Политика в области энергетики

Европейские сообщества возникли в период изобилия относительно дешевых энергоносителей. Поскольку их импорт осуществлялся беспошлинно, он не был предметом общей торговой политики и регулировался каждым государством-членом самостоятельно в зависимости от собственных потребностей. Технологически и экономически территория национальных государств была оптимальным полем организации производства и распределения электроэнергии. Поэтому энергетика как таковая осталась сферой компетенции национальных государств.

Исключение составили лишь угольная промышленность, находившаяся в состоянии упадка, и атомная энергетика, с которой в то время были связаны самые радужные надежды. Национальные интересы государств-членов требовали тесной координации усилий в постепенном свертывании добычи угля и осуществлении дорогостоящих научно-исследовательских работ и производственной кооперации в развитии атомной промышленности. Эти задачи были решены посредством создания Европейского объединения угля и стали и Европейского сообщества по атомной энергии. Что касается энергетики в целом, то она даже не была упомянута в Договоре об учреждении ЕЭС.

Нефтяные кризисы 70-х годов нанесли тяжелый удар по экономике всех стран ЕС, поскольку в этот момент на нефть приходилось более двух третей энергопотребления, причем 80% нефти импортировалось из-за границы. Борьба с последствиями повышения цен на нефть легла на плечи национальных государств. Каждое из них разработало и осуществило программу энергосбережения в рамках своей национальной экономики. В результате удалось снизить долю нефти в энергопотреблении до менее 50%.

Сложившиеся национальные системы управления энергетикой являются достаточно эффективными и устойчивыми. От их работы зависят все отрасли национальной экономики вне зависимости от степени их интернационализации. Поэтому правительства государств – членов ЕС не спешат передавать полномочия в этой области наднациональным органам. Попытки внести энергетику в перечень компетенции Сообщества, предпринятые в период подготовки Маастрихтского договора, оказались безуспешными.

Тем не менее и в этой сфере постепенно происходит углубление интеграции. Этого требует логика Единого внутреннего рынка, из которого первоначально были исключены рынки природного газа и электроэнергии. В Едином европейском акте не нашли отражения интересы охраны окружающей среды и энергосбережения, требующие значительных капиталовложений и проведения научно-исследовательских работ; необходимость солидарного участия западноевропейских государств в процессах формирования предложения и спроса на мировых энергетических рынках.

Еще в 1992 г. Комиссия подготовила предложение об открытии национальных рынков электроэнергии для энергетических компаний других государств-членов. После длительной и напряженной борьбы, в ходе которой государства-члены, особенно Франция, пытались оградить интересы своих естественных монополий, Совет и Парламент приняли Директиву, установившую общие правила на рынке электроэнергии в масштабах всего Сообщества. Ее практическое осуществление началось в феврале 1999 г.

Сложнее шел процесс «открытия» рынков природного газа. Камнем преткновения был вопрос о доступе иностранных компаний к распределительным сетям, созданным национальными газораспределительными организациями. Лишь в апреле 1998 г. удалось согласовать так называемую «Газовую директиву», до сих пор вызывающую острую дискуссию в деловых кругах Европейского Союза и стран – поставщиков природного газа.

Согласно положениям этой Директивы, дискриминация предприятий по национальному признаку запрещена. Устанавливается право выбора маршрута природного газа на пути к конечному потребителю. Рынок конечного потребления должен открываться постепенно, с 20 до 33% через десять лет после вступления Директивы в силу. Интегрированные предприятия, занимающиеся хранением, транспортировкой и поставками газа, должны открыть свои счета для инспекции с целью проверки, нет ли в их деятельности запрещенных Договором злоупотреблений господствующим положением или дискриминационной практики.

«Газовая директива» была положительно встречена сторонниками экономического либерализма, которые ожидают, что свободная конкуренция и на этом рынке приведет к росту народнохозяйственной эффективности. Специалисты, напротив, проявляют беспокойство и призывают полнее учитывать объективную специфику отрасли, которая отличается чрезвычайно высокой капиталоемкостью, резко ограничивающей мобильность факторов производства. Одним из последствий реализации «Газовой директивы» будет постепенное исчезновение нынешней практики долгосрочных межправительственных контрактов на поставку природного газа в те или иные страны. Переход на систему спотовых рынков связан с труднопредсказуемыми последствиями. Не исключено, что расчет либеральных экономистов на снижение цен в результате обострения конкуренции между экспортерами природного газа оправдается. Но не исключен и противоположный вариант – повышение цен в результате резкого усиления рисков.

В конце 1997 г. Комиссия по «приглашению» Совета подготовила Рамочную программу мер в секторе энергетики, в которой были поставлены следующие цели:

· обеспечение безопасности в области поставок энергоносителей;

· повышение конкурентоспособности;

· охрана окружающей среды.

В интересах осуществления этих целей Комиссия предложила осуществить несколько коммунитарных программ:

· SYNERGY (Международное сотрудничество).

· SAVE (Программа повышения эффективности потребления энергии).

· ALTENER (Программа разработки возобновляемых источников энергии, включая источники, сокращающие выбросы углекислого газа).

· THERMIE (Программа разработки энергетических технологий).

· CARNOT (Программа разработки экологически приемлемых технологий использования твердых видов топлива).

В состав программ ЕС были включены ассигнования на осуществление мер по повышению ядерной безопасности на территории бывшего Советского Союза и в Северной Корее.

Достаточно сложным остается вопрос о едином представительстве государств-членов на международных энергетических форумах. В течение всех 90-х годов осью общеевропейских переговоров были Энергетическая хартия и Договор к ней, подписанные в том числе всеми государствами Западной, Центральной и Восточной Европы, бывшими советскими республиками (включая и Российскую Федерацию) в 1994 г. Роль Европейского сообщества в разработке и согласовании Хартии была чисто консультативной. Лишь в середине 1997 г. Сообщество согласилось подписать документ, уже одобренный его государствами-членами.

Главная цель Хартии состояла в том, чтобы совместными усилиями содействовать развитию энергетического потенциала стран Восточной Европы, располагающих необходимыми ресурсами для экспорта энергоносителей, и одновременно решить проблему надежного снабжения энергией стран-импортеров. Главным полем осуществления первой задачи была, естественно, Российская Федерация; второй – государства – члены Европейского Союза. Договор вступил в силу в апреле 1998 г., после того как он был ратифицирован большинством стран-участниц. Однако Российская Федерация до сих пор не ратифицировала Договор к Энергетической хартии.

Тупик в реализации Энергетической хартии дал основание председателю Европейской комиссии Р. Проди выступить с инициативой прямого «энергетического диалога» между Европейским Союзом и Российской Федерацией. Диалог был начат в 2000 г. От его исхода зависит не только будущее европейского сотрудничества в области энергетики, но, по-видимому, объем и характер компетенции самого Сообщества в этой области.