Конец Великого Магистра

Великий Магистр посмотрел на себя в зеркало и криво улыбнулся. На первый взгляд ничем не примечательная внешность. Прямо надо сказать, среднестатистическая. Не молод, но и не старик. Не урод, но и писаным красавцем тоже не назовешь. Великий Магистр преображался только в ту минуту, когда надевал маску. В этот момент он чувствовал себя значительно сильнее, как будто его подпитывали какие-то тайные силы. Осанка становилась величественна, голос делался жестче.

Сейчас Великий Магистр чувствовал необычайный подъем. Все шло по намеченному плану. Вряд ли отыщется сила, что может помешать исполнению обряда. Вытащив из шкафа маску, он примерил ее. Личина эта имела магическую силу, ей было не меньше ста лет, привезена она была из Центральной Сибири, из тех мест, где испокон веку «черная вера» была такой же неотъемлемой частью существования людей, как вода или пища. Маска помнила лица многих колдунов и шаманов, а потому несла в себе их энергетическую силу. Великий Магистр чувствовал это.

От маски исходил острый неприятный запах. Так может смердеть только сам дьявол. Прижав маску к лицу, Великий Магистр с наслаждением вдохнул в себя чуждый запах и, ненадолго задержав дыхание, дал ему возможность войти в кровь и стать одной из ее составляющих. Он с наслаждением почувствовал, как запах разошелся по телу, разогревая его.

Вошел Сергей Иванович Уманов и, склонив колени перед Великим Магистром, поцеловал его правую руку. Великий Магистр улыбнулся, хороший мальчик, ему ничего не нужно объяснять дважды.

— Ты сделал все так, как я сказал? — спросил Великий Магистр, когда тот поднялся.

— Да, Великий Магистр, сейчас их готовят к ритуалу.

— Очень хорошо, — слегка кивнул Великий Магистр. Через час здесь будет очень жарко. Милый мальчик, он даже не догадывается, что уйдет в небытие вместе со всеми.

Будто споткнувшись взглядом о величие Великого Магистра, Сергей Иванович опустил глаза.

— Ступай, — строго распорядился Великий Магистр.

В интернате Дмитрий Шатров появился с месяц назад, он хотел расспросить старожилов о своем отце. Когда-то Великий Магистр готовил Степана Шатрова себе в преемники, но тот отказался в самый последний момент. С непокорным пришлось рассчитаться за то, что он не оправдал надежд. Теперь пришел черед его сына. Великому Магистру достаточно было всего лишь несколько минут поговорить с Дмитрием, чтобы осознать, насколько тот опасен. Шатрова невозможно было ни закодировать, ни подвергнуть гипнозу, для этого он был слишком подготовлен. Выход был найден, когда Великий Магистр узнал, что Сергей Уманов и Дмитрий Шатров школьные приятели. Заманив Шатрова к себе домой, Уманов прыснул ему в лицо эфиром, а минутой позже пришел черед и Веры. Нейтрализовать ее не составляло большого труда. До того как потерять сознание, она узнала в Уманове мужчину, который не однажды провожал ее до дома.

Когда Уманов удалился, Великий Магистр подошел к двери и посмотрел в щель. Стулья были сдвинуты в угол, там же небольшая трибуна, ничего удивительного, как-никак актовый зал. Место, так сказать, для торжеств. Лицо Великого Магистра исказила злая улыбка — будет вам церемония! У стены на большом пьедестале стоял стул, спинку которого укрывала шкура белого козла. Рядом на таком же постаменте возвышался барабан с потертой кожей, поверх него лежала кость какого-то крупного животного, один ее конец был расщеплен. Все было готово к торжеству. В центре зала, завернутые в шкуры и накачанные психотропными веществами, лежали Вера и Шатров. В эту минуту они находились в мире галлюцинаций, а значит, уже пребывали в раю. Девушка была главным действующим лицом, Дмитрий Степанович шел, так сказать, в довесок. От него можно было бы избавиться раньше, выкинув, например, из окна высотки, но в этом случае предстоящее зрелище потеряет часть своих красок, а допустить этого Великий Магистр не мог.

Великий Магистр перевел взгляд на Веру. Видно было только ее бледное лицо с закрытыми глазами, да еще ступни в простеньких босоножках. Великий Магистр видел, как высоко и мерно вздымается ее грудь. Она умрет во сне, даже не осознав этого. Просто ее душа оставит бренное тело и, взмахнув крылышками, взметнется к небесам.

В подвале, в небольшом кованом сундуке, лежали талисманы — кисти и пальцы жертв. В пожирающем огне сгинут и они!

Зал понемногу заполнялся. Паства явилась в масках, как того требовала служба. Великому Магистру оставалось только удивляться изобретательности своего прихода. Личины были разных размеров и изготовлялись из шкур многих животных. Но их объединяло одно: на мужских харях завитые крупные рога, на женских — кокетливые маленькие рожки, едва проклевывавшиеся из густой шерсти.

Сегодня особый день — поклонение Огненному Юпитеру. Он сродни празднику Ивана Купалы. Борьба светлых сил с темными, где последние непременно проигрывают. Только действительность бывает иной. Темные силы не могут проиграть повсеместно, где-то они обязательно возьмут реванш.

К Великому Магистру подошел человек в маске. В мирской жизни он был обыкновенным булочником — имел небольшую булочную в центре Зеленограда. Здесь же второй человек после Магистра. Вряд ли он подозревал о той роли, что возложена сегодня на него дьяволом шабаша. Внимательно всмотревшись в его глаза, Великий Магистр еще раз убедился, что гипнотическое программирование глубоко проникло в его подсознание, нейтрализовав волю. Уже неделя, как булочник всецело находился в его власти и вряд ли даже осознавал, что сейчас происходит.

Пресса вовсю вещала о серийных убийствах, но в реальности это была всего лишь скромная дань всемогущему Сатане, чьим покровительством пользовался каждый из них и в чьей тени они пребывали. Убивая по приказу Великого Магистра, посвященные никогда не помнили о случившемся. Это делало его неуязвимым. Во всем этом была еще одна положительная сторона: охота за серийным маньяком оттягивала значительные оперативные силы на его поиски. А тем временем можно было всецело отдаваться служению дьяволу. А уж он обязательно оценит затраченные усилия.

Все предыдущие жертвы нужны были именно ради этого дня, к которому Великий Магистр шел целых два десятилетия. Этот день, пятнадцатого июня, — знаменательная дата, которая навсегда останется в памяти потомков как торжество Сатаны!

Подумав об этом, Великий Магистр улыбнулся. Точнее, дрогнули лишь уголки его губ, что означало высшее проявление радости. Замороченный булочник воспринял улыбку Великого Магистра как величайшее расположение и, наклонившись, поцеловал руку. Весь фокус заключался в том, что никто из помощников жреца, в силу своего гипнотического состояния, не помнил и третьей части из того, что происходило во время службы. И уж тем более не способен был узнать Великого Магистра за пределами храма.

Каждый, кто видел лицо Великого Магистра, погибал! И это тоже было одним из правил.

— Охрана выставлена?

— Да, Великий Магистр.

— Когда прибудет СОБР?

— Через тридцать пять минут.

Великий Магистр удовлетворенно кивнул:

— Им не успеть. К тому же у нас есть чем их встретить!

Булочник счастливо улыбнулся. Он даже не знал, что погибнет одним из первых. Если отряд прибудет раньше времени или произойдет нечто из ряда вон выходящее, что помешает поджечь здание, то четыре фугаса, установленные по его углам с радиусом перекрывания в восемьдесят процентов, уничтожат здесь все живое. Каждый, кто попробует преодолеть мертвую зону, будет нашпигован осколками, будто сдобная булочка изюмом. Этим нехитрым премудростям Магистра научил прапорщик, прошедший боевую школу в «горячих точках». Самое занятное было в том, что он напрочь позабыл о том, кому оказал подобную любезность. Приятно было сотрудничать со столь забывчивыми партнерами!

— Хорошо. Я сейчас подойду. Начинайте! — приказал Великий Магистр.

* * *

Подавляющее большинство воров пришли в малолетку из детских домов. В этом не было ничего удивительного. Многие из них совсем не помнили родителей. Зачатые в тюремных стенах, под ехидным взором дубаря, они так никогда и не узнали, что же это такое — всепоглощающая материнская любовь и строгая отцовская ласка. Мамки забывали о них тотчас, как только выбирались на волю. Ребенок для каждой из них был некоторой палочкой-выручалочкой, благодаря которой можно было получить льготы в условиях тюремного содержания. А потому каждая из женщин стремилась забеременеть и, не стыдясь, соблазняла даже вертухаев. Женщины, одним словом! Что с них возьмешь?

Большая часть этих детей отправлялась в детские дома, где, собственно, и начиналась их воровская карьера. Именно там они постигали азы воровского ремесла. Уже в восемь лет каждый из них знал об оборотной стороне жизни столько, сколько иной отрок не ведает и в восемнадцать.

А потому они с благодарностью вспоминали — каждый свой — детский дом, ставший для них по-настоящему родным и оставивший в их душе заметный след. «Откинувшись», они грели тамошних ребятишек, как могли, узнавая в них себя. Не было ничего удивительного, что иной раз перед воротами детдома останавливалась шикарная иномарка и из салона, груженные сумками с провизией и с мягкими игрушками в охапке, скалясь золотыми зубами, выходили братки. Всем было понятно, что прикатили бывшие воспитанники подкормить смену. А потому детвора встречала их всегда с радостными воплями, смело называя по погонялам.

Бывшие воспитанники никогда не обрывали с детдомом связи, и если случалось иному чиграшу надеть чалку, то опекали его на киче. Ко всякому произволу, что случался в детском доме, они относились невероятно болезненно, словно беда произошла в их собственном доме.

Варяг и раньше слышал от воров, что сейчас детдома стали оплотом педофилии, но никак не полагал, что подобная беда может оказаться столь масштабной. К своему детдому у Варяга было особое отношение. Перед тем как оказаться в Раифской малолетке, он провел здесь два долгих года. А потому вполглаза присматривал за ним, всегда помня о том, что провел в стенах детдома далеко не самое худшее время. Помнится, здесь у него случилась первая любовь. Ему, пятнадцатилетнему пацану, уже маловато было тихого воздыхания на скамеечке, а потому беззастенчиво, совсем по-взрослому, он лапал свою избранницу за все места, получая от того немалое удовольствие. Девушке тоже это нравилось, чего, собственно, она и не скрывала. А их роман закончился после того, как он угодил за драку на малолетку. Раскрутившись, он остался на киче на долгих шесть лет.

Варяг поморщил лоб, как же звали его первую любовь? Полина? Или все-таки Дарья? А может, Ксения? Точно, ее звали Ксюша! Незадолго до того, как он угодил на малолетку, сжалившись над ним, а может, просто уступив его настойчивости, девчушка отдалась ему на детской площадке недалеко от детского дома.

Позже Варяг не однажды приходил в этот дворик, надеясь отыскать ту самую детскую площадку и те густые кусты акации, в которых пряталась узенькая скамеечка. Но на месте тихого дворика уже стояло третьесортное казино, где пацанчики лихо просаживали папкины рубли. Часть помещений использовалась хозяином для интимных услуг, старшеклассницы из детдома сбегали туда после уроков, чтобы получить первые уроки взрослой жизни.

Помнится, ту девочку через два года изнасиловали четверо семнадцатилетних парней, буквально растерзав ее. Ирония судьбы заключалась в том, что их поместили в Раифскую колонию, где сидел Владислав и где он пользовался непререкаемым авторитетом. В первый же день беспредельщиков поженили на славной «девушке Параше», а через год с соответствующей рекомендацией «проткнутых» они прибыли во «взросляк».

Кто-то за все это должен был ответить.

Один из старых корешей Варяга как-то пожаловался ему, что в Зеленоградском детдоме, где он воспитывался пять лет, творится какой-то беспредел. Кореш просил помочь, и Варяг пообещал ему помощь. И действительно, в этом детдоме происходили какие-то странные вещи, природу которых Владислав понять не мог. Попахивало какой-то мистикой. А ко всякой чертовщине вор привык относиться с настороженностью. К директору детдома стоило присмотреться попристальнее. Полгода назад Тарантул разработал операцию по внедрению. Ничего необычного в этом нет, воровская разведка работает не хуже государственной. Был досконально изучен распорядок дня Павла Сергеевича Куркова, его маршруты, по которым он любит прогуливаться, магазины, где он обычно затаривался продуктами, был определен даже тип людей, к которым он испытывает наибольшую симпатию. И скоро в его хороших приятелях оказался булочник с соседней улицы, где директор покупал сдобы с ванилью, до которых, как выяснилось, он оказался большим охотником. А еще через два месяца Павел Сергеевич предложил булочнику вступить в общество «Огненный Юпитер».

Курков так и не заподозрил, что их встреча была преднамеренной, а полноватый добродушный булочник, который любил рассказывать смешные анекдоты про евреев, — громила-рецидивист с пятнадцатилетним тюремным стажем. Именно булочник и сообщал Тарантулу о каждом шаге своего новоявленного патрона и о предстоящих вакханалиях. А неделю назад он доложил, что увидел в кабинете директора необычную картину, на которой была нарисована корона, в которую ударяет молния. А это уже серьезно.

В интернат Варяга провел все тот же булочник, спрятав его в одной из дальних комнат. Пройти было непросто: вход в здание охраняли несколько человек из команды директора. Они пристально всматривались в каждого вошедшего и обязательно посматривали на руки. Законный знал, что на тыльной стороне ладони входящих должна быть нарисована поломанная корона.

Варяг повернулся на звук отворяемой двери, это был Тарантул.

— В подвал они затащили канистры с бензином, — сообщил Тарантул. — Готовится небывалый фейерверк.

— Ты уверен? — озадаченно спросил Варяг.

— Абсолютно! Достаточно нажать на адскую машинку, и здесь все полыхнет.

— Зачем ему это надо?

Тарантул скривился:

— Маньяк, он и есть маньяк. Надоело убивать по одиночке, так он решил всех скопом угробить.

— И когда это может произойти?

— Думаю, что во время шабаша.

— А может, он святоша? Вот и решил всех дьяволов повывести одним скопом?

Тарантул отрицательно покачал головой:

— Уж на святошу-то он не похож.

— Канистры можно разминировать?

— Проблемы нет, но он мог заготовить еще какой-нибудь взрывоопасный сюрприз.

— Вполне мог. Нужно проверить!

— Успеем ли? До начала службы остается не более получаса.

— Нужно успеть. Не думаю, что он захочет взорваться сам. Скорее всего, он попытается исчезнуть незадолго до взрыва, так что не спускайте с него глаз.

— Понял, — кивнул Тарантул, удаляясь.

* * *

Где-то позади полыхали взорванные машины — большой праздник для ротозеев. На тротуарах столпилось огромное количество людей, могло показаться, что сюда сбежался весь город. Посмотреть было на что: огромными кострами в центре улицы были объяты пламенем сразу полтора десятка машин. Они горели, бросая красные блики на лица зевак, зачарованных небывалым зрелищем.

Евгений Половцев, прижимая локтем автомат, бежал к детскому дому. Прохожие, заприметив людей в черных масках, опасливо шарахались в сторону, освобождая дорогу. Половцев чувствовал их опасливые и недоуменные взгляды. На одном из перекрестков толпа была особенно плотной, мужчины, будто бы гусаки, вытянув шеи, вдохновенно созерцали интересное зрелище, не замечая приближающейся группы спецназовцев.

— Дорогу! — крикнул Половцев.

Но голос сорвался на жалкий хрип. Его услышала только девушка, стоящая ближе всех. Тонко пискнув, она поспешно отскочила в сторону. Половцев, не желая вступать в дискуссии, врезался в толпу, сбивая стоявших на его пути. Следом, помогая себе кулаками, пробивалась группа захвата.

Вперед! Не останавливаться!

* * *

Народ все прибывал, и скоро в актовом зале было не протолкнуться. В масках и в звериных шкурах, люди двигались по кругу, в центре которого лежали девушка и мужчина, завернутые в шкуры. Хоровод смотрел на них, издавая гортанные и блеющие звуки. Слугами жреца было три человека в больших лохматых масках. Улюлюкая и крича, они ускоряли вращение хоровода. Действо чем-то напоминало маскарад или какую-то оргию, где совершенно не существовало правил приличия. Хотя какие могут быть правила на балу у Сатаны!

В приоткрытую дверь Варяг увидел, как к престолу, поддерживаемый с двух сторон нагими девицами, направился жрец. Остановившись у трона, он расправил мантию и только после этого удобно устроился на помпезном кресле, положив правую руку на лошадиный череп. На мгновение движение в зале застыло, взгляды присутствующих устремились в его сторону. Прихожане явно ожидали откровения.

И оно состоялось.

Поерзав на троне, жрец издал тонкое протяжное блеяние и трижды ударил расщепленной костью по барабану, заставив хоровод вновь закружиться вокруг жертв.

Тарантул вернулся буквально через несколько минут и взволнованным голосом доложил:

— Мы нашли таймер. Он подсоединен к запалу, через тридцать две минуты произойдет взрыв!

Варяг прикрыл дверь. Удары в барабан сделались глуше, но в этот самый момент кто-то пронзительно заблеял. Законный поморщился. Ничего страшного, если этот гадючник взлетит на воздух вместе с его паствой. Но в другой половине здания, под присмотром нескольких детин, находились детдомовцы. А они-то здесь при чем?!

— Что можно сделать?

— Ничего! Мало времени, чтобы разминировать всю эту систему, даже если попытаться, то заряд может оказаться с секретом. Вот тогда уже ничто не спасет!

— Разминировать его может только жрец… Хватайте его!

Тарантул приоткрыл дверь:

— Уже…

Варяг увидел, что три человека в звериных шкурах отделились от толпы и направились к трону. Их лица скрывали лохматые хари. На первый взгляд они выглядели участниками разворачивающегося торжества, и, только присмотревшись, можно было увидеть, что движения их были иными. Кружась и размахивая бубнами, они оцепили трон, а потом двое из них, решительно подхватив под руки жреца, понесли его к выходу из зала. А третий, отвлекая внимание танцующих, продолжал лупить костью по кожаной поверхности барабана. Окружающими происходящее у трона воспринималось как часть церемонии. Вот Великий Магистр оказался в центре круга, и ряженые, увлекаемые слугами жреца, прибавили скорости, издавая при этом блеющие звуки, а удары в барабан сделались ритмичнее и злее. Круг неожиданно разомкнулся, выпустив жреца со слугами в свободную часть зала. Варяг заметил, что жрец попытался сопротивляться, но объятия помощников были крепкими. Дернулся разок, да и затих.

Тарантул распахнул дверь, и слуги, невзирая на дьявольский статус жреца, протащили его по коридору и втолкнули в комнату. Варяг потянулся было рукой к маске, но потом, будто опасаясь опоганиться о козлиную харю, повернулся к Тарантулу:

— Сорви!

Начальник охраны уверенно подошел к жрецу и, с силой сорвав с него маску, зашвырнул ее в угол.

— Где он?! — закричал Варяг.

В образе Великого Магистра перед ним предстал Уманов. Глаза стеклянные и одновременно какие-то яростные. Весьма редкая смесь.

— Я — жрец дьявола! — проскрежетал он, четко выговаривая каждый слог. И, судя по тому, с какой серьезностью это было сказано, он действительно верил в свою миссию. — Целуйте мне руку!

Сергей Уманов величаво протянул ладонь, застыв в ожидании. Судя по всему, он все еще не вышел из образа. Один из охранников шагнул вперед, чтобы привести его в чувство, но Владислав остановил его:

— Он под гипнозом. Это говорит не он, а активизированная программа, внедренная в него. В машину этого скомороха, у нас есть о чем поговорить. Ищите директора!

* * *

Великий Магистр посмотрел на часы. До взрыва оставалось ровно полчаса. Этого времени вполне достаточно, чтобы уйти на безопасное расстояние. Предстоящим фейерверком следует любоваться издалека — картина будет впечатляющей. Зарево охватит половину неба, и увидеть это можно будет только с большого расстояния. От предстоящего зрелища у Великого Магистра забурлила кровь. Великолепный будет вид, это не девок по кустам резать. Все то, что было проделано до этого, представлялось ему дешевенькой мелочовкой. После этого жертвоприношения он будет занесен в книгу дьявола, навсегда став черным апостолом, и еще на один шаг приблизится к Сатане.

Таких людей немного. Их можно пересчитать на пальцах одной руки. Только очень жаль, что своими подвигами невозможно похвастаться прилюдно. Кто узнал, что именно он организовал массовое самосожжение двадцать лет назад? Обидно, но никто.

Великий Магистр быстро шел по коридору. У ворот он заметил трех человек. Они ему не понравились. Что это они здесь толкутся? Впрочем, он предусмотрел подобный вариант. В задней части двора в заборе было сделано два лаза — выбирай любой, — которые уводили в густые заросли боярышника.

Из комнаты, где находилась учительская, вышли два человека: мужчина и женщина. Магистр невольно хмыкнул — грешная заблудшая паства! Жрец ничуть не сомневался, для чего они уединялись. Даже сквозь маску он сумел заметить возбужденные и алчные глаза женщины. С такими дамами невозможно заскучать. И уж, конечно, если окажешься с ними наедине, то вряд ли уснешь! Пара была полностью занята собой и не вызывала у него никаких опасений. Он даже отошел немного в сторону, чтобы пропустить женщину, шедшую немного впереди. Неожиданно она прыгнула на него разъяренной кошкой и вцепилась в края маски. Жрец почувствовал на своем лице острые коготки, которые болезненно впились в кожу, расцарапав ее. В следующую секунду мужчина, идущий за женщиной, сильнейшим ударом в скулу сбил жреца на пол. Стукнувшись затылком об угол, он на секунду потерял сознание, а когда очнулся, то увидел, что мужчина склонился над ним и, сжимая ему горло, грозно что-то говорит ему:

— Тварь! Разминируй фугас!

Мужчина не пожелал даже снять с себя маску. Харя была сделана в виде какого-то мифического животного, и невозможно было понять, что это за образ.

— Даю тебе три секунды на размышление, тварь!

Женщина стояла рядом с ними, и жрец видел ее каблуки-шпильки, такими вещицами очень удобно пробивать лбы несговорчивым.

Мужчина не шутил. Растопырив два пальца, он резко надавил ими на глазные яблоки Великого Магистра. Тот почувствовал невероятную боль, мгновенно забравшуюся под черепную коробку и тупо отозвавшуюся в полушариях мозга.

— Я не знаю, — запротестовал он. — Вы меня принимаете за кого-то другого.

— Он не понял, — услышал жрец женский голос.

Где же он мог его слышать? Бог ты мой, так это же одна из его послушниц! Так, значит, она следила за ними, значит, она все знает?

Боль усилилась. Она уже не умещалась в голове, парализуя все тело. Подобная боль парализует волю, ее нельзя вынести. Вряд ли ее палач остановится, если и дальше хранить молчание. Выдавленные глаза скользкими комками упадут на пол. И все кончится.

— Хорошо, я скажу, — прохрипел жрец, пытаясь перевернуться на бок. Хватка слегка ослабла, глаза почувствовали облегчение. — В правом кармане у меня пульт.

Мужчина сорвал с лица ставшую ненужной маску. Вытащив из кармана жреца пластиковую коробочку с двумя крупными кнопками: одна — красная, другая — белая, он встревоженно спросил:

— Что дальше?

Он оказался совсем молодым человеком, лет двадцати пяти, не больше. Самый боевой возраст. Жрец хотел услышать в его голосе что-то похожее на страх, но услышал только деловитую активность и готовность к действию. Настоящий профессионал, наверняка работал где-нибудь в серьезной конторе.

— Красная кнопка приводит в действие электродетонатор. Белая — блокирует его, — задыхаясь, объяснил жрец.

— Кто ты? — спросил парень.

— Я — Великий Магистр ордена «Огненный Юпитер».

— Что это значит?

— Мы служим дьяволу.

Ухватив Великого Магистра за шиворот, мужчина легко поставил его на ноги.

— Веди его! — уверенно распорядилась девица, и Великий Магистр догадался, что в этой компании именно она старшая.

Подтолкнув его в спину, парень приказал:

— Пошли.

С маской на лице Курков выглядел попредставительнее, в таком обличье его можно было отнести к жрецам дьявола. Но сейчас, лишенный помпезной личины, со свалявшимися волосами, багровым лицом, он выглядел обыкновенным алкашом, стреляющим у винного магазина рубли. Странно, что он мог так долго водить всех за нос.

— Кто ты? — спросил Варяг.

— Я — Великий Магистр, — напыщенно ответил Курков.

Этот ответ Варягу не понравился.

Любой другой на месте Куркова скрывал бы свой неординарный статус, а в его словах слышалась откровенная бравада, больше походившая на вызов. В его положении подобные вещи следовало бы скрывать. Можно было бы прикинуться безобидной овцой из этого блеющего стада, тогда имелся бы реальный шанс уцелеть. Но он вел себя так, как будто ни на мгновение не сомневался в собственном высоком предназначении. Так мог поступать только сумасшедший или…

Варяг подошел к нему вплотную. Лицо Куркова напоминало маску, лишенную каких бы то ни было эмоций. Так не бывает. Ведь он должен был хотя бы напрячься, волноваться или испытывать страх. Но вместо этого абсолютная безмятежность. Такое ощущение, что разговариваешь с одурманенным наркоманом.

— Это не он! — воскликнул Варяг. — Этот под гипнозом! Надо искать настоящего Магистра. Сколько осталось?

— Двадцать минут! — Тарантул посмотрел на часы. — Кто-нибудь выходил из здания? — спросил Варяг.

Тарантул отрицательно покачал головой:

— Нет.

— Значит, он здесь! Искать! Никого не выпускать.

Прозвучал телефонный звонок, и Тарантул извлек мобильник.

— Да.

— Тут на выходе какой-то старик. Говорит, что хочет уйти. Что с ним делать?

— Ведите сюда.

Через полторы минуты в комнату привели пожилого мужчину крепкого сложения. Едва перешагнув порог, он заискивающе улыбнулся Варягу, безошибочно угадав в нем старшего.

— Кто ты? — спросил его законный.

— Я — завхоз этого детдома, — с готовностью ответил старик.

Нелепо улыбаясь, он обнажил желтоватые, но крепкие зубы. Видно, надеялся расположить к себе собравшихся.

— А тебя не удивляет, что сюда собрался какой-то странный народ? Что им делать в детском доме?

Завхоз только сейчас увидел стоящего в углу Куркова и поспешно поклонился ему:

— Здрасьте.

Великий Магистр, застыв в углу, не обращал внимания на присутствующих, словно был здесь один. Он встрепенулся лишь в тот момент, когда прозвучал голос завхоза. Но, взглянув на завхоза и явно не узнав его, Курков вновь застыл в прежнем положении. Правда, был момент, когда Варягу показалось, что во взгляде Великого Магистра промелькнула вспышка какой-то заинтересованности. Однако она тотчас померкла.

Великий Магистр остекленело смотрел поверх головы завхоза. Росточка он был невысокого, но создавалось впечатление, что глядел он с высоты колокольни. Не дождавшись ответа, завхоз повернулся к Варягу и заискивающе продолжил:

— А чего же мне удивляться? Как начальство скажет, так я и делаю… Сказали остаться — я остался. Скажут уходить — я уйду.

Варяга всегда отличала цепкая память на лица. Увидев однажды какого-нибудь человека, он уже не забывал его. Сейчас его не оставляло ощущение, что он уже встречался с этим человеком. Но где? И когда?

Варяг на секунду прикрыл глаза, погрузившись в глубины памяти. Перед его мысленным взором карточным веером мелькали полузабытые образы десяти-двадцатилетней давности. Но все это было не то! Владислав чувствовал, что разгадка где-то поблизости. Он видел его совсем недавно… Протяни руку — и разгадка в ладони!

И тут Варяг вспомнил. Этого старика он видел мельком в приемной Уманова во время своего короткого визита к этому деятелю. И еще на фотографии, которую как-то показывал ему Чертанов, когда они говорили о маньяке. На ней был запечатлен подросток Шатров с каким-то мужчиной. Тогда они не придали фотографии особого значения, не обратили внимания и на молодого человека, стоящего рядом с мальчиком, ведь фотография была сделана лет тридцать назад. А сейчас перед Варягом была состарившаяся копия того молодого человека. Варяг обратил внимание на английские ботинки отменного качества, которые были на завхозе и никак не вязались с его внешним обликом. Именно следы таких ботинок нашли неподалеку от того места, где была убита Тоня. Теперь понятно, кто был этот второй.

Догадка пришла мгновенно, как вспышка молнии. Варяг умел сохранять спокойствие. Даже когда в его душе бушевали бури, на его лице нельзя было заметить и малейшего волнения.

— Оно, конечно, правильно, — охотно согласился Варяг и, указав на стул, сказал: — Присаживайся, не молодой. Я с тобой поговорить хочу.

Впрочем, имелись некоторые нюансы, по которым можно было определить настроение Варяга. В минуты крайней опасности, настороженности он становился необыкновенно любезен. Нечто подобное происходило и сейчас. Вот даже мягко улыбнулся, заметив, как старик смахнул со стула какую-то соринку.

— Спасибо.

Насторожился лишь Тарантул, он-то очень хорошо знал Варяга. Но даже и он не сумел отметить в его лице какую-то перемену. Ну разве что слегка дрогнула бровь…

— Удобно? — поинтересовался Варяг.

Вор напоминал заботливого сына, которого неожиданно посетил престарелый родитель.

Завхоз пожал плечами:

— Ничего, сгодится.

Неожиданно поднявшись, Варяг сильным ударом выбил из-под старика табуретку. Склонившись к упавшему, Варяг участливо поинтересовался:

— Тебе не больно, прыщ гнойный? Ведь так грохнулся. Наверное, всю задницу отбил.

— Да что же ты делаешь-то, — плаксивым тоном заскулил старик. — Чего обижаешь-то?!

Повернувшись к Тарантулу, Варяг объявил:

— Вот он и есть Великий Магистр. — Хмыкнув, он добавил: — Каково зрелище, а? Он просто прикрывался Курковым да Умановым. Наверное, и другими тоже. — Старик попытался подняться, но законный безжалостно надавил ногой ему на горло, выдавив из нутра хрип. — Лежать, тварь, пока как букашку не раздавил. — И, судя по тому, как перекосилось его лицо, можно было поверить, что так оно и будет в действительности. — Где находится настоящий детонатор?

Лицо старика исказила болезненная гримаса:

— Вижу, что раскололи. Ногу-то убери. Дай вытащу.

— Не вставать! — строго предупредил его Владислав.

— Что же я вам сделаю, — плаксиво заговорил старик. — Да меня даже вот эта баба сейчас скрутит, — показал он на женщину. — Дай хоть присяду. — Старик тяжеловато сел. — Вот расстегиваю пиджак, чтобы удобно было… вот карман. Где же он? Ага, вот!

Неожиданно послышалось шипение, и старик, проявив завидную расторопность, перекатился на бок. Владислав не сразу понял, что произошло, просто из кармана старика в лицо стоявших вокруг брызнула аэрозольная струя. Варяг ощутил острую резь в глазах. Ядовитый пар мгновенно заполнил все пазухи носоглотки и хлынул прямо в мозг. Варяг невольно застонал. Хлопнула входная дверь — это старик, закрывая лицо пиджаком, выскользнул за дверь. В коридоре послышался его удаляющийся топот. Из глаз Варяга брызнули слезы, а режущая всепоглощающая боль заставила его позабыть обо всем. Собрав волю в кулак, он выскочил в коридор. Владислав попытался увидеть убегающего. Единственное, что он увидел, что тот поднял руку. В эту же секунду грохнул выстрел. Пуля щелкнула в стену, больно брызнула в лицо колючими осколками штукатурка.

Зажмурившись, Владислав некоторое время боролся с резью в глазах, которая буквально выворачивала белки наружу. На первом этаже, преодолевая толщину стен, бесновался барабан и мелодично дребезжал бубен. Пора прекращать этот балаган. Резь понемногу отпустила, и он наконец увидел расплывчатые контуры коридора.

Тарантул с Леной выскочили вслед за ним и, закрыв лица руками, пытались справиться с болью. Варяг даже не заметил, когда они выбежали из кабинета.

— Он не уйдет, — зло сказал Тарантул, не отрывая ладоней от лица. — У входа караулят мои ребята.

В дальнем конце коридора раздался грохот закрывшейся двери. А еще через минуту Варяг увидел, как двое мужчин, вывернув Великому Магистру руки, бесцеремонно тащат его по коридору вперед. Левый глаз у него оплыл, опухоль заползла на носовую перегородку, а из разбитой губы на ворот рубахи сочилась кровь.

Великого Магистра подвели к Варягу. Бесцеремонно ухватив завхоза за остатки волос, телохранитель повернул его лицом к Владиславу. Голова завхоза дернулась, будто неживая.

— Как разминировать здание?

Здание было переполнено детьми. Самое страшное заключалось в том, что дети не могли выйти из палат, повсюду были понатыканы заряды взрывчатки, соединенные между собой проводами. Любое колебание могло вызвать детонацию. Люди Варяга следили за тем, чтобы дети оставались в комнатах.

Великий Магистр молчал, лишь злорадно скалил желтоватые зубы. С первого взгляда было понятно, что он принадлежит к особому типу упрямцев, разговорить которых не сумеет даже сверкающее лезвие топора, занесенного над головой.

— Разденьте его догола и заприте в подвал, пусть узнает, что такое карцер, — распорядился Владислав. — Может, что-нибудь и вспомнит.

Ни подобострастного «будет исполнено», ни даже понимающих кивков. Старика просто подняли за шкирку и поволокли к выходу. Приостановились лишь однажды, чтобы подавить его сопротивление. Охранник коротко ткнул его двумя пальцами куда-то под горло и продолжил волочить за собой уже бесчувственное тело.

— Попробуем отыскать детонатор сами, — хмуро сказал Варяг Тарантулу. — Сколько у нас времени?

— Не более пятнадцати минут, — вздохнул Тарантул, — детские комнаты тоже заминированы. Мы пробовали искать по шнуру, но там такая путаница. Времени, чтобы обследовать все здание, у нас нет.

— Сказали детям, чтобы не выходили?

— Да. Поставили нескольких человек, они не разрешают им бегать.

— Хорошо… За это время надо что-то придумать.

Варяга не покидало ощущение, что разгадка где-то рядом. «Думай, думай, это место должно быть рядом. В него можно беспрепятственно проникнуть, чтобы привести заряды в действие. Оно должно быть доступно».

— Вернемся в директорский кабинет, — распорядился Варяг, посмотрев на Тарантула. На какое-то мгновение он заметил в его глазах протест, рот начальника охраны приоткрылся, чтобы возразить, но под жестким взглядом законного слова умерли, не успев сорваться с губ. — Ты что-то хотел сказать? — спросил Варяг.

— Нет, — ответил Тарантул, не отводя взгляда.

— Ну вот и прекрасно, — усмехнулся смотрящий, направляясь по коридору в сторону кабинета.

Звуки барабана усиливались, к ним примешивались сильные мужские голоса, которые выкрикивали не то какие-то проклятия, не то какие-то заклинания.

— Вот что, прекрати этот балаган! Не до него! — кивнул Варяг в сторону дверей, ведущих в актовый зал. — А то уже уши начинает закладывать от этой трескотни.

— Сделаем!

— И не выпускайте никого. Иначе они тут такого понавытворяют!

Не дожидаясь ответа, Владислав повернулся и пошел по коридору. Рядом с ним неожиданно появились двое из охраны, те самые, что уволокли завхоза в подвал. Быстро вернулись. Впрочем, ничего удивительного, Тарантул бездельников не держит.

— Владислав Геннадьевич, — негромко обратился один из них.

— Что?

— В подвале стоит сундук. Мы приподняли крышку, а там человеческие конечности… Пальцы, кисти рук…

Варяга передернуло. Наверняка отвращение выразилось на его лице. Парень понимающе кивнул.

— Спросим и за это.

— И вот еще что, — он протянул золотую цепочку, на которой виднелся какой-то предмет.

— Что это? — спросил Варяг. Всмотревшись, он невольно поежился, на перевернутом кресте была распята собака с оскаленной пастью. Он отдернул руку в самую последнюю минуту. — Дьявольский знак! Пускай пока у тебя полежит, там решим, что делать.

— Хорошо, — охранник сунул цепочку в карман.

Кабинет директора был строг и аскетичен, как будто он находился не в детском учреждении, а в воспитательной колонии. Стены украшали несколько небольших картин, купленных ворохом за полтину, да еще один дешевенький прошлогодний календарь, с двумя березами, растущими посредине голого поля. Конечно, не бог весть какой изыск, но стены закрывает. Наверняка в этом месте отклеились обои, а потому замусоленный календарь здесь весьма кстати.

Варяг подошел поближе. Почему-то именно календарь заинтересовал его. Странное дело, но от него исходила какая-то магическая сила, которая притягивала взгляд. С минуту Варяг рассматривал невзрачный пейзаж.

Такая репродукция может провисеть здесь не один год. Директора детдома можно вполне понять. Оказывается, его душа, побитая бесовскими молниями, трепетно хранила ростки эстетизма. Бывает…

А это что такое?

Варяг тронул края календаря. Они были словно бы слегка засаленными, как будто их часто трогали. Но вот вопрос, зачем? Повесил календарь на стену, и пускай себе висит. Календарь был прикреплен к стене узкими полосками скотча. Такое впечатление, что календарь частенько снимали. Зачем? Трудно представить, чтобы хозяин кабинета, сняв календарь, любовался им на рабочем столе.

И тут законного осенило. Резким рывком Владислав сорвал календарь. Под ним обнаружилась небольшая, величиной всего в две ладони, картина, исполненная маслом. Не бог весть какой сюжет, но взгляд притягивает, заставляет задуматься. На картине была изображена корона, в которую ударяет молния. Причем корона, испытав всю тяжесть небесного удара, заметно накренилась, а место соприкосновения молнии с металлом изрядно оплавилось. Крупная капля, будто слеза, уже готова была сорваться с венца. Картина была написана со знанием дела, у художника определенно был немалый дар. Но к чему она здесь? Варяг наклонился, разглядывая ее. Каких только чудес не встретишь на свете. Но абсолютно ничего такого, что указывало бы на невероятную ценность полотна. А это еще что такое? Под рамкой Владислав заметил небольшое отверстие, слегка приподняв картину, он увидел замочную скважину. За полотном скрывался небольшой сейф с бронированной дверцей. Замок, правда, простенький, без цифрового кода.

Еще с юношеских лет Варяг привык таскать в карманах набор отмычек. Они как бы являлись частью его профессии и были таким же непременным атрибутом, как, предположим, руль для водителя, или отбойный молоток для горняка, или же как пальчики-работнички для щипача. Надобность в отмычках отпала после того, как Владислав был выбран смотрящим. И тем не менее небольшая связка всегда лежала у него в кармане, и он не упускал случая побаловаться с замком. Сейчас представился случай применить прежние навыки.

Наклонившись к скважине, Варяг сказал, повернувшись к охраннику:

— Дай зажигалку!

Тот будто ожидал подобного распоряжения, мгновенно протянул зажигалку. Взяв ее, Варяг уверенно чиркнул колесиком, стараясь получше осветить отверстие. Некоторое время он изучал скважину, подсвечивая ее с разных сторон.

Вытащив связку отмычек, Владислав нашел нужную и несколькими точными движениями открыл замок, правда, не без некоторого усилия. Повернув ручку сейфа, он распахнул дверцу.

В сейфе были две внутренние полки, на которых лежали какие-то бумаги и папки. А вот в углу виднелся небольшой рычажок с двумя проводами — белым и красным.

— Сколько минут осталось? — повернулся Варяг к Тарантулу, стоявшему за его спиной.

— Семь минут, — ответил тот, даже не посмотрев на часы.

Вне всякого сомнения, провода вели к заложенным зарядам. Именно этот рычажок способен заблокировать таймер и предотвратить взрыв. Владислав уверенно взялся за него, собираясь опустить вниз. Но в этот момент его охватило сомнение. А что, если тем самым он только спровоцирует взрыв? И колоссальная энергия только того и дожидается, чтобы вырваться на волю. Владислав отчетливо сознавал, что не существует другого решения. У него нет времени, чтобы выбраться из здания, самое большее, на что он может рассчитывать, так это пробежать по коридору, спуститься на первый этаж, а уже в следующее мгновение его с головой накроет взрывная волна, обрушив бетонные перекрытия. Следовательно, у него оставался единственный выход.

Боковым зрением Владислав заметил побелевшие губы телохранителей. Каждый из них понимал степень нависшей опасности, они могли бы сорваться с места и, закрыв голову руками, бежать прочь от страшного места. Но парни вели себя достойно, что еще раз указывало на то, что в охране законного они оказались не случайно. Не проронив ни слова, они застыли статуями, готовые умереть рядом с Варягом. А может, они верили в его счастливую звезду?

Подушечками пальцев Варяг ощущал прохладу эбонитовой поверхности рычажка. Странное дело, но это подействовало на него успокаивающим образом. Варяг несильно потянул рычажок вниз и поймал себя на том, что неожиданно зажмурился, ожидая ослепительной вспышки. Взрыва не последовало, и уже в следующую секунду зазвонил мобильный телефон. Тарантул поднес трубку к уху.

— Таймер остановился, — тут же взволнованно сообщил он. — Вы нашли?

— Да, — сохраняя спокойствие, кивнул Варяг. — Взрыва не будет.

— Через десять минут здесь будет спецназ, — деловито сказал Тарантул. — Нужно уходить.

— Не позабудьте забрать этого… вурдалака.

— Уже упаковали, — усмехнулся Тарантул. — В лучшем виде.

Варяг уже хотел было отдать команду на выход и тут заметил, что из одной папки торчит уголок фотографии. Интересно, какие снимки могут храниться рядом с детонатором? Варяг потянул за уголок и вытащил фотографию. Взглянув на нее, законный едва сдержал ругательство. На снимке была запечатлена растерзанная девушка. Он узнал в ней Тоню. Фотограф смаковал каждую кровавую деталь. Крупные планы ему удавались до тошноты реалистично. Развязав папки, Варяг увидел, что они сплошь забиты фотографиями аналогичного содержания. Сколько же здесь убитых девушек? Двадцать? Двадцать пять? А может быть, тридцать? Можно просто рехнуться. Владислав аккуратно положил фотографии в сейф. Дверцу закрывать не стал.

— Уходим! — Он быстрым шагом направился к выходу. — Не забудьте захватить завхоза. У меня есть для него подарок. — И, зло улыбнувшись, добавил: — Надеюсь, что он его оценит.

«Мерседес» стоял в центре двора с включенными фарами. Здесь же находился и Тарантул. Сейчас он напоминал человека, вернувшегося с долгой войны, вот сейчас передохнет малость, глубоко вздохнет да снова на передовую! Едва появился Варяг, как он мгновенно распахнул дверь, пропуская на заднее сиденье законного, и тотчас устроился рядом. Машина, скрипнув шинами, сорвалась с места, сыпанув по сторонам гравием. Через затемненное стекло законный увидел, как к детдому неровным строем подбегала группа спецназовцев.

Парни прибыли вовремя, будет кому хвосты подчищать.

Варяг вытащил телефон и набрал номер.

— Петрович? Ты не спишь? Почему так поздно? Потому что дело имеется. Мне на пару дней твой подопечный нужен… Да, Зубарь. Для чего? Выискался упырь… А клиент твой большой специалист по их выведению. На прежних условиях. За мной не заржавеет. Так что пускай и крест свой захватит, он у него большой, во всю грудь.

Выключив телефон, Варяг облегченно откинулся на спинку сиденья. «Мерседес» торопливо шуршал по асфальту. Свое слово перед Зубарем Варяг сдержал. По-другому и быть не могло.

Неожиданно он встрепенулся и вновь вытащил телефон.

— Чертанов? Где находишься? Идешь пешком? Не торопись, упыря там уже нет… Где? У нас! Насмотришься еще на него, на мертвого… Живым, говоришь, тебе нужен? А вот этого не обещаю, ты слишком много у меня просишь. Суд? Ха-ха-ха! Не смеши меня, у нас свой суд. А на память о нем я тебе одну вещичку передам. Надеюсь, она тебе понравится. Поблагодарить хочешь? — удивился законный. — За что? Пустяки, тебе просто повезло, что мы около той церквушки оказались. До скорого, — Владислав выключил мобильный.

Варяг наклонился к охраннику, сидевшему на переднем сиденье:

— Отнесешь эту цепочку на Петровку майору Чертанову. Скажешь, подарок от Владислава. Пускай не забывает.

* * *

Возвращался Чертанов ранним утром. Самое зыбкое время, темнота уже выпустила улицы из плена, а город еще продолжает дремать. Ему уже дважды звонила Вера и сдержанно сообщила, что не ляжет спать до тех пор, пока он не приедет. Михаил молча согласился, зная, что никакие слова на нее не подействуют. По опыту он знал, что в некоторых вопросах она была непоколебима. И все-таки ему было приятно, такая преданность подкупает.

До дома оставалось совсем немного, когда Чертанова посетила неожиданная мысль свернуть к храму Благовещения. Свернув, он двинулся в сторону «Динамо». Уже через пятнадцать минут он был на месте. Остановившись недалеко от церкви, он вышел.

Воронья на куполах не было. Позолоченные кресты блестели в лучах восходящего солнца. Чертанов испытал невероятное облегчение.

Его внимание привлек мужчина, вышедший из тени деревьев, окружавших церковь. На правой руке мужчины сидел сокол. На голове птицы был аккуратный белый клобучок, коротенькие завязки которого были затянуты на пушистом затылке. Вцепившись в кожаную перчатку сильными когтистыми лапами, птица сидела не шелохнувшись. Мужчина, видно, почувствовав взгляд Михаила, обернулся. К своему немалому удивлению, Чертанов распознал в сокольнике звездочета Калистратова.

— Вы? — невольно вырвалось у Михаила.

— А то кто же, — тихо сказал Калистратов.

— А что вы здесь делаете?

Сокольник слегка приподнял правую руку, и потревоженная птица недовольно приподняла крылья.

— Вот, — показал Калистратов на маковки церкви, — навожу порядок. Должен же кто-то это воронье повывести.

Чертанов улыбнулся:

— Это вам звезды присоветовали таким делом заняться?

— Они самые, — серьезно ответил Калистратов. — Больше здесь воронье не появится. Ручаюсь!

Улыбка Чертанова сделалась еще шире.

— Разумеется. Кстати, а этого самого черного экстрасенса я нашел.

— Я это знаю, — так же спокойно кивнул Калистратов.

— Откуда? — невольно удивился Чертанов.

— Звезды подсказали, — улыбнулся в ответ Калистратов, кивнув в заголубевшее небо.

— Ну да, конечно… До скорого!

И, махнув на прощанье рукой, Михаил направился к машине.