Судебное строительство советского периода

Революция 1917 г. привела к возникновению Со­ветской России, которая в процессе строительства своей су­дебной системы отвергла институт присяжных заседателей.

Декрет о суде № 1, утверждённый Советом народных комиссаров 22 ноября 1917 г., ликвидировал дореволю­ционную судебную систему общего суда. Взамен были со­зданы местные суды, состоявшие из профессионального су­дьи и двух представителей общественности - народных за­седателей, объединенных в одну коллегию. Народные засе­датели избирались местными советами. Судьи были сменяемы, что соответствовало политической ситуации. Кассаци­онными инстанциями стали уездные и столичные съезды местных судей.

Решение дел о контрреволюции и саботаже вменя­лось ещё одному звену судебной системы - революционно­му трибуналу.

Упомянутым Декретом были ликвидированы адвока­тура и прокуратура, а деятельность мирового суда приоста­новлена. Приостановленная деятельность мировой юстиции так и не возобновилась за весь советский период.

7 марта (22 февраля) 1918 г. принят Декрет о суде № 2, создавший окружные суды, в составе которых колле­гии из трёх постоянных членов и четырёх народных заседа­телей занимались гражданскими делами, а коллегии, состо­явшие из председателя и двенадцати народных заседателей, по уголовным делам выносили «решения о факте преступ­ления и мере наказания».

Итог первому этапу становления суда, унифицировавшего судебную систему, подвёл документ от 30 ноября 1918 г., именуемый Положением о народном суде РСФСР[11]. Это Положение содержало следующие разделы: общие начала судоустройства, порядок избрания народных судей и заседателей, общие начала судопроизводства, следствие, коллегия защитников, обвинителей и представителей сторон в гражданском процессе, об отводах народных судей и народных заседателей, о производстве дел, порядок обжалования приговоров и решений народного суда, об исполнении приговоров и решений народного суда, советы народных судей.

Народные суды комплектовались согласно Положению при активном участии советов и их исполнительных комитетов (исполкомов). Народные суды, состоявшие из одного народного судьи и нескольких народных заседателей (количество народных заседателей для каждого суда определялось исполкомом), рассматривали уго­ловные, гражданские, административные дела по их терри­ториальной и иных видах подсудности с учётом полномо­чий судов на рассмотрение определенных дел. В дальней­шем советская судебная система существенных изменений в принципах её организации не претерпела.

Советское государство в своей первой Конституции РСФСР 1918 г. закрепило диктатуру пролетариата и крестьянства. В соответствии с официально признанными го­сударством марксистско-ленинскими положениями провозг­лашалось, что после социалистической революции и до пол­ной победы коммунизма (когда государство должно отмереть вообще) не может быть никакой другой государственности, кроме диктатуры пролетариата с присущими ей принципами, институтами, нормами, методами осуществления политичес­кой власти. Несмотря на то, что с первых лет советское зако­нодательство интенсивно развивалось, представления о мес­те и роли права при социализме были размыты.

Роль государственно-правовых начал в общественной и политической жизни недооценивалась. От­сутствие преемственности правовых наработок предшествующих поколений и демократических традиций тормозили темпы и не способствовали развитию ме­тодов советского государственно-правового строительства.

Усилилась централизация управления и ужесточились карательно-приказные его нормы и методы. Положения, записанные в Кон­ституции РСФСР и текущем законодательстве, превращались в фик­цию, поскольку не соответствовали действительности. Вскоре в стране сложился и окреп режим сталинской деспотии, в условиях которой стали возможны массовые репрессии и террор против собственного народа.

10 июля 1934 г. ЦИК (Центральный исполнитель­ный комитет) СССР принял постановление, согласно кото­рому дела о контрреволюционных преступлениях и против порядка управления передаются вновь организованным спе­циальным коллегиям в составе председателя и двух чле­нов суда, для рассмотрения в Верховном Суде СССР, верховных судах союзных республик, краевых и областных судах. В постановлении ЦИК СССР проблема организации коллегий для рассмотрения указанных дел с определённой подсудностью решается своеобразно: «Для рассмотрения этих дел при названных судебных учреждениях Союза ССР и союзных республик организуются специальные судебные коллегии в составе – председателя и двух членов суда». С одной стороны, дела «подлежат рассмотрению в Верховном Суде СССР и других перечисленных судебных учреждениях», с другой стороны, коллегии достаточно самостоятельны, ибо они организуются «при» судебных учреждениях.

Дела об измене родине, шпионаже, терроре и дивер­сиях подлежали рассмотрению военной коллегией Верхов­ного Суда СССР и военных трибуналов округов.

Дела о преступлениях на железнодорожном и водном транспорте должны рассматриваться в Транспортной и Водной коллегиях Верховного Суда СССР, в линейных же­лезнодорожных и водных судах. Учреждалась также Судеб­но-надзорная коллегия Верховного Суда СССР[12], постановления которой могли быть опротестованы Председателем Верховного Суда СССР и Прокурором СССР в Пленум Верховного Суда СССР и в Президиум ЦИК СССР.

В тот же день, 10 июля 1934г., был образован общесоюзный Народный комиссариат внутренних дел (НКВД) СССР и упразднена судебная коллегия Объединённого государственного политического управления в связи с включением ОГПУ СССР в состав НКВД СССР. Однако при наркоме внутренних дел было учреждено Особое совещание, которое имело широкие права применения внесудебной репрессии. В п. 8 постановления ЦИК СССР правомочия Особого совещания регламентируются так: «При народном комиссаре внутренних дел Союза ССР организовать Особое совещание, которому на основании положения о нём, предоставить право применять в административном порядке высылку, ссылку, заключение в исправительно-трудовые лагеря на срок до 5 лет и высылку за пределы СССР»[13].

Одновременно с указанным постановлением было принято постановление ЦИК СССР о порядке рассмотрения дел о преступлениях, расследуемых НКВД СССР, в соответствии с которым в составе областных (краевых) судов помимо ранее существовавших судебных коллегий по уголовным и гражданским делам были образованы специальные коллегии, действовавшие в составе трёх постоянных судей. Они рассматривали поступавшие из НКВД СССР дела по первой инстанции. Обжалование их приговоров в кассационном порядке осуществлялось в специальных коллегиях верховных судов союзных республик.

В мае 1935г. в НКВД-УНКВД были созданы так называемые «милицейские тройки» для предварительного рассмотрения дел на уголовный и деклассированный элемент. О размахе их деятельности свидетельствует тот факт, что за оставшиеся месяцы 1935г. они рассмотрели материалы более чем на 265 тыс. человек, из которых свыше 65 тыс. были «осуждены» к заключению в исправительно-трудовых лагерях.[14]

Уголовное судопроизводство в связи с принятием целого ряда законодательных актов было по сути дела приближено к внесудебной расправе. После убийства С.М. Кирова постановлением ЦИК СССР от 1 декабря 1934г. был установлен упрощённый порядок расследования и рассмотрения уголовных дел о террористических организациях и террористических актах (следствие должно было производиться в срок не более 10 дней, обвинительное заключение обвиняемым вручалось за сутки до рассмотрения дела в суде, дела слушались без участия сторон, кассационное обжалование приговоров не допускалось, приговор к высшей мере наказания должен был приводиться в исполнение немедленно по вынесении.

Партийная система считала суды своим придатком, который обязан реализовывать её курс. «Органы юстиции, с одной стороны, путем судебных репрессий, а с другой - пу­тём мобилизации масс вокруг судебных процессов выпол­няли роль вспомогательных органов в деле соцстроитель­ства», – писал председатель Верховного суда СССР[15].

Если судьи забывали о роли суда как части партий­но-чекистской системы, ЦИК СССР, СНК СССР и ЦК ВКП (б) и их органы ставили судей «на своё место» посредством своих установлений. Так, 20 марта 1940 г. издаётся циркуляр НКВД СССР, в котором говорится, что СНК СССР обязывает органы прокурату­ры и суды освобождение арестованных по делам, ведущим­ся чекистами, предварительно согласовывать с органами НКВД.

16 октября 1940 г. НКВД СССР, прокурор СССР и наркомюст СССР издали инструкцию, предусматривающую, что по делам, расследованным органами государственной безопасности, оправдательные приговоры и определения суда об освобож­дении из-под стражи в зале судебного заседания не испол­няются[16].

Определение наказания упрощало содержание нормативных актов, дававших только название преступления (например, мятеж, посягательство на жизнь человека) без их определения в порядке правовой регламентации. Та­кая постановка в нормативных актах предоставляла неогра­ниченные варианты усмотрений.

Судебная деятельность по гражданским делам также подверглась упрощенчеству и стала носить отчётливо выра­женный репрессивный характер. Суды необоснованно воз­буждали по спорам, вытекающим из гражданско-правовых отношений уголовные дела. Противостоять грубейшим нарушениям закона явно было трудно, коль заместитель председателя Московс­кого областного суда Г. Сегала мог заявить на страницах печати, что если он будет судить по гражданскому кодексу, то его самого будут судить по уголовному кодексу[17].

Количество гражданских дел в судах стало сокращаться. Само существование гражданского судопроизводства было поставлено под сомнение. В начале 30-х гг. кассационные коллегии по гражданским делам в областных, краевых и республиканских судах оказались ликвидированными. Был составлен проект уголовного закона, положения которого охватывали порядок рассмотрения гражданских дел.

Таким образом, в 30-е гг. XX в. наблюдается «урезание» правомочий судов, создание квазисудебных органов, смешение функций органов разных ветвей власти, усиление репрессивных начал и централизация руководства правоохранительными органами.

Конституция СССР 1936г. закрепила основополагающие принципы судоустройства и судопроизводства и в их числе: гласность разбирательства дел во всех судах (исключения допускались в случаях, предусмотренных законом), независимость судей и подчинение их только закону. Статья 127 Основного Закона говорила о неприкосновенности личности («Никто не может быть подвергнут аресту иначе как по постановлению суда или с санкции прокурора), а ст. 128 - о том, что неприкосновенность жилища граждан и тайна переписки охраняются законом. Хорошо известно, что в 30-е гг. эти нормы Конституции СССР нарушались в массовом масштабе и в самых грубых формах.

Вскоре после принятия Конституции СССР, в которой нашли закрепление положения о судебной системе и системе органов прокуратуры СССР, а также основные принципы их организации, порядок формирования и компетенция, началась разработка Закона о судоустройстве СССР, союзных и автономных республик, завершившаяся 16 августа 1938 г. его принятием.

В июле 1937 г. вопреки указанным законам с одобрения Политбюро образуются по предложению НКВД СССР «особые тройки», которые успели «рассмотреть» несколько сотен тысяч дел и «приговорить» виновных к расстрелу. Приказами НКВД СССР от 11 августа и 20 сентября 1937 г. было допущено рассмотрение списков лиц, подлежащих репрессиям, на «двойке», в которые входили начальник УНКВД края, области и прокурор соответствующего уровня. Но 17 ноября 1938 г. СНК СССР и ЦК ВКП(б) принимают постановление: «Об арестах, прокурорском надзоре и ведении следствия», которым «тройки» и «двойки» были ликвидированы и сохранено особое совещание НКВД СССР. После принятия этого постановления размах репрессий уменьшился. Однако за год до этого 2 октября 1937г. ЦИК СССР своим постановлением устанавливает срок лишения свободы за наиболее тяжкие преступления, увеличивая его с 10 лет до 25 лет лишения свободы.

В исправительно-трудовых лагерях НКВД СССР находилось в 1934 г. – 510 тыс. 307 человек, в 1935 г. – 725 тыс. 483, в 1936 г. – 839 тыс. 406, в 1937 г. – 820 тыс. 881, в 1938 г. – 996 тыс. 367, 1939 г. – 1 млн. 917 тыс. 195, в 1940 г. – 1 млн. 344 тыс. 408 человек. Прошло много громких процессов в отношении «врагов народа». Как мы сегодня знаем, многие лица, осужденные в те годы, спустя десятилетия были реабилитированы.

В годы Великой Отечественной войны 1941-1945 гг. функционирование системы судоустройства, судопроизводства и уголовного права было подчинено решению главной задачи – укреплению обороноспособности страны, обеспечению победы над немецко-фашистскими захватчиками.

22 июня 1941 г. принимается Указ Президиумом Верховного Совета СССР «О военном положении», в соответствии с которым началась перестройка судебной системы, изменилась подсудность военных трибуналов. К их компетенции были отнесены все дела о преступлениях, направленных против обороны, общественного порядка и государственной безопасности, хищениях социалистической собственности, разбое, об умышленных убийствах, уклонении от исполнения всеобщей воинской обязанности, о спекуляции, насильственном освобождении из мест заключения или из-под стражи и ряд других.

Увеличилась численность военных трибуналов и расширялась их подсудность.

В местностях, объявленных на осадном положении, в военные трибуналы реорганизовывались народные суды и другие общие суды.

Военные трибуналы могли заслушивать дела по истечении 24 часов с момента вручения копии обвинительного заключения подсудимому. Кассационный порядок обжалования приговоров отсутствовал. По ряду дел были сокращены сроки расследования. Рассмотрение дел (хотя и в форме судебного разбирательства) производилось в упрощенном порядке.

В отношении осужденных к лишению свободы без поражения прав военные трибуналы использовали право отсрочки исполнения приговора и осуждённые направлялись в штрафные батальоны действующей армии, а не в лагеря и колонии.

Уже перечисленные характеристики свидетельствуют, что для деятельности военных трибуналов были характерны быстрота судебной репрессии, её упрощённый характер. Понятно, что это диктовалось обстоятельствами военного времени, но, тем не менее, связано было с ущемлением прав человека и в первую очередь права на защиту в судебном процессе. Такой порядок судопроизводства представлял собой разновидность чрезвычайной юрисдикции.

19 апреля 1943 г. был издан Указ Президиума Верховного Совета СССР «О мерах наказания для немецко-фашистских злодеев, виновных в убийствах и истязаниях советского гражданского населения и пленных красноармейцев, для шпионов, изменников Родине из числа советских граждан и их пособников», который носил исключительный характера. Он предусматривал создание военно-полевых судов при дивизиях и корпусах действующей армии в составе председателя военного трибунала корпуса (дивизии) – председателя суда, начальника контрразведки корпуса (дивизии) и заместителя командира корпуса (дивизии), членов суда. При рассмотрении дел обязательное участие должен принимать прокурор. Военно-полевые суды рассматривали дела не позже 48 часов с момента поступления в суд. Приговоры военно-полевого суда выносились именем СССР, утверждались командиром корпуса (дивизии) и проводились в исполнение немедленно.

В Указе были использованы как нормы материального уголовного права, так и нормы уголовно-процессуального права. Так, могли применяться наказания, ранее не известные советскому уголовному праву – смертная казнь через повешение и ссылка на каторжные работы сроком от 15 до 20 лет.

Ещё одной разновидностью чрезвычайной юстиции в годы войны стали специальные лагерные суды. К их подсудности были отнесены все дела о преступлениях, совершённых в исправительно-трудовых лагерях и колониях, за исключением дел о преступлениях, совершенных сотрудниками НКВД.

В составе Верховного Суда СССР была создана судебная коллегия по делам лагерных судов для рассмотрения кассационных жалоб на приговоры лагерных судов и пересмотра в порядке надзора.

Очевидно, что российская система судоустройства, судопроизводства и уголовного права в годы Великой Отечественной войны 1941-1945 гг. была перестроена с учётом условий военного времени. Своей деятельностью судебные и следственно-прокурорские органы укрепляли обороноспособность Вооруженных Сил СССР, внесли свой вклад в упрочение тыла страны. Это также способствовало снижению уровня преступности в годы войны.

Вместе с тем в годы войны не утратили своего значения черты, присущие советской правоохранительной системе: широко применялось чрезвычайное судопроизводство, которое даже в условиях военного времени не всегда было оправданно, сохранилась излишняя жестокость уголовных наказаний[18].

Положение несколько улучшилось с принятием в 1959 - 1961 гг. уголовных кодексов союзных республик.

В РСФСР 27 октября 1960 г. Верхов­ным Советом принимается Закон о судоустройстве.

Особое место в судебной системе согласно этому Закону отводилось районно­му (городскому) народному суду, поскольку он ближе всего стоял к населению и рассматривал основную массу (95%) уголовных и гражданских дел.

Период с середины 50-х до середины 60-х гг. в сравнении с военными и послевоенными годами в целом можно охарактеризовать, как попытку утвердить в сфере правосудия демократические начала, исправить несправедливости прошлого в государственном управлении, изменить жёсткий политический режим. Этому способствовал курс на осуждение культа личности И.В. Сталина и преодоление его последствий.

11 февраля 1957 г. принимается закон СССР, расширивший права союзных республик в области правосудия. Органы суда подверглись существенной реорганизации.

Закон Союза ССР от 12 февраля 1957г. утверждал новое Положение о Верховном Суде СССР. Надзорные функции высшего судебного органа страны были сокращены, полномочия Верховных судов союзных республик расширены. Рассмотрение судебных дел в порядке надзора в основном должно было завершаться в судебных органах союзных республик. Верховный Суд СССР получил право входить в Президиум Верховного Совета СССР с представлениями по вопросам, подлежащим разрешению в законодательном порядке, и по вопросам толкования законов СССР.

Основы законодательства о судоустройстве Союза ССР, союзных и автономных республик позволили в декабре 1958 г. заменить участковую систему народных судов на единые народные суды города или района и увеличить срок полномочий народных судей с 3 до 5 лет, что должно было повысить качество работы судов.

Закон от 25 декабря 1958 г. утвердил Положение о военных трибуналах. Трибуналы вошли в единую систему судебных органов страны. Организационное руководство трибуналами, надзор за их судебной деятельностью осуществляли непосредственно военная коллегия Верховного Суда СССР и Пленум Верховного Суда СССР.

Важное значение имело утверждение 25 декабря 1958 г. Верховным Советом СССР Основ уголовного судопроизводства Союза ССР и союзных республик. Этот акт определил задачи уголовного судопроизводства: изобличение и наказание виновных, ограждение невиновных от уголовной ответственности.

Основы предусматривали участие в деле защитника начиная, со стадии предварительного следствия, с момента объявления обвиняемому об окончании предварительного следствия и предъявления ему для ознакомления материалов дела, в то время как ранее такой допуск имел место со стадии судебного следствия. Введён был институт общественных обвинителей и общественных защитников.

Также 25 декабря 1958 г. были утверждены Основы уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик. Они снизили максимальный срок наказания с 25 до 15 лет лишения свободы за особо опасные преступления и для особо опасных рецидивистов. Повышен был минимальный возраст привлечения граждан к уголовной ответственности с 14 до 16 лет. Условно-досрочное освобождение лиц, осужденных за тяжкие преступления, позволялось применять по отбытии ими не менее 2/3 срока наказания. К особо-опасным рецидивистам эта мера не применялась вообще.

В связи с устареванием гражданского законодательства 8 декабря 1961г. Верховный Совет СССР утвердил Основы гражданского законодательства. На базе указанных Основ в 1964 году в союзных республиках были приняты гражданские кодексы, в которых были отменены устаревшие нормы.

Повышается роль общественности в борьбе с право­нарушениями, создаются товарищеские суды и активизируется их деятельность, расширяются полномочия[19].

Предпринимаются попытки создать деловую, рабо­чую обстановку в суде, обеспечить воспитательное воздей­ствие судебного процесса. 25 февраля 1967 г. Пленум Вер­ховного Суда СССР принимает постановление «Об органи­зации судебных процессов, повышении культуры их прове­дения и усилении воспитательного воздействия в судебной деятельности», обязательное для всех судов, действовавших на территории СССР.

Весьма робко, но уже стала обсуждаться в 70-е гг. в юридической литературе проблема советского правового государства в масштабе общенародной государственности.

Эти и другие перемены проходили под неусыпным контролем первичных парторганизаций, районных, городских и областных партийных органов. Административно-реп­рессивная система, возглавляемая партией большевиков, затем КПСС, не выпускала судей из-под своей бдительной опеки, ведь иначе суд мог бы пресечь её произвол.

Провозглашённая независимость судьями понималась как пустое заявление, так как председатели судов о работе судей отчитывались перед партийными бюро, на сессиях советов, перед населе­нием, обязаны были присутствовать на заседаниях партий­ных бюро. Вмешательство в работу судов, в конкретные дела происходило на всех уровнях со стороны партийных комитетов и отдельных функционеров.

Даже принятый 4 августа 1989 года Закон «О статусе судей в СССР» не освободил судей и суды от зависимости от местных и других властей.

В Законе была прописана достаточно демократическая процедура подбора и представления кандидатов в судьи: на первом этапе подбор кандидатов осуществлялся органами юстиции на основе рекомендаций и учета мнения трудового коллектива и заключения квалификационной коллегии судей; на втором этапе представление кандидатов в судьи, например, краевых, областных, городских судов, проводилось совместно Министерством юстиции и Верховным Судом союзной республики. Однако на практике невозможно было стать судьей, не являясь членом КПСС или кандидатом в члены КПСС.

При таком положении ни о какой самостоятельной судебной власти, о подчинении суда закону не приходилось говорить.

Зависимое положение суда и желание народа иметь более высокий уровень защиты своих прав и законных интере­сов подвигли многие умы в России к осознанию необходи­мости построения правово­го государства, разделению властей. На XIX партийной конфе­ренции в 1989 г. впервые за весь период существования советской власти было признано принципиально важным делом фор­мирование правового государства и необходимость прове­дения судебно-правовой реформы.

Декларация от 12 июня 1990 г. «О госу­дарственном суверенитете российской Советской Федеративной Социалистической республики» провоз­гласила, что разделение законодательной, исполнительной и судебной властей является важнейшим принципом функционирования России как правового государства (п. 13).