Глава 12. – Что вы здесь делаете? – заподозрив неладное, прошипела девушка

– Что вы здесь делаете? – заподозрив неладное, прошипела девушка. – Господа сюда не…

– Слава богу, ты здесь, – перебила ее Софья. – Забирай Петра и самое необходимое. Встретимся за кухней. Поторопись.

– Что‑то случилось?

– Случилось… герцог… Служанка тихонько охнула и всплеснула руками.

– Господи помилуй. Он здесь?

– В моей комнате.

– Но как он нас нашел?

– Потом расскажу, – пообещала, оглядываясь, Софья. – А пока что нам всем нужно поторопиться.

Видя, что госпожа дрожит от нетерпения, девушка коротко кивнула:

– Конечно. Я быстро.

– Но выходи только через кухню. Герцог наверняка оставил на улице своих людей, так что за главным входом могут наблюдать.

– Мы не задержимся.

Удостоверившись, что служанка все поняла, Софья повернулась и поспешила на нижний этаж. Незамеченным ее появление не осталось, но и переполоха не вызвало. Во всяком случае, никто задержать беглянку не попытался, и она, стараясь не замечать любопытных взглядов, выскользнула во двор, предварительно убедившись, что там никого нет.

В нос ударил запах протухших овощей и табака, но Софья облегченно вздохнула и, поставив баул на землю, прислонилась к стене.

Не будь нервы натянуты, как корабельные снасти в шторм, она бы, наверное, смогла взглянуть на себя со стороны и оценить всю иронию ситуации. Любимица светского общества Санкт‑Петербурга прячется на заднем дворе дешевого парижского отеля, обряженная в платье, достойное разве что поломойки, спасаясь от английского герцога и неведомых врагов.

Вот только самой Софье было не смеха.

Для того чтобы хоть немного отвлечься от лезущих в голову мыслей, она открыла украденный у Стефана кошелек. Обнаружить там состояние Софья не рассчитывала – ни один здравомыслящий джентльмен, отправляясь в дальнюю дорогу, не берет с собой много денег. Если, конечно, не хочет привлечь к себе внимание разбойников, настоящей чумы Европы.

И все же ее ждало разочарование – всего‑навсего около пятидесяти фунтов. Купить на них новую карету было невозможно, даже если добавить то, что еще оставалось у нее.

Боже, она никогда не выберется из Парижа!

Примерно через четверть часа – ей это время показалось вечностью – во двор выбежали ее служанка и Петр.

– А вот и мы, – объявила без особой на то надобности девушка. Круглое ее лицо раскраснелось, глаза блестели. – Что у нас дальше?

– Нам нужно как можно быстрее выбраться из Парижа.

Петр принял известие так же бесстрастно, как принимал и все остальное. Шагнув к Софье, возница прежде всего забрал у нее багаж.

– Добуду карету, – спокойно пообещал он. – Даже если придется пригрозить чертову колеснику пистоле том.

Софья вдруг хлопнула себя по лбу и схватила Петра за руку.

– Нет, подожди. Карету придется оставить. Герцог наверняка поставил кого‑то из своих людей следить за мастерской.

– Надеюсь, вы не задумали совершить пешую прогулку до Санкт‑Петербурга? – фыркнула служанка.

– Только в самом крайнем случае, если ничего другого не останется. – В поисках вдохновения Софья посмотрела в небо, отбросила пару совсем уж фантастических вариантов, потерла лоб… – А вот что…

– Что? – нетерпеливо спросила служанка.

– Сэр Чарльз Ричардс предлагал мне любую помощь. Может быть, одолжить денег у него? Немного. Только на карету.

Служанка нахмурилась.

– Вы же сами говорили, что он вас напугал. Что у вас от него мурашки по коже.

Да уж, напугал. Она и сама не могла объяснить, откуда взялось отвращение к этому любезному джентльмену. Хорошо одет, вежлив, внимателен и определенно со средствами. И все же чутье подсказывало, что Ричардса лучше избегать.

– Думаю, мы сейчас не в том положении, чтобы привередничать. Тому, кто протягивает руку, выбирать не приходится, – вздохнула Софья, подавляя гадливое ощущение.

– И то правда, – неохотно согласилась служанка.

– Петр, отведешь нас к отелю сэра Чарльза на рю де Варенн. Надо сделать так, чтобы на нас не обратили внимания.

– Конечно, – кивнул возница. – Сюда.

Прежде чем отправляться, служанка заколола госпоже волосы и поправила платье. Потом они выскользнули со двора и свернули в узкий переулок.

Шли молча, Петр первым. Уже через несколько минут, после пяти‑шести поворотов, Софья поняла, что заблудилась. Определить, где они находятся, было невозможно, но она доверяла Петру и следовала за ним.

– Боже. Какой… пахучий маршрут, – пробормотала Софья, когда возница сбавил наконец шаг и выглянул из‑за угла.

– Извините, госпожа.

– Ты тут ни при чем, Петр. Я сама решила, что нам нельзя привлекать внимание. – Она вздохнула. Винить было некого, кроме самой себя. – Без твоей помощи мы бы из отеля не выбрались.

Служанка цокнула языком.

– Только не надо его нахваливать, а то еще возомнит себя бог весть кем.

Стрела иронии не достигла цели. Петр огляделся и вытянул руку.

– Отель – там, на другой стороне улицы.

Подойдя к нему, Софья увидела белокаменное здание с коваными решетками и стоящих у входа лакеев.

Сердце сжалось. Она поняла, что осуществить задуманное будет не так просто, как представлялось вначале. Почтенные дамы, пусть даже вдовы, не посещают джентльменов, проживающих в отдельных номерах.

– Как же мне к нему попасть? – вздохнула она, проклиная себя за глупость. Женщина не может вот так, запросто подойти и попросить проводить ее в комнату к мужчине.

– Если хотите, я приведу его к вам, – предложил Петр.

– Возможно, так было бы лучше всего. Я… – Софья остановилась на полуслове, увидев идущего к отелю знакомца, верзилу с жестокой, звериной физиономией и растрепанными волосами. Того самого, что пугал ее ножом. – Боже мой!

Петр выронил баул и достал из кармана пистолет.

– Что такое, госпожа?

– Тот человек.

– Какой отвратительный тип, – прошептала у нее за спиной служанка. – Интересно, что ему надо в этом отеле?

– Это тот злодей, что угрожал мне в Англии.

Не говоря ни слова, служанка раскрыла кожаную сумочку и выхватила маленький пистолет.

– Хотите, я застрелю его прямо сейчас?

Софье стоило немалых усилий сохранить серьезное лицо, хотя она нисколько не сомневалась, что кровожадная служанка с превеликой радостью пустила бы пулю в спину обидчику своей госпожи.

– Боже, нет, конечно.

– Смотрите, он сейчас войдет.

– Пожалуйста, убери пистолет, – попросила Софья. – Мне нужно подумать.

Служанка покачала головой.

– Нам нельзя здесь задерживаться. Мы уже мозолим местным глаза. Скоро они осмелеют и решат, что ради содержимого наших карманов можно рискнуть головой.

Софья оглянулась и невольно поежилась – сквозь грязные окна ближайших домов за ними наблюдали недобрые глаза.

– Мне привести сэра Чарльза? – негромко спросил Петр.

– Нет, – решила Софья, переводя дыхание. – Слишком уж странное совпадение, что человек, угрожавший мне в Англии, остановился в одном отеле с сэром Чарльзом. Да и в поведении самого сэра Чарльза с самого начала было что‑то подозрительное. Думаю, он уже тогда знал, кто я такая. – Она помолчала, пытаясь справиться со стиснувшим сердце страхом. – И все‑таки из Парижа нам надо выбираться.

– Можно купить билеты на почтовую карету, – предложила служанка.

– Я тоже об этом думала, но, боюсь, нас будет слишком легко найти. – Софья еще раз перебрала имеющиеся в их распоряжении варианты и пришла к выводу, что надежных и даже просто реальных уже не осталось. Она подавила вздох разочарования. – Похоже, выбирать не приходится. Раз уж о моем пребывании здесь стало известно, то я, пожалуй, обращусь к русскому посланнику и попрошу денег, без которых нам не обойтись.

Служанка нахмурилась:

– Нет, это слишком опасно.

– Она права, – согласился Петр. – Если бы я вас искал, то в первую очередь следил бы за посольством. Место слишком очевидное.

Софья тоже понимала, что риск велик. Именно по этой причине она и не обратилась в посольство сразу по приезде в Париж.

– У меня нет денег на новую карету, но достаточно на дорогу.

– О карете я позабочусь, – твердо сказал Петр. – Ждите меня через час у Jardin des Tuileries.

– Но как ты…

– Через час, – повторил возница и, не дожидаясь протестов госпожи, повернул в переулок.

– Сделаем, как он сказал. – Служанка убрала пистолетик и подняла оставленный Петром багаж. – Петр знает, что делает, и умеет, когда нужно, быть очень убедительным.

– Похоже на то, – согласилась Софья и, наклонившись за своим баулом, глянула по сторонам. Без возницы идти переулками было бы неразумно. Однако на оживленных улицах больше риск попасться на глаза загадочному сэру Чарльзу. – Здесь оставаться больше нельзя.

– Нельзя.

Увидев идущую по улице группу девочек‑школьниц под присмотром двух или трех сурового вида монахинь, Софья собрала остатки смелости и схватила за руку служанку.

– Идем. Скорее.

– Куда? – недоуменно пробормотала девушка. Через несколько секунд они уже присоединились к шумной группе.

– Куда‑нибудь да попадем.

Какое‑то время они шли с девочками и, только удалившись от отеля на приличное расстояние, свернули на другую улицу, которая, похоже, вела к Сене.

Попасть в нужное место сразу, конечно, не получилось, но, поплутав, Софья все же наткнулась на рю де Риволи, откуда, используя знакомые ориентиры, повела служанку в знаменитый парк, известный как своими великолепными статуями, так и прекрасными лужайками и кустарниками. Наверное, разумнее было бы остаться вблизи улицы, где их легко заметил бы Петр, но близость аркад отпугивала Софью.

Если сэр Чарльз Ричардс и впрямь заодно с ее врагами, то он, скорее всего, держит мастерские под наблюдением. Оставалось только надеяться, что Петр сумеет найти их, когда вернется.

Изнемогая под тяжестью багажа, две молодые женщины прогуливались по парку, созданному для Людовика XIV знаменитым садовником Ленотром. Тяжелый баул оттягивал руку, разболелся живот, но остановиться и отдохнуть Софья не осмеливалась. Может быть, она и дула на воду, но в этот момент ей казалось, что их ищет весь Париж.

В конце парка они остановились перед памятником, отмечавшим место, где была ранена Жанна д’Арк. Сейчас Софья, как никогда, понимала положение бедняжки, за которой охотились безжалостные враги. К героям скорее проникаешься симпатией не тогда, когда читаешь о них в книге, а когда оказываешься в их шкуре.

Она очнулась от раздумий, почувствовав, что кто‑то дергает ее за рукав.

– Госпожа, – нетерпеливо шептала служанка. – Госпожа, Петр.

Софья повернулась – возница стоял на улице, озабоченно оглядываясь. Лицо его прояснилось, когда он увидел двух соотечественниц. Петр помахал рукой, подзывая их к себе.

Женщины поспешили из парка.

– Петр, как?..

– Сюда. Идите за мной. – Возница повернулся и провел их по улице к сверкающей черной карете с золотой отделкой и красной кожаной обивкой. Роскошный экипаж прекрасно дополняли две лошади серой масти, каждая из которых стоила больше, чем могла при всем желании наскрести Софья.

– Боже, откуда? Где ты их взял?

– Карету я заметил еще утром возле мастерской. – Петр хитро усмехнулся. – Наверное, хозяин решил отремонтировать ее прежде нашей.

Софья изумленно уставилась на него:

– Ты возвращался к мастерской?

– Подобрался сзади, а потом, когда ехал по улице, проверил, не следит ли кто, – объяснил возница. – Не беспокойтесь, никого не было.

– Я же говорила, что на Петра можно положиться, – с гордостью добавила служанка, наградив героя благодарным взглядом.

– Да уж. – Неожиданно для себя Софья громко рассмеялась.

– Что такое? – нахмурился возница.

Софья покачала головой:

– Представляю, какая физиономия будет у колесника, когда хозяин придет за своим экипажем.

Первой мыслью Стефана, когда он проснулся, была такая: «Лучше бы я не просыпался».

Боже. Болело плечо, во рту пересохло, как в африканской пустыне, кошелек исчез, и Софья тоже.

Опять.

Что еще хуже, у кровати собралась целая толпа слуг, и все размахивали руками и отчаянно спорили, что делать с герцогом.

Придя в себя, он быстро разогнал чужих и отправил своих на поиски беглянки.

Остался только Борис, наотрез отказавшийся уходить и настоявший на том, чтобы в первую очередь почистить и заново перевязать рану, а уж потом позволивший хозяину переодеться.

Этот здоровенный, молчаливый русский много лет верой и правдой служил Эдмонду, а когда Стефан собрался выезжать из Мидоуленда, не говоря ни слова, присоединился к трем грумам, которых тот выбрал для сопровождения.

Отсылать русского к брату Стефан не стал. Упрямец Эдмонд вполне мог запереть его в подвале Мидоуленда.

Едва герцог закончил повязывать платок, как в дверь постучали. Сунув руку в карман, где у него лежал пистолет, Борис в два шага пересек комнату.

Стефан коротко выругался и, подойдя к окну, выглянул в ночной сад.

С приходом ночи элегантные улицы Парижа погрузились в мерцающий свет газовых фонарей. Чудесная картина города могла порадовать самый придирчивый взгляд, но Стефан не замечал красоты. Он думал только о том, что Софья где‑то там. И что кто‑то хочет ее смерти.

Дверь закрылась, звякнул фарфор.

– Ваш заказ, ваша светлость, – сказал Борис.

Стефан взял себя в руки. Сделать это было нелегко. Ярость требовала выхода и, значит, действий, а страх за Софью, которая в любой момент могла оказаться в руках врагов, сжимал сердце. Но вместо того, чтобы спасать ее, он метался в ловушке, в которую превратилась комната отеля, и ждал, чем закончатся поиски.

В конце концов здравый смысл все же усадил его за маленький столик и заставил съесть жареного фазана с картофелем в сметанном соусе и выпить чашку кофе в надежде, что крепкий напиток разгонит туман в голове.

Будь они прокляты, Софья и ее опий.

Хотя надо признать, голова на плечах у нее есть и отваги не занимать. Какая еще женщина сумела бы так ловко обвести его вокруг пальца.

Откинувшись на спинку стула и потягивая горячий кофе, Стефан напомнил себе, что нельзя восхищаться той, которая опоила опием и бросила раненого в номере задрипанного парижского отеля.

И разве не глупо бросаться в бегство в компании служанки и возницы, когда на тебя охотятся безжалостные, готовые на все бандиты.

– Что с мисс Софьей? – спросил он наконец, обращаясь к застывшему неподалеку слуге.

– В отеле ее нет.

– Точно? – Стефан вполне допускал, что эта хитрая чертовка могла спрятаться на время поисков где‑нибудь на чердаке.

Слуга, больше походивший на борца‑тяжеловеса, встретил его взгляд спокойно и твердо, а выражение его лица убеждало, что все до последнего потайные уголки проверены самым тщательным образом.

– Совершенно точно.

– Проклятье.

– Ее найдут.

– Карету проверили?

– Она в мастерской. – Слуга помолчал, потом добавил уже несколько иным тоном: – Но, похоже, пропала другая карета. Исчезла неким загадочным образом. Ее владелец, граф Шустер, вне себя, а колесник пытается как‑то оправдаться.

Герцог вскинул брови:

– То есть мисс Софья украла экипаж?

– Не могу сказать наверняка.

Стефан покачал головой. Да, Софья и впрямь оказалась на редкость изобретательна и предприимчива.

– Значит, снова в погоню.

– Позвольте, ваша светлость, высказать свое мнение? Он уже знал, что услышит, но сдержал раздражение и кивнул:

– Говори, Борис.

– Возможно, вашей светлости стоит подумать о том, чтобы вернуться в Англию. Вы ранены, а у госпожи Софьи, насколько можно понять, завелись весьма опасные враги.

– Да, похоже, по крайней мере на этот счет она не соврала.

– Лорд Саммервиль будет очень недоволен, если вас убьют.

– Я и сам не обрадуюсь.

– Он пожелал бы, чтобы я вернул вас домой.

– Я принял к сведению твой мудрый совет, но Эдмонд прекрасно знает, что, выбрав путь, я с него не сворачиваю. – Он усмехнулся. – Так что не беспокойся, тебя в моей преждевременной смерти никто обвинять не станет.

Борис нахмурился:

– Как скажете, ваша светлость.

Почувствовав, что слуга недоговаривает, Стефан посмотрел на него:

– Что еще?

– Госпожу Софью в России очень любят. Она из тех немногих близких к Романовым, кто настаивает на смягчении положения крестьян. Она много жертвует на благотворительность.

– Похвально, но я не совсем понимаю, что ты хочешь этим сказать.

– В России госпожу Софью никто и пальцем тронуть не посмеет, – объяснил Борис. – Разве что сумасшедший, желающий, чтобы его растерзала толпа.

Стефан вздохнул. Черт, и как только его угораздило ввязаться в это мутное дело? Лживая любовница, опоившая его, обокравшая и сбежавшая. Загадочные враги, о которых ничего толком не известно. Толпа, готовая растерзать ее обидчика…

Не совсем то, к чему привык герцог Хантли.

Но отказываться от цели и поворачивать назад он не собирался. Герцог никогда не отказывался от того, на чем останавливал взгляд, будь то редкое первое издание, призовой бык или женщина, вторгшаяся в его сны.

– В таком случае нам нужно найти госпожу Софью до того, как она достигнет границ России.

– Отсюда до Санкт‑Петербурга дорога длинная.

– Чем раньше мы начнем охоту, тем скорее ее закончим.

Слуга сдержанно поклонился:

– Как вам будет угодно, ваша светлость.

Натягивая перчатки, Стефан вспомнил выражение отчаяния, мелькнувшее в глазах Софьи, когда она склонилась над ним для последнего поцелуя. Он задумчиво нахмурился.

– Борис.

– Да, ваша светлость?

– Как ты думаешь, для чего княгиня Мария могла отправить свою дочь в Англию?

Борис ответил не сразу. Много лет он был не только слугой, но и доверенным человеком Эдмонда и лучше многих дворян знал, что и как делается при дворе российского императора.

– Княгиня Мария всегда строила амбициозные планы в отношении своей дочери, но и чрезмерно оберегала ее от всех жизненных волнений, – медленно заговорил слуга. – Если она по доброй воле подвергла ее риску, то лишь по очень веской причине. Я знаю только одну такую.

– И что же это за причина?

– Александр Павлович. Княгиня посвятила ему всю свою жизнь. Защита трона – ничего важнее для нее нет. Ради императора она готова принести любую жертву.

Ярость, какой он еще не знал, огненным смерчем пронеслась по жилам. Вскипела кровь. Эгоистичная дрянь. Если это так, то получается, что княгиня не только отправила дочь в чужую страну с поручением совершить кражу, но и подвергла ее жизнь смертельной опасности.

Если бы не он, Софья уже могла бы лежать мертвой в номере парижского отеля.

– Хочешь сказать, она пожертвовала бы чем угодно ради того, чтобы сохранить Александра Павловича на троне, или ради сохранения собственного положения при дворе? – процедил он сквозь зубы.

Борис лишь слегка наклонил голову:

– Вам судить, ваша светлость.

– Будь она проклята.

* * *

Настроение у сэра Чарльза Ричардса, находившегося в то же самое время всего лишь в нескольких сотнях метров от герцога Хантли, было не лучше.

Конечно, его апартаменты отличались куда большей роскошью и даже включали в себя шикарный salle, декорированный дамастом и позолотой, но сэра Чарльза сие обстоятельство не радовало.

Утром прибывший из Санкт‑Петербурга слуга принес неприятное известие о том, что Дмитрию Типову уже надоело ждать обещанных денег. Либо сэр Чарльз возвращается и выплачивает огромную сумму, либо весь мир узнает его гаденький секрет.

Только поэтому он и решился поучаствовать в рискованной авантюре.

Сэр Чарльз знал, что должен добыть письма прежде, чем этот гнусный негодяй начнет распускать слухи о пропавших безвестно девушках или, того хуже, решит заполучить в качестве приза голову благородного английского дворянина.

Катастрофа, по‑другому и не скажешь.

И вот теперь сэр Чарльз стоял посредине зала, неприязненно взирая на здоровяка‑слугу, чувствующего себя весьма неловко на краешке изящного стула.

– Итак, ты говоришь мне, что после того, как не сумел помешать госпоже Софье найти спрятанные в Мидоуленде письма, после того, как позволил ей сбежать из Англии, ты провалил и еще одно задание? Что еще хуже, вместо того, чтобы послать пулю ей в сердце, ты ранил герцога Хантли? – За мягким тоном послышались нотки, от которых незадачливый наемник побледнел и затрясся. – Джентльмена не только богатого и влиятельного, но и пользующегося особым расположение английского короля.

– Моей вины в том нет.

– Конечно, Юрий. Ты ведь никогда ни в чем не виноват, верно?

Юрий еще крепче стиснул подлокотники.

– Вы сами сказали, что она будет одна.

– И вместо того, чтобы подождать, пока она останется одна, ты едва не привел к моей двери всю королевскую гвардию?

– Гвардию не вызывали.

Сэр Чарльз растерялся. Как же так? В герцога Хантли стреляли, даже ранили, а власти не поставили в известность? Неслыханно.

– Уверен?

– Да.

– Но почему? Почему Хантли не потребовал расследования? Почему не стал добиваться правосудия? – Сэр Чарльз прошелся по комнате. Странно. Он так разозлился, когда Юрий сообщил, что не выполнил задание и вместо Софьи подстрелил англичанина. Так разозлился, что даже не придал значения присутствию герцога в номере русской беглянки. Теперь вся ситуация предстала перед ним в ином свете. Должно быть, Хантли последовал за ней из Англии. Последовал, чтобы защитить свое очередное завоевание.

– Так он ее охраняет.

– Похоже на то.

– Быть с ней постоянно герцог не сможет. Возвращайся в отель и доведи работу до конца. Но только дождись, пока госпожа Софья останется одна. Без писем не возвращайся.

Слуга осторожно прокашлялся.

– Что еще?

– Зная, как вам нужны те письма, я ушел не сразу, а подождал и потом попытался проникнуть в отель.

– Какая неожиданная предприимчивость.

Насмешка задела русского; по щекам разлилась краска стыда.

– Я подслушал, о чем говорили горничные.

– И что же? Меня должно интересовать, о чем сплетничает прислуга?

– Они говорили, что видели, как вдова Марсо выходила из отеля через кухню с вещами. Решили, что она просто убегает, чтобы не платить по счету.

Чарльз замер. В голове снова начал собираться красный туман.

– Что они говорили? Юрий облизнул пересохшие губы.

– Госпожа Софья сбежала из отеля.

– А ее слуги?

– Они тоже пропали.

– И ты говоришь мне об этом только сейчас? – с ледяной улыбкой спросил сэр Чарльз.

Юрий был не настолько глуп, чтобы не увидеть в глазах хозяина смерть, и моментально вскочил со стула.

– Далеко она уйти не могла. Я…

– Нет. Думаю, что нет. – Прежде чем нерасторопный слуга успел что‑то сделать, сэр Чарльз выхватил из кармана кинжал и вонзил ему в сердце. – Ты подвел меня в последний раз, Юрий.