Учение о самолюбии

Согласно учению Православной Церкви, грехопадение человека явилось причиной отпадения от Бога. Падший человек отдаляется от Бога, теряет благодать Божию, его начинают покидать духовные силы. Одним из результатов отпадения от Бога, явилось и то, что в человеке повредилось чувство любви. Любовь, которую человек должен был оказывать Господу, он полностью обращает на себя, начинает творить свою волю. Как замечает известный исследователь святоотеческого наследия, Гермоген Иванович Шиманский, «признак самолюбия есть творение своей воли и оставление закона Божия»[467]. Хотя самолюбивый и может уклоняться от зла, но не ради воли Божией, но ради человеческого страха или похвалы и своей особой корысти. После грехопадения человека в душе его начинает расти и развиваться губительное семя самолюбия. Оно становится для него причиной многих, если и не всех страстей. Как особенная инфекция, самолюбие или эгоизм начинает прогрессировать, если вовремя не подавлять её в себе. Воспитание, черты характера, в особенности дурной пример, настолько может развить эту страсть, что она станет для человека губительной, закостенелой и невидимой. Всё это делает её весьма трудноисправимой.

Святоотеческое учение, называет самолюбие безрассудное любление тела[468]. Самолюбие, – по учению преподобного Марка Едесского, – изгоняет из души память Божию»[469]. «От него, – говорит преподобный Максим Исповедник, – рождаются три первых родовых страстных и неистовых помысла, а именно: чревоугодие, сребролюбие, тщеславие и от них же всё пламя страстей»[470]. По учению святых отцов именно от самолюбия рождаются все восемь главных страстей: страсть чревоугодия, блуда, сребролюбия, гнева, печали, уныния, тщеславия и гордости[471]. Именно поэтому, к искоренению страсти самолюбия всегда в самом начале духовной жизни стремились святые отцы. Победив эту лукавую страсть, они могли перекрыть доступ всех восьми лютых страстей.

Особое внимание к борьбе со страстью самолюбия уделяли в своём духовном делании преподобные старцы Оптинские и Глинские. Согласно учению преподобных Оптинских старцев, самолюбие есть «чувство не врождённое, но приобретённое от греха»[472]. Об этом пишет нам преподобный Макарий Оптинский, называя её ещё «изобретением дьявола»[473]. Действительно, чувство самолюбия или эгоизма не сотворено Богом, а является чувством греховным, следствием искажения любви и плодом гордости. Интересно, что Оптинские и Глинские старцы считали, самолюбие, как и рождает гордость, так и сама происходит от гордости. Например, по мысли преподобного Оптинского старца Анатолия (Потапова), самолюбие есть ни что иное, как одно из видов гордости. «Гордость бывает разная, – пишет батюшка, – есть гордость мирская, то есть мудрование, а есть гордость духовная, которая и есть самолюбие»[474]. Глинский старец схиархимандрит Иоанн (Маслов) писал: «Самолюбие происходит от гордости, а в то же время оно рождает эту страсть»[475]. Оптинские старцы, и в частности преподобный Макарий, единодушно считали, что «самолюбием, как и гордостью, мы отпадаем от Бога»[476]. Причём самолюбие становится, настолько опасной духовной болезнью, что, как и «гордость ослепляет и не видит в себе недостатков»[477], полностью «закрывая от себя грех»[478]. «Человек, одержимый страстью самолюбия, – говорит отец Иоанн (Маслов), – не видит в своей душе собственных недостатков, а по отношению к другим, он бывает жесток и дерзок, замечая в них самые малейшие недостатки»[479]. По своей сути самолюбие для человека становится полной противоположностью христианской любви. Если в истинной христианской любви человек всю свою энергию направляет на Бога и на ближнего, то в самолюбии вся энергия человека направляется только на его личность. Такие чувства, как не сочувствие, равнодушие, угождение своей плоти и желаниям становятся для самолюбца весьма и весьма естественными. Таланты же свои самолюбец приписывает не Богу, а себе, что и является губительным для смирения и спасения. Как пишет отец Иоанн (Маслов): «Самолюбивый человек, замыкаясь в области узких личных интересов, не сочувствует общественным нуждам, равнодушно смотрит на горе и несчастье своих ближних, всегда бывает раздражителен и обидчив, когда ему напоминают о помощи нуждающимся собратьям. Даже если иногда самолюбивый человек и помогает кому-либо из ближних, то делает это только ради корыстных или честолюбивых целей»[480]. Именно самолюбие, по словам преподобного Амвросия Оптинского, «более всего портит наше дело и препятствует душевному исправлению»[481]. «Самолюбие лишает мира и не даёт смирения»[482], – замечает Оптинский старец Макарий. Преподобные Оптинские старцы считали, что самолюбие не только обесценивает все наши добродетели, но и мешает молиться, то есть молитва самолюбивого, как и гордого, не может возноситься Богу чистой. Об этом пишет преподобный Амвросий, считая также, что именно от «самолюбия плодятся противные помыслы, словно саранча, поедающие не только плоды духовные, но и листья и саму веру»[483]. Глинский старец схиархимандрит Иоанн (Маслов), считал: «Самолюбец, пребывая в духовном ослеплении, неспособен принести истинного покаяния. Он остаётся духовно мёртвым, хотя и знает, что спасительное Христово врачевство доступно для всех»[484]. Отец Иоанн считал, что самолюбие, как и гордость, очень трудно распознаваемы и поэтому его действию подвержены все люди[485].

Ставя самолюбие рядом с гордостью, Оптинские и Глинские старцы учили, что именно смирение является её самым главным средством врачевания. Имея в себе самолюбие, человек не может идти путём нравственного совершенствования. Потому что его путь становится ложным и приводит в погибель. Начиная путь исправления, человек должен понимать, как замечает преподобный Иосиф Оптинский, что «начинать его нужно без саможаления или самолюбия»[486]. По учению старцев, самолюбие скоро врачуется терпением различных болезней и скорбей, потому что любое страдание делает сердце человека более чувствительным и сострадательным. Терпение в скорбях, если оно происходит благодушно, без ропота, рождает великую силу смирения, которая врачует и гордость и самолюбие. «Без неприятных же случаев человек всегда склонен к самомнению»[487], – замечает снова преподобный Иосиф. На пути к спасению христианину очень важно помнить, что именно гордость и самолюбие рождают в нас многие греховные желания, именно они затемняют наш ум, делая из нас не рабов Божиих, а рабов своих желаний и страстей. Смирение, как основа нашего духовного возрастания, должно стать для нас тем средством, благодаря которому мы сможем избежать этих пагубных для нас страстей.

Рассмотрев учение Оптинских и Глинских старцев о самолюбии, можно сделать вывод, что оно единодушно со святоотеческим. Оптинские и Глинские старцы считают самолюбие рождённой от гордости, и в то же время гордость происходящей от самолюбия. Жизнь и духовное наследие старцев свидетельствует о том, что действительно они уделяли большое внимание в своей духовной жизни хранению себя от пагубной страсти гордости и самолюбия, считая их причиной и источником всех страстей, а также серьёзной заразой или ядом, способным погубить любую добродетель или свергнуть с любой нравственной высоты. Основным средством борьбы с самолюбием старцы считали смирение. Именно смирение, как вакцина от гордости, по их учению, способно победить самолюбие.