Глава 11. Обхватив Стефана за талию, Софья пыталась помочь ему устоять на ногах

Обхватив Стефана за талию, Софья пыталась помочь ему устоять на ногах.

– В вас стреляли, – пробормотала она, потрясенная неожиданным нападением.

– Да, я и сам уже понял, – сухо ответил он и, повернувшись, направился к окну.

– Что вы делаете? Вам нужно лечь.

– И позволить этому мерзавцу улизнуть? Черта с два.

Софья прижала руку к груди. Сердце колотилось от страха. В Стефана стреляли. Его ранили. И даже могли убить. Из‑за нее.

– Ради бога, вы что, хотите получить еще одну пулю? – прошипела она.

Став сбоку от окна, он выглянул в задний двор.

– Проклятье. Никого. Уже сбежал.

Сбросив оцепенение, Софья схватила его за руку и потащила к кровати. Ранение герцога беспокоило ее куда больше, чем бегство неизвестного стрелка.

– Сядьте, ладно? Вы весь в крови.

Он неохотно, не проявляя ни малейшего интереса к своей ране, опустился на край кровати.

– Ничего особенного. Простая царапина.

– Нужно позвать врача. С удивительным для раненого проворством Стефан схватил ее за руку.

– Нет.

– Вы ведете себя как мальчишка. Рану необходимо осмотреть и почистить. Чтобы не было заражения.

– Конечно. И тогда весь Париж узнает, что герцога Хантли подстрелили в номере дочери княгини Марии. Вы этого хотите?

– Никто в Париже не знает, кто я такая.

– Послушайте меня. Обратитесь к врачу, и расследования не избежать. Этого потребуют французские власти.

– По‑вашему, расследования не будет, если герцог Хантли истечет кровью в номере парижского отеля?

Его губы дрогнули в усмешке.

– Так легко вы от меня не избавитесь. Мне случалось получать ранения и пострашнее. Не передадите мне сюртук?

Она наклонилась, подняла с пола сюртук и подала Стефану. Пальцы наткнулись на что‑то пухлое во внутреннем кармане. Кошелек?

Если бы у нее были эти деньги, она смогла бы выехать из Парижа еще сегодня, не дожидаясь, пока починят колесо. И тем самым отвести беду от Стефана.

– Зачем он вам?

Достав из другого кармана небольшую плоскую флягу, Стефан вернул сюртук Софье.

– Эта штука очистит рану не хуже какого‑нибудь костоправа. Не поможете? – Он криво усмехнулся. – Уверяю вас, жжет как черт.

– Хорошо. – Расстроенные чувства лучше всего скрывать за показным гневом. – Подставили себя под пулю, вот и помучьтесь теперь. Заслужили.

Софья плеснула содержимого фляжки на оказавшуюся, к счастью, неглубокой рану. Стефан только моргнул.

– Мой брат выразился бы в таком же немилосердном духе. – Он кивком указал на валявшуюся на полу рубашку. – Оторвите пару полосок. Думаю, повязка получится неплохая.

Она так и сделала. Сложила ткань в несколько раз, наложила на рану и перевязала длинной полоской.

– Вижу, своей драгоценной одеждой вы пожертвовать не пожелали.

– Я обещал купить вам целый гардероб. – Стефан повернул голову и коснулся губами ее щеки. – Конечно, это обещание действительно только при условии, что мне будет позволено срывать одежду с вас.

Она резко выпрямилась, огорченная собственной реакцией на его прикосновение.

– Мой бог, в вас только что стреляли, а вы уже думаете о том, как будете срывать с меня одежду!

– Когда вы рядом, я только об этом и могу думать, – угрюмо, словно признаваясь в постыдной слабости, пробормотал Стефан. – Но вы правы.

Неожиданно для нее он поднялся с кровати и посмотрел в дальнее окно.

– Что вы собираетесь делать? – раздраженно спросила Софья.

– Стрелявший, чтобы заглянуть в комнату, должен был забраться на дерево.

Софья представила, что было бы, попади пуля чуть ниже, и в животе затянулся пульсирующий узел страха.

Удивительно, но мысль о том, что Стефан мог бы лежать сейчас на протертом ковре мертвый, отодвинула все прочие. Она даже не подумала, что злодей, возможно, стал свидетелем жаркой постельной схватки или что пуля предназначалась не герцогу, а ей самой.

– Похоже на то.

– Из чего следует, что выстрел был не случайный. – Стефан пронзил ее сердитым взглядом. – Стреляли, чтобы убить кого‑то из нас.

– Да.

– Значит, либо кто‑то здесь, в Париже, узнал вас, либо у меня появились враги, о существовании которых я даже не догадывался.

Она в отчаянии заломила руки.

– Вам не нужно было преследовать меня.

– Хватит. Мне надоели ваши игры. Вы расскажете всю правду, – прохрипел он и коротко выругался – в дверь громко постучали, и оба вздрогнули от неожиданности. – Не отвечайте.

– Мадам, – донесся из коридора встревоженный голос управляющего. – Мадам, я слышал выстрел. Вы не ранены?

Софья тихонько прошептала:

– Если я не отвечу, он войдет сам.

Стефан стиснул зубы, сдерживая боль.

– Ладно. Но…

– Что?

– Это должно остаться между нами, – предупредил он. – Не вмешивайте посторонних.

Софья откинула назад растрепанные волосы и направилась к двери.

– Оставайтесь здесь и не шумите, – бросила она.

В дверь снова постучали, громче и настойчивее. Софья открыла ее и вышла в коридор.

– Ну, хватит, – бросила она, принимая властный тон и суровое выражение матери. Перед ней стоял суетливый, невзрачный мужчина с мышиного цвета волосами и печальным, пепельно‑серым лицом. – Почему вы колотите в мою дверь? Что случилось?

Управляющий нервно теребил накрахмаленный платок.

– Стреляли… – заикаясь, выдавил он.

– Стреляли?

– Да. Я слышал пистолетный выстрел.

– Ах да, меня что‑то разбудило. – Софья покачала головой, задумчиво сдвинула брови и, прищурившись, уставилась на управляющего. – То есть вы хотите сказать, что в отеле завелся сумасшедший, который стреляет в ваших постояльцев?

Управляющий замахал руками и нервно оглянулся, желая убедиться, что коридор пуст и никто не слышит прозвучавших обвинений.

– Нет, мадам. Конечно нет. Это тихий, спокойный отель. Нашим гостям ничто не угрожает.

– Тогда почему кто‑то стрелял?

– Я…

На лице несчастного отразился ужас при мысли о том, что покою его гостей может что‑то угрожать, и Софья поспешила воспользоваться ситуацией к собственной выгоде.

– Наверное, мне лучше съехать. Не хочу, чтобы меня застрелили в постели.

– Мадам, уверяю вас, никакой опасности нет.

– А как же выстрел, который вы слышали?

– Я ошибся. – Управляющий расправил узкие плечи, счастливо убедив себя, что ничего столь буржуазного под крышей его заведения просто не могло случиться. – Наверное, служанка уронила поднос с чаем.

– Поднос… – Она остановилась, потом взяла управляющего за руку и повела к лестнице, подальше от номера, чтобы ее не услышал Стефан. – Да, конечно. Все это так действует на нервы. Мне понадобится чашка горячего чаю… и побольше сахару.

– Понимаю, мадам. – Уяснив, что мадам не намерена устраивать скандал, управляющий облегченно вздохнул и легко согласился удовлетворить ее скромные запросы. – Немедленно же пришлю.

Софья наклонилась к своему спутнику и тихонько шепнула ему на ухо:

– И пожалуйста, пару капелек опия? По причине слабости конституции.

– Разумеется, мадам.

– Спасибо.

Убедившись, что управляющий спустился по лестнице, Софья перевела дух и вернулась в номер.

Рождавшийся в голове план пугал ее саму. Она не была по натуре хитрой и изобретательной и вовсе не получала удовольствия от того, что приходилось обманывать других. С другой стороны, она понимала, что выбора нет. Иначе Стефану угрожает слишком большая опасность.

Стефан устало стоял у кровати, и при виде его у Софьи сжалось сердце от жалости. Бледный, со спутанными волосами, он показался ей глубоко несчастным.

Словно ощутив идущее от нее сочувствие, Стефан выпрямился и даже попытался изобразить ироническую улыбку.

– А вы, моя голубка, превосходная актриса. Так изобразить бедную, несчастную вдовушку. Даже я растрогался.

Она пожала плечами.

– Вы же сами хотели избавиться от него, разве нет?

– Хотел. А теперь спрашиваю себя, бываете ли вы когда‑нибудь искренней или вся ваша жизнь одно хорошо отрепетированное представление.

– Хорошо отрепетированное? – Софья невесело рассмеялась – вот уж нелепое обвинение. – Моя жизнь – череда несчастий.

– И я – одно из них?

– Вот именно, – не моргнув солгала она.

В голубых глазах что‑то мелькнуло, но так быстро, что Софья не успела понять, было ли это уязвленное самолюбие или раздражение.

– К счастью, гордость у меня толстокожая, – только и сказал герцог.

Она фыркнула:

– Ваша гордость, Стефан, непробиваема.

– А вы – настоящая мастерица уходить от ответа. Но больше эти фокусы не пройдут. – Лицо его затвердело. – Вы скажете мне, зачем приезжали в Суррей и, что еще важнее, почему кто‑то пытался меня продырявить?

Она покачала головой, лихорадочно размышляя, как выиграть время.

– Вернитесь в Мидоуленд. Там вы будете в полной безопасности.

– В Мидоуленд я вернусь, так что не беспокойтесь. И вы поедете со мной.

Стефан произнес это спокойно, тоном абсолютной уверенности, и от этого тона по спине как будто пробежали холодные ножки. В этот момент у нее не осталось никаких сомнений, что при необходимости он запросто свяжет ее, бросит в карету и отвезет в поместье.

– Нет. Мне нужно в Санкт‑Петербург.

– Почему?

– Я уже говорила, что нужна матери.

– Очень жаль, но ей придется подождать. До тех пор, пока я не получу удовлетворения… – он выдержал многозначительную паузу и прошелся по ней оценивающим взглядом, – полного удовлетворения, вы останетесь со мной.

Она скрипнула зубами. Таких упрямых, твердолобых, безрассудных мужчин ей встречать еще не доводилось.

– Вы понятия не имеете, чем рискуете.

– Могу представить. – Он посмотрел на раненое плечо.

– Нет, не представляете, – прошептала Софья, даже не пытаясь скрыть страх, не отпускавший ее с самого отъезда из Англии.

Герцог напрягся и несколько секунд только пристально смотрел на нее. Потом негромко сказал:

– Так объясните мне.

Как бы ей хотелось это сделать. Рассказать обо всем.

Облегчить душу. Поделиться всеми своими тревогами и бедами со Стефаном. При всех его угрозах и насмешках он был джентльменом, на которого всегда и во всем можно положиться. С ним она добралась бы до Петербурга, ничего не опасаясь.

А еще она ненавидела ложь. Тайны, постоянные шарады. И больше всего те барьеры, что мешали ей быть с единственным мужчиной, сумевшим тронуть ее чувства.

Поддалась бы она внезапной прихоти или нет, осталось неизвестным. Губы уже раскрылись, когда короткий порыв безумия оборвал стук в дверь.

– Проклятье, – проворчал Стефан. – Что там еще? Софья сглотнула комок сожаления.

– Я заказала чаю.

– На карнавале покой найти легче, – буркнул он.

– Мадам? – подала голос горничная. Стефан крепко выругался.

– Открывайте же.

Софья приоткрыла дверь и взяла из рук служанки поднос с чашкой и блюдцем.

– Что‑нибудь еще? – осведомилась та, пытаясь заглянуть в номер.

– Нет, больше ничего. – Софья решительно захлопнула дверь и, повернувшись, с искренней озабоченностью посмотрела на Стефана. Герцог, похоже, едва держался на ногах. – Садитесь и выпейте.

– Точь‑в‑точь моя няня, – вздохнул он, но все же послушался и сел на кровать.

– Вы бледны и очень слабы. – Софья протянула ему чашку. – Подкрепитесь. Должно помочь.

Стефан потянулся за фляжкой и моргнул от боли.

– Все, что надо, у меня с собой.

Она вздохнула. Ну конечно, он просто не способен делать то, что ему говорят.

– Выпейте чай, и я расскажу вам все, что вы хотите знать.

Он недоверчиво прищурился.

– Хмм.

– Что?

– Подозреваю, что не все здесь так просто. – Он пожал плечами, добавил в чашку щедрую порцию бренди и сделал глоток. – Что ж, дам вам еще один шанс.

Она отвернулась, вытерла о юбку влажные от пота ладони и постаралась уверить себя, что никакого вреда от опия ему не будет. Любой врач именно опий бы раненому и прописал.

Тем не менее чувство вины не проходило.

– Или что?

Стефан допил остатки чая и поставил пустую чашку на столик у кровати.

– Или отвезу в Мидоуленд и буду держать там, пока не признаетесь.

– Вы же вроде бы намеревались в любом случае вернуть меня в Мидоуленд.

– Да.

– Вы… – Софья раздраженно всплеснула руками.

Он поймал ее взгляд.

– Начинайте. Либо рассказывать, либо собирать вещи. Выбирайте сами.

Она не ответила, но, подойдя ближе, потрогала его лоб, оказавшийся, к счастью, прохладным и сухим.

– Вам больно?

– В меня стреляли.

– Вот. – Она подвинула подушку. – Прилягте.

Он поупрямился, но потом вздохнул, опустился на подушку и даже не стал жаловаться, когда она подняла на кровать его ноги и накинула одеяло.

– Было бы удобнее, если бы легли рядом, – пробормотал Стефан, наблюдая за ней из‑под полуопущенных век.

– Вы же хотели поговорить.

– Говорить легче, когда вы рядом.

Ее тянуло к нему, тянуло то самое чувство, что еще раньше вцепилось в сердце, но Софья твердо сказала себе «нет». Хватит. Однажды она уже уступила его домогательствам, соблазнилась его ласками, и он едва не погиб. Больше такая ошибка не повторится.

Она отошла в угол комнаты, раскрыла чемодан и начала собирать разбросанные по комнате вещи.

– Если я буду рядом, мы совсем ни о чем не поговорим.

– Пожалуй что так, – согласился он и, заметив, что Софья направилась к небольшому шкафчику, спросил: – А что это вы делаете?

– Хочу собрать вещи. Раз уж вы сказали, что мне придется вернуться в Англию…

– А вот это уже по‑настоящему подозрительно, – усмехнулся Стефан. Язык у него уже начал заплетаться. – Боже, да оставьте вы эти жуткие платья. Вы всех в поместье перепугаете, если вернетесь в черном крепе.

– Вам, ваша светлость, слишком нравится раздавать указания.

– Я… – Он замолчал, словно сбился с мысли и не может вспомнить, что хотел сказать. – Да, мне много чего нравится, мисс Софья.

Закончив укладывать вещи, Софья медленно повернулась и обнаружила, что глаза у герцога уже закрыты.

Подойдя к кровати, она с тревогой склонилась над ним и прошептала:

– Стефан?

Глаза остались закрытыми, но губы тронула слабая улыбка.

– Когда я в первый раз вас увидел, то принял за ангела.

– Нет. – Сердце дрогнула от стыда. – Я не ангел.

– Я бы хотел…

– Что?

– Что‑то я… засыпаю…

– Отдохните, Стефан. – Она коснулась его лба легким поцелуем.

– Вы… – Речь уже давалась ему с трудом. – Проклятье… вы дали мне что‑то… опоили…

– К сожалению, я не ангел, – печально повторила Софья.

Она подождала еще немного, наблюдая за тем, как он проигрывает сражение с усталостью, потом крепко, с желанием, поцеловала в губы и, отбросив сомнения, вытащила из кармана кожаный кошелек. Огляделась, взяла вещи, надела черную шляпку с вуалью и торопливо вышла из комнаты.

Спеша по обшитому деревянными панелями коридору, Софья успокаивала себя тем, что слуги скоро хватятся господина и придут за ним в номер. Они позаботятся о ране и, если хватит ума, отвезут герцога домой, в Мидоуленд.

Проскочив мимо взглянувшей на нее с любопытством горничной, поднимавшейся наверх с кипой чистого постельного белья, она прошла к комнатам слуг.

Не зная, где именно разместился Петр, Софья приготовилась стучать во все двери, пока не найдет нужную.

К счастью для слуг, получивших редкую возможность отдохнуть от своих придирчивых и требовательных господ, в тот момент, когда Софья приготовилась постучать в первую дверь, из другой как раз вышла ее служанка.

И, увидев растрепанную хозяйку с тяжелым баулом, бросилась на помощь.