Полезное:
Как сделать разговор полезным и приятным
Как сделать объемную звезду своими руками
Как сделать то, что делать не хочется?
Как сделать погремушку
Как сделать так чтобы женщины сами знакомились с вами
Как сделать идею коммерческой
Как сделать хорошую растяжку ног?
Как сделать наш разум здоровым?
Как сделать, чтобы люди обманывали меньше
Вопрос 4. Как сделать так, чтобы вас уважали и ценили?
Как сделать лучше себе и другим людям
Как сделать свидание интересным?
Категории:
АрхитектураАстрономияБиологияГеографияГеологияИнформатикаИскусствоИсторияКулинарияКультураМаркетингМатематикаМедицинаМенеджментОхрана трудаПравоПроизводствоПсихологияРелигияСоциологияСпортТехникаФизикаФилософияХимияЭкологияЭкономикаЭлектроника
|
Цветная ширма
Я сидела на трамвайной остановке. Иногда человеку нужно побыть одному, а у нас в детдоме обязательно к тебе кто‑нибудь подсядет – куда бы ты ни ткнулся. Например, есть скамейки перед крыльцом – так там только сядь, сразу кто‑то окажется рядом и полезет с разговорами. И только трамвайная остановка – это место, где тебя не потревожат. Такой у нас обычай. Иногда приходят люди из домов, что за пустырем, но эти люди не считаются, их можно не замечать. Они просто ждут трамвая, говорят друг с другом о своем, на тебя не смотрят. Приходит трамвай, и они уезжают по своим делам. Трамвай подошел, из него вылезли три человека, одна из них была Александра Евгеньевна. Она не знала про наш обычай, поэтому не прошла мимо меня молча, а подошла и села рядом. – Скажи‑ка, Маргарита, ты когда‑нибудь видела кукольный театр? – По телевизору, может, а что? Я вдруг поняла, что никогда не видела кукольного театра живьем. Наших возили в театр, но только малышей – первые‑вторые классы, а я уже была взрослая. Было время, когда я тоже училась в первом классе. Но тогда я жила в деревне, а в деревне никаких театров нет. У нас дома даже телевизора – и того не было. – У меня к тебе просьба, – продолжала Александра Евгеньевна. – Я организовала для ваших детей поход в кукольный театр. Поведу своих детей тоже. И я хочу, чтобы и ты с нами пошла. – Зачем? – удивилась я. – Будет сказка про Крошечку‑хаврошечку, кажется. Но мне просто нужно, чтоб ты увидела кукольный театр. Ты потом поймешь, почему. Вот еще какие‑то тайны. Впрочем, почему бы не сходить в театр – все развлечение. Еще я радовалась, что увижу детей Александры Евгеньевны. Я люблю маленьких, а маленьких у нее четверо. Лешик, Сашик, Жека и Митя. И еще двое детей уже выросли совсем взрослые. Лешику как раз недавно, в середине апреля, исполнилось восемь лет, а Митьке два года. Больше всех я люблю Митьку, его так классно таскать на руках, он тяжелый, теплый и щекастый. Митька еще совсем плохо говорит, но всем улыбается, когда Александра Евгеньевна приводит его с собой в детдом. Иногда я думала: хорошо, если б именно она была моя мама. Но я понимала, что у нее и так уже очень много детей. Только я бы помогала ей с мальчишками, все бы делала по дому, она бы могла целыми днями отдыхать. Но я бы скорее умерла, чем сказала Александре Евгеньевне, о чем я иногда мечтаю. В театре наши дети вели себя как стадо обезьян. Они орали, визжали, везде лазили, но почему‑то их никто там не ругал. Вышел высокий толстый дядька и сказал: – Тихо, мирные народы! Я проведу для вас экскурсию по театру, и все вопросы… …Я подумала, сейчас скажет: «Задавать после экскурсии, подняв руку и спросив разрешения». Но он сказал: – …задавать сразу, как только они возникли. Но! По очереди! А то я вас не услышу. Нам показали фойе, рассказали, как театр ремонтировали после войны, потом провели в зал и на сцену, объяснили, что такое декорации и кулисы. – А вот за кулисы я вас поведу после спектакля. Потому что сейчас наши артисты готовятся к выступлению и очень волнуются, не надо им мешать. Мне стало смешно: это же кукольный театр. Как это куклы могут волноваться? – Куклы тоже могут волноваться, – грустно сказал толстый дядька. – Но, кроме кукол, у нас есть еще артисты‑люди. Вот они волнуются сильнее всех. Давайте‑ка в зал, на свои места. После спектакля всех детей спрашивали: что им больше всего понравилось? Все отвечали разное: кому‑то Крошечка‑хаврошечка, кому‑то добрая корова, кому‑то музыка, кому‑то пирожки в антракте. – А тебе что понравилось? – тихо спросила меня Александра Евгеньевна. Я пожала плечами. Глупо было отвечать, что мне понравился театр вообще. Мне понравилось, что в фойе свисают со стен цветные лоскуты шелка, что в зале цветные фонарики, а на сцене стоит яркая разноцветная ширма. Когда нас повели за кулисы, я подошла поближе к этой ширме и поколупала ее ногтем. Она была частично покрашена краской, а частично оклеена кусочками цветной бумаги и ткани – бархатными, ситцевыми лоскутами, даже кружевом. Это было сделано очень просто. Мне кажется, даже я так смогла бы. Но это было очень красиво. И как‑то радостно. Я смотрела вокруг – на фонарики, на ширму эту, и мне хотелось смеяться. Когда мы ехали домой, я спросила Александру Евгеньевну: – А зачем все же вы хотели, чтоб я пошла с малышами в этот театр? – Ну… Человек должен знать, что такое кукольный театр, правда? В цирк вас водили. В ТЮЗ – водили. В оперу‑балет всякую попозже пойдете. Классе в десятом. А вот с кукольным театром ты пролетела, и мне было это обидно. Я тогда подумала, что я не единственная семиклассница в детдоме, которая не видела кукольного театра. Но на это Александра Евгеньевна сказала мне загадочно: – Есть еще одна причина – ты поймешь потом, пока я не буду тебе ничего говорить. И вот сегодня тайна раскрылась. Мне пришло еще одно письмо. Оно было отпечатано на принтере – его получила Александра Евгеньевна по электронной почте и распечатала для меня. Сначала там все было как обычно. Звали мою новую знакомую Лида. Она жила в Подмосковье. У нее был муж Степан, двое сыновей – Антон и Матвей, голая кошка по имени Зю, шиншилла по имени Варечка, две собаки – домашняя такса Нора и дворняжка Марта, живущая во дворе в будке. В первом письме было три особенных вещи. Во‑первых, фотографии всей семьи вместе и по отдельности. Всей – включая Зю, Варечку, Нору и Марту. Во‑вторых, там были сфотографированы все помещения дома, в котором они жили. – Под Москвой есть такие старые дачи, бывают двухэтажные, с кучей пристроек по всем сторонам. Здесь у нас дача – это маленькая халупка и огород. А там огорода может вовсе не быть – просто старый дом, стоящий в поселке. Часто под соснами, где‑нибудь в старом лесу… В таких домах люди не отдыхают летом, а живут круглый год. Твоя Лида как раз в таком живет, – объяснила мне Александра Евгеньевна. Откуда‑то она знала подробности. – Эта ваша знакомая? – спросила я. – Вообще‑то нет. Просто она написала еще одно письмо, мне. – И что там было? – Но это же мне письмо, – усмехнулась Александра Евгеньевна. В‑третьих, в письме почему‑то подробно рассказывалось, как в их семье появились каждое из животных. А про детей Лида ничего не писала. Просто было написано, что Антону семь лет, а Матвею три года. Кошку Зю Лида забрала от подруги. Подруга совершенно неожиданно собралась разводиться с мужем и уезжать в другой город, и искала, кому бы пристроить свою кошку. «Степан терпеть не может кошек, но Зю нам пришлось забрать», – писала Лида. Варечка появилась потому, что однажды в магазине Лида потрогала шиншилловый палантин. «И я сказала, что это самое прекрасное ощущение в моей жизни. Я хочу трогать такое каждый день. Назавтра Степан принес мне клетку с шиншиллой». Нору Степан подарил Лиде на день рождения. «Мне исполнялось сорок лет, и я сказала: хочу еще одного маленького ребеночка – или собачку. „Собачку“, – ответил мне Степан». А Марту они нашли в лесу. «Однажды в марте мы гуляли со Степаном по лесу и вдруг услышали какой‑то писк. Это оказался выкинутый в овражек за нашими домами месячный щенок‑дворняга. Он уже замерзал там, хотя и сидел на проталине». Я смеялась, представляя всю эту ораву животных в доме. И мне очень хотелось потрогать шиншиллу – что в ней такого особенно прекрасного? Было еще четвертое необыкновенное. Чего не было ни в одном письме ни от одного человека до этого. Лида писала: «Маргарита, я хочу забрать тебя к нам. Если ты сама этого захочешь. Я собираю на тебя документы. Все будет готово через месяц. За этот месяц ты должна решить, хочешь ли ты поехать в нашу семью». Среди сфотографированных комнат дома под одной была подпись: «А тут, может быть, будешь жить ты. Если захочешь». А при чем же тут кукольный театр? Лида работала в кукольном театре. Актрисой. И ее муж там же – таким специальным кукольным мастером. Вот поэтому хитрая Александра Евгеньевна и повела меня в кукольный театр. Чтоб я представляла тот мир, в котором живет Лида. Прочитав это письмо, я сказала Александре Евгеньевне: – Вы должны все же хоть намекнуть мне, что она написала вам. Потому что мне она пишет… Что через месяц уже может забрать меня домой. Александра Евгеньевна помолчала, вздохнула и ответила: – Ну, в общем, она написала: «Мне нужна эта девочка».
|