Глава 11. Погожий солнечный денечек

«Сегодня очень легкий день. Трансфигурация и уход за Магическими существами».

Гермиона спускалась на завтрак в отличном настроении. День задался солнечным и ясным. С друзьями она помирилась, преподаватели сегодня будут только учить и не отвлекаться на нравоучения и оскорбления. Профессор Галантида даже на Гермиону действовала усыпляюще, не говоря уж об остальных. И занятия у Снейпа не так уж отличаются от занятий предыдущих лет. А сегодня никого из них нет! Вечером ребята будут на тренировке по квиддичу, и она займется своей курсовой.

Нет не зря она захватила из дома побольше глины! Сегодня можно слепить фигурку Малфоя и завершить первичный ритуал приворота. Еще раз проштудировав литературу, она поняла, что обжигать ее не будет. При обжиге часть магических свойств пропадет, лучше она старательнее разрисует ее соответствующими красками. А глину размочит не просто водой, а смесью с толченой водорослью цистозиры, это добавит ей мягкости и предохранит от самовозгорания. Все краски она уже приготовила. Часть позаимствовала у Невилла, часть у Снейпа (если бы он об этом узнал…). Желтый цвет можно наносить только лепестками купальницы азиатской, цветки живокости полубородатой и молочай Сегиера (цветки и стебли) не пойдут. Они убивают мысли, а кто будет думать о ней день и ночь? Красный цвет получается из корней марены красильной, оносмы и алканы. С этим все просто. Для синего цвета глаз нужны листья и стебли индигоноски красильной, свежие листья вайды и немного девясила высокого. А зачем ей черный? Черный цвет души на статуэтку не нанесешь, а на голое тело блондина особо пририсовать некуда. То есть, конечно, можно, но она не будет себя утруждать этим. Ладно, краска из корневищ бадана толстолистного и корки плодов гранатника пригодится для раскраски мантии Слизерина. Для нее же пригодится и зеленая краска, которую замешал Невилл для изображения глаз Джинни. Бедняга, он долго толок ягоды крушины ломкой с шишками можжевельника и софорой японской. А сколько времени он это выращивал! Шишки можжевельника в пятой теплице долго вылеживались, кажется, с ними надо было даже разговаривать, чтобы они не скучали, ведь зеленый цвет так легко портится! Знал бы он, для чего Гермионе эта краска…

«Хорошо, выполнение фигурки оставим на вечер, а сейчас самое время подумать о добыче личной вещи Драко Малфоя», — вздохнула Гермиона и отправилась на занятия.

***

Трансфигурация прошла без особых приключений, Дин Томас и Симус Финниган достигли вершин своего собственного мастерства, у них получались довольно правдоподобные стульчики. На каждый стул уходило по 10 мокрых поленьев и от 5 до 7 м плотного бархата на обивку. Домашнее задание эти два гения получили персонально: МакГонагалл пожелала получить в формулах ответ на вопрос, куда они отправляют остальной материал и во что его превращают, если стул весит 2 кг и помещается на нем один волшебник среднего размера. Гермиона успокоила их и пообещала помочь с ответом до послезавтра. Рон, наверставший все свои упущения в этом предмете после второго года обучения (трудно заниматься превращениями без палочки), только посмеивался над незадачливыми друзьями. Каждую свободную секунду на уроке он превращался в ласку и обратно, невинно убеждая профессора МакГонагалл, что занимается ее же предметом. Бедная Минерва отстала от него в конце концов, так как до рождественских каникул они должны были пройти превращения веществ, а соль из сахара получалась у Рона просто отменная. Даже без подготовки, он легко получал крупную соль (эльфы на кухне заготовляли сало) из сахара-песка и микроскопические солинки из рафинада. На что они могли пригодиться, профессор не объясняла. Гарри, которого все-таки задевало отсутствие у него способностей к анимагии, такого восторга перед трансфигурацией не испытывал, поэтому, конца уроков дожидался с нетерпением.

— Ничего, не грусти, — хлопнул его Рон по плечу, когда неразлучная троица направлялась к опушке Запретного леса. — Ты обязательно будешь анимагом, только научись играть в шахматы, и у тебя все получится с превращениями, будешь и сам знатной жабкой оборачиваться, и других превращать.

— Вот утешил! — Гарри так и не научился сносно играть в шахматы, его обыгрывали все кому не лень. Даже преданные Денис и Колин Криви успокаивали его лишь тем, что, по слухам, в Хаффпаффе вообще не умеют запоминать ходы фигур. — Не хватало только, чтобы какой-нибудь новый монстр, которого Хагрид притащит на урок, учуял вашу животную сущность.

— Да, новый Хагридовский дракон обязательно испугается ласки и куницы, — серьезно сказал Рон и подмигнул Гермионе. — А если там будет единорог, он никого из нас не подпустит, они не доверяют хищникам, а Гарри у нас никак не девушка!

Всю дорогу до опушки ребята гадали, какого зверя преподнесет им милый лесничий. Хагрид отлучался на весь сентябрь и обещал им незабываемую встречу. За время его отсутствия они с мадам Хуч перезнакомились со всеми орлами, соколами и ястребами, проживающими в Запретном лесу. Конечно, в уходе они не нуждались, но собеседниками были довольно занятными. Почти у каждого за душой были тяжкие грехи, не позволяющие им улететь на волю.

Теперь Гарри с Роном предвкушали (немного с опаской) встречу с очередными симпатягами, а Гермиона придумывала планы изъятия личных вещей Малфоя. Еще вчера она хотела подослать к нему кого-нибудь из эльфов, своих подопечных, но сегодня на трансфигурации поняла, как это глупо. Малфой никогда не даст эльфу своей одежды, научен историей с Добби как-никак, а воровать домовые эльфы не могут. Фокус с пари второй раз не пройдет, надо придумать что-нибудь свеженькое. А жаль, что пока в голову ничего не приходит, ведь после сегодняшнего урока они встретятся только на зельеделии, а там она себе не хозяйка. Особенно в том случае, если Снейп что-то заметит, он только из вредности может выдать ее и знатно повеселиться. Нет, надо постараться добраться до Малфоя сегодня. Гермиона рассеяно кивнула ребятам и увеличила шаг.

Рон чуть приостановился и зашептал Гарри на ухо:

— Ты как считаешь, она не оставила своих намерений?

— Ты же ее знаешь, она не может отступить на полпути, — буркнул Гарри, — мне это не нравится так же, как и тебе.

— Думаешь, он причинит ей вред? — обеспокоено прошептал Рон. — Убить его заранее?

— Вряд ли. Мне кажется, она сможет за себя постоять, — тихо проговорил Гарри и вздохнул, — Комплексная магия не только могущественна, но и трудно предсказуема. Гермиона не занимается прорицанием, значит, она может рассчитывать события с небольшой долей вероятности. Нумерология не поможет ей, если она разбудит силы Древней Магии мыслей и чувств…

— А я этого как раз особо и не боюсь. Гермиона не кидается в омут с головой, да и что может быть непредсказуемого в мыслях и чувствах Малфоя? Одни рефлексы, и тех — больше безусловных… Может, просто надаем ему по голове? — Рон поиграл наросшими за последний год мышцами. — Просто для профилактики?

Гарри отрицательно помотал головой, но почему он сейчас не желает даже в планах воспользоваться предложением Рона, сказать не успел, они догнали свою подругу и все вместе добрались до новых загонов.

Кто находился за забором, было не видно. Но Хагрид сиял как гигантский начищенный казан.

— Добрый день, ребята. Рад, что вы дождались меня и вот…

— Интересно, куда бы мы от тебя посреди учебного года делись, — буркнул Драко Малфой своим спутникам. Теперь они совсем не походили на телохранителей этого мерзавца, так как Грегори Гойл болтался чуть ниже груди Драко (справедливости ради надо заметить, что гораздо выше пупка), а голова Винсента качалась на полторы головы выше Малфоевской, за прошлый год Краббе сильно похудел и здорово вытянулся. Теперь Драко мог шипеть свои колкости только в ухо Гойлу или бормотать себе под нос в расчете на остальных слушателей. На этот раз даже троица верных друзей ничего ему не сказала, посреди учебного года не только от Ухода за Магическими существами, но и от зельеделия никуда не денешься.

— Так вот… Я вас томить не буду, можете заглянуть в бойницу в заборе.

— Бойницу, — Рон вытаращил на Гарри страшные глаза. — Ты понял? Кто бы там ни был, но смотреть на него можно через бойницы, а сам он за новым крепко сбитым забором, а ловил его даже наш Хагрид больше месяца. И Хагрид очень доволен.

— Это не повод не потолкаться со слизеринцами и увидеть этого кого-то первым, — храбро буркнул Гарри, и они начали проталкиваться к бойницам.

Гермиона немого приотстала от друзей, она только сжала палочку покрепче, ведь неизвестно, не сломит ли орава старшекурсников новый забор. Новые заборы иногда бывают очень плохо закреплены.

Забор покачнулся, но устоял. Среди ребят прокатился вздох разочарования.

— Либо новые зверюшки очень маленькие, — хмыкнул Малфой, — либо они спрятались подальше. Лично я вижу только вытоптанную площадку в 20 акров и передние стволы леса. Если вольера уходит вглубь леса, значит они на деревьях. Хагрид, признавайся, это белки или сороки?

Хагрид против обыкновения не обиделся, а только довольно потер гигантские ладони. Улыбка просто озаряла его радостное лицо.

— Ага, не видите. А послушать? Попробуйте все одновременно замолчать.

Предложение вызвало возмущение у Лаванды и Парвати, они даже поперхнулись. Одновременно. Но любопытство — неотъемлемая черта и гриффиндорцев, и слизеринцев. Ребята замолчали и прислушались.

В первую минуту им показалось, что слышно только сопения Хагрида, но потом… Это сопение с придыханием могло принадлежать только крупному зверю и не одному. Сопение переходило в ворчание, затем в рычание, а потом забор содрогнулся. Слышно было, как на него налетела приличных размеров туша, затем другая, и еще…

— Вот теперь, ребята, может посмотреть, — гордо возвестил Хагрид.

Желающих прильнуть к бойницам оказалось поменьше. Гермиона, как всегда, раньше всех определила вид животного. Четко заявив, что они не ядовитые, она подошла к бойнице и заглянула. Гарри с Роном не видели оснований не доверять ей и тоже прильнули к окошкам. Невилл сообщил, что забор сделан из веток баобаба, которому не менее пятисот лет, магия баобаба действует на африканских жителей, а сломаться такой забор может только под действием очень сильного заклинания, так что бояться нечего. Это успокоило всех остальных, так как если Гермиона запросто могла опустить из своих знаний что-нибудь несущественное из примечания (вроде того, что эти неядовитые животные запросто просачиваются сквозь древесные поры и душат всех мгновенно и безжалостно), то знаниям Невилла в травологии верили все. Даже слизеринцы не усомнились, кроме того, не показывать же себя трусами!

— Ага, это они, — подсказал Хагрид. — Настоящие Тембу (tebo, взяты у Дж. К. Роулинг), обитающие в Конго и Заире. Он может становиться невидимым, и поэтому ускользнуть от тембу или поймать его трудно; он очень опасен. Кожа тембу высоко ценится волшебниками — из неё делают щиты и защитную одежду. Но невидимый он только перед атакой, основное время его легко увидеть. Так их почти и истребили. Я привез пару десяточков, мы им вроде заповедника здесь организуем. А потом расселим на родине. Они же тепло любят и влажность… Нехорошо им все-таки здесь будет, хотя мы и постараемся.

— Хагрид, — тихо сглотнул Гарри, — а можно вопрос?

Хагрид важно кивнул и свел брови, весь переходя во внимание.

— Чем мы можем помочь? К ним же даже приблизиться нельзя? Ты их и сам должен стороной обходить! Ну че ты толкаешься! — это уже к Гермионе. Девушка ткнула ему в бок и помахала карманным вариантом известного учебника Ньютона Саламандера. Учебник большинство учеников не открывали вообще, а те, кто открывали, и не собирались носить на урок.

— В справочнике написано, что тембу относится к категории XXXX, то есть животное опасно, требуются особые знания, обращаться может только опытный волшебник. А у кого и есть опыт, то только у Хагрида, раз уж он их поймал.

— Конечно, Гермионочка! — окончательно развеселился Хагрид. — Разве я могу предложить детям что-нибудь опасное! Я то с ними поговорил, и они вроде как не против пережить у нас опасный период, но и для вас я придумал способ общения с ним. Ну-ка, кто отгадает, что я придумал?

Вокруг Гермионы все расступились, предоставляя ей слово, но к всеобщему изумлению, ее опередил Невилл:

— Я думаю, что в качестве переводчика может послужить веревки, сплетенная из сортов лиан, растущих в тропическом поясе, а внушить им доверие поможет…

— Поможет то, что лианы пропитаны жидкостью из Саррацении, — дополнила Гермиона.

— И дарлингтонии, — закончил Малфой. Все-таки зелья — это спецпредмет слизеринцев.

— Отлично! — загромыхал Хагрид. — Я то хотел вам похвастаться. Вот они, эти уздечечки. Я их буду на зверушек накидывать, а вы по одному подходите, стелите на них седло и садитесь верхом. Им взаперти сидеть нельзя, они толстеют. А мы их будем раз в два дня прогуливать, потом почистим — вот они и в форме.

— Протестую! — возмущенно крикнул Малфой. — Верхом я еще согласен, я про этих тварей слышал, не зазорно волшебнику на них прокатиться, говорят через их шкуру и сам колдун неуязвимым становится, но чистить этих страшилищ! Это же не лошади и даже не ваши тошнотворные гиппогрифы…

Гермиона тут же передвинулась в сторону Малфоя и невинно бросила:

— А от чистки их шкур магия передается и рукам волшебника. Тебе, Малфой нужен только пуленепробиваемый низ?

Пока Малфой с возмущением высказывал ей свое мнение, остальные уже разобрали седла, принесенные простым Accio из сарайчика близ Хижины Хагрида, и выстроились в очередь у ворот. Хагрид уже был внутри и сноровисто накидывал уздечки на морды тембу.

— И запомните, если уздечка порвется — быстро левитируйте на ближайшее дерево, самим вам с ними не справиться.

Но ребята не были уже так испуганы. Взнузданные тембу являли из себя вполне мирное зрелище, форма туловища у них слегка походила на лошадиную, а с верховой ездой большинство было знакомо не понаслышке. Тяжело оказалось Краббе — его ноги почти касались земли, и Гойлу — он даже охватить тушку ногами не смог.

Малфой пихнул Гермиону в бок и вскочил на своего тембу предпоследним.

Хагрид положил зверю руку на холку и прошептал в полуметровое ушко:

— Ты эта, все ж не сбрасывай его. Он хоть и противный, но учиться умеет, и вообще в прошлом году животных не обижал. Не рви уздечку, лады?

К удивлению Малфоя зверюга кивнула. Это был гигантский бородавочник размером с зубра, пепельного цвета и с пятнышками в форме ромбиков. Шкура его действительно была теплой и приятной на ощупь и производила впечатление мягкого бронежилета. А вот мордочка подкачала. Голова тембу покрыта крупными кожистыми бородавками, а 12 клыков, торчат не только из пасти, как у обычных бородавочников, но и изо всей головы… Плюс рога со следами боевых сколов. Малфой не испытывал чувства страха. Он же не успел нахамить этой твари и обидеть ее, значит, вреда ему не причинят. И не потому, что боятся его отца, откуда вообще эта зверюга могла знать его отца? Драко уже имел горький опыт общения с гиппогрифом, повторять подобное ему явно не хотелось. Поэтому он спокойно направил своего тембу в Запретный Лес, где уже скрылись почти все учащиеся.

Гермиона тоже довольно спокойно села в седло, улыбнулась Хагриду и поскакала к Лесу. Ей обязательно надо было догнать Малфоя!

***

И она его догнала. Через пять минут она обнаружила его спокойно проезжающим мимо флажков, которые Хагрид развесил по лесу. Все очень просто: желтые флажки объезжать слева, синие справа. Если сбились с дороги: ослабить поводья, тембу сам найдет дорогу, ему скучно без своего стада.

Малфой чуть привстал над шкурой животного и разглядывал что-то на стволах деревьев. Гермиона едва не налетела на него, в последний момент её тембу успел остановиться в метре от Драко.

— Что, стало страшно в лесу в одиночестве? — поинтересовался Малфой, подвинувшись вправо.

Гермиона задохнулась от возмущения. Нет, она захлебнулась от негодования! Нет, она просто поперхнулась таким оскорблением! В результате из ее горла вырвался слабый звук, похожий на бульканье, и потерялся в лесу. Драко с интересом посмотрел в ее сторону:

— Ты хотела сказать что-нибудь, или тебя просто тошнит от встряски?

На это девушка не нашлась, что ответить. Она, конечно, настроилась на привычную словесную пикировку, у нее было даже несколько острых словечек в запасе, но как можно применять Комплексную Магию и очаровывать человека после такого вопроса?

Драко тоже, в свою очередь, решил, что девушка в таком состоянии не украшает Запретный лес, поэтому он пояснил свои мысли:

— Эй, если так, то проезжай вперед или попридержи свое животное. Я, знаешь ли, был в этом Лесу только на первом курсе, в темноте и недолго. Хотелось бы посмотреть, что здесь растет и бегает, а ты в таком состоянии только пейзаж портишь.

Гермиона кивнула (все равно надо подобрать слова, ну почему она их так часто теряет рядом с ним) и попыталась проехать вперед. Ее тембу охотно затрусила по тропинке, но тембу под Драко проявил недвусмысленный интерес к своей подружке и в два прыжка догнал ее, вдобавок пытаясь радостно прижаться к ней боком, не обращая внимания на всадников.

Гермиону трудно было смутить таким проявлением чувств у животных, к тому же можно попытаться стянуть у Малфоя перчатку! Девушка изогнулась в седле и невзначай уперлась рукой в бок соседнего животного.

— Ну что ж ты так сразу, — довольно спокойно заметил Малфой, — если уж растрясло, так растрясло, ты совсем что ли верхом не ездила? — он отодвинул девушку обратно в ее седло и попытался придать ей вертикальное положение.

Гермиона кивнула и закусила губу, надо было срочно что-нибудь придумать, а Малфой продолжал о своем:

— Даже так плохо? Удивляюсь я на вас, девчонок, хоть бы спросили. Уверен, что твой драгоценный Уизли не оставил бы без внимания твою физиологию. Нет тренировки — не гони в первый же день! Пояс надо туго перетянуть, чтобы мышцы живота не болели, и укачивать не будет. Все как с метлой, только трясет сильнее. У тебя есть пояс?

Девушка была так обескуражена тем, что он сказал «у вас, девчонок», а не «у вас, магглов», что даже не сказала, что кататься верхом она любит, и не только на лошади, но и на драконе. В прошлом году ей посчастливилось летать на Уэльском Зеленом драконе, их разводил и дрессировал старый маг, с которым она познакомилось во время прошлогодней войны.

— Понятно, даже ремешка нет. И что с тобой теперь делать? — и прежде чем Гермиона успела отрыть рот, он жестом фокусника развязал пояс на своей талии. Это оказалась зеленая шелкова лента с вензелем ДМ по всей длине. Буквы его инициалов красиво переплетались с древними рунами. — Попробуй, перевяжись… Да отпусти ты, наконец, мой рукав, никуда я не денусь, эти твари уже не расстанутся друг с другом.

Гермиона послушно завязала поясок под мантией, но поверх юбки.

— Туже, чудовище! — воскликнул Малфой — Я его тебе не для украшения дал, все равно тебе уже не поможет, затягивай и поехали, а то до ужина не вернемся.

Наконец-то девушка нашла несколько слов в глубинке сознания. Она изобразила старание по части зявязывания узелков, благодарно улыбнулась и выдала свою тщательно собранную фразу:

— Большое спасибо, Малфой! Ты великолепно разбираешься в том, что необходимо девушкам.

Малфой передернул плечами и поскакал рядом. Все равно, пора нагонять остальных, а лесом полюбоваться уже не удастся. Налево, на Гермиону он смотреть себе не разрешал, а направо уже не хотелось. Сумрачные стволы деревьев выстроились почти правильными рядами и, казалось, дышали в унисон с всадниками. Про происхождение леса было написано только в Истории Хогвартса и то — всего лишь несколько строк. Драко попытался вспомнить, что именно там было написано про лес, но не смог. Вроде бы эти деревья того же происхождения, что и Тени у него в комнате…

«О чем можно так старательно думать?» — не могла понять Гермиона. «Если моя магия уже начала действовать — то обо мне, или косвенно, но все равно обо мне, даже не отдавая себе в этом отчета. Но, раз уж мы все равно рядом и деваться нам некуда, можно попытать применить к нему прямое воздействие. Посмотри на мою… шею! Посмотри же, она такая белоснежная и так беззащитно выглядывает из-под густых волос! Волосы шевелятся из-за движения могучего зверя под моим седлом, а моя тонкая белая шея такая беззащитная! Mustela! Ты же видишь эту шею и не можешь оторвать от нее взгляд! Не можешь отвести глаза! Посмотри…»

Взгляд Драко пробежался справа налево и прилип к шее девушки. «На улице уже достаточно холодно, а она не носит шарф», — ни с того ни с сего подумалось ему, «а шея такая тонкая, только у девушек бывает такая, и как на ней голова держится?»

Над Гермионой свешивалась корявая ветка, и девушке пришлой слегка наклонить голову. После этого она вновь выпрямила шею и чуть помотала головой, проверяя, не зацепилось ли чего за волосы.

«Что она там бормотала? Mustellio … Никогда не слышал такого заклинания, наверное, что-то из трансфигурации, они же там в Гриффиндоре все великие преобразователи … Она что, до сих пор с предыдущего урока не отошла? Какое мне дело до ее шеи? В этом мрачном лесу её и разглядеть-то невозможно».

Юноша в очередной раз упер взгляд в абстрактную точку слева, но через несколько секунд опять метнул его вправо. Почему же так внезапно захотелось пересадить ее на свое седло и попробовать эту шею губами на ощупь? Она должна быть мягкой и теплой, и пахнуть солнечной осенью и мармеладом. «Эге-гей, Драко», — окликнул он сам себя, «если ты оставишь соседнего тембу без всадника, он взбесится и порвет нас обоих своими кривыми клыками, а если уздечка его удержит, то эта зараза с белой шеей трансформируется в какую-нибудь злобную бестию и перекусит меня сама», — по прошлому году он знал, что почти весь курс Гриффиндора готовится зарегистрироваться анимагами, только не знал, какими.

— Послушай, Грейнджер, — неожиданно для себя поинтересовался Драко, — а ты в кого превращаешься?

Девушка недоуменно моргнула. Как раз сейчас она планировала применить свое фирменное заклинание и привлечь его внимания к своим ровным белым зубам. Теперь придется продемонстрировать зубы без произнесения Mustela вслух.

— Не уверена, что тебе так уж необходимо это знать сейчас, — она постаралась произнести это как можно загадочней, — через год меня уже зарегистрируют, это будет открытая информация…

— Мне через год будет плевать, в кого вы там все превращаетесь, я просто так спросил, чтобы не пришибить ненароком какую-нибудь зверюшку и не отмазываться потом от всего Министерства Магии за неосторожное убийство. Что-то в последнее время стало модным обвинять Малфоев во всех смертных грехах, — гневно перебил ее Малфой.

На этот раз Гермиона не растерялась:

— Хорошо, если это тебя так волнует, официально сообщаю: если увидишь на пороге белку, не стреляй!

— И после этого еще говорят о хитром и подлом Слизерине и честном и храбром Гриффиндоре — пренебрежительно фыркнул Малфой. — Храбрецы, которые боятся сказать открыто в глаза, какое животное является их второй сущностью? Я прекрасно знаю, что вы все можете превращаться в хищных животных, а белки никогда к ним не относились…

— Не обязательно в хищных! — возмутилась Гермиона. — Медвежьи и многие из куньих всеядны, хищные — это отряд млекопитающих, а некоторые могут превращаться в птиц и рыб!

— Какая-то аномалия у вас с анимагами, их количество на одном вашем факультете скоро превысит общее число анимагов в мире!

— Малфой, пораскинь мозгами, если найдешь, не во всем мире такие бюрократы в Министерстве. Для любого волшебника превращаться самому и превращать других — естественное дело, просто, не во всех странах их заставляют регистрироваться, это не имеет смысла делать ни в Китае, ни в России, ни в любой африканской стране. Более того, нигде не сказано, что животная сущность может проявиться в одном виде животного определенного семейства, отряда, класса и типа.

Малфой демонстративно возвел глаза к небу.

— Я-то думал, что на уроках по уходу за Магическими существами я свободен от выслушивания лекций. Никто сейчас на этой тропинке и не говорил, что больше ни в кого нельзя. Я просто знаю, что вы все хищники, что кошачьих среди вас нет, и это очень расстраивает МакГонагалл. Можешь не говорить кто ты, трусиха, но объясни, на каком пороге ты собираешься появиться? В подземельях Слизерина их множество и случайный зверь не забредет туда. В Имении Малфоев пороги под охранными заклятьями, бедных животных либо жарит, либо парит прямо на входе. А до порога моей комнаты ты не доберешься, даже если под порогом подразумевать подоконник. Моя комната на четвертом этаже. Стена гладкая, ни одна белочка не вскарабкается.

Теперь Гермиона могла даже засмеяться, демонстрируя одновременно и зубки, и шею, и блестящие глаза:

— Малфой, лучше бы уж промолчал ты на этот раз! Честное слово, я достаточно наслышана про твое Имение, чтобы представить себе его размеры. Значит, гигантская усадьба, Родовой Замок и бескрайние владения, а у бедного Драко Малфоя в распоряжения одна комнатенка на четвертом этаже? Надеюсь, выше хоть чердак есть.

Вот теперь Малфой действительно разозлился, он сердито сощурил зрачки и приготовился было сказать, что скунс тоже хищное животное и ему уже нет необходимости спрашивать у Грейнджер про ее сущность… Даже при том, что у скунсов в человеческом обличье не бывает белой тонкой шеи, жемчужных зубок и круглых карих глаз с пушистыми ресницами…

— Смотри, — весело воскликнула Гермиона, — мы почти догнали наших друзей!

«Ага, друзей», — злобно подумал Драко, — «кому-то и Уизли с Лонгботтомами друзья».

Остальные тоже заметили их и замахали руками. Оказывается, тропинка делала по Лесу круг и выводила обратно к загону, где вся группа уже ждала их, не покидая седел, как им дружески порекомендовал Хагрид.

— Эт-та, я подумал, может вам не стоит ходить перед тембу? Кажись, их это раздражает. А вы вроде еще не все? Какие-то зверушки могли и поотстать, они иногда не так быстро носятся. Ух, вон последние двое! Ладно, давайте по одному к выходу. Я держу тембу за уздечку, считаю до трех — и вы выпрыгиваете из седла — и в ворота. Чтоб за пять секунд успели: пока она вас не разглядит. Ну, живо!

Когда оба класса оказались снаружи и благополучно перевели дух, Гарри с Роном обступили Гермиону.

— Ты в порядке? Мы так испугались! — Гарри взволнованно дотронулся до ее плеча.

— Эти твари так понеслись, мы даже охнуть не успели, на тропинке так тесно, не видно, кто сзади, оборачиваться страшно, такое рычание! Я хотел лаской вернуться к тебе, но Гарри отговорил, сказал, что в Запретном Лесу не любят новых обитателей, — на одном дыхании выпалил Рон и дотронулся до ее второго плеча, словно хотел убедиться, что она жива и в полном здравии находится вместе с ними.

— Ничего со мной не случилось, я просто налаживала контакт, сами понимаете с кем, — просто сказала девушка. «Ведь какая я счастливая! У меня есть друзья, которые волнуются за меня и понимают почти все, что со мной происходит. Правда, каждый по-своему, но ведь понимают».

«Бедная Гермиона», — грустно подумал Рон, — «она ни на секунду не может забыть о своем домашнем задании, даже во время верховой прогулки».

«Какая же она маленькая и беззащитная», — Гарри даже растрогался, — «лес такой высокий, зверюги такие злобные, а Малфой — коварный и подлый… Сможем ли мы оказаться с ней рядом, когда понадобится наша помощь?»

«Интересно, кто-нибудь из этих недоумков знает, какая на самом деле на ощупь ее шея?» — ухмылялся Малфой, издали наблюдая за тем, как Рон и Гарри хлопочут вокруг Гермионы..

— Все целы? Руки не потеряли? — добродушно прохохотал Хагрид. — Мягкие тряпочки и мазь для протирки шкур я уже припас.

Каждый ученик получил от него глиняный горшочек с зеленоватым искрящимся составом и мохнатый кусочек ткани, явно оторванный или отгрызенный (когда Хагрид в последний раз видел в своей хижине ножницы?) от одного большого покрывала.

— Эту попонку я у Заирского шамана попросил, он иногда при опоросе им помогает, они прямо у его норы на эту попонку…, — умилился Хагрид и смахнул слезинку. Слезинка упала между Краббе и Гойлом, которые отпрыгнули от нее в испуге. — Я ее для этого привез, ну, чтобы, запах дома, родные воспоминания. Сами знаете, и дракончика из гнезда надо забирать с чем-нибудь, что мамочкой пахнет. Я их щас по стойлам разгоню, вы вот, мазь на тряпочку, перегибаетесь через оградку и протираете шкурку. Они это любят, сами нужные места подставят.

Рон повертел горшочек в руках и пожаловался вслух:

— Я все средства для уборки на дух не переношу. Вот это все сейчас как завоняет, я чихать до вечера буду.

Малфой, как всегда совершенно случайно оказавшийся за его спиной, ехидно заметил:

— Бесполезно учить кого-либо из Уизли зельям. Вытяжка из фалькарии и солероса не может дурно пахнуть. Тем более, если ее хранить в заговоренном стамносе, она не будет пахнуть ничем.

Гермиона скосила на Малфоя один глаз: «Это так мило, Малфой слушает лекции Снейпа? Мне всегда казалось, что он только преданно глядит ему в глаза и получает баллы только за то, что он слизеринец. Оказывается, он на самом деле учится в Хогвартсе. Надо будет попробовать завязать с ним научный спор, это может оказаться интересным. Заодно и усилим действие Mustela».

Больше на этом уроке ничего интересного не произошло. Тембу, действительно, с восторгом приняли мазь. Они хрюкали и радостно подставляли и бока, и клыкастые страшные головы. При ближайшем рассмотрении она оказались даже симпатичными и вполне разумными. И у Лаванды и у Парвати они замерли от удовольствия и только заворчали, когда девушки отступили назад. Зверь, доставшийся Панси Паркинсон, повернулся к ней филейной частью и позволил натереть только те места, до которых она дотянулась. А у Краббе и Гойла гигантские бородавочники вообще отодвинулись в дальние углы и уснули.

Передохнув немного, ученики поспешили на ужин. Уроки заняли почти весь день, ребята еле успели в темноте добежать до Хогвартса. Вечно недовольный Филч пересчитал их, запер дверь в замок и проворчал:

— Если я почувствую, что от кого-то пахнет свиньями, этому кому-то придется вымыть весь холл собственными руками и шваброй, не предназначенной для полетов.

Почти все промолчали, только Миллисент Балстроуд, высокомерно заметила:

— Если в замке пахнет свиньями, значит, за ними недоглядел неумелый завхоз. Если ученики вернулись после общения с древними магическими созданиями, покрытыми пуленепробиваемой броней, то пахнуть от них может только магией. Восхитительной, могущественной и недоступной для некоторых.

«Зря она с ним так», — Гарри уже не в первый раз замечал жестокость этой девушки, — «то, что он лишен магических сил, это, конечно, печально, но девушка, лишенная красоты и обаяния — это вообще кошмар».

После ужина Гермиона наскоро попрощалась с друзьями, напомнила первоклассникам, что они достаточно взрослые, чтобы вести себя хорошо, и убежала наверх. У нее просто руки чесались скорее заняться колдовством.