Свинству – бой

Над пиндаровским пригорком светило солнце. Это казалось странно – над всей деревней серое небо, а тут почти летнее освещение. Из этого легко делались кое‑какие выводы, но нашим друзьям было не до того.

– Свинству – бой! – кричал Игорь, для острастки стреляя в воздух. – Выходи, чудовище, биться будем.

– А человечеству, значит, герл? – отозвался Пиндар из‑за кустов. – И что значит – биться? Богатырь, что ли, на вороном коне – пальцы веером?

– Ты, видать, образованный поросенок. Жалко тебя под хреном подавать, да придется.

– Да тебя, Илья Муромец, местный дистрофик соплею перешибет. И потреблю я тебя, Муромец, без всякого хрена.

– Не подавишься?

– Может, и подавлюсь: первый раз дерьмом закусываю.

– А мне говорили, что тебе не впервой…

– Заткни пасть, человечье рыло!

– У нас, поросячья душа, нынче свобода слова, – сказал Игорь. – Что хочу, то и говорю. А если тебе не нравится, вали в свой тоталитарный хлев.

– Ты мне поганым языком Отчизну не трожь, – сказал Пиндар. – Кому хлев, а кому и родина.

– То‑то и оно, – сказал Игорь. – Как у нас говорится, ноу комманс.

– Я таких, как ты, за копейку оптовой партией закупал!

– Вовек не поверю, чтоб свинья коммерцией занималась.

– А я вот не верю, что это ты языком ворочаешь. Козлы же безголосые. Может тебе, дураку, магнитофон с собой дали?

– Ты лучше скажи, свинья, под чью дудку пляшешь.

– Мой девиз – свобода, – ответил Пиндар. – Или вы такого слова не проходили?

– Это тебе, поросенок, кажется. У свиней‑то как? Пока рылом не вышли – вот тебе и свобода. А как подрастут, все идут выполнять свой долг. До ближайшего, – Игорь хохотнул, – мясокомбината. Что ты хочешь? Святой долг перед человечеством.

– Подожди, – пообещал Пиндар. – Придет еще наше время.

Так они беседовали минут сорок.

Боясь нарушить течение разговора, Гера шепнул:

– Ты чего, совсем?

– Не мешай, – тихо сказал Игорь. – Это же традиция: на Руси перед боем всегда бранились. Три дня могли браниться, без передыху. Вроде варвары, а толк разумели. Это, чтоб ты знал, называется суггестивная психотехника…

Наконец, доведенный до отчаяния Пиндар прыгнул из‑за кустов. В полете он одолел метров пять и оказался напротив Игоря.

Тот выдернул из кобуры револьвер, но Пиндар оказался быстрее, прыгнув ему прямо на грудь. Игорь отскочил в сторону, потерял равновесие и покатился вниз по склону.

Пиндар победно хрюкнул и приготовился добить его в третьем, как положено, роковом прыжке. Помешал Гера – выхватив ПМ, он всадил в поросенка три безотказных пули. Пиндар притормозил, но даже не покачнулся. Игорь, не поднимаясь на ноги, выстрелил с земли. Пуля ударилась в левый бок, но заметного ущерба не причинила.

Пиндар радостно завизжал:

– Не знали, муромцы, про мою броневую шкуру?

– Целься в глаз! – крикнул Игорь.

Гера прицелился и нажал на курок. Пуля, минуя Пиндара, полетела куда‑то в лес. Следующая поспешила ей вслед.

Поросенок повернул и вразвалочку пошел на него.

– Стреляй, Герка! – крикнул Игорь. – Ближний бой – это кранты.

Пиндар встал на расстоянии метра.

– Ты лучше горло сразу подставь, – сказал он. – Все равно доберусь, только больнее будет.

Гера, поймав в прицел левый глаз, пальнул с криком: «Еб твою, Богоматерь!»

Пуля оказалось удачнее прежних – Пиндару покарябало ухо. Поросенок зарычал и напряг мускулы перед прыжком… В зад ему ударил булыжник, посланный Игорем.

Пиндар обернулся – и этого хватило, чтоб майор тренированно прошиб ему правый глаз. Пуля с удовольствием вошла в мозг, творя из него полумертвую мешанину. Пиндар захрипел, но сумел поднять себя на прыжок. Игорь, не успев вовремя увернуться, рухнул под тушей полумертвой свиньи.

Грохнул ПМ – это Гера в упор отстрелил Пиндару его симпатичный хвостик.

– Таши его от меня! – крикнул Игорь.

Пиндар был ни жив, ни мертв – он не мог говорить и думать, но клыки тянулись к чужому горлу.

Гера навалился сзади, оттягивая Пиндара прочь за задние лапы. Игорь бился под жесткой тушей, спасая горло. Клыки царапали ему пальцы, рвали кожу на шее и на щеке…

Вдвоем они скинули Пиндара на желтые листья.

– Дохлый, – сказал Игорь.

Поросенок дернулся напоследок, норовя цапнуть его за пятку. Майор брезгливо пнул его в рыло, и на этом все стихло.

– Вот теперь наливай, – сказал он.

– Ага, – согласился Гера.