Ключевые игроки глобальных инновационных процессов

Рассмотрим те трансформации глобальных инновационных процессов, которые происходят с их основными субъектами или ключевыми игроками.

Характеризуя современный этап глобализации, В.Т. Рязанов указывает, что с конца ХХ века завершается формирование влиятельного союза мощных сил (субъектов или игроков), заинтересованных в форсировании глобализации экономики [110, с.306]. Он выделяет следующих ведущих субъектов этого процесса: ТНК, национальные правительства и международную бюрократию.

С позиции нашего исследования, ключевые игроки глобальных инновационных процессов это более широкий круг субъектов, в который входят 3 группы игроков (табл. 1.3.1.).

Таблица 1.3.1. – Мировые игроки глобальных инновационных процессов

В условиях глобализации стало очевидно, что в перспективе в конкуренции будут выигрывать только те страны, которые способны обеспечить ведущую роль в своей экономике высокотехнологичных производств и наукоемких услуг в сочетании с усилением сфер науки и образования, являющихся базисом инновационного типа развития. В этой связиобратимся к мировому опыту и коротко остановимся на характеристике основных игроков глобальных инновационных процессов.

Ведущими игроками в глобальной экономике выступают транснациональные корпорации (ТНК). В последней четверти ХХ века в результате глобализации и развития мощных транснациональных корпораций возник еще один уклад – транснациональный [146, с.248].ТНК являются определяющим институтом в мировой экономической системе, занимая доминирующее положение не только в производстве и экспорте, но и в торговле патентами и лицензиями и сосредотачивая, таким образом, основную часть научно-технических достижений и передового производственного опыта. Ключевое положение ТНК в глобальном инновационном пространстве обусловлено следующими моментами:

- они становятся исполнителями государственного заказа на производство инновационной продукции в военной сфере;

- они часто прибегают к организации формально независимых от материнской компании исследовательских центров и венчурных подразделений, с целью максимально эффективно использовать все новые разработки, даже те которые не нужны материнской ТНК в данный момент, или не являются для нее профильными;

- они все чаще образуют стратегические альянсы для более эффективного осуществления НИОКР [140, с.368].

Активизация всемирных инновационных процессов ТНК проявляется в следующих моментах.

ТНК, как известно, играют значительную роль в мировых НИОКР, на их долю приходится более 80% зарегистрированных патентов и около 80% финансирования исследований и разработок. В начале 90-х годов доля средств, потраченных на НИОКР 400 крупнейшими ТНК мира, составляла около 23% в мировых отчислениях на исследования и разработки, а к 2003 г. она достигла 28-30% [140, с.368].ТНК во все увеличивающихся масштабах развертывают глобально-ориентированные НИОКР, что позволяет им повышать свою эффективность. Происходит формирование международной сети научно-исследовательских отделов на основе диффузии научного потенциала ТНК по филиалам, базирующимся в других странах.

Например, компании Германии проводят НИОКР не только в стране, но и за рубежом. В 2001 г. затраты немецких фирм в зарубежный НИОКР превысили 12 млрд. евро. В период 1995-2001 гг. они выросли на 130%. Инвестиции в зарубежные исследования растут быстрее, чем инвестиции в национальные НИОКР. В свою очередь на территории Германии размещены крупные международные компании, активно осуществляющиеся исследования и разработки. В 2001 г. суммарные затраты ТНК на НИОКР в этой стране составили 11,5 млрд. евро [24, с.107].

В последнее время наметилось усиление процесса перемещения НИОКР-центров из развитых стран в развивающиеся страны. Наиболее привлекательным для ТНК, их дочерних компаний является китайский рынок. В Китае к концу 2008 г. действовало около 1200 R&D-центров, созданных ТНК и их «дочками», 33 из которых имели мировой масштаб деятельности и 13 из которых были крупнейшими среди центров ТНК по всему миру [95, с.206].

В РФ масштабы НИОКР, осуществляемые зарубежными фирмами, ничтожно малы. При этом они характерны главным образом для программного обеспечения: Intel открыла в ряде городов (Москва, Санкт-Петербург, Нижний Новгород, Новосибирск) центры по разработке программного обеспечения, ставшие частью глобальной сети исследований и разработок компании; схожие варианты у Cisco, Mictrosoft и других аналогичных компаний. Российские НИОКР-отделения за границей фактически отсутствуют, и рассчитывать на коренное изменение положения дел в этой области пока не представляется возможным по объективным причинам.

Так, по данным В.А. Цветкова доля инновационной продукции в общем объеме промышленного производства российских ТНК не превышает 5-7%, что в 5-6 раз меньше, чем у ведущих зарубежных корпораций. При этом расходы на НИОКР у последних могут достигать 15-20% всей выручки и ежегодно исчисляться десятками миллиардов долларов, в то время как у отечественных ТНК аналогичные показатели на порядок ниже [140, с.392].Ключевые российские ТНК действуют в традиционных отраслях внешнеэкономической специализации страны. Так, 18% капиталовложений приходится на добычу сырой нефти и природного газа, еще 13,6 % – на транспортировку и продажу газа, а снижение издержек производства и доступ к технологиям – почти не имеют самостоятельного значения для российских ТНК [70, с.61]. В сфере высоких технологий только две российские корпорации МТС и «ВымпелКом» стали полноценными, но только евразийскими ТНК [30, с.60].

Опорными пунктами глобальной деятельности американских ТНК за рубежом служат создаваемые ими научно-исследовательские центры, лаборатории, число которых в 1997 г. достигло 186. Они действуют в 22 странах и принадлежат 85 американским компаниям [118, с.82].Примером другого показателя данной тенденции опять является США, где на одну лабораторию в фармацевтической промышленности в материнской стране приходится 3,62 за рубежом [156, с.44].Многие другие страны также демонстрируют глобально распределенные научно-исследовательские центры.

Причины размещения НИОКР за рубежом связаны с растущей конкуренцией на мировых рынках и необходимостью повышения эффективности исследований и разработок; снижающейся продолжительностью жизненного цикла товаров и необходимостью перехода к менее затратным финансовым схемам. В последнее время ТНК все большее внимание начинают уделять и таким факторам, как стоимость и возможности местного персонала для проведения НИОКР за рубежом. Растущие расходы на проведение исследований и разработок, наряду с естественным стремлением руководства любой компании урезать затраты, ускорить внедрение нового продукта на рынок и так далее заставляют ТНК принимать меры по форсированию НИОКР, через аутсорсинг быстро решать задачи, частично размещая заказы за рубежом [24, с.56-67]. В результате на практике некоторые штандорты НИОКР будут вынуждены прекратить свое существование. В германском г. Ульме, где расположен исследовательский центр компании Nokia, более 300 специалистов с тревогой ожидают дальнейшей судьбы, имеется большая вероятность закрытия исследовательского центра концерна Daimler [24, с.63-65].

Это приобретает еще большую важность, когда компании не могут найти в своей стране достаточно квалифицированный персонал для выполнения научных исследований. По имеющимся данным, Евросоюз испытывает недостаток в 700 тыс. ученых и инженеров, которые могли бы произвести продукцию объемом в 3% ВВП данной интеграционной группировки [154].

Вторым игроком в глобальных инновационных процессах выступают наукоемкие регионы и кластеры.

В современных условиях концентрация НИОКР и, особенно, в стратегических областях, осуществляется во всемирно известных научных центрах и наукоемких регионах. Свидетельство тому – компании Кремниевой долины, которые занимаются тем, чем пока не могут заниматься вьетнамские, филиппинские, тайландские и большинство китайских фирм – НИОКРом, планированием, управлением. Передовые зарубежные компании предпочитают открывать свои исследовательские центры в этом технополюсе. «Мацусита» – один из мировых лидеров по производству бытовой электроники – имеет на территории США около 20 научно-исследовательских подразделений, многие из которых нацелены на стратегическое партнерство с сообществом фирм Кремниевой долины в целях стимулирования инноваций в японских исследовательских центрах. Один из самых современных – «Panasonic Digital Center», который начал создаваться еще в конце 1998 г. [51, с.146].

В условиях глобализации происходит трансформация развитых промышленных регионов в наукоемкие территории, занимающие высокие позиции не только в национальных инновационных системах, но и в мире. Так, будущее региона Баден-Вюртемберг будет определяться не в рамках глобальной производственной промышленной сети, а в рамках глобальной системы производства высокостоимостных, науко-, знаниевых услуг. С одной стороны, в Штутгарте разместились штаб-квартиры более 20 крупных ТНК мира, многие из которых имеют здесь свои центры исследований и разработок. С другой стороны, более 40% региональных предприятий Баден-Вюртемберга можно отнести к категории ТНК. В одной только Индии в 2008 г. насчитывалось около 350 компаний из данного региона [24, с.58].

К мировым научным центрам этого региона относятся:

- Немецкий центр по исследованию онкологических заболеваний в г. Гейдельберг. Центр насчитывает около 1800 сотрудников, из них – 50% – исследователи.

- Исследовательский центр в г. Карлсруэ (число занятых 3800 сотрудников). Основные направления исследований: биомедицина, ядерные исследования, нанотехнологии.

- Немецкий центр воздухоплавания и освоения космического пространства в г. Штутгарт (число занятых около 700 человек).

В условиях усиления глобальной конкуренции инновационную основу таких наукоемких регионов составляют не только крупнейшие мировые центры НИОКР, но и наукоинтенсивные кластеры. Отличительная черта кластера Фрайбург – вхождение в исследовательские структуры региона зарубежных научных организаций. В рамках стимулирования инновационного процесса в области биотехнологии здесь была создана «Биологическая долина». В ней задействовано более 15 тыс. исследователей Германии, Франции, Швейцарии; создано более 250 рабочих научных групп. В «долине» проводят НИОКР около 300 фирм с общей численностью занятых порядка 45 тысяч человек [24, с.158-159].

Перспективные мировые практики в области региональных кластеров и местных инновационных систем освещены в коллективной монографии «Синергия пространства: региональные инновационные системы, кластеры и перетоки знания» [112].

Кластерный подход также перспективен для подключения России к глобальным инновационным процессам. В настоящий период времени на основе государственно-частного партнерства формируются кластеры в составе территориальных систем инновационного развития. В их числе: Саратов – региональные научно-технические кластеры в области электроники, биотехнологии, нанотехнологий, лазерных технологий; Тверь – региональные научно-технические кластеры на основе сотрудничества университета и бизнес-сообщества; научно-технические кластеры в составе технико-внедренческой зоны «Дубна» Московской области; региональные промышленные и научно-технические кластеры Камчатки; территориально-отраслевые кластеры Зеленоградского округа Москвы; Новосибирские научно-технические кластеры; Нижегородские региональные отраслевые научно-промышленные кластеры и др. С позиций развертывания отраслевого инновационного сотрудничества выгодно формировать трансграничные кластерные структуры на Дальнем Востоке, Северо-Западе страны.

С позиций глобализации под региональной инновационной системой понимаются сложные объединения различных участников инновационной деятельности, способствующие содействию развития процессов кластеризации региональных экономик [133, с.44].Региональные глобально-ориентированные кластеры являются одной из перспективных форм организации «точек инновационного роста», наиболее пригодных для России. Глобальная ориентация – это вообще нормальное состояние кластера. Только работая на мировом рынке, он может стабильно развиваться в ногу со своими соседями и с мировыми тенденциями. В условиях глобализации происходит укрепление связей между родственными кластерами, расположенными в разных странах.

Формирование и развитие кластеров, направленных на усиление глобальных позиций национальной экономики, является эффективным механизмом привлечения прямых иностранных инвестиций и активизации внешнеэкономической интеграции.

Включение отечественных кластеров в глобальные цепочки создания добавленной стоимости позволяет существенно поднять уровень национальной технологической базы, повысить скорость и качество экономического роста за счет повышения международной конкурентоспособности предприятий, входящих в состав кластера, путем:

- приобретения и внедрения критических технологий, новейшего оборудования;

- получения предприятиями кластера доступа к современным методам управления и специальным знаниям;

- получения предприятиями кластера эффективных возможностей выхода на высококонкурентные международные рынки.

Развитие кластеров позволяет также обеспечить оптимизацию положения отечественных предприятий в производственных цепочках создания стоимости, содействуя повышению степени переработки добываемого сырья, импортозамещению и росту локализации сборочных производств, а также повышению уровня неценовой конкурентоспособности отечественных товаров и услуг.

С целью решения глобальных и наиболее важных для Европы вызовов ХХI века было принято решение об усилении кластерной составляющей, в частности объединении части Европейских технологических платформ (ЕТП) в так называемые кластерные «платформы», ориентированные на создание инноваций в социально-общественных приоритетных направлениях. Предполагается, что будущее развитие ЕТП будет идти по пути образования кластеров, расширения сферы деятельности и круга участников [128, с.51-57].

В качестве крупного игрока глобальных инновационных процессов можно назвать Особые экономические зоны (ОЭЗ).

В этом же контексте можно рассмотреть китайский опыт зонирования. По инициативе Дэн Сяопина ЦК партии принял решение о создании ОЭЗ в Шэньчжэне, Чжузае, Шаньтоу и Сямыне, помимо этого были открыты 14 приморских городов. Создание четырех особых экономических зон – Шэньчжэньской, Чжухайской, Шаньтоуской и Сямэньской – крупный шаг и важный этап в развёртывании внешних связей. Заметные успехи были достигнуты в области развития и строительства открытых приморских и особых экономических районов. В них стала интенсивно развиваться экономика, ориентированная на внешний рынок, неуклонно расширялись возможности получения иностранной валюты за счет экспорта.

Особенно в этом отношении прогрессировал Шэньчжэн, который раньше был небольшой деревней, а к 1982 года уже превратился в город с высокой концентрацией зарубежных компаний, с которыми было заключено 1600 договоров и получено более 17 млрд. юаней инвестиций, привлечено более 15 тыс. единиц оборудования и вместе с внутренними районами открыто более 100 предприятий [162].Расширение внешних связей Китая осуществлялось по разным направлениям от особых экономических районов через открытие приморских городов, до создания экономических зон во внутренних районах страны.

Отличительными чертами особых экономических зон являются нижеследующие:

1. Главный фактор развития особых экономических зон – это зарубежные инвестиции. Хотя ОЭЗ находятся под руководством КПК, в них внедряется многоукладная система, их основным хозяйствующим субъектом являются смешанные предприятия, основанные на китайском и иностранном капитале, совместно управляемые предприятия и предприятия, созданные полностью за счет иностранных вложений.

2. В ОЭЗ осуществляется курс на рыночное регулирование, а государственное управление рассматривается как вспомогательный инструмент.

3. Правительство предоставляет льготы инвесторам в сфере налогообложения, использования земли, выезда за границу.

4. Правительство предоставляет ОЭЗ права самостоятельного развертывания экономической деятельности.

Политика формирования ОЭЗ стимулировала развитие в Китае экспорто-ориентированной экономики, ее открытость внешнему миру, что демонстрируют данные таблицы 1.3.2.

В период 1980-2007 гг. показатель роста валовой продукции по пяти крупным особым экономическим зонам составлял 32,29 %. К концу 2007 года общий объем импорта и экспорта по пяти основным ОЭЗ вырос в 840,72 раза от 448,2 млн долл. США в 1980 году до 376,809 млрд. долл., что значительно превысило темпы роста по всей стране за тот же период (рост по стране за тот же период составил 57 раз) [147].

В настоящее время процесс технологического разделения труда приобретает все более интернациональный характер и выходит за границы отдельных ТНК и становится важнейшей стороной взаимоотношений между ними, отражая процесс переплетения производства в рамках мирового хозяйства.

Таблица 1.3.2 – Сравнение показателей функционирования ОЭЗ в Китае (1980 г. и 2007 г.)

Источник: [147].

С другой стороны, на основе различного рода соглашений формируется сложная система периферийных связей (соглашения о субподряде, производственной и научно-технической кооперации, совместном маркетинге, рекламе и сбыте), что является естественным продолжением многоотраслевой экспансии ТНК, расширяя процесс интеграции за пределы системы структурно-формализованного участия [132, с.123].Отражением этого является развертывание глобальных инновационных процессов в рамках таких игроков, как инновационные консорциумы, стратегические альянсы, и других мягких форм интеграционного взаимодействия. Известно, что к сотрудничеству в сфере НИОКР относится более половины всех стратегических альянсов.

Реализация всемирных инновационных процессов стратегическими альянсами имеет ряд преимуществ:

- ведение совместных научно-исследовательских работ помогает снизить финансовые барьеры, с постоянно растущей стоимостью разработок;

- создав альянс, партнеры получают возможность обмениваться уже накопленными знаниями, так же минимизировать высокие исследовательские издержки;

- более эффективное совместное освоение нового сегмента рынка, если товар или услуга являются принципиально новыми;

- возможность выхода на международный рынок;

- синергетический эффект.

Наиболее яркий пример глобализации здесь опять дают Япония, США и Западная Европа. В период с 1980 по 1998 г. американские, японские и европейские фирмы сформировали почти 9 тысяч стратегических технологических альянсов [118, с.85]. Наибольшее количество международных стратегических альянсов было создано в 80-е годы в компьютерной, телекоммуникационной отраслях, а также в микроэлектронике.

Сегодня создание стратегических альянсов в сфере международных НИОКР является уже достаточно продвинутым явлением. Об этом, в частности, свидетельствуют и западные исследователи [149, с.130].С 1980 г. транснациональные компании стали предпринимать значительно более активные усилия, направленные на проведение совместных НИОКР. Это обусловливает, на наш взгляд, наличие такой тенденции, которую можно назвать тенденцией ускорения процессов институционализации взаимодействий в глобальных инновационных процессах.

Среди инновационных предприятий, сознательно делающих акцент на собственное развитие и уделяющих меньшее внимание сделкам M&A, можно отметить компанию Motorola. Согласно данным исследователей из Бостонского университета, в период с 1990 по 2000 гг. компания Motorola реализовала 44 сделки M&A при том, что различного рода соглашений по стратегическим и иным альянсам у компании было 271 [160, с. 1193].Данная статистика говорит о том, что компания делает упор на кооперацию и собственное развитие, а не на слияния и поглощения при реализации корпоративной стратегии. Следует отметить, что по тем же данным это характерно и для других инновационных компаний. Так, число соглашений по альянсам значительно превышает число сделок M&A у таких компаний, как: Boeing, Hewlett-Packard, IBM, Apple Computers, Texas Instruments и т.д.

Отношение числа соглашений по альянсам к числу сделок M&A у компаний, принадлежащим к наукоёмким отраслям, гораздо выше аналогичного показателя у компаний, к этим отраслям не принадлежащим, то есть слияния и поглощения, как правило, не всегда являются основным инструментом реализации интеграционной стратегии для инновационных компаний. На первое место выходят долгосрочные соглашения о сотрудничестве, кооперация в научно-технической сфере.

С 1991 по 2001 годы отмечался значительный рост числа новых международных технологических альянсов между ведущими мировыми компаниями и более мощных, по сравнению с теми десятью тысячами, возникшими в период до 1998 г. Число таких мощнейших альянсов за десять лет выросло с 339 до 602, отмечается в документах МЭИИИТ. По данным института, отмечается преимущественный рост числа альянсов на контрактной основе – с 265 до 545, тогда как количество альянсов, созданных путем поглощений и слияний сократилось с 74 до 57. Доминирующее положение по участию в таких альянсах занимают американские ТНК, хотя их доля и снизилась с 80% в 1991 г. до 73% в 2001 г. В то же время постепенно растет доля ТНК стран, не входящих в «триаду» (США, ЕС, Япония).

Современную ситуацию по стратегическим альянсам в международном бизнесе в ряде новейших отраслей отражает таблица 1.3.3.

Как видно из данных таблицы 1.3.3 компании Западной Европы, США и Японии чаще других сотрудничают с зарубежными партнерами. Приблизительно половина международных научно-технических альянсов – американские, остальные из Европы.

Таблица 1.3.3 – Доля межфирменных соглашений о НИОКР на национальном и международном уровнях, %

Источник: [77, с. 281].

На современном этапе все более распространенной становится кооперация в сфере НИОКР между компаниями разных стран и к началу ХХI века их насчитывалось уже несколько тысяч. Цели подобных международных альянсов различны, но чаще всего это объединение научного потенциала корпораций, производственное кооперирование и раздел рисков в основном без взаимного поглощения. Даже такая крупнейшая транснациональная корпорация, как американский гигант «ИБМ», считает целесообразным объединение усилий с другими ТНК в сфере НИОКР. Например, для разработки новой микросхемы, оцениваемой в один млрд. долл., в исследовательском центре «ИБМ» в конце 90-х годов объединились около 200 специалистов корпораций «ИБМ» (США), «Тошиба» (Япония), «Томпсон» (Франция), «Сименс» (Германия). ТНК «Гласко» (Великобритания), являющаяся одной из ведущих фармацевтических компаний мира, входит в состав 60 альянсов только с целью совместного проведения НИОКР в связи с резким подорожанием в последние годы исследовательских работ в области биотехнологии. «Дженерал моторз» (США) использовала СА для преобразования своего бизнеса, создав обширную сеть связей с автомобильными компаниями и поставщиками в Европе и Азии, а также в Северной Америке. Некоторые альянсы должны были улучшить продвижение продукции на зарубежный рынок, другие предполагали обмен технологиями, третьи были призваны обновить ассортимент корпорации «Дженерал моторс», четвертые — изучить производственные методы и т.п. Также в качестве примеров стратегических альянсов в сфере НИОКР можно привести: 1974 — General Electric (GE) и SNECMA (совместное производство двигателя CFM—56); 1988 г. — альянс компании Peugeot и Fiat (производство минивэнов); 1990-е гг. — альянс компаний Matra и Renault (производство автомобиля «Espace»); 1992 г. — компании Aerospatiale и DASA (Deutsche Aerospace S. A) начали интеграцию производственных программ в области вертолетостроения (Eurocopter); 1992 г. — известные корпорации IBM, Siemens и Toshiba создали альянс для разработки суперчипа компьютерной памяти, вложив 1 млрд. долл.; 1995г. — компании Hewlett-Packard, Oracle, LVS и Cognitive Technologies объявили о начале реализации совместного проекта «Электронный архив» по созданию систем управления электронными документами; 2000 г. — альянс между компаниями American Airlines и SNCF (Resarail / Sacrate).

Как обстоит ситуация в этом плане в России? В нашей стране глобализация инновационных процессов еще только зарождается, и имеются лишь единичные случаи ее проявления. Свидетельство тому – деятельность трех крупных НПО в отрасли космических технологий: «Энергия», «Энергомаш» и ГКНПЦ им. Хруничева, которые сумели стать участниками стратегических научно-технологических и производственно-сбытовых альянсов, партнерами ведущих аэрокосмических компаний мира. В каждой из трех больших областей космических технологий – запуск на орбиту, орбитальные станции и конструирование ракетных двигателей – в 90-е годы реализовались совместные проекты, были заключены долгосрочные соглашения о сотрудничестве, крупные российские предприятия стали стратегическими партнерами западных компаний. К 2000 г. объем работ по коммерческим контрактам с иностранными заказчиками приблизился к 1 млрд. долл. [85, с. 378].

Другой пример международной кооперации демонстрирует ЦАГИ (Центральный аэрогидродинамический институт). С 1992 по 1998 г. ЦАГИ заключил и выполнил более 200 контрактов с западными компаниями: «Боинг», «Локхид-Мартин», «Эрбас индастри», «Дассо авиэйшн», «Аэроспасьяль», «Бритиш Аэроспейс», «Даймлер Крайслер Аэроспейс», НАСА, ЕСА и другими организациями из США, Европы и Юго-Восточной Азии.

Заслуживают освещения коммерческие формы кооперации Ракетно-космической корпорации (РКК) «Энергия» им. С.П. Королева в области международного космического сотрудничества, а также активное участие Государственного научно-производственного космического центра им. М.В. Хруничева в различных альянсах [51, с.204-240].

В России практика научно-технических альянсов в новейших сферах еще недостаточно развита. Это, например, мегапроект по созданию синхотронного источника четвертого поколения на базе НИЦ «Курчатовский институт», предполагающий кооперационное сотрудничество японских и европейских партнеров.

Другим институтом, обеспечивающим ускорение всемирных инновационных процессов, являются консорциумы. Консорциум – государственно-частное партнерство, представляющее собой межотраслевой инновационно-технологический комплекс, объединяющий на договорной основе совместную деятельность государственных организаций и частных компаний, связанных с разработкой и реализацией целевых программ или важнейших национальных инновационных проектов государственного значения [4, с.15].

Инновационные консорциумы, так же как и СА нередко используются в областях, где необходим прорыв, выход на другие рынки, в том числе для внедрения новых технологий. Поэтому очень часто встречаются инновационные консорциумы, состоящие из промышленных предприятий, инвесторов и научных организаций, а также представителей местных властей и профсоюзов. Эти объединения считаются носителями полезного опыта внедрения новых технологий в производство продукции.

Главное отличие консорциума от альянса состоит в том, что первый имеет более четкую систему управления и специально созданные для координации совместной деятельности административные органы. Это помогает консорциумам отслеживать и координировать деятельность партнеров в отношении совместного проекта, что делает такое объединение более устойчивыми по сравнению с альянсом.

Изначально консорциумы стали создаваться в США («Национальный закон о кооперативных исследованиях 1984 г.») с целью обеспечения Америке решающего мирового технологического лидерства и конкурентоспособности и уже на начало 1993 г. в Министерстве юстиции США было зарегистрировано около 300 исследовательских консорциумов. В число подобных консорциумов в середине 1990-х годов входили: консорциум «Компьютеры и коммуникации сверхвысокой производительности»; совместное государственное предприятие по производству аэрокосмического самолета; энергетические консорциумы.

Особенно эффективна деятельность консорциумов, получающих государственную поддержку, что доказывает опыт развитых стран мира. Один из примеров государственного воздействия на эффективность консорциумов – программа the Advanced Technology Program (ATP), разработанная Министерством Торговли США с целью поддержки инновационных консорциумов и увеличения конкурентоспособности высокотехнологических американских предприятий. Программа ATP стартовала в 1990 году, основное политическое средство ее осуществления – обеспечение финансирования исследовательских консорциумов. Вплоть до 1995 года 96 консорциумов получали финансирование.

Консорциумы при наличии государственной поддержки являются одной из наиболее эффективных форм инновационного сотрудничества, по сравнению с альянсами, которые являются неустойчивыми и распадаются, так и не достигнув поставленных целей.

Нельзя не отметить, что в России существуют консорциумы, создание которых инициировано государством, например, консорциум «Сибнанотех», образованный в 2008 году, основная задача которого – вовлечение в проект организаций Новосибирской области, работающих в области нанотехнологий, c целью создания национальной нанотехнологической сети (ННС). Основные участники консорциума – научно-исследовательские и другие институты, но также в него входят инновационные компании.

Однако в России примеры таких консорциумов, как «Сибнанотех», единичны. Необходима более масштабная поддержка подобных предприятий, разработка специальных программ (подобных the Advanced Technology Program) обеспечения государственного финансирование консорциумов, внутри которых будет организовываться фундаментальные исследования и взаимовыгодный обмен технологиями между предприятиями.

Серьезным препятствием при разработке специальных программ, стимулирующих инновационное сотрудничество, может стать недооценка воздействия инновационных объединений на конкуренцию. Действительно, такое партнерство во многих странах может быть рассмотрено как нарушения антимонопольного законодательства. Однако в отношении инновационных объединений в некоторых странах (например, США – Cooperative Research and Technology Enhancement (CREATE) Act, Европейский союз – Регламент 418/85) существуют специальные акты, разрешающие сотрудничество фирм в сфере научных исследований. В России нет официальных документов регламентирующих деятельность инновационных партнерств, поэтому ей стоит перенять зарубежный опыт и разработать специальный акт, обеспечивающий легальность и эффективность подобных объединений.

Характерной чертой консорциума является то, что в нем участвуют не только предприятия, но и НИИ, вузы, инвестиционные фонды, банки. Примером сетевой интеграции вузов стало создание Национального научно-образовательного технологического консорциума вузов сервиса, активным членом которого является Уфимская государственная академия экономики и сервиса. Цель консорциума – формирование современной эффективной корпоративной системы подготовки квалифицированных кадров для выполнения задач сферы услуг, а также создания эффективной инновационной системы сферы услуг и реализации инновационных проектов на основе интеграции научного, образовательного, инновационного и технологического потенциала членов консорциума [77, с.281].

Подключение к глобальному инновационному пространству предполагает, как было отмечено ранее, формирование территориальных инновационных систем, ядром которых все чаще становятся инновационные консорциумы. В США в штате Техас в городе Сан-Антонио 25 научных организаций объединены в Юго-Западный исследовательский консорциум с целью наладить эффективный процесс передачи технологий из научного сектора в реальный сектор экономики. [25, с.70-71].

Освоение прорывных направлений НТП в условиях глобализации связано с ускоренным созданием трансгосударственных консорциумов. Примером такой интеграции может служить создание евро-российского консорциума АЕРК, в составе которого Европейский концерн Эрбас Индастри, АНТК им. Туполева, Авиастар (г. Ульяновск), Гидромаш (г. Нижний Новгород), ЦАГИ, НИАТ и другие.

Научное сотрудничество ЕС – Россия в рамках Программы ЕС по конкурентоспособности и инновациям обеспечивается российским консорциумом Gate2RUuBIN – объединением, состоящим из нескольких партнерских организаций – Союз инновационно-технологических центров России, Российская сеть трансфера технологий, Российское агентство поддержки малого и среднего бизнеса. С целью установления и активизации партнерских отношений между российскими и европейскими компаниями и научными организациями консорциум Gate2RUuBIN подготовил почти 800 предложений от компаний и организаций, заинтересованных в кооперации с европейскими партнерами (530 – бизнес-кооперация и 280 – технологическая кооперация) [75, с.34-35].

Таким образом, ключевую роль в глобальном инновационном развитии играют ТНК. Их стратегия эволюционирует от создания зарубежных научно-исследовательских подразделений, позволяющих концентрировать соответствующие ресурсы, и обеспечивать сбыт наукоемкой продукции, до формирования глобальных сетевых структур, дающих возможность рационально комбинировать ресурсы разных стран, регулировать развитие национальных научно-инновационных комплексов.

В данной связи актуально создать сеть ТНК со штаб-квартирами в России и с участием НИИ, КБ, предприятий, банков, транспортных компаний России, других стран СНГ и некоторых зарубежных стран (Китая, Индии, других стран Востока) по ключевым научно-технологическим направлениям.

В последнее время на глобальном технологическом рынке набирают силу такие игроки как малые инновационные компании, функционирующие в новейших отраслях экономики. Для малых и средних предприятий глобализация означает постоянную трансформацию и расширение «местной» предпринимательской среды, которая дает больше возможностей в виде расширения рынка и увеличения числа деловых партнеров [132, с.163].

В условиях глобализации современные компании, в том числе и малые высокотехнологичные стартап-компании все чаще становятся интернациональными, а зачастую уже «рождаются глобальными»[13, с.47].Из данных, представленных в таблице 1.3.4 видно, что на мировом рынке нанотехнологий и нанопродуктов налицо значительное преобладание малых и новообразованных компаний.

Таблица 1.3.4. – Типология игроков, действующих на рынке нанотехнологий

Источник: [85, с.185].

Во всех странах драйвером глобального рынка нанотехнологий являются малые предприятия, на долю которых приходится около 70% от общего числа компаний на данном рынке. Российские компании в области нанотехнологий, как потенциальные глобальные игроки, характеризуются следующими моментами: более трети компаний видят свой основной рынок не в России, а за его пределами; более 30% компаний работают на рынке стран – членов ЕС [33, с.52-53].В отличие от крупных компаний малые компании, специализирующиеся на рынке нанотехнологий, совсем не плохо выглядят на внешнем рынке.

Конкурентоспособность малых инновационных фирм и их глобальное позиционирование существенно повышается, если они являются частью кластеров, ОЭЗ, территорий инновационного развития и других региональных образований.

В Германии кластеры Боденское озеро, Ульм-Верхняя Швабия, Тюбинген-Ройтлинген отличаются преобладанием малых высокотехнологичных узкоспециализированных предприятий, образующих уникальные в Баден-Вюртемберге сети компетенций в области развития и производства медицинской техники. Высокая концентрация моноотраслевых малых фирм на небольшой территории Тюбинген-Ройтлингена (400 фирм по производству медицинской техники), а также Боденского озера (более 350 инженерных и конструкторских бюро) создают определенный эффект – рост патентных заявок. В 2000 г. в регионе Боденское озеро, Ульм-Верхняя Швабия было зарегистрировано 253 заявки на 100 тыс. жителей, что в два раза превосходило среднегерманский показатель [24, с.59].

Как видно из таблицы 1.3.4. в качестве глобальных игроков выступают в настоящее время крупнейшие национальные университеты. Именно университеты, по мнению специалистов, являются основными драйверами инновационного развития не только национальной, региональной, но и мировой экономики. Данная роль университетов, как уже отмечалось, была обоснована Г. Ицковицем в его модели тройной спирали, который обратил внимание на ключевую роль именно предпринимательских университетов как двигателей глобальной экономики (Стэнфордский, Бостонский университеты, Массачусетский технологический институт, Национальный университет Сингапура, Университет Стратклайда в Глазго и др.). [63, с.5-13].

В РФ нет предпринимательских университетов, подобных по своим масштабам американским, но процесс формирования таковых уже начался на базе национальных исследовательских университетов (НИУ). Планируется отобрать на конкурсной основе 50 исследовательских университетов (к 2015 году из запланировано – не менее 16). На финансирование пятилетних программ их развития выделены бюджетные средства в объёме до 1,8 млрд. рублей каждой структуре. Финансовая программа рассчитана на 2009-2018 годы. Такие университеты имеют право создавать на своей площадке частные фирмы для испытания и внедрения результатов НИОКР. Статус НИУ предоставляется на 10 лет: в Минобрнауки России предполагают, что через 5 лет вузовские малые инновационные предприятия выйдут на самоокупаемость.

Внедрение модели тройной спирали в РФ пока идет не столь активно, несмотря на принятый ФЗ № 217 и очень неравномерно (таблица 1.3.5.).

Таблица 1.3.5. – Распределение малых инновационных предприятий, созданных при вузах и НИИ, по федеральным округам России

Источник: [90, с. 129].

Проблема взаимодействия между университетами особую актуальность приобретает для России и, особенно, со странами АТЭС, поскольку наша страна имеет немалый опыт международных партнерств с европейскими и американскими университетами и слабо включена в научно-образовательное пространство в АТР и АТЭС. В этой связи в рамках Первого Азиатско-Тихоокеанского форума была выдвинута идея формирования под эгидой АТЭС сети университетских партнерств на основе сетевого консорциума, что в перспективе могло бы привести к созданию Сетевого университета АТЭС (например, на базе Ассоциации университетов АТР).

На постсоветском пространстве стартовал проект по развитию российско-национальных университетов – Российско-Армянского и Российско-Белорусского университетов – зарождающихся участников глобального образовательного пространства.

В современных условиях усиливающейся глобализации локальные стратегии развития ведущих университетов уже не работают и они все сильнее втягиваются в процессы интернационализации, привлекая талантливых студентов, аспирантов, преподавателей и ведущих мировых ученых.

Процесс подключения малых компаний в сфере нанотехнологий к глобальному инновационному пространству связан с развертыванием не столько информационной, сколько нанотехнологической революции. Ряд ученых связывают волны экономического развития человечества с тремя эпохами: индустриальная (середина 18 века до конца 20 века); информационная (с середины 20 века); молекулярная (с 1985 года) или нанотехнологическая [40, с.51].

По прогнозу Ю.В. Яковца ядром шестого технологического уклада, вероятнее всего, будут наноэлектроника и фотоника, генная инженерия и биотехнология животных, а затем и человека; содержательные информационные системы глобального уровня (научные, экологические, образовательные, социокультурные) [145, с.58].Нанотехнологии в ближайшем будущем станут доминирующими и определят направление развития большинства сфер деятельности. Безусловно, в современных условиях усиления международной конкуренции, глобализации научно-технологического пространства, когда в развитых странах мира идет освоение технологий нового шестого технологического уклада, необходимо осуществлять развертывание масштабных инновационных проектов в области нанотехнологий. По оценкам специалистов рынок нанотехнологической продукции и услуг очень перспективный и к 2015 году он будет составлять 3 трлн. долл.

Поэтому ведущие мировые державы сохранят свои позиции как крупнейшие игроки в инновационных процессах.

В этой связи, интересно провести сопоставление инновационного развития м выявить лидеров в глобальном инновационном пространстве среди крупнейших экономик мира: США, Японии, Германии, Великобритании, Франции (приложение Д). Как видно из материалов данного приложения лидером в области науки, технологий, инноваций являются США. По заявкам на товарные знаки от резидентов и не резидентов впереди Америка. По патентным заявкам от резидентов и не резидентов впереди США и Япония, но динамика лучше в США. США выступают лидерами в реализации технологий 6 технологического уклада. Бесспорное лидерство у Америки также по научно-техническим статьям.

Япония занимает самые высокие позиции по расходам на НИОКР (% от ВВП), НИОКР-исследователям, а также разделяет лидерство с Великобританией по такому показателю как технический персонал в НИОКР.

Относительно экспорта высокотехнологичной продукции: до 2009 г. лидировали США и Япония, затем Германия, а в настоящее время вперед вышел Китай. Одно из объяснений тому – доминирование в китайских наукоемких отраслях зарубежных компаний, на долю которых приходится 85% экспорта китайской высокотехнологичной продукции [67].

Мировое лидерство в области инновационной экономики, а, следовательно, в глобальной экономике сохранится за теми странами, которые смогут развивать фундаментальные исследования по максимальному спектру научных дисциплин и одновременно создадут лучшие национальные инновационные системы, обеспечивающие непрерывный поток нововведений. В ближайшие 20 лет:

- США закрепят свою роль мирового научного лидера, максимально широко развивающего фундаментальную науку.

- ЕС в целом сохранит позиции по отдельным направлениям фундаментальных исследований.

- Многие малые и средние высокоразвитые страны благодаря интенсивному развитию «улучшающих» инноваций создадут для себя новые возможности в целом ряде «узких ниш».

- Китай резко ускорит развитие фундаментальных наук, однако по их общему уровню все еще будет отставать от США и ЕС.

- Япония по-прежнему будет вести фундаментальные исследования в ограниченном диапазоне областей знания и делать акцент на опытно-конструкторские разработки и механизмы продвижения инновационных продуктов на рынок [120, с.37].

В мировой экономике на перспективу просматриваются следующие тенденции (таблица 1.3.5).

Таблица 1.3.5 – Основные тенденции развития мировой экономики

Источник: [120, с. 42-43].

Таким образом, проведенный анализ позволяет сформировать как итог, категориальную матрицу глобальных инновационных процессов (таблица 1.3.6).

Таблица 1.3.6. – Категориальная матрица глобализации инновационных процессов