый и оранжевый цвет, и такие оттенки, как темно-синее и голубое, - это можно лишь при совершенно необдуманном способе действия, который даже для эмпиризма обнаруживает слишком мало размышления. - Впрочем, здесь не место распространяться о том, какие различные и еще более точно определенные формы имеет дизъюнкция в зависимости от того, осуществляется ли она в стихии природы или в стихии духа.

Дизъюнктивное суждение имеет члены дизъюнкции прежде всего в своем предикате; но оно не в меньшей мере и само разделено (disjungiert); его субъект и предикат суть члены дизъюнкции;

они моменты понятия, положенные в своей определенности, но притом как тождественные, - как тождественные а) в объективной всеобщности, которая в субъекте дана как простой род, а в предикате - как всеобщая сфера и как тотальность моментов понятия, и в) в отрицательном единстве, в развитой связи необходимости, в соответствии с которой простая определенность в субъекте распалась на видовые различия и именно потому есть их существенное соотношение и то, что тождественно самому себе.

Это единство, связка этого суждения, в котором крайние члены слились в силу их тождества, есть, стало быть, само понятие, и притом как положенное; простое суждение необходимости тем самым возвысилось до суждения понятия.

D. СУЖДЕНИЕ ПОНЯТИЯ (DAS URTEIL DES BEGRIFFS)

Умение высказывать суждения наличного бытия: «Роза красна» «снег бел» и т. д. - вряд ли будет считаться проявлением большой силы суждения. Суждения рефлексии - это больше предложения, [чем суждения]. В суждении необходимости предмет, правда, дан в своей объективной всеобщности; однако лишь в суждении, подлежащем теперь рассмотрению, имеется отношение предмета к понятию. В этом суждении понятие положено в основание, и так как оно находится в отношении к предмету, то оно [положено в основание] как долженствование, которому реальность может соответствовать или не соответствовать. - Поэтому лишь такое суждение содержит истинную оценку: предикаты «хороший», «дурной», «истинный», «прекрасный», «правильный» и т. д. выражают собой то, что к сути прилагается мерило ее всеобщего понятия как всецело предположенного долженствования что она ему соответствует или не соответствует.

Суждение понятия получило название суждения модальности и его рассматривают как содержащее форму отношения между субъектом и предикатом во внешнем рассудке, и полагают, что оно касается значения связки лишь по отношению к мышление Согласно этому взгляду, проблематическое суждение имеем тогда когда утверждение или отрицание принимается за произвольны или возможное, ассерторическое суждение - когда утверждение или отрицание рассматривается как истинное, т. е. действительное, а аподиктическое - когда утверждение или отрицание признается необходимым. Понятна та естественность, с которой, говоря об этом суждении, оставляют в стороне суждение, как таковое, и рассматривают его определение как нечто чисто субъективное. Дело в том, что здесь в суждении снова появляется я вступает в отношение к непосредственной действительности понятие, субъективное. Однако нельзя смешивать это субъективное с внешней рефлексией, которая, правда, также есть нечто субъективное, но в другом смысле, чем само понятие;

Date: 2015-06-06; view: 635; Нарушение авторских прав