О смыс­ле жиз­ни 5 page

Судь­ба мо­жет быть пред­став­ле­на че­лове­ку в трех прин­ци­пи­аль­ных фор­мах: 1) как его ес­тес­твен­ная пред­распо­ложен­ность или при­род­ный дар-то, что Тан­длер в свое вре­мя наз­вал "те­лес­ной не­из­бежностью"; 2) как си­ту­ация, то есть це­лос­тность его внеш­не­го ок­ру­жения; 3) как вза­имо­дей­ствие пред­распо­ложен­ности и си­ту­ации, ко­торое фор­ми­ру­ет че­лове­чес­кую по­зицию. Че­ловек за­нима­ет по­зицию по от­но­шению к че­му-ли­бо, что оз­на­ча­ет, что он фор­ми­ру­ет к это­му свое от­но­шение. За­нять по­зицию или сфор­ми­ровать от­но­шение к че­му-ли­бо — воп­ре­ки прин­ци­пу пре­доп­ре­делен­ности "дан­ной по­зиции" — это воп­рос сво­бод­но­го вы­бора. До­каза­тель­ством это­му яв­ля­ет­ся тот факт, что че­ловек спо­собен "сме­нить свою по­зицию", при­нять иное от­но­шение (для это­го мы вклю­ча­ем раз­мерность вре­мени в на­шу объ­яс­ни­тель­ную схе­му, пос­коль­ку сме­на по­зиции оз­на­ча­ет из­ме­нение от­но­шения, про­ис­хо­дящее со вре­менем). Сме­на по­зиции в этом смыс­ле вклю­ча­ет, к при­меру, все, что мы на­зыва­ем об­ра­зова­ни­ем, обу­чени­ем или са­мораз­ви­ти­ем, а так­же пси­хоте­рапию в са­мом ши­роком смыс­ле это­го сло­ва, вплоть до та­ких гран­ди­оз­ных внут­ренних пе­рево­ротов, как об­ра­щение в дру­гую ве­ру.

В пред­распо­ложен­ности вы­раже­на би­оло­гичес­кая участь че­лове­ка, в си­ту­ации — его со­ци­аль­ная де­тер­ми­ниро­ван­ность. Кро­ме то­го, су­щес­тву­ет и его "пси­холо­гичес­кая судь­ба". Чуть поз­же мы вер­немся к этим воп­ро­сам и рас­смот­рим, как би­оло­гичес­кие, пси­холо­гичес­кие и со­ци­аль­ные фак­то­ры че­лове­чес­кой судь­бы ог­ра­ничи­ва­ют его сво­боду.

Рас­смот­рим сна­чала те слу­чаи или си­ту­ации, в ко­торых че­ловек про­тивос­то­ит би­оло­гичес­кой не­из­бежнос­ти. Сра­зу же воз­ни­ка­ет воп­рос о том, нас­коль­ко и как да­леко рас­простра­ня­ет­ся сво­бода че­лове­ка в от­но­шении к собс­твен­но­му ор­га­низ­му или нас­коль­ко глу­боко про­ника­ет его спо­соб­ность к сво­бод­но­му вы­бору и про­из­воль­ной ре­гуля­ции в его собс­твен­ную фи­зи­оло­гичес­кую ор­га­низа­цию. Здесь мы под­сту­па­ем к клас­си­чес­кой пси­хофи­зичес­кой проб­ле­ме, по­это­му мы вы­нуж­де­ны от­сту­пить пе­ред бес­ко­неч­ны­ми дис­кусси­ями о том, за­висит ли и в ка­кой сте­пени фи­зичес­кое, те­лес­ное су­щес­тво­вание че­лове­ка от его ду­хов­но-пси­хичес­ко­го бы­тия или на­обо­рот. Мы ог­ра­ничим­ся лишь ана­лизом и срав­не­ни­ем нес­коль­ких ха­рак­терных слу­ча­ев, в на­деж­де на то, что они ска­жут са­ми за се­бя.

Лан­ге, из­вес­тный пси­хи­атр, опи­сывал сле­ду­ющий слу­чай. Он дли­тель­но наб­лю­дал за па­рой иден­тичных (од­но­яй­це­вых) брать­ев-близ­не­цов, ко­торые дол­гие го­ды жи­ли вда­леке друг от дру­га. Прак­ти­чес­ки в то же са­мое вре­мя, ког­да он ле­чил од­но­го из этих близ­не­цов от па­ранойи, док­тор Лан­ге по­лучил пись­мо от дру­гого, жив­ше­го в от­да­лен­ном го­роде. Это пись­мо от­четли­во вы­дава­ло ма­ни­акаль­ные сим­пто­мы, сов­па­да­ющие по со­дер­жа­нию с па­рано­идаль­ны­ми, об­на­ружен­ны­ми у пер­во­го бра­та. Это дей­стви­тель­но судь­ба: у иден­тичных близ­не­цов, раз­вивших­ся из еди­ной за­роды­шевой клет­ки и имев­ших од­ну и ту же ис­ходную ге­нети­чес­кую пред­распо­ложен­ность, поч­ти од­новре­мен­но про­яви­лось од­но и то же пси­хичес­кое за­боле­вание.

Ну как тут не скло­нить­ся под впе­чат­ле­ни­ем слу­ча­ев, по­доб­ных это­му пе­ред мощью при­род­ной судь­бы? Рас­смат­ри­вая эти фак­ты, сви­детель­ству­ющие о спо­соб­ности ор­га­ничес­ких сил вы­ходить на пе­ред­ний план, про­тивос­тоя все­му ос­таль­но­му, как мы мо­жем еще сом­не­вать­ся в этих си­лах? Раз­ве че­лове­чес­кая судь­ба не сфор­ми­рова­на в ос­новном та­кими би­оло­гичес­ки­ми фак­то­рами, эти­ми врож­денны­ми при­род­ны­ми за­дат­ка­ми? Ка­кова же тог­да роль собс­твен­но че­лове­чес­ко­го, ду­хов­но­го фак­то­ра, где и ког­да он во­зоб­ла­да­ет? Ре­зуль­та­ты ис­сле­дова­ний по нас­ледс­твен­ной па­толо­гии близ­не­цов под­твержда­ют фа­талис­ти­чес­кие зак­лю­чения, ис­клю­читель­но опас­ные тем, что они па­рали­зу­ют че­лове­чес­кую во­лю, приз­ванную про­тивос­то­ять сво­ей собс­твен­ной внут­ренней пре­доп­ре­делен­ности.

Те­перь о том, что ка­са­ет­ся вто­рого слу­чая. Во вре­мя сво­ей ра­боты в Вен­ской нев­ро­логи­чес­кой кли­нике док­тор Хофф и его по­мощ­ни­ки про­води­ли с ис­пы­ту­емы­ми эк­спе­римен­таль­ные се­ан­сы гип­но­за, с тем, что­бы выз­вать сос­то­яние "чис­то вык­ристал­ли­зован­но­го" аф­фекта.

В раз­ное вре­мя ис­пы­ту­емым пред­ла­гались то ра­дос­тные, то грус­тные пе­режи­вания. Ана­лиз кро­вяной сы­ворот­ки, взя­той у ис­пы­ту­емо­го в пе­ри­од ра­дос­тно­го воз­бужде­ния, по­казал, что в это вре­мя ее им­мунная ак­тивность про­тив ба­цилл-воз­бу­дите­лей ти­фа го­раз­до вы­ше, чем в тот мо­мент, ког­да это­го же ис­пы­ту­емо­го ох­ва­тыва­ют грус­тные пе­режи­вания. Дан­ные ис­сле­дова­ния от­части объ­яс­ня­ют по­нижен­ную соп­ро­тив­ля­емость ин­фекци­ям у тре­вож­ных ипо­хон­дри­ков. Они же по­мога­ют по­нять, по­чему в ин­фекци­он­ных боль­ни­цах или да­же в леп­ро­зори­ях са­нитар­кам, ко­торые пол­ны вы­сочай­ше­го чувс­тва дол­га, уда­валось из­бе­жать за­раже­ния, так что пе­реда­ют­ся ле­ген­ды об их "чу­додей­ствен­ном" им­му­ните­те.

Мы счи­та­ем, что нет смыс­ла про­тиво­пос­тавлять "си­лу ду­ха" и "си­лы при­роды". Мы уже от­ме­чали, что как ра­зум, так и плоть яв­ля­ют­ся сос­тавля­ющи­ми че­лове­ка, что и ра­зум, и плоть за­висят друг от дру­га. Ибо че­ловек яв­ля­ет­ся граж­да­нином сра­зу нес­коль­ких ми­ров; он на­ходит­ся в сос­то­янии пос­то­ян­но­го жиз­ненно­го нап­ря­жения, в би­поляр­ном си­ловом по­ле. Ес­ли бы мы по­пыта­лись про­верить эти си­лы, нат­равли­вая их друг на дру­га, в ито­ге мы, ве­ро­ят­но, по­лучи­ли бы яр­чай­ший вид со­рев­но­вания.

Веч­ная борь­ба ду­хов­ной сво­боды че­лове­ка с его внут­ренней и внеш­ней судь­бой и сос­тавля­ет, по су­ти, че­лове­чес­кую жизнь. Ни в ко­ей ме­ре не пре­умень­шая зна­чения судь­бы, осо­бен­но судь­бы би­оло­гичес­кой, мы, как пси­хоте­рапев­ты, рас­смат­ри­ва­ем судь­бу как ко­неч­ный по­лигон для че­лове­чес­кой сво­боды. Ра­ди сво­ей ра­боты по край­ней ме­ре мы дол­жны дей­ство­вать так, как буд­то об­ласть при­нуж­де­ния и дав­ле­ния судь­бы не по­сяга­ет на по­ле сво­боды дей­ствий; та­ким об­ра­зом мы мо­жем мак­си­маль­но пол­но ис­поль­зо­вать свою сво­боду.

Да­же там, где фи­зи­оло­гия тес­но свя­зана с пси­хикой — в слу­ча­ях па­толо­гии моз­га, — па­толо­гичес­кое фи­зичес­кое из­ме­нение сов­сем не обя­затель­но и не раз и нав­сегда оп­ре­деля­ет судь­бу че­лове­ка, ско­рее бо­лезнь яв­ля­ет­ся как бы от­прав­ной точ­кой для фор­ми­рова­ния боль­ным сво­ей судь­бы. В этом смыс­ле го­ворят, что мозг че­лове­ка "плас­ти­чен". Нам из­вес­тно, к при­меру, что в слу­чае по­раже­ния ас­со­ци­атив­ных по­лей го­лов­но­го моз­га дру­гие об­ласти ко­ры мо­гут ком­пенси­ровать по­доб­ное на­руше­ние, так что ра­но или поз­дно не­об­хо­димые фун­кции мо­гут быть вос­ста­нов­ле­ны. Из­вес­тно­му аме­рикан­ско­му ней­ро­хирур­гу Дэн­ди уда­лось да­же уда­лить ко­ру го­лов­но­го моз­га пра­вого по­луша­рия це­ликом (у прав­шей), не про­из­во­дя ни­каких сколь­ко-ни­будь зна­чимых и ус­той­чи­вых пси­хичес­ких на­руше­ний. Бу­дет ли при­нят боль­ным и его родс­твен­ни­ками фи­зичес­кий не­дуг, яв­ля­ющий­ся следс­тви­ем по­доб­ной опе­рации — а при этом па­рали­зу­ет­ся вся ле­вая часть те­ла, — это от­дель­ный воп­рос. Та­кого ро­да проб­ле­ма име­ет от­но­шение к фи­лософ­ско­му ос­но­ванию ме­дицин­ской прак­ти­ки.

В нас­то­ящее вре­мя, хо­тя дос­то­вер­но это по­ка еще не­из­вес­тно, су­щес­тву­ют пред­по­ложе­ния, что це­лые учас­тки че­лове­чес­ко­го моз­га не­дораз­ви­ты. До сих пор не вы­яс­не­но, все ли в дей­стви­тель­нос­ти ган­гли­оз­ные клет­ки моз­га ис­поль­зу­ют­ся в его де­ятель­нос­ти. Тот факт, что дру­гие учас­тки моз­га мо­гут брать на се­бя фун­кции по­ражен­ных цен­тров, ка­залось бы, ука­зыва­ет на то, что ис­поль­зу­ют­ся они да­леко не все.

И что на­ибо­лее важ­но, как по­каза­ли пос­ледние ис­сле­дова­ния, фи­логе­нети­чес­кое раз­ви­тие моз­га про­ис­хо­дит скач­ка­ми. В час­тнос­ти, чис­ло ган­гли­оз­ных кле­ток воз­раста­ет не пос­те­пен­но, а уд­ва­ива­ет­ся на каж­дой но­вой ста­дии эво­люции моз­га. Кто мо­жет с оп­ре­делен­ностью ска­зать, что се­год­ня ис­черпа­ны все ре­сур­сы че­лове­чес­ко­го моз­га на сов­ре­мен­ном эта­пе его эво­люции? Раз­ве не чувс­тву­ет­ся, что фун­кци­ональ­ное раз­ви­тие на­шего моз­га еще не дос­тигло мак­си­маль­но воз­можно­го уров­ня?

Би­оло­гичес­кая судь­ба пред­став­ля­ет со­бой ма­тери­ал, ко­торый при­об­ре­та­ет фор­му под воз­дей­стви­ем сво­бод­но­го че­лове­чес­ко­го ду­ха, то есть под вли­яни­ем то­го, ра­ди че­го, с точ­ки зре­ния че­лове­ка, он су­щес­тву­ет. Сно­ва и сно­ва мы ста­новим­ся сви­дете­лями то­го, как ос­мыслен­но че­ловек впле­та­ет свою би­оло­гичес­кую пре­доп­ре­делен­ность в струк­ту­ру собс­твен­ной жиз­ни. Мы пос­то­ян­но встре­ча­ем лю­дей, до­бив­шихся ус­пе­хов в пре­одо­лении не­веро­ят­ных труд­ностей, серь­ез­ных фи­зичес­ких не­дос­татков, ко­торы­ми они бы­ли на­деле­ны от при­роды; лю­ди эти пре­одо­лели пер­во­началь­ные пре­пятс­твия на пу­ти сво­его ду­хов­но­го раз­ви­тия, пре­пятс­твия, на­вязан­ные так на­зыва­емым би­оло­гичес­ким фак­то­ром.

Та фор­ма жиз­ни, ко­торой они в ито­ге дос­ти­га­ют, на­поми­на­ет про­из­ве­дение ис­кусс­тва или выс­шее спор­тивное дос­ти­жение: пер­вое — в том смыс­ле, что сво­бода во­ли при­дала фор­му соп­ро­тив­ля­юще­муся би­оло­гичес­ко­му ма­тери­алу; вто­рое — в том смыс­ле, в ко­тором мы ра­нее пред­став­ля­ли мас­терс­тво спорт­сме­на как при­мер то­го, че­го мож­но дос­тичь це­ленап­равлен­ным уси­ли­ем. Бе­гун, стар­то­вав­ший по­зади сво­его со­пер­ни­ка с оп­ре­делен­ной фо­рой, мо­жет по ре­зуль­та­там за­бега ока­зать­ся луч­ше его, да­же ес­ли не он пер­вым пе­ресе­чет фи­ниш­ную ли­нию. Не­уди­витель­но, что у ан­гли­чан, у этой на­ции спорт­сме­нов, од­ним из са­мых рас­простра­нен­ных яв­ля­ет­ся прин­цип: "сде­лать все от се­бя за­вися­щее". Этот прин­цип под­ра­зуме­ва­ет, что сам че­ловек при оцен­ке ка­кого-ли­бо дос­ти­жения при­нима­ет в рас­чет эле­мент его от­но­ситель­нос­ти. Дос­ти­жение дол­жно оце­нивать­ся по от­но­шению к ис­ходной точ­ке, к кон­крет­ной си­ту­ации со все­ми ее слож­ностя­ми, со все­ми внеш­ни­ми и внут­ренни­ми прег­ра­дами.

Че­лове­чес­кая жизнь, от­ме­чен­ная с са­мого на­чала пе­чатью про­тивос­то­яния ин­ди­вида собс­твен­ной при­род­ной ог­ра­ничен­ности, мо­жет по­казать­ся еди­ной и гран­ди­оз­ной ре­кор­дной гон­кой. Нам из­вестен че­ловек, у ко­торо­го в ре­зуль­та­те пред­ро­дово­го по­раже­ния моз­га бы­ли час­тично па­рали­зова­ны все че­тыре ко­неч­ности. Его но­ги бы­ли нас­толь­ко ат­ро­фиро­ваны, что всю жизнь он был при­кован к ка­тал­ке. Вплоть до поз­дне­го от­ро­чес­тва его во­об­ще счи­тали умс­твен­но от­ста­лым, и он ос­та­вал­ся без­гра­мот­ным. В кон­це кон­цов, ка­кой-то уче­ный за­ин­те­ресо­вал­ся им и ор­га­низо­вал для не­го ми­нималь­ное на­чаль­ное обу­чение. В по­рази­тель­но ко­рот­кий срок наш па­ци­ент на­учил­ся не толь­ко чи­тать, пи­сать и то­му по­доб­ное, но и при­об­рел зна­ния на уров­не уни­вер­си­тет­ско­го об­ра­зова­ния в тех воп­ро­сах, ко­торые вы­зыва­ли его осо­бый ин­те­рес. Те­перь уже мно­гие из­вес­тные уче­ные и про­фес­со­ра ста­ли со­пер­ни­чать друг с дру­гом за пра­во стать его час­тным пре­пода­вате­лем. Он соз­дал в сво­ем до­ме ли­тера­тур­ный са­лон, в ко­тором сам стал на­ибо­лее ин­те­рес­ной и прив­ле­катель­ной фи­гурой. Луч­шие кра­сави­цы бо­ролись за его лю­бовь, за мес­то в его пос­те­ли, нас­толь­ко те­ряя го­ловы, что слу­чались це­лые скан­да­лы и да­же по­пыт­ки са­мо­убий­ства. А этот муж­чи­на не мог да­же го­ворить нор­маль­но! Его ар­ти­куля­ция бы­ла рез­ко зат­рудне­на тя­желой бо­лезнью; каж­дое сло­во он про­из­но­сил с не­имо­вер­ны­ми уси­ли­ями и пе­реко­шен­ным ли­цом. Ка­кой ве­ликой си­лой нуж­но бы­ло об­ла­дать это­му че­лове­ку, что­бы "вы­лепить" свою жизнь! И ка­ким при­мером мог бы он быть для на­ших па­ци­ен­тов, ко­торые в боль­шинс­тве сво­ем на­чина­ют с го­раз­до ме­нее тя­жело­го сос­то­яния, чем на­чинал он! Ибо ес­ли бы его жизнь сло­жилась в со­от­ветс­твии с его "судь­бой", он дол­жен был бы прос­то про­зябать в ка­ком-ни­будь за­веде­нии для умс­твен­но от­ста­лых, что­бы в один прек­расный день уме­реть там в без­вес­тнос­ти.

Те­перь вер­немся к то­му, что мы обоз­на­чили как "пси­холо­гичес­кую судь­бу че­лове­ка", имея при этом в ви­ду те пси­холо­гичес­кие фак­то­ры, ко­торые оп­ре­деля­ют путь к ду­хов­ной сво­боде ин­ди­вида. Зас­лу­га пси­хо­ана­лиза в том, что он су­мел от­четли­во вы­делить де­тер­ми­ниро­ван­ный ха­рак­тер пси­хичес­ких про­цес­сов, их пре­доп­ре­делен­ность, рас­смат­ри­вая все ду­шев­ные со­бытия как не­из­бежный ре­зуль­тат оп­ре­делен­ных бо­лее или ме­нее не­об­хо­димых "ме­ханиз­мов". Од­на­ко лю­бой неп­ре­дубеж­денный наб­лю­датель не мо­жет не приз­нать то­го прос­то­го фак­та, что на­ши ин­стинкты, так ска­зать, лишь "фор­ми­ру­ют пред­ло­жения" к по­веде­нию, тог­да как на­ше "Я" при­нима­ет ре­шение, что в кон­це кон­цов де­лать с эти­ми пред­ло­жени­ями. Имен­но на­ше "Я" спо­соб­но ре­шать и со­вер­шать сво­бод­ный вы­бор; имен­но "Я" выс­ту­па­ет субъ­ек­том же­лания: "Я хо­чу". И так про­ис­хо­дит всег­да-не­зави­симо от то­го, ку­да нас "вле­чет" сум­ма бес­созна­тель­ных по­буж­де­ний-"Оно".

Сам Фрейд был вы­нуж­ден до­пус­тить, что "Эго" ("Я") по су­ти сво­ей про­тивос­то­ит ин­стинктам, сос­тавля­ющим под­созна­тель­ное "Оно". С дру­гой сто­роны, он пы­тал­ся вы­вес­ти "Эго" из ин­стинктов. Не­сос­то­ятель­ность по­доб­но­го под­хо­да ана­логич­на то­му, как ес­ли бы в хо­де су­деб­но­го раз­би­ратель­ства ад­во­кат, за­кон­чив свою за­щит­ную речь, ока­зал­ся вы­нуж­денным за­нять мес­то об­ви­ните­ля и вес­ти де­ло про­тив са­мого се­бя. Эр­вин Штра­ус дав­но уже до­казал, что си­ла, ко­торая под­чи­ня­ет се­бе ин­стинкты и уп­равля­ет ими, не мо­жет са­ма быть вы­веде­на из ин­стинктов. А Ше­лер оха­рак­те­ризо­вал пси­хо­ана­лиз как ин­теллек­ту­аль­ную ал­хи­мию, ко­торая нас­та­ива­ет на воз­можнос­ти прев­ра­щения сек­су­аль­ных ин­стинктов в нравс­твен­ные по­буж­де­ния.

Ко­неч­но же, "Эго", как воп­ло­щение во­ли, при­нима­ющей ре­шение, не­из­бежно нуж­да­ет­ся в энер­гии ин­стинкта. Од­на­ко "Эго" ни­ког­да не мо­жет ока­зать­ся прос­то пас­сивно "вле­комым". Пла­вать под па­русом — это не зна­чит от­дать ко­рабль на во­лю вет­ра; нап­ро­тив, ис­кусс­тво мо­ряка-па­рус­ни­ка как раз и зак­лю­ча­ет­ся в его спо­соб­ности ис­поль­зо­вать ве­тер так, что­бы он гнал ко­рабль в нуж­ном нап­равле­нии, так что хо­роший мо­ряк мо­жет пра­вить да­же про­тив вет­ра. Опас­ность пси­хо­ана­лити­чес­кой кон­цепции че­лове­чес­кой ин­стинктив­ности сос­то­ит в том, что она в ко­неч­ном ито­ге при­водит к фа­тализ­му. Как бы там ни бы­ло, нев­ро­тичес­кие боль­ные преж­де все­го пред­распо­ложе­ны к сле­пой ве­ре в не­из­бежность судь­бы.

Из­на­чаль­ное сла­бово­лие-это вы­дум­ка, не су­щес­тву­ет та­кой ре­аль­нос­ти. И хо­тя нев­ро­тик скло­нен при­писы­вать не­зави­симый ста­тус си­ле во­ли, она са­ма по се­бе не ос­та­ет­ся чем-то зас­тывшим или раз и нав­сегда дан­ным. Нап­ро­тив, си­ла во­ли оп­ре­деля­ет­ся яс­ностью и глу­биной по­нима­ния собс­твен­ных це­лей, ис­крен­ностью при­нима­емых ре­шений и в не­малой сте­пени — на­выка­ми при­нятия ре­шений (ко­торых нев­ро­тичес­ким боль­ным осо­бен­но не хва­та­ет). До тех пор, по­ка че­ловек бу­дет про­дол­жать пос­то­ян­но и со­вер­шенно не­оп­равдан­но на­поми­нать се­бе пе­ред каж­дой по­пыт­кой со­вер­шить уси­лие, что она мо­жет ока­зать­ся не­удач­ной, он вряд ли пре­ус­пе­ет в сво­их уси­ли­ях — хо­тя бы по­тому, что ему не за­хочет­ся раз­ру­шать собс­твен­ные ожи­дания. По­это­му тем бо­лее важ­но при вы­работ­ке ре­шения ог­ра­дить­ся с са­мого на­чала от всех кон­трар­гу­мен­тов, воз­ни­ка­ющих при этом в та­ком мно­жес­тве. Ес­ли, к при­меру, нек­то об­ду­мыва­ет воз­можность бро­сить пить, его сра­зу же под­сте­рега­ет ог­ромное раз­но­об­ра­зие внут­ренних воз­ра­жений про­тив это­го ша­га, нап­ри­мер: "Но я же вы­нуж­ден…" или "Да, но я вряд ли смо­гу удер­жать­ся…" и так да­лее. Ес­ли бы вмес­то это­го он прос­то пов­то­рял се­бе: "Боль­ше ни еди­ного глот­ка, и точ­ка!" — он был бы на бо­лее пра­виль­ном пу­ти.

Нас­коль­ко по­учи­тель­ным, нес­мотря на всю свою спон­танность и неп­редна­мерен­ность, ока­зал­ся от­вет од­ной из на­ших па­ци­ен­ток, боль­ной ши­зоф­ре­ни­ей, на воп­рос о том, стра­да­ет ли она сла­бово­ли­ем: "Я сла­боволь­на до тех пор, по­ка хо­чу быть та­кой, но ког­да я не хо­чу это­го, я пе­рес­таю быть сла­боволь­ной". Эта боль­ная, нес­мотря на свой пси­хотизм, на ред­кость про­ница­тель­но оп­ре­дели­ла, что лю­ди склон­ны скры­вать са­ми от се­бя сво­боду собс­твен­ной во­ли, оп­равды­ва­ясь яко­бы при­сущим им сла­бово­ли­ем.

На нев­ро­тичес­ких боль­ных-фа­талис­тов силь­ное впе­чат­ле­ние про­из­во­дят идеи "ин­ди­виду­аль­ной пси­холо­гии" (при­чем они эти идеи по­нима­ют не­вер­но и, как следс­твие, не­вер­но их ис­поль­зу­ют), в ре­зуль­та­те че­го они склон­ны ви­нить ус­ло­вия сво­его су­щес­тво­вания в детс­тве, по­лучен­ное ими вос­пи­тание и об­ра­зова­ние в том, что все это "сде­лало" их та­кими, ка­кие они есть, и, та­ким об­ра­зом, пре­доп­ре­дели­ло их судь­бу. Та­кие лю­ди пы­та­ют­ся оп­равдать сла­бос­ти сво­его ха­рак­те­ра изъ­яна­ми би­ог­ра­фии. Они при­нима­ют эти сла­бос­ти как неч­то раз и нав­сегда дан­ное, вмес­то то­го что­бы по­нять сле­ду­ющее: раз в детс­тве и юнос­ти они на­ходи­лись под воз­дей­стви­ем столь неб­ла­гоп­ри­ят­ных ус­ло­вий, это тем бо­лее их обя­зыва­ет взять се­бя в ру­ки и за­нять­ся са­мовос­пи­тани­ем. Один па­ци­ент, дос­тавлен­ный в пси­хи­ат­ри­чес­кую кли­нику пос­ле по­пыт­ки со­вер­шить са­мо­убий­ство, от­ве­тил на уве­щева­ния сво­его пси­хоте­рапев­та: "Ну что я мо­гу здесь сде­лать? Я как раз тот са­мый ти­пич­ный "единс­твен­ный ре­бенок", о ко­тором пи­шет Ад­лер".

Мо­раль "ин­ди­виду­аль­ной пси­холо­гии" (ес­ли ее пра­виль­но по­нимать) дол­жна тре­бовать от каж­до­го че­лове­ка ос­во­бож­дать­ся от ти­пичес­ких оши­бок и сла­бос­тей, под вли­яни­ем ко­торых он в ре­зуль­та­те сво­его вос­пи­тания все еще на­ходит­ся, ос­во­бож­дать­ся нас­толь­ко, что­бы уже не иметь на се­бе клей­ма "единс­твен­ный ре­бенок" или ка­кого-ни­будь еще, в за­виси­мос­ти от каж­до­го кон­крет­но­го слу­чая. Фа­тализм нев­ро­тика пред­став­ля­ет со­бой еще од­ну не­яв­ную фор­му бегс­тва от от­ветс­твен­ности. Та­кой нев­ро­тик пре­да­ет свою не­пов­то­римость и не­похо­жесть на дру­гих, ища при­бежи­ща в ти­пич­ности и цеп­ля­ясь за судь­бу, ко­торую яко­бы нель­зя из­ме­нить. И в дан­ном слу­чае не­важ­но, ка­ков кон­крет­но этот тип, за­конам ко­торо­го че­ловек, как он счи­та­ет, обя­зан сле­довать: тип ли это ха­рак­те­ра, ра­совый или клас­со­вый тип, ины­ми сло­вами, ка­кую судь­бу име­ет в ви­ду че­ловек: пси­холо­гичес­кую ли (кол­лектив­ную), би­оло­гичес­кую или со­ци­аль­ную.

"За­кон" ("ин­ди­виду­аль­ной пси­холо­гии"), ко­торо­му "под­чи­нял­ся" вы­ше­упо­мяну­тый па­ци­ент (вос­при­нима­ющий се­бя единс­твен­ным ре­бен­ком), име­ет дей­ствие лишь те­оре­тичес­ки для че­лове­ка, да­леко­го от пси­холо­гии; прак­ти­чес­ки же, в дей­стви­тель­нос­ти этот за­кон дей­ству­ет до тех пор, по­ка его ис­тинность при­нима­ет­ся как дол­жное, до тех пор, по­ка в за­коне этом че­ловек ви­дит не прос­то факт, но судь­бу, а это уже фа­тализм. Неп­ра­виль­ное вос­пи­тание ни­кого не оп­равды­ва­ет; пос­ледс­твия его не­об­хо­димо пре­одо­левать соз­на­тель­ны­ми уси­ли­ями.

То, что каж­дый че­ловек ду­хов­но сво­боден в вы­боре по­зиции не толь­ко по от­но­шению к сво­ей фи­зичес­кой, но и по от­но­шению к сво­ей пси­хичес­кой при­роде, дру­гими сло­вами, что для не­го вов­се не обя­затель­но сле­по под­чи­нять­ся пси­холо­гичес­кой судь­бе, на­ибо­лее дра­матич­но и яс­но про­яв­ля­ет­ся, на­вер­ное, в тех слу­ча­ях, ког­да лю­дям при­ходит­ся вы­бирать по­зицию по от­но­шению к бо­лез­ненным сос­то­яни­ям сво­ей пси­хики. В сво­ей кни­ге "Пси­холо­гия об­сцес­сивно­го нев­ро­за" Эр­вин Штра­ус ис­сле­довал, нас­коль­ко не­из­бежны­ми или ис­кусс­твен­ны­ми — "соз­данны­ми" — яв­ля­ют­ся па­толо­гичес­кие про­цес­сы в пси­хике, то есть в ка­кой ме­ре они пре­доп­ре­деле­ны судь­бой и не­под­властны сво­боде во­ли че­лове­ка. В осо­бых слу­ча­ях, по­доб­ных нев­ро­зу на­вяз­чи­вых сос­то­яний, Штра­ус скло­ня­ет­ся к мне­нию, что бо­лезнь мо­жет нас­толь­ко ог­ра­ничить сво­боду су­щес­тво­вания та­кого боль­но­го, что да­же его фи­лософ­ская по­зиция пре­доп­ре­деле­на судь­бой. Мы не мо­жем с этим сог­ла­сить­ся и еще об­су­дим этот воп­рос. Здесь же, од­на­ко, мы при­ведем нес­коль­ко при­меров, ко­торые де­монс­три­ру­ют спо­соб­ность че­лове­ка сво­бод­но фор­ми­ровать свою по­зицию, нес­мотря на нез­до­ровую пси­хику.

Боль­ная, не­обык­но­вен­но ум­ная учи­тель­ни­ца сред­ней шко­лы, про­ходи­ла в кли­нике ле­чение от пе­ри­оди­чес­ки пов­то­ря­ющих­ся деп­рессий, выз­ванных ор­га­ничес­кой па­толо­ги­ей. Ей про­писа­ли пси­хот­ропные ле­карс­тва, то есть фак­ти­чес­ки при­менял­ся со­мати­чес­кий под­ход. Од­на­ко в хо­де неп­ро­дол­жи­тель­ной бе­седы с па­ци­ен­ткой врач вы­яс­нил, что ее деп­рессия в дан­ный мо­мент бы­ла, по су­ти, не ор­га­ничес­ко­го про­ис­хожде­ния, а пси­хоген­ная; и да­же ес­ли рас­смат­ри­вать бо­лезнь в це­лом, в ней мож­но бы­ло вы­делить пси­хоген­ный ком­по­нент. Ибо боль­ная ры­дала из-за то­го, что она та­кая слез­ли­вая. До­пол­ни­тель­ный пси­хоген­ный ком­по­нент те­перь ос­ложнял пер­во­началь­но ор­га­ничес­кое за­боле­вание. Она те­перь на­ходи­лась в сос­то­янии деп­рессии из-за сво­ей деп­рессии, то есть ее нас­то­ящая деп­рессия яв­ля­лась сво­еоб­разной ре­ак­ци­ей на ор­га­ничес­кое сос­то­яние. Имея в ви­ду по­доб­ную ре­ак­цию, врач до­бавил до­пол­ни­тель­ный те­рапев­ти­чес­кий курс, а имен­но курс пси­хоте­рапии для воз­дей­ствия на пси­хоген­ные фак­то­ры. В со­от­ветс­твии с этим па­ци­ен­тке ве­лели не об­ра­щать вни­мания, нас­коль­ко это воз­можно, на свое по­дав­ленное нас­тро­ение и, преж­де все­го, не пре­давать­ся грус­тным раз­мышле­ни­ям о сво­ей по­дав­леннос­ти, пос­коль­ку бла­года­ря по­доб­ным раз­мышле­ни­ям пер­спек­ти­ва ей бу­дет ви­деть­ся очень не­весе­лой. Боль­ной пред­ло­жили поз­во­лять сос­то­янию по­дав­леннос­ти прой­ти ми­мо, по­доб­но то­му, как об­ла­ко проп­лы­ва­ет ми­мо сол­нца, скры­вая его от на­ших глаз. Она дол­жна пом­нить, что сол­нце про­дол­жа­ет су­щес­тво­вать, да­же ес­ли в ка­кой-то мо­мент мы и не ви­дим его. Так же про­дол­жа­ют су­щес­тво­вать и цен­ности, хо­тя боль­ной, на­ходя­щий­ся в сос­то­янии деп­рессии, вре­мен­но не в сос­то­янии вос­при­нимать их.

При­мене­ние пси­хоте­рапии по­мог­ло боль­ной ос­во­бодить­ся от мно­гого из то­го, что она в се­бе по­дав­ля­ла. Она са­ма рас­кры­ла вра­чу все свое ду­шев­ное от­ча­яние, свою низ­кую са­мо­оцен­ку, нич­тожность со­дер­жа­ния и смыс­ла сво­ей жиз­ни — ужас­но­го су­щес­тво­вания че­лове­ка, чувс­тву­юще­го се­бя без­на­деж­но свя­зан­ным по ру­кам и но­гам эти­ми пов­то­ря­ющи­мися сос­то­яни­ями деп­рессии, к ко­торым при­гово­рила ее судь­ба. Те­перь тре­бова­лось ле­чение, вы­ходя­щее за рам­ки чис­той пси­хоте­рапии, в уз­ком смыс­ле это­го сло­ва. Не­об­хо­дим был курс ло­готе­рапии. Врач дол­жен был по­казать па­ци­ен­тке, что са­ма ее бо­лезнь — эти пре­доп­ре­делен­ные судь­бой (как ска­зал бы Штра­ус, "са­мопо­рож­денные") пов­то­ря­ющи­еся сос­то­яния деп­рессии — бро­сала ей вы­зов. Пос­коль­ку лю­ди воль­ны в вы­боре ду­хов­ной по­зиции по от­но­шению к собс­твен­ным пси­хичес­ким про­цес­сам, ей пре­дос­тавля­лась сво­бода в при­нятии по­зитив­но­го от­но­шения к сво­ему не­дугу, или, дру­гими сло­вами, ей пред­сто­яло ре­али­зовать то, что мы наз­ва­ли "цен­ностя­ми от­но­шения". С те­чени­ем вре­мени боль­ная на­учи­лась ви­деть, что жизнь пол­на для нее лич­ных за­дач, нес­мотря на ее уг­не­тен­ное сос­то­яние. Бо­лее то­го, она на­учи­лась в этих сос­то­яни­ях ви­деть еще од­ну за­дачу: за­дачу как-то ужи­вать­ся с ни­ми, быть вы­ше их. Пос­ле та­кого эк­зистен­ци­аль­но­го ана­лиза — а это имен­но он и был — она смог­ла, нес­мотря на та­кие свои сос­то­яния и да­же во вре­мя бо­лее глу­боких фаз эн­до­ген­ной деп­рессии, вес­ти жизнь, в боль­шей сте­пени пол­ную соз­на­ния от­ветс­твен­ности и смыс­ла, чем до ле­чения, и да­же, ве­ро­ят­но, бо­лее ос­мыслен­ную, чем бы­ла бы ее жизнь, не за­болей она вов­се. При­шел день, ког­да эта па­ци­ен­тка смог­ла на­писать сво­ему вра­чу: "Я не бы­ла че­лове­ком, по­ка Вы ме­ня не сде­лали им". Хо­чет­ся вновь вспом­нить за­меча­ние Гё­те, ко­торое мы уже ци­тиро­вали в ка­чес­тве цен­ней­ше­го прин­ци­па лю­бой пси­хоте­рапии: "Ес­ли мы при­нима­ем лю­дей та­кими, ка­кие они есть, мы де­ла­ем их ху­же. Ес­ли же мы от­но­сим­ся к ним так, как буд­то они та­ковы, ка­кими им сле­ду­ет быть, мы по­мога­ем им стать та­кими, ка­кими они в сос­то­янии стать".

Во мно­гих слу­ча­ях за­боле­ваний пси­хики сво­бод­ный вы­бор по­зиции по от­но­шению к собс­твен­ной жиз­ни боль­ной мо­жет осу­щест­влять в фор­ме при­мире­ния с вы­пав­шим на его до­лю не­дугом. Ибо имен­но пос­то­ян­ная нап­расная борь­ба с та­кими "са­мопо­рож­денны­ми" сос­то­яни­ями и ве­дет к усу­губ­ле­нию деп­рессии, тог­да как че­лове­ку, прос­то и без осо­бых стра­даний при­нима­юще­му по­доб­ные прис­ту­пы, лег­че не при­давать им зна­чения, и оп­равля­ет­ся от них он то­же быс­трее.

Од­на жен­щи­на де­сяти­лети­ями жес­то­ко стра­дала от слу­ховых гал­лю­цина­ций. Ей пос­то­ян­но слы­шались ужас­ные го­лоса, нас­ме­ха­ющи­еся на­до всем, что она де­лала. Од­нажды ее спро­сили, как же ей, нес­мотря на это, уда­валось сох­ра­нять при­сутс­твие ду­ха. Как она от­но­силась к сво­им гал­лю­цина­ци­ям? Она от­ве­тила: "А я прос­то ду­маю про се­бя: в кон­це кон­цов, слы­шать та­кие го­лоса го­раз­до луч­ше, чем быть сов­сем глу­хой". Сколь­ко уме­ния в вы­боре жиз­ненной ли­нии про­яви­ла эта прос­тая жен­щи­на, ка­ким важ­ным дос­ти­жени­ем (в смыс­ле ре­али­зации цен­ностей от­но­шения) яв­ля­ет­ся все ее по­веде­ние! Как от­важно ми­рилась она с му­читель­ны­ми сим­пто­мами ши­зоф­ре­нии, ко­торые мог­ли бы зас­та­вить ее пол­ностью по­терять са­мо­об­ла­дание. Раз­ве в этом шут­ли­вом и од­новре­мен­но муд­ром от­ве­те не со­дер­жится эле­мент сво­боды ду­ха пе­ред ли­цом пси­хичес­ко­го нез­до­ровья?

Каж­до­му пси­хи­ат­ру из­вес­тно, нас­коль­ко не по­хожим друг на дру­га мо­жет быть по­веде­ние боль­ных, стра­да­ющих од­ним и тем же пси­хичес­ким за­боле­вани­ем в за­виси­мос­ти от их ду­хов­ной по­зиции. Один па­рали­тик раз­дра­жите­лен и враж­де­бен по от­но­шению к ок­ру­жа­ющим, тог­да как дру­гой — хо­тя, по су­ти де­ла, стра­да­ет тем же за­боле­вани­ем — дру­желю­бен, при­вет­лив и да­же об­во­рожи­телен с ок­ру­жа­ющи­ми его людь­ми. Нам из­вестен та­кой слу­чай. В ба­раке кон­цен­тра­ци­он­но­го ла­геря ле­жали нес­коль­ко че­ловек, боль­ных ти­фом. Все бре­дили, кро­ме од­но­го, ко­торый ста­рал­ся от­вести ноч­ной прис­туп го­ряч­ки, на­мерен­но от­го­няя ноч­ной сон. Воз­бужде­ние и ин­теллек­ту­аль­ный подъ­ем, выз­ванный ли­хорад­кой, он ис­поль­зо­вал, од­на­ко, для то­го, что­бы вос­ста­новить не­опуб­ли­кован­ную ру­копись сво­его на­уч­но­го тру­да, ко­торую у не­го отоб­ра­ли в ла­гере. За шес­тнад­цать бре­довых но­чей он за­ново вос­создал всю кни­гу це­ликом, де­лая в по­тем­ках крат­кие сте­ног­ра­фичес­кие за­писи клю­чевых слов на кро­шеч­ных об­рывках бу­маги.

Всег­да и вез­де че­ловек ока­зыва­ет­ся вклю­чен­ным в со­ци­аль­ный кон­текст — в свя­зи с дру­гими людь­ми и в це­пи со­бытий. Лич­ность де­тер­ми­ниро­вана со­об­щес­твом в дво­яком смыс­ле: с од­ной сто­роны, ее по­веде­ние в це­лом обус­ловле­но со­ци­умом и, в то же вре­мя, с дру­гой сто­роны, она са­ма воз­дей­ству­ет на со­ци­ум, пос­то­ян­но нап­равле­на на не­го. Та­ким об­ра­зом, для ин­ди­виду­аль­но­го по­веде­ния ха­рак­терна не толь­ко со­ци­аль­ная при­чин­ность, но и со­ци­аль­ная нап­равлен­ность. В от­но­шении со­ци­аль­ной при­чин­ности не­об­хо­димо сно­ва от­ме­тить, что так на­зыва­емые со­ци­оло­гичес­кие за­коны ни­ког­да до кон­ца не оп­ре­деля­ют по­веде­ния ин­ди­вида — ста­ло быть, они не ли­ша­ют че­лове­ка сво­боды во­ли. Бо­лее то­го, они мо­гут вли­ять на не­го, толь­ко про­ходя че­рез спе­ци­аль­ную зо­ну ин­ди­виду­аль­ной сво­боды, в ко­торой они толь­ко и ос­тавля­ют след в ин­ди­виду­аль­ном по­веде­нии. В от­но­шении об­щес­твен­ной пре­доп­ре­делен­ности че­лове­чес­кой судь­бы мож­но ска­зать, что и здесь ос­та­ет­ся для че­лове­ка об­ласть, в ко­торой воз­мо­жен его собс­твен­ный сво­бод­ный вы­бор, так же как и в слу­чае с би­оло­гичес­кой или пси­холо­гичес­кой пре­доп­ре­делен­ностью его су­щес­тво­вания.

Раз уж мы кос­ну­лись воп­ро­са о со­ци­аль­ной пре­доп­ре­делен­ности, мы дол­жны вы­делить здесь, к со­жале­нию, ти­пич­ную пси­хоте­рапев­ти­чес­кую ошиб­ку, к ко­торой склон­но боль­шинс­тво спе­ци­алис­тов по ин­ди­виду­аль­ной пси­холо­гии. Она зак­лю­ча­ет­ся в пред­став­ле­нии о том, что все дос­той­ное и пол­но­цен­ное в че­лове­чес­ком по­веде­нии сво­дит­ся к со­ци­аль­ной кор­рек­тнос­ти и ею же ис­черпы­ва­ет­ся. Ут­вер­жде­ние о том, что в ин­ди­виду­аль­ном по­веде­нии цен­ным яв­ля­ет­ся толь­ко то, что ока­зыва­ет­ся вы­год­ным со­об­щес­тву, с нравс­твен­ной точ­ки зре­ния не­сос­то­ятель­но. Та­кая эти­чес­кая пред­по­сыл­ка при­вела бы к обед­не­нию цен­ностей че­лове­чес­ко­го су­щес­тво­вания. Лег­ко по­казать, что в ми­ре цен­ностей су­щес­тву­ют це­лые об­ласти су­губо лич­но­го, "ин­ди­виду­аль­но­го поль­зо­вания". Это те цен­ности, ко­торые мо­гут или дол­жны ре­али­зовы­вать­ся за пре­дела­ми вся­кого со­об­щес­тва и не­зави­симо от не­го. Сю­да от­но­сят­ся, нап­ри­мер, все те цен­ности, ко­торые мы наз­ва­ли цен­ностя­ми пе­режи­вания. Они на­ходят­ся це­ликом за пре­дела­ми вли­яния со­об­щес­тва. Бо­гатый за­пас цен­ностей, ко­торые ока­зыва­ют­ся дос­тупны­ми че­рез вос­при­ятие при­роды или ис­кусс­тва, ос­та­ет­ся в рас­по­ряже­нии ин­ди­вида да­же при пол­ней­шем его оди­ночес­тве и яв­ля­ет­ся по су­ти сво­ей прин­ци­пи­аль­но лич­ным, ин­ди­виду­аль­ным. Эти цен­ности ос­та­ют­ся в си­ле не­зави­симо от то­го, вы­год­ны они со­об­щес­тву или нет. Ут­вер­ждая это, мы от­да­ем се­бе яс­ный от­чет в том, что вмес­те с тем су­щес­тву­ет мно­жес­тво "цен­ностей пе­режи­вания", ко­торые по при­роде сво­ей от­но­сят­ся к ат­ри­бутам об­щес­твен­но­го бы­тия. Эти цен­ности мо­гут опи­рать­ся как на ши­рокие со­об­щес­тва (то­вари­щес­тво, со­лидар­ность и т.д.), так и на бо­лее уз­кую ос­но­ву — нап­ри­мер, на сек­су­аль­ное пар­тнерс­тво как на вза­им­ные ин­те­ресы дво­их.

До сих пор мы рас­смат­ри­вали со­ци­аль­ное ок­ру­жение в ка­чес­тве воз­можно­го ос­но­вания или це­ли че­лове­чес­ко­го су­щес­тво­вания. Те­перь мы дол­жны рас­смот­реть со­ци­ум как судь­бу в собс­твен­ном смыс­ле — а имен­но как бо­лее или ме­нее не­из­менный и не­из­бежный эле­мент ре­аль­нос­ти, про­тивос­то­ящий че­лове­чес­кой во­ле, вы­зыва­ющий ее на борь­бу. Здесь, та­ким об­ра­зом, сос­ре­дото­чена третья об­ласть, в ко­торой судь­ба про­тивос­то­ит че­лове­ку, по­это­му мы дол­жны ра­зоб­рать­ся с со­ци­оло­гичес­ки­ми фак­то­рами. Поз­же мы об­су­дим воп­рос о фор­ми­рова­нии собс­твен­ной про­фес­си­ональ­ной жиз­ни и проб­ле­му дос­ти­жения "ак­тивно­го" уре­гули­рова­ния вза­имо­от­но­шений че­лове­ка с со­ци­аль­ным ок­ру­жени­ем. В сле­ду­ющем под­разде­ле со­ци­аль­ное ок­ру­жение выс­ту­па­ет как си­ла, спо­соб­ная стать мощ­ной при­чиной че­лове­чес­ко­го стра­дания…