Глава первая. Простое изначальное (gediegene) тождество абсолютного неопределенно, или, вернее, в этом тождестве растворилась всякая определенность сущности и существования

АБСОЛЮТНОЕ(DAS ABSOLUTE)

Простое изначальное (gediegene) тождество абсолютного неопределенно, или, вернее, в этом тождестве растворилась всякая определенность сущности и существования или бытия вообще, равно как и рефлексии. Поэтому процесс определения того, что такое абсолютное, получается отрицательным, и само абсолютное являет себя лишь как отрицание всех предикатов и как пустота. Но, долженствуя быть провозглашено и полаганием всех предикатов, оно являет себя как самое формальное противоречие. Поскольку указанное подвергание отрицанию и это полагание относятся к внешней рефлексии, постольку именно формальная несистематическая диалектика без особого труда хватает оттуда и отсюда разнообразные определения и с такой же легкостью, с одной стороны, показывает их конечность и чистую относительность, а с другой стороны (так как ей мнится, что абсолютное есть тотальность), говорит также о присущности ему всех определении, не будучи в состоянии привести эти полагания и отрицания к истинному единству. — Между тем нужно показать, что такое абсолютное; однако это показывание не может быть ни процессом определения, ни внешней рефлексией, посредством которой получались бы определения этого абсолютного, а оно есть развертывание (Auslegung) и притом собственное развертывание абсолютного и лишь указывание того, что есть абсолютное.

А. РАЗВЕРТЫВАНИЕ АБСОЛЮТНОГО (DIE AUSLEGUNG DES ABSOLUTEN)

Абсолютное не есть ни одно лишь бытие, ни также [одна лишь] сущность. Бытие—это первая нерефлектированная непосредственность, а сущность — рефлектированная непосредственность; каждое из них есть, далее, тотальность в самом себе, но определенная тотальность. В самой сущности бытие выступает как существование, и соотношение сущности и бытия развилось до отношения внутреннего и внешнего. Внутреннее—это сущность, но как тотальность, которая имеет по существу своему определение — быть соотнесенной с бытием и быть непосредственно бытием. Внешнее—это бытие, но с существенным определением — будучи соотнесенным с рефлексией, быть непосредственно столь же лишенным отношения тождеством с сущностью. само абсолютное—это абсолютное единство обоих; оно то, что вообще составляет основание существенного отношения, которое,

будучи лишь отношением, еще не возвратилось в это свое тождество и основание которого еще не положено.

Из этого явствует, что определение абсолютного - быть абсолютной формой, но в то же время не как тождество, моменты которого суть лишь простые определенности, а как тождество, каждый момент которого в самом себе есть тотальность и тем самым как безразличный к форме есть полное содержание целого. Но и наоборот, абсолютное - это абсолютное содержание таким образом, что содержание, будучи, как таковое, безразличным многообразием, имеет в самом себе отрицательное отношение формы, вследствие чего его многообразие есть лишь одно изначальное (gediegene) тождество.

Следовательно, тождество абсолютного потому абсолютно, что каждая из его частей сама есть целое, иначе говоря, каждая определенность есть тотальность, т. е. что определенность вообще стала совершенно прозрачной видимостью, различием, исчезнувшим в своей положенности. Сущность, существование, в себе сущий мир целое, части, сила - все эти рефлектированные.определения являют себя представлению как в себе и для себя значимое, истинное бытие; абсолютное же есть по отношению к ним основание в котором они исчезли. - А так как в абсолютном форма -это лишь простое тождество с собой, то абсолютное не определяет себя ибо определение - это различие формы, которое вначале признается за таковое. Но так как абсолютное в то же время содержит всякое различие и определение формы вообще, иначе говоря так как оно само есть абсолютная форма и рефлексия, то в нем должна выступать также разность содержания. Но само абсолютное есть абсолютное тождество; это его определение, так как всякое многообразие в себе сущего мира и являющегося мира, или внутренней и внешней тотальности, в нем снято. - В нем самом нет никакого становления, ибо оно не бытие; оно также не рефлектирующий себя процесс определения, ибо оно не сущность, определяющая себя лишь внутри себя; оно также не проявление себя ибо оно дано как тождество внутреннего и внешнего - Но в та_ ком случае движение рефлексии противостоит абсолютному тождеству абсолютного. Это движение снято в этом тождестве и есть таким образом лишь его внутреннее; но тем самым движение рефлексии внешне этому тождеству. - Рефлексия состоит поэтому прежде всего лишь в том, чтобы снимать в абсолютном свое действие. Она находится позади абсолютного по ту сторону много образных различий и определений и их движения; поэтому хотя она и есть принятие их, но вместе с тем и их исчезновение; таким образом она есть то отрицательное развертывание абсолютного, о котором было упомянуто выше. - В своем истинном изображении это развертывание есть достигнутое доныне все логически движение сферы бытия и сущности в целом, содержание которого не было ни подобрано извне как данное и случайное, ни погружен внешней ему рефлексией в бездну абсолютного, а определило себя в нем своей внутренней необходимостью и как собственное становление бытия, и как рефлексия сущности возвратилось в абсолютное как в свое основание.

Но само это развертывание имеет в то же время и положительную сторону, а именно поскольку конечное — тем, что оно исчезает в основании, — обнаруживает свою природу: быть соотнесенным с абсолютным, иначе говоря, содержать абсолютное в самом себе. Но эта сторона есть не столько положительное развертывание самого абсолютного, сколько скорее развертывание определений, показывающее, что они имеют абсолютное [не только] своей бездной, но и своим основанием, иначе говоря, что то, что им, [т. е. ] видимости, сообщает устойчивость, есть само абсолютное. — Видимость — это не ничто, а рефлексия, соотношение с абсолютным; иначе говоря, она есть видимость (Schein), поскольку в ней отсвечивает (scheint) абсолютное. Таким образом, это положительное развертывание еще удерживает конечное перед его исчезновением и рассматривает его как выражение и отображение абсолютного. Но прозрачность конечного, позволяющего сквозь себя проглядывать лишь абсолютному, кончается полным исчезновением, ибо нет ничего в конечном, что могло бы сохранить для него какое-нибудь отличие по сравнению с абсолютным; конечное — это среда, поглощаемая тем, что просвечивает через нее.

Это положительное развертывание абсолютного само есть поэтому лишь некоторая видимость (Scheinen), ибо то истинно положительное, которое содержат развертывание и развертываемое содержание, есть само абсолютное. Какими бы ни были дальнейшие определения, форма, в которой абсолютное просвечивает (scheint), — это нечто ничтожное, что принимается развертыванием извне и в чем оно приобретает некоторое начало для своих действий. Такого рода определение имеет в абсолютном не свое начало, а только свой конец. Поэтому хотя рассматриваемое развертывание и есть абсолютное действие благодаря своему соотношению с абсолютным, в которое оно возвращается, однако оно таково не по своему исходному пункту, который есть определение, внешнее абсолютному.

На самом же деле развертывание абсолютного — это его собственное действие, и притом такое, которое так же начинается с него, как и приходит к нему. Абсолютное, взятое лишь как абсолютное тождество, есть абсолютное определенно, а именно [определенно] как тождественное; как такое оно положено рефлексией в противоположность противоположению и многообразию; иначе говоря, оно лишь отрицательное рефлексии и процесса определения вообще. — Поэтому несовершенно не только указанное развертывание абсолютного, но и само это абсолютное, к которому лишь приходят. Иначе говоря, то абсолютное, которое дано лишь как абсолютное тождество, есть лишь абсолютное внешней рефлексии. Оно поэтому не абсолютно абсолютное, а абсолютное в некоторой определенности, другими словами, оно атрибут.

Но абсолютное есть атрибут не только потому, что оно предмет внешней рефлексии и, стало быть, нечто определенное ею. — Иначе говоря, рефлексия не только внешняя ему, но именно потому, что она ему внешняя, она непосредственно внутренняя ему. Абсолютное есть абсолютное лишь потому, что оно не абстрактное тождество, а тождество бытия и сущности или тождество внутреннего и внешнего. Следовательно, сама абсолютная форма и заставляет его быть видимым внутри себя (in sich scheinen macht), и определяет его как атрибут.

В. АБСОЛЮТНЫЙ АТРИБУТ (DAS ABSOLUTE ATTRIBUT)

Выражение «абсолютно абсолютное» (Absolut—Absolute), которое мы употребили выше, обозначает абсолютное, возвратившееся в своей форме в себя, иначе говоря, такое абсолютное, форма которого одинакова с его содержанием. Атрибут — это лишь относительно абсолютное, некоторая связь, не означающая ничего другого, кроме абсолютного в некотором определении формы. А именно, форма сначала, до своего завершенного развертывания, еще только внутренняя, или, что то же самое, только внешняя, и вообще есть сначала определенная форма или отрицание вообще. Но так как она в то же время дана как форма абсолютного, то атрибут составляет все содержание абсолютного; он тотальность, ранее являвшая себя как некоторый мир или как одна из сторон существенного отношения, каждая из которых сама есть целое. Но оба мира, являющийся и в себе и для себя сущий, должны были в своей сущности быть противоположными друг другу. Правда, одна сторона существенного отношения была одинакова с другой, целое было тем же, что и части, проявление силы — тем же содержанием, что и сама сила, и вообще внешнее — тем же, что и внутреннее. Но в то же время каждая из этих сторон должна была еще иметь свое собственное непосредственное устойчивое наличие: одна сторона — как сущая непосредственность, а другая — как рефлектированная непосредственность. В абсолютном же эти различенные непосредственности низведены до видимости, и тотальность, которую составляет атрибут, положена как его истинное и единственное устойчивое наличие: а определение, в котором он есть, положено как то, что несущественно.

Абсолютное есть атрибут потому, что в определении тождества оно дано как простое абсолютное тождество; а к определению вообще можно теперь присоединить другие определения, например и определение, что имеются многие атрибуты. Но так как абсолютное тождество имеет лишь то значение, что не только все определения сняты, но что оно есть также рефлексия, которая сняла самое себя, то в нем все определения положены как снятые. Иначе говоря, тотальность положена как абсолютная тотальность, другими словами, атрибут имеет абсолютное своим содержанием и устойчивым наличием; поэтому его определение формы, благодаря которому он атрибут, также положено непосредственно как простая видимость—отрицательное как отрицательное. Положительная видимость, которую развертывание сообщает себе через атрибут, беря конечное в его ограниченности не как нечто в себе и для себя сущее, а растворяя его устойчивость в абсолютном и расширяя его до атрибута, снимает даже то, что он атрибут; развертывание абсолютного погружает атрибут и свое различающее действие в простое абсолютное.

Но, возвращаясь таким образом из своего различения лишь к тождеству абсолютного, рефлексия в то же время не вышла из присущей ей внешности и не пришла к истинному абсолютному. Она достигла лишь неопределенного, абстрактного тождества, т. е. того, которое имеется в определенности тождества. — Иными словами, когда рефлексия как внутренняя форма определяет абсолютное как атрибут, то этот процесс определения еще отличается от внешности; внутреннее определение не проникает абсолютного; его проявление состоит в том, чтобы исчезнуть в абсолютном как нечто только положенное.

Итак, форма (все равно, взята ли она как внешняя или внутренняя), благодаря которой абсолютное было бы атрибутом, в то же время положена как нечто в себе самом ничтожное, как внешняя видимость или просто как способ (Art und Weise).

С. МОДУС АБСОЛЮТНОГО (DER MODUS DES ABSOUJTEN)

Атрибут — это, во-первых, абсолютное в простом тождестве с собой. Во-вторых, он отрицание, и отрицание как отрицание есть формальная рефлексия-в-себя. Эти две стороны составляют прежде всего оба полюса атрибута, середина которых есть он сам, так как он есть и абсолютное, и определенность. — Второй из этих полюсов есть отрицательное как отрицательное, внешняя абсолютному рефлексия. — Иначе говоря, поскольку атрибут берется как внутреннее абсолютного и полагание им себя как модуса есть его собственное определение, модус есть вовне-себя-бытие абсолютного, утрата себя в изменчивости и случайности бытия, совершившийся переход (Ubergegangensein) абсолютного в противоположное без возвращения в себя — лишенное тотальности многообразие форм и определений содержания.

Но модус, внешность абсолютного, есть не только это, но и внешность, положенная как внешность, просто способ, стало быть, видимость как видимость, или рефлексия формы в себя, стало быть, тождество с собой, которое есть абсолютное. Следовательно, на самом деле только в модусе абсолютное положено как абсолютное тождество; оно есть то, что оно есть, а именно тождество с собой, лишь как соотносящаяся с собой отрицательность, как видимость (Scheinen), положенная как видимость (Scheinen).

Поэтому, поскольку развертывание абсолютного начинает с его абсолютного тождества и переходит к атрибуту, а от атрибута к модусу, оно тем самым полностью прошло свои моменты. Но во-первых, оно этим не есть чисто отрицательное отношение к этим определениям, а это его действие само есть рефлектирующее движение, единственно лишь в качестве которого абсолютное есть поистине абсолютное тождество. — Во-вторых, развертывание абсолютного имеет при этом дело не только с внешним и модус не есть только предельная внешность (ausserste Ausserlichkeit), а так как он есть видимость как видимость, то он есть возвращение в себя, сама себя растворяющая рефлексия, в качестве которой абсолютное есть абсолютное бытие. — В-третьих, развертывающая рефлексия по видимости начинает со своих собственных определений и с внешнего, по видимости принимает модусы или же определения атрибута как находимые в наличии где-то вне абсолютного, и ее действие по видимости состоит в том, что она лишь возвращает их в неразличенное тождество. На самом же деле она имеет в самом абсолютном ту определенность, с которой она начинает. Ибо абсолютное как первое неразличенное тождество само есть лишь определенное абсолютное или атрибут, так как оно неподвижное, еще не рефлектированное абсолютное. Эта определенность, так как она определенность, принадлежит к рефлектирующему движению; лишь благодаря этому движению абсолютное определено как первое тождественное, и точно так же лишь благодаря ему оно имеет абсолютную форму и есть не просто нечто равное себе (Gleichseiende), а то, что само себя полагает равным себе (Gleichsetzende).

Поэтому истинное значение модуса в том, что он есть рефлектирующее собственное движение абсолютного, процесс определения, но не такой, благодаря которому абсолютное становилось бы чем-то иным, а процесс определения только того, что оно уже есть: прозрачная внешность, которая есть показывание себя самой; некоторое движение из себя вовне, но так, что это вовне-направленное-бытие есть в такой же мере и сама внутренность и тем самым также полагание, которое есть не только положенность, но и абсолютное бытие.

Поэтому если спрашивают о содержании развертывания [абсолютного], а именно что показывает абсолютное, то (нужно сказать, что] различие формы и содержания и без того растворено в абсолютном. Иначе говоря, содержание абсолютного и состоит именно в том, чтобы обнаруживать себя (sich manifestieren).

Абсолютное — это абсолютная форма, которая в своем раздвоении совершенно тождественна с собой, есть отрицательное как отрицательное, иначе говоря, отрицательное, которое сливается с собой и только таким образом есть абсолютное тождество с собой, также безразличное к своим различиям; другими словами, абсолютное есть абсолютное содержание; поэтому содержание есть лишь само это развертывание.

Абсолютное как это опирающееся на само себя (sich selbst tragende) движение развертывания, как способ (als Art und Weise), который есть его абсолютное тождество с самим собой, есть проявление не чего-то внутреннего и не по отношению к чему-то иному, а дано лишь как абсолютное обнаруживание себя для самого себя; оно в этом случае действительность.

Date: 2015-06-06; view: 394; Нарушение авторских прав