Правого уклона в марте 1929 - июне 1930 гг

Период конца января - начала февраля 1929 г. ознаменовался новым обострением борьбы коммунистической партии. В 20-х числах января 1929 г. сталинской группировке стало известно о переговорах Бухарина с Каменевым, которые состоялись 11 июля 1928 г. На ряде предприятий Москвы была обнаружена троцкистская листовка под названием "Партию с завязанными глазами ведут к новой катастрофе". 30 января 1929 г. открылось объединенное заседание политбюро и президиума ЦКК, которое проходило вплоть до 9 февраля. Был заслушан доклад Орджоникидзе, из которого следовало, что Бухарин хотел сместить власть. Бухарин оспорил этот вывод. В эти же дни Бухарин составил документ, в котором критиковал Сталина за установление личной власти в партии и выступал против лозунга "Все средства для индустриализации надо брать из деревни". По итогам заседания президиум ЦКК и политбюро приняли совместное постановление, в котором расценили "критику деятельности ЦК со стороны тов. Бухарина безусловно несостоятельной", и предложили "Бухарину и Томскому лояльно выполнять все решения ИККИ (исполнительного комитета коммунистического интернационала), партии и ее ЦК". С этого момента на места начинает поступать более четкая информация о набиравшем силу внутрипартийном расколе и о позициях, занимаемых участниками конфликта. 28 февраля 1929 г. в Вятке состоялось подобное собрание - закрытое совместное заседание бюро вятского губкома и губернской контрольной комиссии, в ходе которого был обсужден доклад Ф.К. Лепа о положении в политбюро. Единогласно принята резолюция: члены собрания единогласно одобрили решения заседания политбюро и президиума ЦКК. Как здесь видно, вслед за центральными органами ВКП(б) ранее практически обезличенное понятие правого уклона в резолюции верхушки вятских коммунистов стала употребляться применительно к членам политбюро ЦК. В связи с этим данное постановление вышло с грифами "совершенно секретно" и "не для печати". Информация рядовым коммунистам подавалась дозированно, через ответственных партийных работников. В вятских низовых партийных организациях также были приняты резолюции, единогласно одобрявшие решения заседания губкома ВКП(б) и президиума 1929 г. Тем временем борьба в партийных верхах набирала обороты. 16-23 апреля 1929 г. в Москве состоялся объединенный пленум ЦК и ЦКК ВКП(б), который одобрил все предыдущие решения и в специально вынесенной резолюции пленум обозначил позицию Бухарина и Томского как лидеров правого уклона, обвинил их во фракционной деятельности и лишил занимаемых постов. В ходе обсуждения конфликтов политбюро в рядах вятской организации ВКП(б) наметился переход от преимущественно абстрактного осуждения настроений правоуклонистского толка к выявлению конкретных проявлений оппозиционности, к практической деятельности. Партийная организации начали отчитываться перед губкомом, окружкомами ВКП(б) о выявленных именно в таком ракурсе проявлениях правого уклона в том или ином уезде или районе.

Также следует отметить, что борьба с правым уклоном пришлась на начальный период проведения крупнейших преобразований в стране конца 20-х - начала 30-х гг. Конкретные проявления правого уклона вятской организации ВКП(б) рассматривались именно в контексте данных кампаний. Т.н. правый уклон вятской организации ВКП(б) связывался, прежде всего, в связи с преобразованиями в деревне, что было обусловлено аграрным характером губернии. Само сельское хозяйство, по выражению ответственного секретаря вятского окружкома Прамнека, находилось "на додедовском этапе развития, когда многопольем охвачено 18% крестьянских хозяйств, 82% - трехпольем, землеустроено же всего 18% пашни. 40% крестьянских хозяйств пашут с сохами. Ситуацию усугубляли неблагоприятные природные условия. Так, в результате продолжительных заморозков весной 1929 г. погибло в среднем 27% озимых посевов. Таким образом, преобразования в деревне приходилось осуществлять в очень сложных условиях. Кроме того, коллективизация сельского хозяйства, проведение особой налоговой политики в деревне наталкивалось на естественное сопротивление зажиточных слоев крестьянства, в первую очередь, кулачества, которых в силу различных обстоятельств поддерживала определенная часть коммунистической партии, что уже считалось проявлением правого уклона. Действительно, часть коммунистов персонально тяготела к деревенской верхушке. Эта связь могла выражаться в определенной материальной зависимости. Например, в Халтуринском уезде коммунист Хоробрев заявил: "Я сознаюсь, что я ни на одном собрании не критиковал кулака только потому, что арендовал у него быка". Члены партии порой сближались с кулаками также на почве нетрезвого поведения. Некоторые коммунисты, имея родственников среди представителей деревни, всячески пытались облегчить им жизнь, используя свое положение. Так, в с. Поломе член партии Драчков выдал фиктивную справку своему брату-кулаку с указанием заниженной оплаты труда. В Котельническом округе коммунист Елсуков в защите своего раскулаченного отца объявил голодовку, указывая, что "нет правды в СССР, колхозы развалятся как мыльные пузыри, постановления ЦИК - только порча бумаги". Нередко члены партии лично не были заинтересованы в коллективизации сельского хозяйства, т.к. сами являлись зажиточными. Все же иногда подобные коммунисты, повинуясь партийной дисциплине, вступали в коллективные хозяйства, но при этом некоторые из них ущемляли права бедняков. Например, в Осиновской коммуне беднота уходила из нее. Ущемление прав бедноты имело место и вне коллективных хозяйств и, как правило, было связано с недовольством отдельных партийцев льготной налоговой политикой государства по отношению к беднейшим слоям деревни. Некоторые зажиточные крестьяне-коммунисты прямо противодействовали проводимым хлебозаготовкам. Часть коммунистов отказывалась коллективизировать свои хозяйства в виду того, что они не видели в этом необходимости, а другие делали это, мотивируя свое решение неэффективностью политики партии в сложившихся условиях. Иные партийцы переходили к активным действиям, агитируя против политики ВКП(б) в деревне, а иногда проводили линию по ликвидации организованных колхозов и коммун. К тому же прослеживалась тенденция, по которой квалифицированные сельские кадры независимо от их партийной принадлежности противодействовали реализации государственной политики в сельском хозяйстве. В ряде случаев коммунисты откровенно заявляли о неправильности государственной политики и пророчили ее провал, вследствие чего в партийных документах они причислялись к носителям правого уклона. Некоторые члены омутнинской парторганизации, председатель Афанасьевского волостного исполнительного комитета Шуклин заявляли, что «мы сами расширили классовую борьбы если бы не мы, то ее не было бы». Партийцы г. Слободского в частных беседах утверждали, что в стране нет хлеба вследствие разрешения крепких крестьянских хозяйств и организации колхозов.

Иногда целые ячейки ВКП(б) объявлялись носителями правого уклона. Примером может послужить дело Подрельской партийной ячейки в составе 6 человек Халтуринского района Вятского округа, которая "проводила политику в духе правого уклона". Большой резонанс с Вятском губернском, затем окружном комитете ВКП(б) вызвало дело в одной из крупнейших с/х коммун "Красный октябрь". Вопрос о наличии правого уклона в Вожгальском обкоме ВКП(б) был поднят только весной 1929 г. 16 апреля 1929 г. при участии 41 коммуниста состоялось вожгальское волостное партийное собрание, вскрывшее глубокие противоречия между отдельными членами парторганизации, которые разделились на два противоборствующих лагеря. Представители первого - это секретарь волкома В.К. Сунцов, председатель совета коммуны "Красный октябрь" П.А. Прозоров, член совета коммуны А.П. Югов, учитель П.П. Коробейников, пропагандист волкома Шангин и др. - встали на позицию защиты зажиточных членов коммуны, считая их передовиками производства. В то же время они обвиняли представителей второй группировки в стремлении сорвать колхозное строительство в волости. Характерно, что Сунцов, Прозоров и Югов сами имели зажиточные хозяйства. Представители второго лагеря - заведующий школы губСНХ М.Н. Микрюков, преподаватель вожгальской школы 2-й ступени Поздеев, Корякин, Суслопаров, Даровских и др. - открыто заявили о наличие в волостной парторганизации проявлений правого уклона, носителями которого, по их мнению, являлись Прозоров, Коробейников, Югов. Спустя несколько дней в Вятский уездный комитет ВКП(б) стали поступать письма о происходящем в Вожгалах. Одним из них было письмо Микрюкова от 18 апреля. Вскоре в Бюро жалоб поступило сообщение от Просковьи Пикалы, которая критиковала деятельность коммуны "Красный октябрь" и связывала все недостатки в ее деятельности с личностью Прозорова. 20 апреля 1928 г. 4 вожгальских парторганизаторов направили письмо в бюро жалоб Вятского уездного комитета. В начале мая бюро Вятского уездного комитета командировало в Вожгальскую волость своего члена - секретаря В.А. Сырчина. Он провел анализ сложившегося положения. В результате Сунцова отозвали с должности секретаря волкома. 5 июня в Вожгалы была послана специальная комиссия во главе с Н.И. Якобсоном. В результате к 3 пленуму вятского губкома ВКП(б), который проходил 10-12 июня, была составлена специальная докладная записка. В итоге в течение июня было предписано провести чистку волкома. На первой вожгальской партийной конференции, проходившей в начале июля 1929 г., по итогам выступления ряда партийцев была принята резолюция, признавшая наличие правого уклона в организации и постановившая усилить борьбу с ним. По-видимому, данной резолюцией дело ограничилось. Впоследствии спецсволки УГПУ неоднократно отмечали ненормальности в работе коммун. Кроме того, Ф.А. Прозоров остался председателем "Красного октября" вплоть до 1968 г. Впоследствии он стал дважды героем социалистического труда, был награжден 4 орденами Ленина и медалями.

Следует отметить, что большинство коммунистов, обвиненных в правом уклоне, формально не причисляли себя к какой-либо оппозиции. На различных партийных собраниях и конференциях они вместе со всеми голосовали за резолюции, осуждающие позиции бухаринского течения, какими-либо оппозиционными высказываниями не злоупотребляли. В целом сложилась ситуация, при которой в случае практического проведения теми или иными коммунистами линии правого уклона, партийным функционерам было неважно, разделяют ли те теоретические взгляды Бухарина. Поддержка же с их стороны на различных собраниях резолюций, одобряющих официальную линию партии, не могло в данном случае служить оправдательным доводом. От членом ВКП(б) требовалось не только на словах, но и на деле реализовывать официально принятую стратегию развития страны. Лишь небольшая часть коммунистов осознанно поддерживала идеи правого уклона. Например, группа членов зуевской ячейки организованно выступила против гонений на Бухарина, считая, что это "слишком резкое разоблачение, которое лишь связывает его прошлые ошибки с настоящими". Характерно, что позиция вышеуказанных коммунистов была во многом схожей с реакцией части с/х населения на преобразования 1928-1930 гг. В архивных фондах отложилось множество сообщений о недовольстве политикой ВКП(б) в деревне всех слоев, начиная с интеллигенции и заканчивая зажиточными слоями. Крестьяне в массовом порядке сопротивлялись обобществлению своих хозяйств, не платили налоги, отказывались подчиняться местным властям, переходили к активным действиям, уничтожая государственное имущество. В связи с этим можно отметить непосредственную связь между партийно-советским активом и частью деревенского населения в сфере сопротивления проводимой партией политикой в деревне. Коммунисты, проводившие линию, официально именуемую правым уклоном, объективно поддерживали деревенские слои, которые выступали против политики ВКП(б) в сельском хозяйстве.

Проявления т.н. правого уклона отмечались партийными контрольными комиссиями и в советских учрежденческих ячейках ВКП(б). Например, в губернском финансовом отделе. Также проявления правого уклона проявлялись в работах народных судов. Кроме того, правый уклон проявлялся и в связи с мероприятиями партии в области промышленности. Отвечая на призыв 16-й партийной конференции по мобилизации всех внутренних ресурсов для успеха индустриализации, на местах широко развернулось социалистическое соревнование. Широкое распространение получили такие формы соревнования, как движение ударников, движение за принятие планов, непрерывка, движение "Догнать и перегнать". Работа в данном направлении на Вятке велась тяжело. Противодействие или недооценка социалистического соревнования со стороны членов ВКП(б) было признаком принадлежности к правому уклону. В ряде случаев партийные ячейки промышленных предприятий не до конца понимали смысл соревнования, в связи с чем оно было развернуто не должны образом (например, на меховой фабрике "Белка"). О правом уклоне в производственных ячейках говорилось на пленуме Нолинской окружной контрольной комиссии 13 января 1929 г. Отмечалось, что ряд молодых рабочих из деревни "соболезнуют крестьянству". В документе не конкретизируется, что имели в виду члены контрольной комиссии, говоря о соболезновании крестьянству. По-видимому, здесь подразумевалось проникновение производственной ячейки пресловутых "крестьянских настроений", под которыми партийные функционеры понимали осуждение рабочими и другими слоями населения кредитной политики в деревне, неприятии коллективизации, поддержки зажиточных слоев села и т.д. О подобных случаях рассказывалось также в "Вятской правде". Так, члены ячейки ВКП(б) лесозавода № 1 г. Вятки Березин в частной беседе заявил коллегам: "Ненавижу я эту бедноту! Никак с ней не столкуешься. С кулаком гораздо легче можно сговориться".

Таким образом, проявления правого уклона в вятской организации ВКП(б) на этапе февраля 1928 - июня 1930 гг. в большинстве своем выделялись властями в связи с мероприятиями в сельском хозяйстве. Коммунисты, считающиеся носителями правого уклона, выступали против коллективизации сельского хозяйства и политики ВКП(б) в целом, иногда и противодействовали ей, отказываясь обобществить свое имущество, нередко проявляли солидарность с кулаками, поддерживали их, ущемляя права беднейших слоев деревни. А в производственных партийных ячейках правый уклон усматривался в противодействии или недооценке социалистического соревнования, неверии в эффективность политики ВКП(б) в промышленности, а также в наличие крестьянских настроений в партийно-рабочей среде.

На данном этапе (1930 - 1933 гг.) борьба с проявлениями правого уклона по-прежнему увязывалась с проведением в стране сплошной коллективизации сельского хозяйства и форсированной индустриализацией страны. С увеличением масштабов преобразований данное противостояние дополнялось новыми моментами. В партийных документах вводилось новое понятие - "правооппортунистический самотек", под чем подразумевалось, прежде всего, вялая безынициативная работа, отсутствие нужной реакции на указания центра и т.п. Так, в резолюции 1-й вятской городской районной партийной конференции, которая состоялась 25-26 августа 1930 г. в числе основных недостатков называлось "наличие в отдельных звеньях парторганизации правооппортунистических элементов и настроений, наличие в практике работы некоторых ячеек, профессиональных и хозяйственных органов правооппортунистического самотека". Данные моменты связывались, прежде всего, с невыполнением заданий по снижению себестоимости производимой продукции и в области поднятия производительности труда. В связи с указанными недостатками осенью 1930 г. на ряде предприятий г. Вятки прошли проверки, по итогам работы которых были сделаны неутешительные для руководства района выводы. Контрольными партийными органами было выявлено наличие т.н. небольшевистских настроений среди рабочих: это неверие в правильность политики ВКП(б) на развертывание тяжелой индустрии ("Нет промтоваров, поэтому и нет денег, всё уложили в тяжелую индустрию"; "Не обяжете называть капусту мясом" и т.п.), а также непонимание сущности и нежелание участвовать в социалистическом соревновании и ударничестве. В сводке о правом уклоне в вятских городских парторганизациях за 1931 г. приводится довольно интересный пример практики т.н. "правых дел" на вятском спиртзавода. Например, член бюро ячейки Тарасова, которую выдвинули мастером посудного цеха, испугалась новой должности и подала заявление об освобождении от работы, угрожая в противном случае выложить партбилет. Соцсоревнование на заводу, согласно документу, не было развернуто вовсе. Например, ценные предложения рабочих, дающих экономию до 5000 руб., не использовались и не премировались. В результате просчетов в управлении предприятий произошел простой производства: в октябре - на 16 дней, в декабре - на 11 дней. В итоге завод недодал государству продукции на 5 млн. 600 тыс. руб. В итоге охарактеризованное как оппортунистическое партийная ячейка вятского спиртзавода была распущена районным комитетов ВКП(б). В целом партийные документы иллюстрируют довольно много случаев, при которых коммунистов-рабочих различных предприятий причисляли к приверженцам правого уклона. Так, правый уклон характеризовался у коммунистов, призывающих к уменьшению принятых планов развития промышленности.

Сторонниками правого уклона также считались партийцы, выступающие против мероприятий, направленных на повышение эффективности производства. С осени 1930 г. проявления правого уклона партийными органами стали выделяться и в связи с организацией всеобщего обучения населения страны. Например, в резолюции пленума вятского горрайкома ВКП(б) в октябре 1930 г. содержалось положение, согласно которому недооценка вопросов всеобуча отныне должна была рассматриваться как проявление оппортунизма на практике. Однако данный вопрос для партийцев был отнюдь не приоритетным, а то и вообще неинтересным. Так, к весне 1931 г. ячейка вятского городского отдела народного образования ни разу не обсуждала вопрос о борьбе за всеобщее обучение, ликвидацию безграмотности и техническое образование. В результате этого их работа была оценена как правоуклонистская. Также правый уклон подобного рода был отмечен в деятельности членов ячейки районным отделом труда, которые, по мнению вятского горрайкома ВКП(б), совершенно не контролировали работу местного фабричного заводского училища (ФЗУ). В результате недостатков в руководстве и плохих бытовых условий учащихся (ночевали на вокзалах, постоялых дворах и других местах, не были обеспечены одеждой, обувью, питанием) только за 2 месяца 1931 г. из школы ФЗУ металлистов сбежало 120 человек, строителей - 100 человек, химиков - 35.

Проявления правого уклона выделялись и в деятельности судов. В основном, к таковым причислялся мягкий, по мнению партийных органов, подход к разбору дел, касающихся кулаков. Например, судья Вятского района А.Н. Столбова, разбирая дело о четырех кулаках, не сдавших хлеб государству, троих из них оправдал, а другого приговорил к штрафу в 100 рублей. Большое внимание уделялось идеологической чистоте партийных ячеек учебных заведений. Особо в этом отношении выделялся Вятский пединститут им. Ленина как крупнейший и старейший вуз региона. Особый резонанс вызвало выявление правого уклона во взглядах студентов, а тем более преподавателей Вятского пединститута. В 1931 г. было выяснено, что в рядах студенчества пединситута оказался член партии Багаев, который, по заключению вятского райкома партии, "обвинял партию во всем том, в чем ее обвиняли оппортунисты, начиная с Троцкого и кончая право-левацким блоком". По Багаеву выходило, что к началу 1930-х гг. ВКП(б) разделилась на две части: верхушку и основную массу, которая вела себя как "стадо баранов": одни голосуют единодушно из боязни, чтобы им не приписали правый уклон, другие просто трусят и выжидают благоприятного момента. Партия, по мнению Багаева, взяла слишком крутые меры по противостоянию оппортунистам и что необходимо изменить методы борьбы в сторону их смягчения. Багаева исключили из института и из рядов партии. Дело Багаева распутало большой клубок идеологического инакомыслия в стенах института. Так, выяснилось, что секретарь ячейки ВКП(б) физико-технического отделения Иванов, впоследствии исключенный из партии, выступал с защитой группы комсомольцев, которых объявили правыми в связи с их заявлением о бесполезности социалистического соревнования, ударничества, о невыполнимости планов пятилетки. По его стопам пошел и заведующий кафедры педагогики института, кандидат педнаук, магистр богословия, доцент Руновский, бывший автором программ пед. дисциплин, который в недостаточной степени проводил линию о необходимости социалистического наступления.

Проявления правого уклона по-прежнему связывались и с мероприятиями ВКП(б) в области сельского хозяйства. В данной области также стали появляться новые моменты. В резолюции вятского горрайкома ВКП(б) говорилось, что "правооппортунистическое отношение к колхозному строительству связывалось с выжидательным отношением к данной кампании, а также с тем, что ряд партийных ячеек и отдельных членов партии, допускавших в прошлом году левацкие загибы при проведении коллективизации, в настоящее время ударились в другую крайность: а именно, скатились на позиции правого оппортунизма, игнорируя имеющую тягу бедняцко-середняцких масс в колхозы". В рамках сельского хозяйства самым главным проявлением правого уклона определялись случаи допущения со стороны партийных ячеек выходы из колхозов бедняцких хозяйств.

Имелись случаи, когда т.н. оппортунистами объявлялись партийцы, не должным образом организовавшие какое-либо ответственное мероприятие. Например, 25 марта 1933 г. бюро Вятско-Полянского районного комитета ВКП(б) объявило выговор секретарям ряда партийных ячеек за "оппортунистическую недооценку женской работы, выразившейся в срыве проведения празднования 8 марта". Нередко сторонниками правого уклона считали коммунистов, просто недовольных тяжелыми условиями жизни. Например, выговор с предупреждением за правый уклон получил старший врач вятской городской больницы, член ВКП(б) Милашев. Оказалось, что "в условиях нехватки мяса, молока, других продуктов работать невозможно". Еще один сотрудник вятской больницы Вершинин при обсуждении решений 16-го партсъезда заявил, что надо сначала накормить, а потом заставлять работать над его резолюциями. А когда от него потребовали признания ошибок, он подал заявление о выходе из партии. Завхоз психиатрической лечебницы Малых неоднократно ходил к заведующему больницы с требованием немедленной выдачи зарплаты. Правый уклон коммунистов-сотрудников вятской городской больницы был выявлен в связи с халатностью в их трудовой деятельности. Например, оказалось, что в детском отделении родильного дома, где помещались новорожденные, установилась очень низкая температура, отчего младенцы заболевали. 19 марта 1931 г. была выписана женщина с простуженным ребенком, который через полчаса по прибытии домой скончался. В том же родильном доме няни по халатности роняли детей на пол. 8 февраля 1931 г. выписанному больному Шыпицыну выдали одежду, изъеденную крысами. По-видимому, руководящие партийные органы пытались сбить недовольство и, как следствие, нежелание работать коммунистов, вызванное трудностями, возникшими на начальном этапе крупнейших преобразований страны.

За два с лишним года открытой борьбы с правым уклоном в умах партийцев сформировался устойчивый негативный образ сторонников правого уклона, принадлежность к которому вызывала строгое порицание, и новодел в характеристике проявлений правого уклона в виде недовольства условиями жизни, профессиональной халатности должен был показать, что и это объективно препятствует линии ВКП(б). К тому же сопротивление проводимому ВКП(б) курсу в ряде случаев принимало организованную форму.

В.И. Бакулин в своей статье детально проанализировал историю возникновения и гибели нижегородской трудовой крестьянской партии. По мнению автора, ТКП, имевшая обширные связи с антисоветскими элементами за границей и различными оппозиционными группировками внутри СССР, представляла собой внушительную силу, "имевшую своей конечной целью свержение советской власти, замену ее демократической республикой по западному образцу и реставрацию в Советской России буржуазного строя". Активистами ТКП являлись довольно влиятельные лица в Нижегородском крае. К сентябрю 1930 г. ее влиянием в той или иной степени были затронуты такие учреждения, как Нижегородский научно-исследовательский с/х институт, Нижегородский высший с/х институт, краевое земельное управление, краевой с/х банк, нижегородское отделение госбанка, северо-восточный лесной трест, краевой полевой союз, вятская с/х опытная станция и т.д. Учитывая вышесказанное, можно сделать предположение о том, что объективно получалось, что коммунисты в силу различных причин, реализующие в своей деятельности линию правого уклона, и различные слои общества, недовольные политикой власти, де-факто смыкались, образуя единый фронт, объективно направленный на смену сталинской линии развития страны.

Коммунисты, тем или иным образом препятствующие проведению в Вятском регионе разработанных сталинской группировкой мероприятий, были представлены самыми различными слоями населения. По нашим подсчетам, социальный состав членов ВКП(б), обвиненных в правом уклоне, представлял собой следующую картину: 51,8% - крестьяне, 31,5% - рабочие, 16,7% - служащие. При численном большинстве крестьян обращает на себя внимание определенная схожесть требований и действий представителей различных слоев населения.

Таким образом, правый уклон ВКП(б) объективно представлял собой реальную угрозу сталинскому варианту модернизации страны. Именно поэтому руководство СССР для реализации намеченных темпов социально-экономических преобразований было вынуждено решительно преодолевать сопротивление официальному курсу, особенно внутри правящей партии, ибо приверженцы правого уклона, хотели они этого или нет, своими действиями фактически ему препятствовали. Высшим руководителем страны для достижения своих целей приходилось подгонять под правый уклон все формы сопротивления проводимому курсу.