О смыс­ле люб­ви 2 page

Она мо­жет, нап­ри­мер, выб­рать свой тип из ми­ра ки­ноз­везд. Она не име­ет ни­какой пот­ребнос­ти во­об­ще ут­вер­ждать се­бя как лич­ность, ко­торая яв­ля­ет­ся не­пов­то­римой и нес­равни­мой во всех лю­дях. Она да­же не стре­мит­ся соз­дать но­вый тип са­мой жен­щи­ны, не чес­то­люби­ва нас­толь­ко, что­бы са­мой ус­та­нав­ли­вать мо­ду. Вмес­то то­го что­бы соз­дать ка­кой-то тип, она с ра­достью пред­став­ля­ет ка­кой-ни­будь уже су­щес­тву­ющий тип. С ра­достью, по сво­ей собс­твен­ной во­ле она пред­став­ля­ет се­бя муж­чи­не как тип, ко­торый он пред­по­чита­ет. Ис­хо­дя из та­ких пред­по­сылок, сле­дуя та­ким кур­сом, она ухо­дит все даль­ше и даль­ше от ис­тинно­го, да­юще­го удов­летво­рение эро­тичес­ко­го опы­та. По­тому что че­ловек, ко­торый вы­бира­ет ее, сов­сем не хо­чет ее; в дей­стви­тель­нос­ти он вы­бира­ет толь­ко ее тип. Под­чи­ня­ясь же­лани­ям муж­чи­ны, она охот­но от­да­ет ему то, что ему нуж­но, и то, что он хо­чет "иметь". И оба ве­дут се­бя лег­ко­мыс­ленно. Вмес­то то­го что­бы ис­кать друг дру­га и, та­ким об­ра­зом, най­ти "Я" друг дру­га, най­ти не­пов­то­римость и сво­еоб­ра­зие, ко­торое од­но толь­ко де­ла­ет их дос­той­ны­ми люб­ви и ра­ди че­го сто­ит жить, они до­воль­ству­ют­ся фик­ци­ей. По­тому что в сво­ем со­зида­тель­ном тру­де каж­дый че­ловек про­яв­ля­ет свою не­пов­то­римость и сво­еоб­ра­зие, а в люб­ви он вби­ра­ет в се­бя не­пов­то­римость и сво­еоб­ра­зие сво­его пар­тне­ра. Во вза­им­ном от­ка­зе от люб­ви, во вза­имо­от­но­шени­ях, ос­но­ван­ных на прин­ци­пе "дать-взять", собс­твен­ная лич­ность каж­до­го за­мыка­ет­ся са­ма в се­бе. Им­пульс люб­ви про­рыва­ет­ся к то­му слою су­щес­тва, в ко­тором каж­дый от­дель­ный че­ловек уже пред­став­ля­ет боль­ше не "тип", а са­мого се­бя, нес­равни­мого, не­заме­нимо­го и об­ла­да­юще­го всем дос­то­инс­твом сво­ей не­пов­то­римос­ти. Это дос­то­инс­тво есть дос­то­инс­тво ан­ге­лов, в от­но­шении ко­торых схо­лас­ти­ка ут­вер­жда­ла, что они не пред­став­ля­ют вид; ско­рее су­щес­тву­ет толь­ко один эк­зем­пляр каж­до­го ви­да.

Ес­ли от­но­шение ис­тинной люб­ви пред­став­ля­ет со­бой нап­равлен­ность су­ти од­но­го че­лове­ка к дру­гому, оно так­же яв­ля­ет­ся и единс­твен­ной га­ран­ти­ей вер­ности. Дру­гими сло­вами, са­мой лю­бовью по­рож­да­ет­ся уве­рен­ность в ее про­дол­жи­тель­нос­ти. Но из нее ис­хо­дит и неч­то боль­шее: ее "веч­ность". Лю­бовь мо­жет быть пе­режи­та толь­ко как неч­то неп­ре­ходя­щее. Ис­тинно лю­бящий в мо­мент люб­ви, от­да­ва­ясь пол­ностью это­му мо­мен­ту и объ­ек­ту сво­ей люб­ви, не мо­жет пред­ста­вить се­бе, что его чувс­тво ког­да-ни­будь из­ме­нит­ся. Это и по­нят­но, ког­да мы уч­тем, что его чувс­тва нап­равле­ны на сущ­ность лю­бимо­го че­лове­ка и на дос­то­инс­тво это­го че­лове­ка, по­доб­но лю­бому дру­гому ду­хов­но­му ак­ту-как, ска­жем, поз­на­ние или приз­на­ние цен­ностей. Как толь­ко я по­нял, что 2х2=4, я по­нял это раз и нав­сегда. "И все тут". И как толь­ко я ис­крен­не по­нял внут­реннюю сущ­ность дру­гого че­лове­ка, уви­дев это­го че­лове­ка в све­те люб­ви, тут уж ни­чего не по­дела­ешь: я дол­жен ос­та­вать­ся вер­ным ее ис­ти­не, дол­жен ос­та­вать­ся вер­ным этой люб­ви, а эта лю­бовь дол­жна жить со мной. В тот мо­мент, ког­да мы ис­пы­тыва­ем ис­тинную лю­бовь, мы ис­пы­тыва­ем ее как для­щу­юся веч­но, по­доб­но ис­ти­не, ко­торую мы приз­на­ем как "веч­ную ис­ти­ну". Точ­но так же, по­ка лю­бовь длит­ся в обыч­ном вре­мени, она ис­пы­тыва­ет­ся как "веч­ная лю­бовь".

И все же, как и во всех сво­их по­ис­ках ис­ти­ны, лю­ди не зас­тра­хова­ны от оши­бок. Так и в воп­ро­сах люб­ви они мо­гут об­ма­нывать­ся. Нап­ри­мер, че­ловек мо­жет ду­мать, что лю­бовь зас­та­вила его ви­деть, тог­да как на са­мом де­ле он, ве­ро­ят­нее все­го, был прос­то ос­леплен силь­ным ув­ле­чени­ем. Но ник­то не мо­жет на­чать с пред­по­ложе­ния, что субъ­ек­тивная ис­ти­на яв­ля­ет­ся, воз­можно, ошиб­кой, по­тому что она "все­го лишь субъ­ек­тивна"! Она мо­жет ока­зать­ся ошиб­кой го­раз­до поз­днее. Ана­логич­но это­му не­воз­можно, что­бы кто-то лю­бил "по­ка", вре­мен­но; не­воз­можно спла­ниро­вать вре­мен­ное сос­то­яние люб­ви как та­ковое и ус­та­новить для нее оп­ре­делен­ный срок. Единс­твен­ное, что бы­ва­ет, так это то, что че­ловек мо­жет лю­бить, рис­куя, что объ­ект его люб­ви со вре­менем ока­жет­ся не­дос­той­ным са­мой этой люб­ви, так что лю­бовь "уми­ра­ет" сра­зу же, как толь­ко тот, кто лю­бит, пе­рес­та­ет вос­при­нимать дос­то­инс­тва лю­бимо­го.

Объ­ект прос­то­го об­ла­дания мо­жет быть сме­нен. Но толь­ко нас­то­ящая лю­бовь, и толь­ко она, при­водит к мо­ногам­ным от­но­шени­ям, сос­тавля­ет ос­но­ву вер­ности.

Оче­вид­ным вы­водом из все­го это­го яв­ля­ет­ся то, что прос­тое ув­ле­чение, яв­ля­ясь по сво­ей при­роде бо­лее или ме­нее быс­тро про­ходя­щим "эмо­ци­ональ­ным сос­то­яни­ем", мо­жет с пол­ным ос­но­вани­ем рас­смат­ри­вать­ся как про­тиво­пока­зание к бра­ку. Это ни­ко­им об­ра­зом не оз­на­ча­ет, что нас­то­ящая лю­бовь са­ма по се­бе яв­ля­ет­ся по­ложи­тель­ным по­каза­ни­ем к соз­да­нию семьи. Врак-это неч­то боль­шее, чем проб­ле­ма лич­ных пе­режи­ваний. Это-слож­ная струк­ту­ра, ор­га­низа­ция со­ци­аль­ной жиз­ни, уза­конен­ная го­сударс­твом или, как это час­то бы­ва­ет, сан­кци­они­ру­емая цер­ковью. Та­ким об­ра­зом, брак глу­боко про­ника­ет в сфе­ру об­щес­твен­ных от­но­шений, и дол­жны быть удов­летво­рены оп­ре­делен­ные со­ци­аль­ные ус­ло­вия, преж­де чем брак бу­дет скреп­лен. Кро­ме то­го, су­щес­тву­ют би­оло­гичес­кие ус­ло­вия и об­сто­ятель­ства, ко­торые в дан­ных слу­ча­ях мо­гут де­лать зак­лю­чение бра­ка не­жела­тель­ным. Ев­ге­ничес­кие со­об­ра­жения впол­не мо­гут при­сутс­тво­вать при при­нятии ре­шения о вступ­ле­нии в брак. Эти фак­то­ры не мо­гут сде­лать бес­прав­ной и бес­смыс­ленной лю­бовь как та­ковую, но пар­тне­ры, всту­па­ющие в та­кой брак, дол­жны рас­смат­ри­вать свой аль­янс толь­ко лишь как ду­хов­ное пар­тнерс­тво, а не как то, что обыч­но со­путс­тву­ет бра­ку, то есть про­дол­же­ние собс­твен­но­го ро­да.

Вмес­те с тем, ес­ли мо­тивы, са­ми по се­бе не име­ющие от­но­шения к люб­ви, яв­ля­ют­ся ре­ша­ющи­ми при вступ­ле­нии в брак, этот брак, са­мое боль­шое, мо­жет иметь на­лет эро­тики-эро­тики, по на­шему оп­ре­деле­нию, нап­равлен­ной на "вла­дение", на "об­ла­дание". В час­тнос­ти, там, где глав­ную роль при при­нятии ре­шения о вступ­ле­нии в брак иг­ра­ют эко­номи­чес­кие мо­тивы, пре­об­ла­да­ет ма­тери­алис­ти­чес­кое же­лание "иметь". Бла­года­ря та­ким мо­тивам и су­щес­тву­ют та­кие уч­режде­ния, как все­воз­можные служ­бы зна­комств и бю­ро по ус­трой­ству бра­ков. Для ус­трой­ства та­кого ро­да бра­ков со­ци­аль­ный ас­пект бра­ка счи­та­ет­ся глав­ным и единс­твен­ным фак­то­ром. Дег­ра­дация че­лове­чес­ких от­но­шений, ко­торую вле­чет за со­бой та­кой под­ход к бра­ку, от­ри­цатель­но ска­зыва­ет­ся на пос­ле­ду­ющем по­коле­нии. Нам из­вестен один мо­лодой че­ловек, ко­торый ушел из до­ма, что­бы сбе­жать от бес­ко­неч­ных ссор меж­ду ро­дите­лями, ко­торые всег­да втя­гива­ли его в свои спо­ры. С на­ив­ностью и ис­крен­ностью мо­лодос­ти он пла­ниро­вал пос­вя­тить свою жизнь соз­да­нию ка­кого-ни­будь за­веде­ния, единс­твен­ной целью ко­торо­го бы­ло бы пре­дот­вра­щение бра­ков меж­ду не­сов­мести­мыми людь­ми вро­де его ро­дите­лей.

Нас­то­ящая лю­бовь са­ма по се­бе яв­ля­ет­ся ре­ша­ющим фак­то­ром мо­ногам­ной свя­зи. Но есть и еще один фак­тор-фак­тор ис­клю­читель­нос­ти, по Ос­валь­ду Швар­цу. Лю­бовь оз­на­ча­ет чувс­тво внут­ренне­го со­юза; мо­ногам­ная связь в фор­ме бра­ка яв­ля­ет­ся внеш­ней связью. Быть вер­ным — зна­чит под­держи­вать эту связь во всей ее оп­ре­делен­ности. Ис­клю­читель­ность этой свя­зи, од­на­ко, вы­зыва­ет не­об­хо­димость в том, что­бы че­ловек об­ра­зовал "пра­виль­ную" связь; он не толь­ко дол­жен быть го­тов свя­зать се­бя, но он так­же дол­жен знать, с кем он се­бя свя­зыва­ет. Ста­новит­ся чрез­вы­чай­но важ­ным, что­бы он выб­рал ис­тинно под­хо­дяще­го пар­тне­ра. Эро­тичес­кая (чувс­твен­ная) зре­лость-в смыс­ле внут­ренней го­тов­ности, дос­та­точ­ной для мо­ногам­ной свя­зи, — вклю­ча­ет, та­ким об­ра­зом, двой­ное тре­бова­ние: спо­соб­ность выб­рать пар­тне­ра и спо­соб­ность ос­тать­ся вер­ным это­му из­бран­но­му пар­тне­ру. Мо­лодость-это вре­мя под­го­тов­ки к сек­су­аль­ной жиз­ни, так же как и к жиз­ни в це­лом. Мо­лодость дол­жна ис­сле­довать, ис­кать и на­ходить "пра­виль­но­го" пар­тне­ра. Мо­лодость дол­жна так­же вов­ре­мя "на­учить­ся" быть вер­ной. Эти два тре­бова­ния не­ред­ко про­тиво­речат друг дру­гу. С од­ной сто­роны, для то­го что­бы раз­вить спо­соб­ность вы­бирать пар­тне­ра, мо­лодой че­ловек дол­жен при­об­рести хоть в ка­кой-ни­будь сте­пени эро­тичес­кое ви­дение и эро­тичес­кую прак­ти­ку. С дру­гой сто­роны, при раз­ви­тии спо­соб­ности быть вер­ным мо­лодой че­ловек дол­жен на­учить­ся не под­да­вать­ся пе­реме­нам в нас­тро­ении, при­дер­жи­вать­ся од­но­го пар­тне­ра и сох­ра­нять име­ющи­еся от­но­шения. В не­кото­рых слу­ча­ях он (мес­то­име­ние "он" здесь от­но­сит­ся и к муж­ско­му, и к жен­ско­му по­лу) мо­жет ока­зать­ся в сом­не­нии, бро­сить ли дан­ную кон­крет­ную связь для то­го, что­бы ис­про­бовать как мож­но боль­ше "дру­гих свя­зей для вы­бора в кон­це кон­цов единс­твен­но пра­виль­ной", или же сох­ра­нять име­ющу­юся связь как мож­но доль­ше, с тем что­бы на­учить­ся суп­ру­жес­кой вер­ности как мож­но ско­рее. На прак­ти­ке луч­шим со­ветом мо­лодо­му че­лове­ку, сто­яще­му пе­ред та­кой ди­лем­мой, яв­ля­ет­ся пред­по­ложе­ние, что он не­вер­но фор­му­лиру­ет сам воп­рос. Пусть он за­даст се­бе воп­рос: же­ла­ет ли он "бро­сить" су­щес­тву­ющие зна­чимые для не­го от­но­шения из-за бо­яз­ни быть свя­зан­ным и пы­та­ясь из­бе­жать от­ветс­твен­ности; или же в про­тиво­полож­ном слу­чае ему сле­ду­ет спро­сить се­бя, не цеп­ля­ет­ся ли он слиш­ком не­ис­то­во за уже от­жи­ва­ющую и уми­ра­ющую связь из-за бо­яз­ни ока­зать­ся вы­нуж­денным про­быть в оди­ночес­тве нес­коль­ко не­дель или ме­сяцев. Ес­ли он пос­мотрит на свои субъ­ек­тивные мо­тивы та­ким об­ра­зом, он най­дет, что сов­сем нет­рудно при­нять объ­ек­тивное ре­шение.

Ше­лер оп­ре­деля­ет лю­бовь как ду­хов­ное дви­жение к на­ивыс­шей цен­ности лю­бимо­го че­лове­ка, как ду­хов­ный акт, в ко­тором пос­ти­га­ет­ся эта вы­сочай­шая цен­ность (он на­зыва­ет ее "спа­сани­ем" че­лове­ка). Шпран­гер де­ла­ет ана­логич­ное за­меча­ние о том, что лю­бовь "ох­ва­тыва­ет" по­тен­ци­аль­ные цен­нос­тные воз­можнос­ти в лю­бимом че­лове­ке. Фон Хат­тин­гберг вы­ража­ет это по-ино­му: лю­бовь ви­дит че­лове­ка та­ким, ка­ким его "пред­по­лагал" при соз­да­нии бог. Лю­бовь, мож­но ска­зать, рас­кры­ва­ет пе­ред на­ми цен­нос­тный об­раз че­лове­ка. Де­лая это, она (лю­бовь) со­вер­ша­ет ме­тафи­зичес­кий акт, пос­коль­ку цен­нос­тный об­раз, от­кры­ва­ющий­ся пе­ред на­ми в ре­зуль­та­те ду­хов­но­го подъ­ема, выз­ванно­го лю­бовью, яв­ля­ет­ся, по су­щес­тву, "об­ра­зом" че­го-то не­види­мого, не­ре­аль­но­го, точ­нее ска­зать, не­ре­али­зован­но­го. В ду­хов­ном ак­те люб­ви мы пос­ти­га­ем че­лове­ка не толь­ко тем, что он "есть" во всей сво­ей не­пов­то­римос­ти и сво­еоб­ра­зии, но так­же и тем, чем он мо­жет стать и ста­нет (поль­зу­ясь ста­рой тер­ми­ноло­ги­ей, мы поз­на­ем его эн­те­лехию). Да­вай­те вспом­ним оп­ре­деле­ние че­лове­чес­ко­го бы­тия как воз­можнос­ти-воз­можнос­ти ре­али­зации цен­ности, ре­али­зации са­мого се­бя. По­это­му лю­бовь-это не бо­лее и не ме­нее, как эта "воз­можность" че­лове­ка. Мы мо­жем за­метить в скоб­ках, что пси­хоте­рапия так­же дол­жна стре­мить­ся ви­деть тех, с кем ей при­ходит­ся иметь де­ло, в их собс­твен­ных, на­ибо­лее лич­ных воз­можнос­тях, с тем что­бы пре­дуга­дать по­тен­ци­аль­ные цен­ности в них. Частью ме­тафи­зичес­кой за­гад­ки это­го ду­хов­но­го ак­та, ко­торый мы на­зыва­ем лю­бовью, как раз и яв­ля­ет­ся то, что в су­щес­тву­ющем об­ра­зе лю­бимо­го че­лове­ка ей уда­ет­ся раз­гля­деть его по­тен­ци­аль­ный об­раз.

Осоз­на­ние цен­ностей мо­жет толь­ко обо­гатить че­лове­ка. Фак­ти­чес­ки это внут­реннее обо­гаще­ние час­тично сос­тавля­ет смысл его жиз­ни, как мы уже ви­дели в на­ших рас­сужде­ни­ях о цен­ностях от­но­шения. Та­ким об­ра­зом, лю­бовь не­из­бежно обо­гаща­ет то­го, кто лю­бит. А раз это так, то не мо­жет су­щес­тво­вать та­кого яв­ле­ния, как "не­раз­де­лен­ная, нес­час­тная лю­бовь"; в са­мом этом тер­ми­не со­дер­жится внут­реннее про­тиво­речие. Ли­бо вы дей­стви­тель­но лю­бите-и в этом слу­чае вы дол­жны чувс­тво­вать се­бя обо­гащен­ным не­зави­симо от то­го, раз­де­ля­ют ва­шу лю­бовь или нет, — или вы не лю­бите по-нас­то­яще­му, не стре­митесь про­ник­нуть в сущ­ность дру­гого че­лове­ка, а ско­рее пол­ностью иг­но­риру­ете эту сущ­ность и ище­те в нем толь­ко фи­зичес­кую прив­ле­катель­ность или ка­кую-то (пси­холо­гичес­кую) чер­ту ха­рак­те­ра-сло­вом, те ка­чес­тва, ко­торые он "име­ет" и ко­торы­ми вы мог­ли бы "об­ла­дать". В та­кой си­ту­ации ва­ши чувс­тва впол­не мо­гут ока­зать­ся бе­зот­ветны­ми, но тог­да это оз­на­ча­ет, что и вы не лю­бите. Мы все дол­жны пос­то­ян­но пом­нить сле­ду­ющее: ув­ле­чение ос­лепля­ет нас; нас­то­ящая лю­бовь да­ет нам воз­можность ви­деть. Лю­бовь от­кры­ва­ет нам гла­за на ду­хов­ную сущ­ность дру­гого че­лове­ка, на дей­стви­тель­ную при­роду его не­пов­то­римос­ти, скры­тые в нем по­тен­ци­аль­ные цен­ности. Лю­бовь поз­во­ля­ет нам ощу­тить лич­ность дру­гого че­лове­ка как це­лый уни­каль­ный мир и тем са­мым при­водит к рас­ши­рению на­шего собс­твен­но­го ми­ра.

В то вре­мя как она та­ким об­ра­зом обо­гаща­ет и "воз­награж­да­ет" нас, она так­же при­носит не­сом­ненную поль­зу дру­гому че­лове­ку, ве­дя его к тем по­тен­ци­аль­ным цен­ностям, ко­торые мож­но уви­деть и пре­дуга­дать толь­ко в люб­ви. Лю­бовь по­мога­ет лю­бимо­му стать та­ким, ка­ким его ви­дит лю­бящий. По­тому что тот, ко­го лю­бят, всег­да стре­мит­ся стать дос­той­ным то­го, кто его лю­бит, ста­ра­ясь все боль­ше и боль­ше со­от­ветс­тво­вать пред­став­ле­ни­ям о се­бе, сло­жив­шимся у то­го, кто его лю­бит, и тем са­мым он ста­новит­ся все бо­лее и бо­лее по­хожим на тот об­раз, ка­ким его "за­мыш­лял и хо­тел ви­деть бог". По­это­му ес­ли да­же "бе­зот­ветная" лю­бовь обо­гаща­ет нас и при­носит нам счастье, то "раз­де­лен­ная" лю­бовь яв­но об­ла­да­ет со­зида­тель­ной си­лой. При вза­им­ной люб­ви, в ко­торой каж­дый хо­чет быть дос­той­ным сво­его пар­тне­ра, стать та­ким, ка­ким его ви­дит пар­тнер, про­ис­хо­дит та­кой уди­витель­ный и вза­имо­обо­гаща­ющий про­цесс, при ко­тором каж­дый из пар­тне­ров пре­вос­хо­дит дру­гого и, та­ким об­ра­зом, воз­вы­ша­ет его.

Мы по­каза­ли, что не­раз­де­лен­ная или нес­час­тная лю­бовь-это тер­ми­ноло­гичес­кое про­тиво­речие. С пси­холо­гичес­кой точ­ки зре­ния это вы­раже­ние про­ник­ну­то жа­лостью к са­мому се­бе. В воп­ро­сах вза­имо­от­но­шения по­лов осо­бен­но оче­вид­но, что ге­донис­ти­чес­кая точ­ка зре­ния не оп­равды­ва­ет­ся. Как и зри­тели в те­ат­ре, ак­те­ры, дей­ству­ющие в жиз­ни, обыч­но на­ходят, что тра­гедии-это бо­лее глу­бокие пе­режи­вания, чем ко­медии. Да­же ког­да на­ши пе­режи­вания в люб­ви ока­зыва­ют­ся нес­час­тны­ми, мы не толь­ко обо­гаща­ем­ся, но и по­луча­ем бо­лее глу­бокое ощу­щение жиз­ни, та­кие пе­режи­вания при­водят к внут­ренне­му рос­ту и лич­нос­тной зре­лос­ти.

Ко­неч­но, внут­реннее обо­гаще­ние, ко­торое ис­пы­тыва­ет че­ловек в люб­ви, мо­жет соп­ро­вож­дать­ся нап­ря­жени­ем. Нев­ро­тики бо­ят­ся этих нап­ря­жений и из­бе­га­ют все­го, что мо­жет при­вес­ти к ним. По­тому что те, кто хоть раз про­шел че­рез это неп­ри­ят­ное ис­пы­тание, стре­мят­ся не пов­то­рить его. По­это­му вы­раже­ние "не­раз­де­лен­ная лю­бовь"- это вы­раже­ние не толь­ко жа­лос­ти к са­мому се­бе, но так­же и из­вра­щен­но­го сма­кова­ния нес­частья. Поч­ти ма­зохист-ским об­ра­зом мыс­ли че­лове­ка в бе­зум­ном по­роч­ном кру­ге вь­ют­ся и вь­ют­ся вок­руг его нес­частья. Он впа­да­ет в нес­частье прош­ло­го с тем, что­бы из­бе­жать воз­можно­го счастья в бу­дущем. Вмес­то то­го что­бы про­дол­жать по­ис­ки до тех пор, по­ка не най­дет то­го, что нуж­но, он от­ка­зыва­ет­ся от даль­ней­ших по­ис­ков. Вмес­то то­го что­бы про­дол­жать ши­роко от­кры­тыми гла­зами смот­реть на те "бла­га", ко­торые лю­бовь мо­жет дать, он на­дева­ет све­тоза-щит­ные оч­ки. Как за­чаро­ван­ный, он фик­си­ру­ет­ся бе­зот­рывно на сво­ем нес­час­тном опы­те, по­тому что пред­по­чита­ет не ис­пы­тывать еще та­кого же. Та­кого че­лове­ка на­до пе­ревос­пи­тывать, он дол­жен на­учить­ся быть го­товым к вос­при­ятию мно­жес­тва воз­можнос­тей, ко­торые мо­гут встре­тить­ся на его пу­ти. По­тому что, по те­ории ве­ро­ят­ности, в жиз­ни каж­до­го сред­не­го че­лове­ка на каж­дые де­вять нес­час­тли­вых лю­бов­ных ис­то­рий бу­дет при­ходить­ся толь­ко од­на счас­тли­вая. Он дол­жен прос­то ждать имен­но эту счас­тли­вую и не ста­вить прег­рад на ее пу­ти, ис­поль­зуя нес­частье как пред­лог для пол­но­го от­ка­за от счастья. Пси­хоте­рапев­ти­чес­кое ле­чение так на­зыва­емой не­раз­де­лен­ной люб­ви дол­жно по­это­му сос­то­ять, с од­ной сто­роны, в рас­кры­тии это­го стрем­ле­ния к бегс­тву и, с дру­гой-в объ­яс­не­нии мис­си­онер­ской пред­назна­чен­ности не толь­ко жиз­ни в це­лом, но и лю­бов­ной жиз­ни в час­тнос­ти.

Да­же лю­бовь, на ко­торую от­ве­ча­ют вза­им­ностью, не всег­да сво­бод­на от нес­частья. Сре­ди все­го про­чего су­щес­тву­ют му­ки рев­ности. Рев­ность-это один из ас­пектов "эро­тичес­ко­го ма­тери­ализ­ма", о ко­тором мы го­вори­ли. В его ос­но­ве ле­жит от­но­шение к объ­ек­ту люб­ви как к сво­ей собс­твен­ности. Рев­ни­вый че­ловек от­но­сит­ся к дру­гому, ко­торо­го он яко­бы лю­бит, так, как буд­то этот че­ловек-его собс­твен­ность; он низ­во­дит его до пред­ме­та пот­ребле­ния. Он хо­чет иметь его "толь­ко для се­бя", тем са­мым до­казы­вая, что он ду­ма­ет о нем толь­ко в тер­ми­нах "вла­дения". В нас­то­ящей люб­ви нет мес­та рев­ности. Она (рев­ность) ис­клю­ча­ет­ся прос­то по оп­ре­деле­нию, так как нас­то­ящая лю­бовь пред­по­лага­ет вза­им­ное ощу­щение и приз­на­ние не­пов­то­римос­ти и сво­еоб­ра­зия пар­тне­ров. Со­пер­ни­чес­тво, ко­торо­го так опа­са­ет­ся рев­ни­вый лю­бов­ник, до­пус­ка­ет воз­можность за­мены его со­пер­ни­ком, пред­по­лага­ет, что лю­бовь мо­жет быть пе­рене­сена на дру­гого. Но это не­воз­можно в нас­то­ящей люб­ви, по­тому что лю­бимо­го нель­зя срав­нить ни с кем дру­гим. Су­щес­тву­ет еще один хо­рошо из­вес­тный тип рев­ности-рев­ность к прош­ло­му пар­тне­ра, к сво­им пред­шес­твен­ни­кам. Лю­дям, за­ражен­ным та­кого ро­да рев­ностью, всег­да хо­телось бы быть "пер­вы­ми". Го­раз­до боль­ше скром­ности и дос­то­инс­тва про­яв­ля­ют те, кто до­воль­ству­ет­ся тем, что они "пос­ледние". Но в дру­гом смыс­ле это-не боль­шая скром­ность, а ско­рее бо­лее тре­бова­тель­ное от­но­шение, пос­коль­ку та­кой лю­бов­ник, хо­тя и не оза­бочен при­ори­тетом в от­но­шении всех сво­их пред­шес­твен­ни­ков, тем не ме­нее рас­смат­ри­ва­ет свою лю­бовь как до­каза­тель­ство сво­его су­верен­но­го по­ложе­ния. Все, кто под­вержен лю­бому из этих ви­дов рев­ности, упус­ка­ют тот ос­новной факт, что каж­дый че­ловек не срав­ним ни с кем дру­гим по сво­ей внут­ренней сущ­ности. Срав­ни­вать се­бя с кем-ли­бо дру­гим — зна­чит про­яв­лять нес­пра­вед­ли­вость ли­бо по от­но­шению к се­бе, ли­бо по от­но­шению к дру­гому (к ко­му вы рев­ну­ете). Это так­же вер­но и в от­но­шении не толь­ко лю­бов­ной жиз­ни. По­тому что у каж­до­го че­лове­ка свой "старт" в жиз­ни. Но тот, у ко­го этот старт был бо­лее труд­ным, мо­жет боль­ше­го дос­тичь при про­чих рав­ных ус­ло­ви­ях. Пос­коль­ку, од­на­ко, все ас­пекты си­ту­ации, на­вязан­ные судь­бой, ни­ког­да не мо­гут быть оце­нены, прос­то не су­щес­тву­ет ни кри­терия, ни стан­дарта для срав­не­ния дос­ти­жений.

Там, где связь не дос­ти­га­ет уров­ня нас­то­ящей люб­ви, где че­лове­ка не лю­бят так, что его не­пов­то­римость яв­ля­ет­ся частью этих от­но­шений, во­об­ще нет ни­како­го мес­та для рев­ности. По­тому что в этом слу­чае от­но­шения люб­ви на са­мом де­ле прос­то от­сутс­тву­ют. Рев­ность, сле­дова­тель­но, — это глу­пость в лю­бом слу­чае, так как она по­яв­ля­ет­ся ли­бо слиш­ком ра­но, ли­бо слиш­ком поз­дно. Ли­бо она не­оп­равдан­на, по­тому что пар­тнер сох­ра­ня­ет вер­ность, ли­бо она обос­но­ван­на, по­тому что пар­тнер на са­мом де­ле не­верен (из­ме­ня­ет). В пос­леднем слу­чае рев­ность, ко­неч­но, бес­смыс­ленна, пос­коль­ку дан­ное кон­крет­ное пар­тнерс­тво уже бо­лее не су­щес­тву­ет.

Мож­но до­бавить, что с так­ти­чес­кой точ­ки зре­ния рев­ность-это опас­ная эмо­ция. Рев­ни­вый че­ловек по­рож­да­ет то, че­го он опа­са­ет­ся, — ис­чезно­вение люб­ви. Сом­не­ния в се­бе из-за пре­дыду­щих не­удач при­водят сом­не­ва­юще­гося к еще боль­шим не­уда­чам (так же как до­верие не толь­ко по­яв­ля­ет­ся из внут­ренней си­лы, но и при­водит к еще боль­шей си­ле). Рев­ни­вый че­ловек, сом­не­ва­ясь в сво­ей воз­можнос­ти удер­жать сво­его пар­тне­ра, мо­жет дей­стви­тель­но по­терять его, мо­жет дей­стви­тель­но тол­кнуть пар­тне­ра в объ­ятия дру­гого, при­нуж­дая к не­вер­ности, по­тому что он усом­нился в его вер­ности. Ко­неч­но, вер­ность-это од­на из за­дач люб­ви; но это всег­да за­дача толь­ко для то­го, кто лю­бит, и ни­ког­да не мо­жет быть тре­бова­ни­ем, нап­равлен­ным на пар­тне­ра. Пос­тавлен­ная в ви­де тре­бова­ния, она бу­дет в кон­це кон­цов вос­при­нимать­ся как вы­зов. Это вы­зовет про­тест у пар­тне­ра, ко­торый ра­но или поз­дно при­ведет его к не­вер­ности. До­верие к дру­гому ком­пенси­ру­ет не­дос­та­ток уве­рен­ности в се­бе, так же как и до­верие к се­бе, так что, в об­щем, это до­верие ока­жет­ся оп­равдан­ным. Не­дове­рие же да­ет поч­ву для вза­им­ной по­доз­ри­тель­нос­ти, так что в кон­це кон­цов не­дове­рие так­же ока­жет­ся оп­равдан­ным.

На до­верие пар­тнер всег­да дол­жен от­ве­чать чес­тностью. Но точ­но так же, как до­верие сле­ду­ет ди­алек­ти­чес­ко­му за­кону, так и чес­тность мо­жет ока­зать­ся та­кой же па­радок­саль­ной: мож­но лгать, поль­зу­ясь прав­дой, и го­ворить прав­ду, прип­равлен­ную ложью, — да­же де­лать что-ли­бо впол­не прав­ди­вым с по­мощью лжи. Ил­люс­тра­ци­ей это­го мо­жет слу­жить при­мер, хо­рошо зна­комый каж­до­му вра­чу. До­пус­тим, мы из­ме­ря­ем дав­ле­ние у па­ци­ен­та, и оно ока­зыва­ет­ся слег­ка по­вышен­ным. Па­ци­ент спра­шива­ет, ка­кое у не­го дав­ле­ние. Но ес­ли мы ска­жем ему прав­ду, он встре­вожит­ся так, что дав­ле­ние у не­го по­высит­ся еще. Ес­ли, од­на­ко, мы не ска­жем ему прав­ду, а на­зовем бо­лее низ­кую циф­ру, чем есть на са­мом де­ле, мы под­бодрим его, и его кро­вяное дав­ле­ние пос­те­пен­но сни­зит­ся-так что на­ша ложь обер­нется прав­дой. На про­тяже­нии всей жиз­ни во­об­ще, и осо­бен­но в лю­бов­ной жиз­ни, фа­нати­чес­кая при­вер­женность к прав­де лю­бой це­ной обо­рачи­ва­ет­ся по­доб­ным па­радок­сом.

Рас­смот­рим сле­ду­ющий при­мер. Па­ци­ен­тка спро­сила у вра­ча со­вета: приз­нать­ся или нет му­жу в бе­зобид­ной, в об­щем-то, да к то­му же и не­удав­шей­ся по­пыт­ке из­ме­нить ему. Врач при­дер­жи­вал­ся то­го мне­ния, что ей не сто­ит упо­минать об этом. Во-пер­вых, он знал, что жен­щи­на хо­тела приз­нать­ся в сво­ей яко­бы "не­вер­ности" толь­ко из нев­ро­тичес­ких по­буж­де­ний, за­тевая свою ин­триж­ку лишь для то­го, что­бы спро­воци­ровать му­жа, "ис­пы­тать" его. Во-вто­рых, объ­ек­тивно (то есть толь­ко по су­щес­тву де­ла, ес­ли не об­ра­щать вни­мание на мо­тива­цию и про­ис­хожде­ние этой си­ту­ации) врач счи­тал, что, го­воря "прав­ду", па­ци­ен­тка бу­дет толь­ко об­ма­нывать сво­его му­жа. Пос­коль­ку ее приз­на­ние вве­ло бы его в заб­лужде­ние: он по­думал бы, что за этим приз­на­ни­ем сто­ит неч­то боль­шее, чем то, в чем она пы­та­ет­ся приз­нать­ся, так как ина­че она не чувс­тво­вала бы пот­ребнос­ти во­об­ще приз­на­вать­ся в чем бы то ни бы­ло. Жен­щи­на не пос­ле­дова­ла со­вету сво­его вра­ча, и ре­зуль­та­том явил­ся раз­вод, в ко­тором ни юри­дичес­ки, ни по-че­лове­чес­ки не бы­ло не­об­хо­димос­ти.

Да­вай­те те­перь пе­рей­дем от проб­ле­мы по­доз­ре­ва­емой не­вер­ности к проб­ле­ме не­вер­ности, име­ющей мес­то. Здесь мы сра­зу же стал­ки­ва­ем­ся с двой­ным стан­дартом мо­рали: суп­ру­жес­кая не­вер­ность муж­чи­ны и жен­щи­ны обыч­но осуж­да­ет­ся со­вер­шенно по-раз­но­му. Жен­щи­ну обыч­но осуж­да­ют за суп­ру­жес­кую из­ме­ну го­раз­до бо­лее стро­го, чем муж­чи­ну. Воз­можно, нес­пра­вед­ли­вость та­кой двой­ной мо­рали толь­ко ка­жуща­яся. По­тому что с пси­холо­гичес­кой точ­ки зре­ния от­но­шение по­лов к сек­су­аль­ной жиз­ни су­щес­твен­но раз­ли­ча­ет­ся. Ал­лерс, нап­ри­мер, под­чер­кнул это раз­ли­чие в сле­ду­ющей фор­му­ле: муж­чи­на от­да­ет­ся люб­ви; жен­щи­на от­да­ет­ся в люб­ви.

И на­конец, мы не дол­жны не­до­оце­нивать со­ци­аль­ную при­чину это­го двой­но­го мо­раль­но­го стан­дарта. Ес­ли у жен­щи­ны, у ко­торой бы­ли "лю­бов­ные ин­три­ги" с нес­коль­ки­ми муж­чи­нами, рож­да­ет­ся ре­бенок, она ни­ког­да не мо­жет знать на­вер­ня­ка, кто отец ее ре­бен­ка; в то вре­мя как муж, ко­торый из­ме­ня­ет сво­ей же­не, мо­жет быть со­вер­шенно уве­рен в сво­ем от­цовс­тве, ес­ли суп­ру­га ос­та­ет­ся ему вер­на.

Об­сужде­ние воп­ро­сов не­вер­ности пар­тне­ров мо­жет при­вес­ти к мно­гочис­ленным и са­мым раз­личным вы­водам. Раз­но­об­ра­зие воз­можных от­но­шений к не­вер­ности де­ла­ет ее ос­но­ватель­ным по­водом для ак­ту­али­зации цен­ностей от­но­шений. Один че­ловек отом­стит за боль, при­чинен­ную ему, рас­торже­ни­ем бра­ка; дру­гой прос­тит и при­мирит­ся; тре­тий по­пыта­ет­ся за­ново за­во­евать это­го пар­тне­ра, от­во­евать его се­бе.

Праг­ма­тичес­кий взгляд на эро­тику не толь­ко прев­ра­ща­ет пар­тне­ра в осо­бого ро­да собс­твен­ность, но и сам сек­су­аль­ный акт де­ла­ет то­варом. Это осо­бен­но бро­са­ет­ся в гла­за в яв­ле­нии прос­ти­туции. Как пси­холо­гичес­кая проб­ле­ма прос­ти­туция яв­ля­ет­ся в та­кой же ме­ре де­лом прос­ти­туток, как и их "кли­ен­тов". То, что мы го­вори­ли ра­нее в дру­гом кон­тек­сте, пол­ностью спра­вед­ли­во и здесь: эко­номи­чес­кая не­об­хо­димость ни­кому не на­вязы­ва­ет ка­кого-ли­бо кон­крет­но­го ти­па по­веде­ния. Дру­гими сло­вами, не­об­хо­димость са­ма по се­бе не мо­жет зас­та­вить пси­холо­гичес­ки и мо­раль­но здо­ровую жен­щи­ну за­нять­ся прос­ти­туци­ей. На­обо­рот, не­ред­ко прос­то по­ража­ет, как упор­но мно­гие жен­щи­ны соп­ро­тив­ля­ют­ся соб­лазну за­нять­ся прос­ти­туци­ей, нес­мотря на эко­номи­чес­кую нуж­ду. Для них не мо­жет быть и ре­чи о та­ком ре­шении ма­тери­аль­ных труд­ностей, и их соп­ро­тив­ле­ние ка­жет­ся столь же ес­тес­твен­ным, сколь ес­тес­твен­ным ка­жет­ся до­мога­тель­ство ти­пич­ной прос­ти­тут­ки.

Что же ка­са­ет­ся кли­ен­ту­ры та­кой тор­говли те­лом, то ти­пич­ный кли­ент ищет как раз та­кой вот без­личной и нес­вя­зыва­ющей фор­мы лю­бов­ной жиз­ни, ко­торую ему даст связь с "то­варом". С точ­ки зре­ния пси­холо­гичес­кой ги­ги­ены прос­ти­туция так же опас­на, как и с точ­ки зре­ния ги­ги­ены те­ла. От пси­холо­гичес­кой опас­ности, од­на­ко, не так лег­ко убе­речь­ся. Глав­ная опас­ность зак­лю­ча­ет­ся в том, что прос­ти­туция вос­пи­тыва­ет имен­но та­кое от­но­шение к сек­су, ко­торое муд­рое сек­су­аль­ное вос­пи­тание пы­та­ет­ся пре­дот­вра­тить. Та­кая по­зиция, при ко­торой секс рас­смат­ри­ва­ет­ся как прос­тое средс­тво по­лучить удо­воль­ствие, пред­став­ля­ет из се­бя чис­тей­шей во­ды де­кадент­ский сек­су­ализм. Сек­су­аль­ность, ко­торая приз­ва­на быть средс­твом вы­раже­ния люб­ви, де­ла­ет­ся под­чи­нен­ной прин­ци­пу удо­воль­ствия, и удов­летво­рение ин­стинктов, сек­су­аль­ное удо­воль­ствие. ста­новит­ся ко­неч­ной целью.

Ког­да мо­лодые лю­ди, стре­мящи­еся к люб­ви, вы­рас­та­ют в сек­су­аль­но­оза­бочен­ных взрос­лых, это час­то ока­зыва­ет­ся ре­зуль­та­том неп­ра­виль­но­го вос­пи­тания. Нам, нап­ри­мер, зна­ком слу­чай, ког­да мать нап­ра­вила сво­его сы­на к прос­ти­тут­кам, что­бы от­влечь его от люб­ви к де­вуш­ке, ко­торую она счи­тала в эко­номи­чес­ком и со­ци­аль­ном пла­не "ни­же" сво­его от­прыс­ка.

Нап­равле­ние им­пуль­сов люб­ви на путь прос­ти­туции, све­дение сек­са к прос­то­му удов­летво­рению ин­стинктов, ве­ро­ят­нее все­го, прег­ражда­ет путь к пра­виль­ной эро­тичес­кой жиз­ни, в ко­торой секс приз­ван быть не бо­лее чем вы­раже­ни­ем-и не ме­нее чем вен­цом люб­ви. Ес­ли же бла­года­ря свя­зям с прос­ти­тут­ка­ми мо­лодой че­ловек "за­цик­ли­ва­ет­ся" на сек­су­аль­ном удо­воль­ствии как са­моце­ли, вся его бу­дущая. суп­ру­жес­кая жизнь мо­жет быть на­руше­на. По­тому что тог­да, ког­да он по­любит по-нас­то­яще­му, он ока­жет­ся уже не в сос­то­янии ни по­вер­нуть на­зад, ни дви­нуть­ся впе­ред, ни дос­тичь ис­тинно­го от­но­шения нас­то­яще­го лю­бов­ни­ка к сек­су. Для лю­бов­ни­ка сек­су­аль­ный акт-это фи­зичес­кая ма­нифес­та­ция ду­хов­но­го со­юза. Но ког­да муж­чи­на при­вык к сек­су не как к средс­тву вы­раже­ния, а как к са­моце­ли, он де­лит всех жен­щин рез­ко на два клас­са — класс ма­донн и класс шлюх — со все­ми вы­тека­ющи­ми от­сю­да пси­холо­гичес­ки­ми труд­ностя­ми. Та­кие слу­чаи хо­рошо из­вес­тны в ан­на­лах пси­хоте­рапии.

Для жен­щи­ны то­же су­щес­тву­ют мо­дели, ко­торые ме­ша­ют ее нор­маль­но­му раз­ви­тию в по­нима­нии сек­са как вы­раже­ния люб­ви. И здесь опять же на­несен­ный ущерб труд­но ис­пра­вить. В од­ном та­ком слу­чае де­вуш­ка под­держи­вала ис­клю­читель­но пла­тони­чес­кие от­но­шения со сво­им мо­лодым че­лове­ком; она от­ка­зыва­лась всту­пать с ним в сек­су­аль­ную связь, по­тому что не чувс­тво­вала ни­како­го по­зыва к это­му. Ее пар­тнер нас­та­ивал все бо­лее и бо­лее и да­же об­ро­нил та­кое за­меча­ние: "Мне ка­жет­ся, что ты, ве­ро­ят­нее все­го, фри­гид­на". С этих пор ее не по­кида­ло бес­по­кой­ство о том, что, воз­можно, он и прав. Из­му­чен­ная этим опа­сени­ем, она ре­шила от­дать­ся ему-для то­го что­бы до­казать и ему и се­бе, что он не прав. Ре­зуль­та­том та­кого эк­спе­римен­та не­из­бежно ока­залась пол­ная нес­по­соб­ность ее ис­пы­тать нас­то­ящее удо­воль­ствие. По­тому что им­пульс еще не соз­рел; он не прос­нулся и не мог еще быть про­буж­ден. Вмес­то то­го что­бы по­дож­дать, по­ка он ра­зовь­ет­ся пос­те­пен­но и ес­тес­твен­но, де­вуш­ка бро­силась навс­тре­чу сво­ему пер­во­му сек­су­аль­но­му опы­ту с от­ча­ян­ным стрем­ле­ни­ем до­казать свою спо­соб­ность ис­пы­тывать удо­воль­ствие, но в то же са­мое вре­мя с тай­ным опа­сени­ем, что она мо­жет ока­зать­ся и не спо­соб­ной на это. Са­ма по се­бе ис­кусс­твен­ность по­доб­ной си­ту­ации не­из­бежно по­дав­ля­ла бы лю­бые им­пуль­сы, да­же ес­ли бы они и про­буди­лись. При та­ких об­сто­ятель­ствах сов­сем не­уди­витель­но, что де­вуш­ка, оза­бочен­но сле­дящая за со­бой, не мог­ла ни от­дать­ся сек­су, ни от­ве­тить на не­го. Воз­можным следс­тви­ем та­кого ра­зоча­рова­ния в бу­дущей лю­бов­ной жиз­ни или в за­мужес­тве для жен­щи­ны мо­жет стать пси­хоген­ная фри­гид­ность.