Глава 26. К счастью, «блейзер» был припаркован за домом и находился вне поля зрения Зака

К счастью, «блейзер» был припаркован за домом и находился вне поля зрения Зака. Однако все попытки Джулии завести машину оканчивались неудачей. С того дня, когда она получила свой первый и единственный урок по угону, прошло уже более пятнадцати лет, и то ли за это время системы зажигания существенно изменились, то ли она была не слишком прилежной ученицей, потому что понятия не имела, что делать с той кучей проводов, которую извлекла из‑под приборной панели.

Нагнувшись, Джулия подняла с земли охапку сосновых сучьев и быстро направилась к углу дома, сгибаясь под порывами встречного ветра. Ее непрерывно била мелкая дрожь, но не только холод был тому причиной. Все те пятнадцать минут, которые она была на улице, Зак, неподвижный и бесстрастный, как сфинкс, наблюдал за ней, стоя у панорамного окна гостиной. Под предлогом сбора необходимого «реквизита» Джулия могла периодически исчезать из его поля зрения, но отсутствовать слишком долго боялась – это могло вызвать совсем ненужные подозрения. Она уже успела сделать три ходки к «блейзеру», каждый следующий раз позволяя себе отсутствовать немного дольше, чем предыдущий. Таская никому не нужный хворост, Джулия изо всех сил пыталась убедить Зака в том, что действительно впала в детство и всерьез собирается лепить снеговика на этом сумасшедшем морозе. Она рассчитывала, что такое явное проявление идиотизма окончательно усыпит его бдительность и он не будет торчать у окна, как каменный часовой. Но ее надеждам не суждено было сбыться.

Натянув вязаную лыжную шапочку, позаимствованную из шкафа в прихожей, на замерзшие уши, Джулия начала скатывать нижний шар снеговика, напряженно размышляя над тем, что же ей делать. Она не смогла завести «блейзер», а значит, вариант побега на машине отпадал, но для того чтобы решиться бежать пешком в такую жуткую погоду, нужно быть самоубийцей. Даже если ей очень сильно повезет и она каким‑то чудом не заблудится, то все равно замерзнет задолго до того, как доберется до основной дороги. Не говоря уже о том, что эта основная дорога была настолько «оживленной», что ей скорее светила смерть от переохлаждения, чем какая‑нибудь попутка. По дороге сюда они за два с лишним часа не встретили ни одной машины. Вероятность того, что ей удастся найти место, куда он спрятал ключи от «блейзера», и вовсе равнялась нулю.

– Но ведь должен же быть какой‑то выход! – вслух убеждала себя Джулия, подталкивая громоздкий снежный ком к сваленным в кучу сосновым веткам.

За домом, там где был припаркован «блейзер», находился гараж. Зак сказал ей, что его используют в качестве склада, а потому машину туда поставить нельзя. Может быть, он лгал? Или просто не знал наверняка? По крайней мере один из ключей, которые ей удалось стащить на кухне, похоже, подойдет к огромному висячему замку на гараже. Правда, даже если владелец дома вдруг оставил в запертом гараже машину, ей это мало чем может помочь – «блейзер» блокировал выезд.

А значит, оставался только один выход. Не требовалось особой проницательности, чтобы догадаться, что в гараже она обязательно найдет по крайней мере одну необходимую ей вещь: лыжи.

В стенном шкафу спальни она заметила лыжные ботинки, но самих лыж в доме нигде не было. А это могло значить только одно – они в гараже.

Правда, она ни разу в жизни не стояла на лыжах.

Не беда, всему можно научиться. Судя по тому, что она видела в кино и по телевизору, это не особенно сложно. Ведь дети могут кататься на лыжах? Значит, сможет и она.

А Захарий Бенедикт? Джулия с ужасом вспомнила один из детективов с его участием. Дело происходило на горнолыжном курорте в Швейцарии, и он играл довольно опытного и умелого лыжника. Оставалось надеяться, что тогда за него работал каскадер.

Установив огромный снежный ком, Джулия разбросала вокруг сосновые ветки и, изображая напряженный творческий процесс, начала критически оглядывать «произведение», при этом ни на минуту не забывая следить за окнами гостиной. Ситуация не менялась – Зак стоял на прежнем месте, неподвижный и бесстрастный.

И тем не менее необходимо было попытаться проникнуть в запертый гараж.

Онемевшими руками Джулия попробовала вставить в тяжелый замок первый ключ. Никакого результата. У нее оставался еще один, последний, шанс. Второй ключ легко вошел в замочную скважину и… о чудо! Огромный замок моментально распался на две части. Оглянувшись на дверь черного хода и убедившись в том, что у ее тюремщика не возникло случайное желание прогуляться, Джулия переступила через сугроб и вошла в гараж, прикрыв за собой дверь.

Наткнувшись в темноте на какой‑то непонятный предмет с огромными колесами и споткнувшись о лопату, она наконец нашарила на стене выключатель. Под потолком вспыхнуло сразу несколько мощных прожекторов, на мгновение ослепив ее. Но вскоре Джулия уже смогла различать очертания окружающих предметов, и ее сердце забилось чаще от радостного предчувствия. Аккуратно упакованные в чехлы, лыжи стояли у стены. Однако все ее внимание было приковано к огромному трактору с каким‑то хитроумным приспособлением, предназначенным, судя по всему, специально для преодоления снежных завалов. На несколько секунд Джулия позволила себе помечтать о том, как удобно было бы пробираться по незнакомым, засыпанным снегом горным дорогам за рулем этой гигантской машины. Но она тотчас же отбросила эту идею как совершенно безумную. Даже если у нее хватит храбрости сесть за руль этого монстра, то грохот его дизеля наверняка переполошит все живое в радиусе нескольких километров, не говоря уже о Бенедикте, который находился в самой непосредственной близости. Да и двигается эта махина, конечно, настолько медленно, что Зак сможет ее догнать, не прилагая к этому особых усилий.

Джулия внимательно огляделась вокруг. Гараж был заполнен запчастями для трактора, запасными шинами, коробками и еще каким‑то оборудованием, скрытым под водонепроницаемым черным брезентом..

Лыжи. Итак, ей предстояло проделать весь путь до шоссе на лыжах, и это совсем не радовало. Во‑первых, даже если ей удастся избежать смерти от переохлаждения, то она наверняка сломает себе шею, что ничуть не лучше. Кроме того, за последние полчаса ветер усилился, и теперь на дворе бушевала самая настоящая пурга. А это значило, что по меньшей мере до завтрашнего дня о побеге не могло быть и речи. Начиная отчаиваться, Джулия скорее из чистого любопытства приподняла краешек брезентового полога… И не поверила собственным глазам.

Ее изумленному взгляду предстали два сверкающих темно‑синих снегохода.

Дрожащими руками Джулия сунула ключ в замок зажигания. Мотор завелся! С трудом сдерживая ликование, Джулия выбежала из гаража, тщательно прикрыв за собой боковую дверь. Даже погода, которая еще несколько минут назад казалась непреодолимым препятствием, теперь превратилась всего лишь в досадную помеху. Ведь через каких‑нибудь полчаса, а может быть, и раньше, она уже будет на пути к свободе. Оставалось только переодеться в комбинезон и как можно незаметнее выскользнуть из дома. Правда, она ни разу в жизни не водила снегоход, но не сомневалась, что сможет справиться с его управлением гораздо лучше, чем с лыжами. Вовремя сообразив, что сейчас, когда все наконец начало складываться для нее наилучшим образом, не стоит лишний раз рисковать, Джулия собрала еще несколько веток и положила их рядом со снеговиком. Захарий Бенедикт оставался на своем посту, и Джулия, перед тем как зайти в дом, немного помедлила, обдумывая, что еще предстоит сделать, чтобы на этот раз наверняка избежать осечки. В первую очередь необходимо сменить мокрые перчатки и надеть комбинезон, а главное – забрать ключ от второго снегохода, чтобы Бенедикт не смог преследовать ее.

Пришло время перейти к решительным действиям. И на этот раз ни снег, ни вооруженный преступник не смогут ее остановить.

Стоя у окна, Зак наблюдал за тем, как его строптивая пленница натянула на уши вязаную шапочку и скрылась за углом дома. Гнев и обида бесследно испарились. Может, благодаря сообщению о том, что Сандини жив. К тому же невозможно было без улыбки смотреть на Джулию Мэтисон за «работой». Он давно заметил, что тесные джинсы значительно осложняют процесс «творчества», и с невольным интересом наблюдал за тем, как ей удастся найти выход из этого затруднительного положения. Решение оказалось довольно оригинальным и не менее забавным. Когда снежный ком достаточно вырос, Джулия повернулась и продолжала работать, упираясь в него спиной и сильно отталкиваясь ногами. Зак с трудом поборол искушение выйти и предложить свои услуги, вовремя сообразив, что ничем, кроме гневной отповеди, его благие намерения не увенчаются. Кроме того, это лишит его удовольствия наблюдать за ней. До сегодняшнего дня он и не подозревал о том, что можно получать удовольствие, просто наблюдая за женщиной, лепящей снеговика. Правда, до сегодняшнего дня ему никогда и не встречалась взрослая женщина, которая бы вдруг решила снизойти до столь бесхитростного и бесполезного занятия.

Ожидая ее очередного появления из‑за угла, Зак подумал о том, что, несмотря ни на что, Джулия оставалась для него совершеннейшей загадкой. Казалось, что она состоит из сплошных контрастов. Да, она, несомненно, была очень добра, умна и всегда готова отнестись к своему ближнему с сочувствием и пониманием. Но в то же время ее никак нельзя было назвать кротким ягненком. Все это интриговало и вызывало сильное желание познать и понять феномен, который носил имя Джулия Мэтисон. Но больше всего его влекло к ней другое – какая‑то удивительная и неподдельная чистота и невинность. Сначала Зак подумал, что ему просто померещилось и он выдает желаемое за действительное, но вчера он сам имел возможность убедиться в том, что она даже не умеет толком целоваться. Ему поневоле стало интересно, что же за мужики живут в богоспасаемом городе Китоне, штат Техас. И в первую очередь это касалось ее так называемого жениха. Каким же остолопом надо было быть, чтобы его невеста даже не имела понятия о том, что существует какая‑то прелюдия к примитивному половому акту? Зак вспомнил, что Джулия подпрыгнула, как испуганный зайчишка, когда он коснулся ее груди. Если бы дело происходило несколько десятков лет назад, то он бы подумал, что она никогда не знала мужчины.

Последняя мысль, показавшаяся Заку абсолютно нелепой, вернула его к действительности. И как раз вовремя.

Потому что в эту минуту открылась дверь черного хода и в комнату вошла Джулия.

– Я… Мне нужно взять кое‑какую одежду для снеговика, – лучезарно улыбаясь, сообщила она.

– Может быть, лучше подождать до завтра? – предложил Зак, и ее улыбка тотчас же померкла.

– Но мне… Но я как раз дошла до самого интересного, – отчаянно запротестовала Джулия. – Неужели тебе доставляет удовольствие лишать меня такой радости?

– Только не надо делать из меня чудовище! – рявкнул Зак, чувствуя, что им снова овладевает гнев, – страх и недоверие в ее глазах ранили больнее любого оружия.

– Тогда позволь мне закончить…

– А я тебе этого и не запрещаю, – раздраженно ответил Зак.

Подвижное лицо Джулии снова осветилось фантастической улыбкой:

– Спасибо!

Против этой улыбки Зак не мог устоять.

– Не за что, – ответил он и с раздражением отметил нежную, сюсюкающую интонацию в собственном голосе. К счастью для него, в это время радиокомментатор сообщил, что после очередного блока рекламы последует новейшая информация, касающаяся недавнего побега из тюрьмы, и Зак, вежливо кивнув Джулии, которая тотчас же с готовностью устремилась в спальню, направился к радиоточке и почти до отказа повернул регулятор звука.

Бесстрастный голос диктора сообщал:

– Десять минут назад анонимный информатор позвонил в редакцию и сообщил, что Доминик Карло Сандини, который два дня назад пытался бежать из городской тюрьмы Амарилло вместе со своим сокамерником, скончался сегодня утром, в 11.15, по дороге в больницу св. Марка. Покойный был племянником Энрико Сандини, который считается видной фигурой в преступном мире. Причиной смерти стали увечья, полученные при предпринятой им вчера попытке к бегству, во время которой он нанес ранения двоим охранникам и…

Выходя из спальни, Джулия слышала последние слова диктора, но ее мысли были настолько поглощены тем, как бы ей понезаметнее пронести объемистый лыжный комбинезон, что она не сразу смогла установить связь между сводкой новостей и криком ярости и боли, вырвавшимся из груди Зака. Затем последовал звук бьющегося стекла – это разлетелась на мелкие куски кофейная чашка, которую он с силой швырнул о кафельный пол кухни.

Находясь в поле зрения Бенедикта, Джулия с ужасом наблюдала, как он с яростью швыряет об пол и стены все, что попадается под руку, выкрикивая страшные ругательства и свирепые угрозы. Тостер, ударившись о кафельный пол, развалился на части. За ним последовали миксер и кофеварка. После этого Зак одним махом смел все, что находилось на стояке, и на полу выросла бесформенная груда битого стекла и фарфора. Но эта сумасшедшая вспышка ярости закончилась так же внезапно, как и началась. Бессильно уронив руки на спеку, он низко склонил голову и закрыл глаза.

Парализованная страхом Джулия начала постепенно приходить в себя, но от мысли взять ключ ко второму снегоходу пришлось отказаться. Ни за что на свете она не рискнула бы сейчас приблизиться к этому сумасшедшему, который стоял прямо рядом с интересующим ее ящиком. Держась как можно ближе к стене, Джулия начала пробираться к входной двери. У самого выхода ее догнал мучительный, протяжный стон:

– Дом… Прости меня, Дом. Прости!