Глава 13. Чоу Ченг и ее шелкопряды

Девушка лениво потянулась, гибко изогнулась, достав через спину ладошками пол, распрямилась и подошла к окошку. Последний год в Хогвартсе наполнился для Чоу Ченг невыносимой скукой. Несмотря на то, что большую часть своей жизни она провела в Великобритании, в душе она по-прежнему оставалась восточной девушкой, со своими мыслями и эмоциями, не совсем понятными европейским жителям.

В настоящий момент она была лучшей ученицей факультета Равенкло, но, в отличие от честолюбивых гриффиндорцев и слизеринцев, главным в жизни которых были власть и слава, на её факультете это ровным счетом ничего не значило. Здесь редко встречалась зависть, еще реже – радость за чужие успехи. Таких равнодушных людей, увлеченных только своими делами, она не встречала ни среди родственников, ни среди друзей раннего детства. Азарт квиддича их не захватывал, вратарь спокойно ловил квоффл известными ему приемами и даже не пытался поймать мяч, который заранее считал пропущенным. Отбивалы ювелирными движениями направляли бладжеры в соперников, но никаких эмоций не отражалось на их лицах. Когда Чоу ловила снитч, они вежливо благодарили ее, а в случае поимки снитча ловцом соперника мирно снижались и направлялись в раздевалку. От них нельзя было дождаться ни подлости, ни крепкого дружеского плеча в случае надобности. Нет, когда на тренировке она зазевалась и получила квоффлом (отнюдь не бладжером) в ухо, ее старательно оттранспортировали к мадам Помфри, но никто не дождался узнать уточненный диагноз и не пришел навестить позже.

Нет, скучно ей все-таки было не из-за этого. Чоу и сама неплохо скрывала эмоции, ни один англичанин не мог прочесть ее мысли без применения высшей магии, но это не значит, что она не умела чувствовать. Как раз все возможные человеческие чувства у нее были обострены: и скоротечная радость, и вековая печаль, и родовая ненависть, и тысячелетняя благодарность, и святая дружба, и горечь предательства — все эти чувства ее древний род мог хранить, вынашивать, передавать из поколения в поколения, выбрасывать, вырывать из сердца и топить в пучинах навсегда.

А род ее был очень длинным и насчитывал не один десяток известных волшебниц. Ее давним предком по маме была Ге-Гу (тетушка Гэ) — покровительница повивальных бабок и деторождения. Дочь ее тоже почиталась богиней, а дощечки с их именами даже у магглов приносились в комнату, где проходят тяжелые роды. По папиной линии первой из плеяды известных китайских дам была Дочь бога Солнца Нюйва, которая купалась в море, утонула и превратилась в птицу, похожую на ворону, но с пестрой головой, белым клювом и красными лапками по имени Цзинвэй. Эта ее прапрапра до сих пор летает с чайками над морем, изредка присылая вести потомкам в форме танцующих морских барашков. Так как Чоу была покорной пра-пра-правнучкой, то ей приходило не больше пяти литров морской пены с каждой посылкой, и барашки, исполнив танец, гуськом отправлялись в слив. А ее многочисленным сестрам, нарушающим семейные традиции и пренебрегающим древней магией (почти все были замужем за магглами и редко занимались колдовством, а главное, жили далеко от моря) каскады морской пены вливались в окно в самые неподходящие моменты и заливали либо деловые бумаги, либо билеты в театр.

Но самой любимой ее родственницей, была Цань-Шэнь, охранительница тутовых деревьев. Магглы считали ее божеством шелководства. Один раз, когда Чоу исполнилось 10 лет, ее приводили в священную тутовичную рощу и представляли родственнице. Это оказалась волшебной красоты черноокая дама, одетая в лошадиную шкуру, верхом на белом коне. Цань-Шэнь погладила Чоу по голове и заметила в ней необычные для китайской волшебницы способности, не то чтобы очень сильные, просто другие. После семейного совета со всеми живыми и отсутствующими родственниками было решено отправить Чоу учиться в одну из Европейских школ, так как тратить такой дар как у нее на традиционные занятия китайских волшебниц: родовспоможение, рисоводство и поддержание тутовых рощ — это расточительство. Девушка сама должна впитать большинство из известных знаний и умений на Земле и выбрать свой путь. Например, ее родители жили на большой равнине у подножия прекрасных гор, разводили лошадей для волшебников и магглов, кормили и охраняли пару Китайских Огнеметов (Львиных Драконов) и считали это достаточно пристойным занятием.

Из дома Чоу взяла только ящичек с волшебными червями и гребешок из чешуи дракона. Гребешок позволял поддерживать магию родной Земли и не позволял потерять способности, а волшебство шелковичных червей заключалось только в том, что шелковую нить они давали, не умирая. Раз в две недели Чоу перекладывала окуклившихся червячков в соседнюю коробочку и произносила заклинание. Из куколки развивалась бабочка, потом разматывалась изнутри, сворачивала ниточку в катушку, делала круг по комнате и улетала в Запретный лес. Момент, когда бабочки откладывали личинки и умирали, Чоу всегда пропускала, но главное, что жизненный цикл этих замечательных насекомых не прерывался. После окончания каждого курса Чоу выстраивала катушки в рядок и шептала над ними заклинания не менее получаса. В результате получалась восхитительная шелковая ткань с уникальным узором. Вначале она наколдовывала из них вечерние платья, а потом просто складывала в сундучок. Все равно красоваться в них не перед кем. Один раз она показала свою ткань Падме Патил, та тут же завернулась в нее с головы до пят и фыркнула, что для сари не хватает пары метров, но сам рисунок миленький. «Ха! Миленький!» — подумала Чоу, «Это Львиный Дракон в брачной стойке на фоне водопада — миленький?». Но что взять с этих равенкловцев…

А чопорность этих англичан в отношении нечистокровных? К себе-то она всегда чувствовала только ровное уважение, ведь чистота ее волшебной крови сомнений не вызывала, она гораздо древнее, чем у тех же Забини или Малфоев. А вот презрения к сквибам и магглам она понять никак не могла. У нее на родине одинаково трудились и волшебники, и магглы, и божества. А в случае нападения врага даже природные силы вставали на защиту домов. Правила поведения одни и те же, еда одинаковая… Просто профессию себе стараются выбирать по способностям, да маги живут чуть дольше… Но гордиться-то чем, если способности даны природой?

Квиддич немного отвлекал ее, но как мешалась метла! Ладно, из командной игры в итоге получилась полная дифференциация, но какой подвиг в полете с метлой? Чоу, как и любая китайская колдунья могла летать без помощи заколдованных предметов. Конечно, на силе мускулов и ловкости тела, высоко не улетишь, но ведь гораздо азартнее летать на высоте 5-6 метров только за счет своего мастерства, а красивые прыжки до 15 м (разумеется, перепрыгнуть сосну можно и без метлы) выдавать только в погоне за снитчем! В чем достижение ловца, если снитч он поймал только за счет новой метлы? Хотя, освоившись с этим не очень родным ей инструментом, Чоу поняла, что и здесь она может отличиться. Уж ее соколиного зрения никаким прибором в игре не заметишь! К тому же семейная гибкость и ловкость пригодятся даже на метле…

И еще одна вещь заставляла ее чувствовать себя несколько неуютно. Английские волшебники были такими консерваторами, когда дело касалось их размножения! В Хогвартсе просто не было мест для свиданий старшекурсников. Почти никаких танцев и совместных игр на свежем воздухе (квиддич не в счет, удар бладжера не сильно способствует взаимоотношению между полами)! Ни один предмет не объяснял, как взрослые волшебники могут ужиться друг с другом и не превратить партнера безвозвратно в невиданную науке тварь! У нее дома все было просто: волшебники могут встречаться друг с другом и совершенствоваться в древнейшем искусстве любви сколько угодно до вступления в брак. А дальше по договоренности. В Хогвартсе ей уже начинало казаться, что она останется тем, для чего и слов нет в ее родном языке: «старой девой». Единственное, что ее успокаивало, так это то, что судьба такая. Может, так она усовершенствует свои странные способности и усилит собственную магию?

В целом же, учиться в Хогвартсе ей понравилось. Шляпа уверенно послала ее в Равенкло. Жалко, что на этом факультете мало внимания уделяли трансфигурации, этот предмет очень легко давался ей, и травологии (очень занятная наука). Зато не было астрологии, прорицания и прочей белиберды! А любимые ею Заклинания были каждый день и в большом объеме. Очень интересовали ее и магические существа, тем более что в Хогвартсе были такие, которые в Китае не водятся. Жалко, что этих уроков не было с начала ее учебы.

Чоу посмотрела в окно. Стояло замечательное октябрьское утро, и она мысленно попросила судьбу подарить ей не особенно скучный день.

— Мисс Чэнг, вам просили передать с кухни сок! — раздался тихо пищащий голосок откуда-то из угла. Маленький домовой эльф, одетый в хлопчатобумажную рукавичку для снятия горячей посуды с плиты, жалобно переминался у входа в ее спальню. В Равенкло каждый ученик имел крошечную комнатку, так как во время выполнения домашних работ по заклинаниям (специализация факультета) не должны страдать соседи.

Чоу очень быстро соображала, поэтому ей не пришлось долго складывать в уме, что произошло. Завтрак разносить по комнатам студентов в Хогвартсе не принято, ее статус со вчерашнего вечера не изменился, значит, эльфа кто-то подослал. Добропорядочные эльфы всегда слушаются Хозяина, а кто Хозяин в Хогвартсе? Предположим, директор, или, что более вероятно, Система Образования в лице Директора и преподавательского состава. Ни один эльф не понесет еду в спальню к ученику, так как это не входит в их обязанности. Никто из преподавателей не мог приказать эльфу сделать это, так как все они достаточно могущественные волшебники, чтобы придерживаться необременительных правил поведения в Школе. Ученики? Любой ученик Равенкло может передать сок за столом во время завтрака, четко произнеся Wingardium Leviosa, но они не будут посылать эльфа в спальню, потому что это нерационально. И эльф не пойдет на такое нарушение. Что остается? Ученик с любого другого факультета может послать домового эльфа только в нескольких случаях. Болезнь отпадает (в семье целителей с многовековой историей?), она здорова. Выполнять домашние задания домовик ей не помощник, их магия другая, более первобытная. Значит, он помогает выполнять домашнюю работу другому ученику. Чем занимаются старшеклассники Хаффлпаффа (именно старшеклассники, ведь на младших курсах любое задание можно выполнить без помощи эльфа)? Бесконечные семена и удобрения, защита от темных сил (это никак не к ней), узелковая магия и бисерные заговоры? Нет, не они. Остаются гриффиндорцы и слизеринцы. У одних трансфигурация круглые сутки и Уход за Магическими существами, у других — Зелья и Холодная Логика. Ах да, и у тех, и у других Комплексная Магия. Равенкло изучает ее с 4 по 6 курс для того, чтобы 7-ой полностью посвятить коротким заклинаниям. Может, не зря Шляпа послала ее сюда? Ведь и так понятно, что главное для волшебника — быстрота реакции. Если каждому обряду посвящать месяц, привлекая массу разных магических хитростей, то не проще ли потом собрать полученный опыт в одном емком и удобном заклинании? Ну и что, что оно будет требовать массу энергии и сил, запас магии в палочке восстанавливается быстро! А остальные факультеты бездумно заучивают заклинания на младших курсах, а уж потом учатся плести интриги и добиваться цели с помощью Комплексного применения магических сил.

— И что из этого? — мило спросила Чоу у Эльфа (нельзя кричать на домашних работников, всем в Китае известно, от этого у домашнего скота снижаются надои). — Будем меня травить или влюблять?

— Пенни — хороший эльф, — жалобно и с достоинством пискнуло серое ушастое создание, — если Пенни попросить молчать, она не скажет ни слова.

— Разумеется, а если потом попросить рассказать? Пенни, послушай, я знаю правила поведения английских домовиков. Ты можешь молчать как рыба, но ты не дашь мне выпить ядовитое снадобье, так как не имеешь права вредить гостям Хозяина, ученикам Хогвартса. Ведь так? Подскажи мне только, парень это или девушка.

Эльф подпрыгнул и собрался укусить себя за костлявый локоть.

— Пенни не может отказать мисс Ченг, но, тогда, получается, Пенни выдаст тайну! Мисс Ченг сразу поймет, что молодой мистер мог прислать ей только любовное зелье, а завистливые мисс любую гадость, лишь бы отодвинуть мисс Ченг…

Чоу подошла к эльфу и, лукаво улыбнувшись, взяла стакан.

— Нет, английским магическим существам до китайских — восемь раз Хуанхэ переплыть! Ни на минутку не поверю, что какой-то веснушчатой блондинке удалось всучить тебе для меня средства для ранних морщин или настой для выпадения волос. Так же это не может быть головокружительная микстура — матч по квиддичу у меня через три месяца. А заикательную мазь в сок не засунешь. Скажи мне только, Пенни, он белый, черный или желтый, этот загадочный незнакомец?

Эльфик подобострастно захихикал, оценив юмор, блеснул выпученными глазками и прошептал:

— На этот раз мисс Ченг не проведет Пенни! Пенни ни скажет ей больше не словечка про молодого мистера! А то мисс Ченг еще спросит с присущей ей хитростью, а не голубые ли у него глаза? А не светлые ли у него волосы? Нет, Пенни будет молчать. Хотя, нет, если мисс не рассердится, Пенни может дать ей совет.

Чоу задумчиво повертела стакан и пробормотала не столько эльфу, сколько самой себе:

— Я полностью прониклась твоими проблемами, Пенни. Спасибо тебе, что ты такой хороший домовой эльф, что я ни в жизнь не догадаюсь, что любовное зелье мне прислал белокожий блондин с голубыми глазами. Какой же бесценный совет ты можешь мне дать в придачу к этим дорогим сведениям?

— Хи-хи-хи, мисс Ченг, Пенни не будет себя винить, Пенни ни слова мисс Ченг не говорила! А советом пожелания бедного эльфа назвать никак нельзя, но, просто, если мисс не знает про мистера, она может не пить сок. Пенни взялась только отнести сок в спальню, а вовсе не относить обратно на кухню пустой стакан сегодня же! Мисс Ченг может держать его у себя сколько угодно! — гордо закончила Пении и отступила к дверям.

Чоу лениво махнула ей рукой, отпуская подобру-поздорову, перелила жидкость (имеющую вид обычного тыквенного сока) в маленькую пиксиду и плотно закрыла крышечкой, пообещав себе на досуге обязательно разобраться с напитком. Ей было очень любопытно, как Гарри Поттер мог представиться эльфу голубоглазым блондином? Или у нее завелись неопознанные поклонники? На пятом курсе она сама, желая добиться максимального балла по Комплексной Магии, взялась за наиболее сложный вариант курсовой и пыталась воздействовать на целый ряд молодых людей, включая Чемпиона Хогвартса Седрика Диггори и знаменитого Гарри Поттера! Но щепетильный Флитвик снял с нее в конце учебного года дополнительные баллы, жалобно напомнив, что один из ее подопытных трагически погиб, а другой очень тяжело переживает этот удар. «В данной ситуации», — откуда-то из-под платочка, накрывающего беднягу с головой, выдавил он, — «я считаю не очень корректным с Вашей стороны, мисс Ченг, наживаться на славе и горе этих молодых людей». Чтобы не получить обвинение в окончательной черствости, Чоу не стала напоминать ему о еще двух ребятах, ее ровеснике из Слизерина и юноши годом старше из Равенкло. Тем более, что их безграничных нежных чувств к ней никак нельзя было заметить: на этих факультетах умели беречь эмоции.

А теперь те двое отпадали, так как одного перевели родители в другую школу с менее сомнительной за последние годы репутацией, а второй закончил школу. Остается Гарри, но ее магия должна была закончить свое действие на него еще в прошлом году, если только… она не нравится ему просто так. Да, наверное, так оно и есть. В прошлом году он несколько отдалился от нее, опять какие-то английские тайны обошли стороной китайскую волшебницу, но, может быть, чувства не угасли?

Чоу улыбнулась и бодро побежала в ванную.

«Попробую изобразить нескрываемое влечение к этому милашке, пить всякую дрянь, конечно, не стоит, не такой уж он и примерный ученик, чтобы приготовить зелье по всем правилам, но можно же сделать человеку приятное. Так и развлекусь немного»