Главная картина 3 page

Посмотрел вокруг, походил, нашёл какую‑то грязную палку. Воткнул около. Чем привязать не нашлось. Пошарил по карманам машинально. Вытащил сигареты, закурил. В другом кармане как‑то оказался носовой платок. Привязал кое‑как к палке тоненький колючий ствол. Отошёл, посмотреть. Падал и падал летучий снег. Руки мокрые, замёрзли. Сунул в карманы. Пошёл сутуло с усадьбы. Оглянулся на ёлку. Ухмыльнулся невесело. К Аньке, не пошёл сегодня.

В ближайший выходной – отправился с Дмитрием в город. Пропадал где‑то целый день. Приехал и заявил дома, что машину свою – продаёт. И в школе, приятелям сказал.

Потом, один парень подошёл, сказал что у него брат купить хочет. Спросил цену, договорились посмотреть. Брат пришёл с женой. Смотрели, завели. Машина вся вылизанная, чистенькая. Ехать некуда по деревне. Прокатились сто метров по грязи и назад. Сразу договорились о продаже. Машина брату – понравилась.

На учёт он не ставил, оформили только куплю‑продажу. Через день, парень принёс деньги.

Залезли в машину, пока грелся мотор, пересчитали аккуратно. Ударили по рукам, парень развернувшись, быстро выехал со двора. Да застрял на дороге.

Пихнув за пазуху пакет с деньгами, Андрей толкнул машину сзади, посмотрев на прощанье на свою бывшую мечту. Вот ведь! Была! Как с неба! Езди! Хотел ведь! А тут…

Машина исчезла так же неожиданно, как и появилась. Зато в руках – куча денег. Никогда не держал столько! Даже не видел! Теперь что делать? Голова заболела от таких мыслей…

Пришёл домой и, не раздеваясь забрался в кровать. Закрылся с головой. Странно, но уснул.

На следующий день, всё как в тумане. Что делать с деньгами? Куда столько! Чего купить! Что, вообще, надо? Что ему надо? Сейчас, через год? Вообще, что?

Закрыл глаза. Но перед глазами только Анька и дом свой старый, почему‑то со двора представляется. Анька! Её глаза… Бред! Полный бред! Не находил себе покоя. Матери отдать? Да… Накупят всего! Отложат на чёрный день! А потом… А потом всё будет то же… То же самое… Ну вещей больше станет, ну оденутся все… Но ведь не на всю жизнь? Не хватит на всю…

Прошло ещё несколько дней. Девчонки в школе хихикали.

– А нас, прокатишь?.. – смеялись по коридору. Про Аньку, все знали. Смотрели на неё искушённо.

– Андрей! А чего пешком? – скалили зубы другие.

Андрей оглядывался зло.

– «Да тебе!» – думал он вслед, – «кобыла! Лесовоз нужен!»

Будто пролетело время вихрем и перенесло в другое своё измерение. Рассуждал много. Удивлённо узнавал, как вообще люди живут. Что ищут? Зачем работают столько? Свою жизнь измерил вдоль и поперёк. И прошлую и ту, что ещё предстоит… Заманчивую и, конечно, счастливую. Но как? Все старые мерки не подходили больше. Все прошлые представления – рухнули в одночасье.

Что произошло‑то? Будущее, не получалось представлять. Без неё – нет. Без неё – нет будущего! Решение созрело неожиданно. Всё! Хватит думать больше! Ерунда! Какая это всё ерунда!

Тамара вошла в комнату, протягивая телефон.

– Тебя, Аня…

– Кто?

– Кто… Андрей… Кто…

Аня взяла трубку.

– Привет…

Молчала долго, кусая губы.

– Когда? Ладно… А что случилось? Ладно… Приду… Нет, я сама…

Уже побелело всё кругом. Чернела лишь трава, торчащая кочками. Идти трудно. Скользит под ногами. И темнеет быстро теперь. Ветер колючий, не приятный. Сыро. Лучше бы заморозило сразу. Так нет…

Аня подошла к Ольгиному дому. Свет во всех окнах. А ещё светло на улице. Повернула в другую сторону. По скользкому снегу, проседающему в мягкую траву, пошла не спеша на новую усадьбу. Через кусты – ничего не видно.

«Другой стал. Как заболел. Машина теперь ему, дороже всего. И всё – к нему внимание! Ну и пусть! Как хочет!» – думала она, – «чего от неё‑то хочет? Куклу надо? Для машины? Нет уж!.. Вон сколько – не выберешь…» – думала с сожалением. Но трепетала надежда и предвкушение чего‑то… У Аньки сильно колотилось сердце. Не видно из‑за кустов. Она остановилась – всматривалась в бело‑серую дымку поляны.

«А вообще‑то, пришёл ли?» – медленно двинулась внутрь.

Андрей сидел на куче брёвен, в самом низу. Совсем слился в сумерках с чёрным рубероидом. Встал сразу, увидев её меж голых веток. Стоял, всматривался в лицо.

«Непонятно. Другая стала, как подменили. Сторониться всё. Говорит мало… Чёртова машина…» – неслось у него в мыслях.

– Ань… Здесь я… – шагнул на встречу.

Подошли друг к другу.

– Ты чего? – смотрела снизу ему в лицо.

– Ань… – взял он её за руку.

Анька устранилась нехотя.

– Ну…

– Ну, что, ну! Ань! Ну что ты… Чего вы все!..

– Кто, все? – шагнула она обратно.

– Ань, погоди, поговорить надо! – твёрдо заявил он.

– Говори…

– Я машину продал, Ань!

– Как продал? – наконец, подняла она глаза.

– Так! Позавчера!.. Теперь…

– Что теперь? – вставила она.

Он не мог говорить. Не выходило ничего. И так плохо и так не хорошо. Нужно было собраться с мыслями.

– Ань! Ну что – ты? – тряхнул её за плечи.

Анька опустила голову.

– Скажи! Маринка где жить будут? У вас?

– У нас!

– Вот! Вот видишь?

– Что?

– Ань… – засунул он руку за пазуху, – Ань! Вот… На! Это тебе!..

– Что это?

– Ты посмотри! Посмотри! – петушиным голосом заговорил он живо.

Аня тихо развернула пакет.

– Деньги??

– Ну да! Тут сорок пять тысяч! Ань! Домик тебе надо! Строить надо! Ты чего, всё время с братом жить будешь, да? Ань! Мне эта машина, нафиг не нужна, понимаешь? Если ты…

– Возьми… – тоненько выдавила она.

– Что?? – открыл он рот.

Анька наклонилась вдруг и положила деньги к его ногам, повернулась быстро и пошла обратно.

– Ань, чего ты? – смотрел он то на неё, то себе под ноги.

Смотрел и видел, как она ускоряла шаг, а потом и вовсе побежала.

– Ань! – бросился он за ней.

Остановился. Ноги разъехались. Быстро побежал обратно. Нагнулся, схватил пакет и опять за ней. Только увидел как она хлопнула калиткой и исчезла за дверями крыльца Ольгиного дома. Добежал до палисада, почувствовал – не может бежать больше. Задохнулся. Отчего бы это? Тупо сел на сырую скамейку. Свесил голову низко. Что‑то выворачивало в желудке. Отдышался. Нащупал пакет за пазухой, запихнул под брюки, чтоб чувствовать.

– Чёртова машина… Чёртова машина… – повторял уже вслух негромко.

Сколько так просидел, не помнит. Только зазнобило. Холодно внутри. Съежился весь. Хлопнула дверь. Он сразу встрепенулся – всматривался в серый полумрак. Встать – сил нет. По двору в одном халате, пробиралась Ольга. Дошла до калитки, смотрела на него с улыбкой.

– Эй! Рыцарь! – крикнула бодро, – иди в дом!

– Зачем? – буркнул он, не соображая.

– Иди! – хохотнула Ольга, улыбнулась своей красивой улыбкой, ёжилась, обхватив себя за плечи, волосы распущены, сама – в тапочках…

– Ну, чего сидишь! – со смешком сказала опять, – холодно стоять! Давай, заходи! – кивнула головой.

Он шевельнулся нехотя. Встал, будто со скрипом.

– Быстрей можешь? – улыбалась сестра.

Подошёл нехотя к калитке.

– Чего девчонку испугал? – закатила она на него глаза.

– Чего испугал?

– Иди! Иди! Успокаивай сам! – смеялась Ольга.

Анька сидела вся в слезах. Вадим сидел рядом. Улыбался откровенно. Что‑то говорил ей, посмеиваясь. Она – только ухмылялась, размазывая слёзы по щекам.

Андрей косился в щель между косяком и занавеской.

– Иди, иди! – со смехом толкала сестра, – не скупой рыцарь!

Андрей шагнул в проём двери. Анька подняла глаза, скривила в улыбке губы. Вадька встал и засмеялся громко. Подошёл и выключил компьютер, по экрану которого, бегали какие‑то шарики.

– Сначала поужинаем, да? – улыбалась Ольга, взяла Андрея за плечи, повела внутрь комнаты.

– А знаешь? – хохотнула она, – он тоже так же начал! – показала она на Вадима.

– Да ладно… – махнул Вадька рукой с улыбкой.

– Андрюш, – сникла улыбка у Ольги, – а дома что?

– Я матери пять тысяч подал… – смотрел он в пол.

– Да?.. – усмехнулась чуть Ольга, – а она?

– Не знаю… Я ушёл сразу…

– Ладно! Давайте за стол! Аня!

Ольга забегала по дому. Довольная, весёлая. Длинный халат, волосы распущены. Выставляла что‑то на стол. Улыбалась всё время. Не видел такой её Андрей. Может, чуть‑чуть поправилась даже.

Все расселись. Вадик, только глазами за ней водил. Тоже, вполне довольный. Ольга всё ещё бегала, приносила из чулана, что‑то открывала. На ходу говорила. И голос у неё певучий стал, уверенный, спокойный. Андрей удивлялся сестре. Или только сейчас, стал обращать внимание на такие вещи.

– А знаете! – присаживалась она ко всем, – здесь больше не будут строить! Ещё два‑три места и всё! Местность не позволяет! У нас теперь планировка есть! Слыхали? – говорила она с улыбкой, расставляя на столе.

– Ешьте! – сказала быстро, – а у Вадьки в компьютере всё в цвете есть! Покажу потом! Так решили. Антон, Сергей Борисович! Ещё архитектор приезжал, с ним ещё кто‑то… Тут, такие планы! У!..

Вадик сидел, молча ел, улыбался, поглядывая на сестру с Андреем. Ольга охотно рассказывала.

– Тут зелёная зона будет! Ещё столярный цех и всё! Потом ещё хлеб хотели печь свой, но, Антон это Севидовым отдал, договорился! Надо, чтоб хлеб свой был! Ну, для окрестный деревень тоже… Ленка там уж сделает! – улыбалась Ольга.

– Вадик тут все дела знает! – блеснула она зубками, – у него всё в компьютере теперь, вся документация! Звонит, договаривается сам! Важная фигура теперь! – зазвенела Ольга смехом.

– Оль, перестань… – сморщился Вадик безобидно.

– Кушай, кушай! – погладила она его по волосам, – даже на машинах не будут ездить! Только, если кто живёт тут… На входе, там, стоянка будут! А заявок уже от местных, ну городских, семь человек! Переехать сюда! Теперь на той стороне ручья, за нашей усадьбой будут строить. Там деревня продолжиться! И продолжение посёлка для туристов, тоже там! Там лес сразу! Сосны, у!.. Какие! – охотно рассказывала Ольга, – Андрюш, Аня ешьте! Ну! Тут знаете какие планы уже! Депутат, какой‑то приезжал, все стали ездить… Сергей Борисович, серьёзно задумался теперь, о переустройстве деревень. Пока трогать ничего старое не будут, а там за рекой, тоже продолжение будут! Это для администрации строить будут, каждый год по домику, но без улиц, квадратами по два‑три гектара на дом, чтобы никто не нуждался ни в чём, а пастбища разные, пустые земли – упразднят! Здорово! Тут такое будет! А планировку не видели? Ох! Это Кирилл делал! Красота! У него такие эскизы теперь! Штук двадцать! Олег забрал у него и давай справки наводить. К экологам, архитекторам! Даже в «Грин пис» отослал! В какой‑то фонд благотворительный. Отзывы пошли! Представляете, его на работу из Москвы приглашают! Институт, как его? Вадь? Не помнишь? – нахмурила Оля брови.

– Не важно, – улыбался Вадик, – на собеседование приглашали!

– Да! Кирилл посмеялся только! Мне, говорит и здесь хорошо! А будет – ещё лучше! В общем, его проекты, одобрили местные у нас! Да просто восхищались! А в институт!.. Для просчёта, экономического…, как его? Вадь? – опять повернула Ольга голову.

– Смотри, – улыбался он, – не едят ничего! – кивнул он на Аню с Андреем.

– Ну что вы сидите!.. – стукнула она вилкой о стол, – ничего рассказывать не буду!

Аня с Андреем, переглянулись, взяли вилки с улыбкой.

– А здесь аллея будет! – продолжала Ольга, – из разных деревьев! Фонари тоже, дорожки и зелёные парки! Игнатьевых домик уберут, а там, ко входу, ещё два места! А зимой! Знаете, что в Новый Год у нас фейерверк будет? Да!! И на лошадях кататься! И мы и иностранцы! Нет, это в Рождество, когда третья группа будет, на лошадях, – махнула она ладошей, – да? Вадь!

У Ольги раскраснелось лицо от удовольствия. Поест немножко, посмотрит с улыбкой на молодёжь и опять – рассказывать. Вадим не мешал, больше любовался на жену. Только пробежится по всем взглядом, не спеша ест. Потом встал тихо, включил газ.

– А Вадьке звонят, звонят, – хохотала весело она, – он, теперь сам и договаривается, и решает, чего! Стал важной персоной у нас! Да, Вадик? – потянула его сзади за рубашку.

– Оль… – улыбался Вадим.

– А Антон, ему сказал, что видишь, что ясно, сам и решай! Тут ездят все!.. Звонят, столько строить ещё! А прибыль, только весной пойдёт… А знаете? Вадика на десять дней Антон в Австрию отправляет, группу встречать и французский практиковать! А то я… – хохотнула она, – тоже скоро заговорю!.. Томас, он французский, как свой знает! Антон говорит, это мало конечно, но что бы психологический барьер снять! Да, Вадь?

– Лучше бы я на машине ездил!

– И не мечтай! Ещё оставишь, вдову с маленьким ребёнком! – улыбалась она.

– Оль, ну ты чего говоришь?.. – повернул Вадик голову от плиты.

– Шучу! Шучу!.. – затрепетала Ольга пальцами перед собой.

Андрей с Аней, слушая, незаметно и охотно стучали вилками.

– Ещё интервью на местном телевидении Том приготовил! О фирме, о наших местах! Вадька только боится, что говорить не умеет, – смеялась Ольга, – а, Антон говорит, там, вообще‑то болтунов не любят, а говорить – переводчик будет. Главное, ты, говорит, доверие внушаешь и вид представительный! – горели у Ольги глаза от удовольствия. И вообще, хватит нам бояться жить! Так всех завёл!.. Главное, многие здесь жить захотели. Вот, мы магазин, не закрывали даже, потому что, из Покровского идут и даже из города ездят. У вас, говорят, продукты качественные и свежие! Вот Вадик приедет из Австрии…

– Оля! – настоял он, – хватит, про Вадика! У нас гости, видишь? – улыбался, готовя чай.

– Да! А им интересно, может? – хохотнула Ольга, – вот, Андрей, тоже у Антона хочет работать! Я же о наших делах рассказываю! Да? – улыбнулась она Ане.

– Интересно!.. – негромко сказала Аня.

– Вот видишь! – успокоилась немного, глянула в окно.

Совсем стемнело. Вадим сходил в комнату, включил какую‑то музыку, тихонько.

– А мы с Вадиком, – сказала она не громко, – обвенчаемся на Рождество!.. – провела томным взглядом по Ане с Андреем, – а летом, ну в конце, – туда переедем, если успеем сделать! Так хочется быстрей! – завела она глаза в тёмное окно, – а большой дом, да? И тебе комната будет, а вид! Прямо за ручей, на новый посёлок туристов! – смотрела она на Аню.

– Там ёлочку сломали машиной… – вдруг сказал Андрей хрипло, – не совсем правда…

Анька сразу повернула голову к нему, посмотрела, как‑то жалобно, проникновенно. Ольга следила взглядом за обоими. Подошёл Вадик, стал разливать чай.

– Я её, привязал… Выпрямил… – взглянул он Аньке в глаза.

– Чаю хотите? Кому чаю?

Они не слышали будто, смотрели друг на друга. Вадим сзади пощекотал Ольгу за шею. Она повернулась сразу. Он подал чашки молча.

– Вам с чем? Надо варенья? – улыбалась Оля.

Андрей очнулся быстро.

– Да, – только и сказал, потом вскочил с места, расстегнул куртку, вытащив пачку денег, положил с краю стола.

– Не с собой же таскать… Я… Выйду… Покурить хочу… – отрывисто сказал и неуклюже, но быстро вышел из‑за стола.

Осторожно притворил дверь. Анька опустила голову, потупив взор.

– Да… Серьёзная сумма! – протянула Ольга.

Повисла тишина в доме.

– Решительный парень! – усмехнулся Вадим, – ты Ань, скажи ему что‑нибудь… Видишь, парень мучается… Покуражился маленько. Потом смекнул, машину продал… Из‑за тебя! Молодец! Видишь, чего задумал?!

– Катя рассказывала, – вспомнила Ольга, – Кирилл картины продавать начал! А потом, они вместе фундамент искали, камни возили… – улыбалась она.

– Ему не с кем больше посоветоваться, – сказал Вадим серьёзно, – я, мы тут, получилось интересно, брат с сестрой и сестра с братом! – усмехнулся он.

– Боюсь я… – почти шёпотом выдавила Аня.

Снова тишина в доме. Вадим вздохнул глубоко.

– Себя или его? – наклонилась близко Ольга.

Анька вскинула глаза на неё. Как небо после грозы. Чистые и влажные. Вдруг встала с места, и быстро пошла к двери. Вадик с Ольгой переглянулись. Вадька опять вздохнул.

– Зря мы… – сказал отрывисто.

– Я его знаю, – повернулась она к нему, – он тоже! Убежит ведь! Как решит, что! Видишь, теперь как ему!.. Сорок пять тысяч… Вадик! Ему шестнадцать уже!

– Стоят друг друга… – усмехнулся Вадим.

– Мы трудно жили, Вадик!.. – остекленел вдруг у неё взгляд.

– Ну, ну, ладно… – обнял он её за плечи.

Анька прикрыла за собой дверь. Темно в коридоре. Остановилась, всматриваясь в темноту. Колотилось сердце сильно. Старалась сдерживать дыхание. Казалось, даже на улице слышно его.

– Ты где? – спросила негромко.

– Здесь… – зашевелился огонёк сигареты в крыльце.

Осторожно ступала по шатким половицам. Встала в проёме. Теперь видно его профиль, на фоне открытой на двор двери. Стояла молча, прислонив голову к косяку. Сквозь неплотные доски крыльца пробивались светлые полосы неба.

– Ты из‑за меня машину продал, правда?

– Да. Не это нужно…

– А что? – шарила она глазами по темноте.

Хорошо, что не было видно её лица. Легче говорить. И его не видно, отступил в тень, только огонёк сигареты и вспышки иногда озаряли очертания головы.

– Слышишь? – снова тихо произнесла.

– Слышу…

– Скажи, ты правда меня любишь, ты не говорил… – гуляли её глаза по темноте. Не видно было улыбку.

– Сомневаешься? – глухо отозвался он.

– Боюсь я… два года школы, потом…

– Не надо, про потом…

Аня всматривалась, всматривалась в очертания на крыльце, не могла разобрать. Смотрит он на неё, или нет.

– Знаешь, честно, я рада, что ты решил про домик! – улыбалась она в темноте, – только боюсь я… будут говорить… про деньги…

– Я же не украл…

– Да! Знаю! Все знают…

– Пусть. Я тут подумал. Посмотрел, как живут все! Сами не понимают! Только говорят, говорят… – замолчал он резко.

– А ты – решительный! – шевельнулась она, скрипнув половицей.

Слышно было, как он усмехнулся.

– Ты делай, что задумал! Слышишь? Я потом… Понимаешь! Не сейчас!..

– Да! – тут же отозвался он.

Теперь она усмехнулась громко.

– Ань… Ты иди, я сейчас приду…

– Угу! – снова громко отозвалась.

Или казалось так, что громко. Тишина давила на уши.

– Ты где? – скрипнула она половицей.

– Я сейчас… докурю только! Иди!..

– Ага… – повернулась она и на ощупь побрела к двери.

Андрей выглянул во двор, затянулся жадно и дрожащими руками бросил окурок в сад, через забор. Фейерверком полетели красные искры. Вдавил кулаки в глаза. Выдохнул резко и следом стал пробираться в дом по тёмному коридору. Остановился ещё раз у самой двери. Сильно потёр лицо ладонями и рывком открыл дверь.

Анька уже сидела за столом с чашкой в руке. Лицо как луна – расплылось в улыбке. Вадьки не было, ушёл в комнату, зачем‑то. Андрей остановился в дверях.

– Ну где ты там? – обернулась Ольга, улыбаясь, – чай остынет! Вадик! – крикнула она в комнату.

Вадим вернулся с трубкой в руке.

– Антону, звонил, возьму машину, провожу их! – улыбаясь смотрел он на гостей.

– Вадь… Опять за руль, ты же обещал, да ещё на чужой… Да такая… Машина такая, Вадь?

– Антон, нам не чужой… – усаживался Вадик за стол.

– Я не про это, Вадь… – сомкнулись у Ольги губы.

– Да не надо! – вставил Андрей, – доберёмся!

– Ох, ты!.. – покачала Ольга головой, пряча улыбку.

Аня бегала глазами по лицам, молча и с удовольствием, допивала чай.

– Оль, ну что ты! Теперь совсем не ездить? – водил Вадик бровями, – вон смотри, – усмехнулся он, – Катька, сама ездит! А я – бояться буду!..

– У Катьки, хранитель есть… – задумчиво произнесла Ольга, ни на кого не глядя, – небесный!..

Темно в поле. Светлыми островками лежал снег повсюду. Рыхлый, осенний. И трава уже похрустывала к вечеру. Вдали, не ярко мелькали редкие огоньки деревни.

У молочного комплекса, высоко над крышами горело два фонаря. То пропадали за деревьями, то появлялись вновь.

Аня шла впереди, неохотно переставляя ноги. Глядела по сторонам, поднимала голову вверх к выступившим звёздам на необъятномном небе. Близко, след в след шёл Андрей, заглядывая вперёд, на пропадающую с глаз тропинку.

– Скоро всё заметёт, не пролезешь… – тихо сказал он сзади.

Не услышал ответа, хотя знал, Анька слушает внимательно.

– Чего молчишь?.. – смотрел ей в затылок.

– Думаю…

– О чём?

– Слишком много всего, за раз… – улыбалась она в темноте, – не понятно теперь, как… – пожала она плечами.

– А чего непонятного?..

Опять не дождавшись ответа, он продолжил размышлять.

– Ольга сказала мне, что каждый год бригада по дому колхозу строить будет, а те, будут продавать за пятьдесят процентов, для молодых семей только. Короче, за пятьдесят тысяч, готовый дом… И строить не надо…

– Хи… – писккнула смехом Анька.

– Чего ты? – усмехнулся в ответ он.

– Так… Ты что? Самарин? Замуж, мне предлагаешь? – сказала кокетливо, не оборачиваясь.

Андрей улыбнулся молча, смотрел себе под ноги.

– Хорошо у Ольги… – сказал вдруг, – домой идти не охота… Так мне этот дом…

– Ладно, ладно! – оборвала она его, – без выражений, в школе наслушалась!..

– От меня, что ли?..

– И от тебя…

– Да не… Я…

– Посмотрим… – важно заявила она.

Он помолчал в ответ, смотрел на неё и ждал, что она скажет ещё. Потом снова.

– А тебе? Как дома?..

– У нас с Маринкой одна комната была, теперь я в Вадькиной, а в нашей – Маринка с Юркой будут жить… – молчала несколько шагов, потом опять, – всё равно, отчим, теперь Юрка этот… Чужие люди… Главное, Вадька уехал. Скучно стало… Не то что бы… Как‑то… Совсем тоскливо…

– А сестра?..

– Не… В общем, она ничего, только…, у нас по‑разному всё… А с Вадькой – хорошо! Он меня понимает…

– А я, – тут же ответил Андрей, – сестру не понимал раньше, а сейчас понимаю! И вообще…

– Что вообще?..

Андрей смотрел ей в след, осматривал её со спины. Задумался надолго.

– Что, вообще?.. – вдруг повернулась Анька с задорным взглядом на лице.

Приостановилась, заглядывая ему в глаза. Через пару шагов Андрей поравнялся с ней, остановился тоже. Анька уцепившись ему за руку, дёрнула вперёд, шагнув первая.

– Ну, говори! Что?..

Будто жаром отдала его сбоку.

– Понимаешь, с машиной этой… – шагнул он за ней, – что‑то поменялось много… Думал. Думал. Про разное, там… Раньше не думал… И не про машину… Про неё, как раз и не думалось совсем… Но всё по‑другому стало… Будто… Два года прошло…

– Почему два?.. – хохотнула Анька, повиснув у него на руке.

– Не знаю… Мне так показалось!

– О‑о! – дурачилась она, заглядывая ему в лицо, – совсем взрослый стал! Серьёзный!

– Да ладно тебе… – криво ухмыльнулся он.

Пробирались, петляли по полю, стараясь не забираться в снег. Совсем тропинка потерялась. А расстояние, будто удвоилось.

Анька улыбалась, шла заплетая ноги, совсем прижалась к нему, ойкая, попадая ногами в ямы.

– Странная ты, – усмехался он, – доверчивая, а иногда, того гляди, как кошка вцепишься… Поцарапать готова!..

– А…а! – хохотнула она, – это, чтоб ты не расслаблялся, очень‑то!

– Можешь, поцарапать!.. – протянул он руку, улыбаясь, – мне не больно!

Вдруг она стала серьёзной, заглянула в глаза быстро.

– А ты как?.. Под машину попал? Расскажи!

Он качнул головой неопределённо.

– Так… Ехал мимо… Я за бензином вернулся… Тогда, когда договорились, что заеду… Еду в общем… Смотрю, машина эта, у дома Антона стоит… Ну стоит и стоит… Красивая машина! Я ещё поглядел так… Сравнялся когда, он как рванёт в сторону… Потом говорил… Разворачиваться стал, а назад не посмотрел… Ну я, в колесо ему! В переднее! И кубарем, через руль! Очнулся на траве… А он дверь открыл, бежит ко мне, руки расставил… Глаза круглые, рот открыл. А я смотрю, мотоцикл где… Смотрю… Колесо в сторону, вилка внутрь ушла… Бака нет тоже… Улетел бак…, метров за десять!..

– Жалко мотоцикл?

– Да чего теперь!.. – криво усмехнулся. – Тут в общем – интересно всё! Мотоцикл, подарили! Потом машину тоже, почти!.. Теперь деньги!.. Столько денег!.. Задумаешься тут… Я не про машину думал! Всё по‑другому стало…

– Судьба, значит! – многозначительно, с нажимом подчеркнула Аня.

– Судьба… – ухмыльнулся он.

– А я думала! Ну всё! Закружила башку машина… На меня и не смотрит… Вообще!

– Не ври! Сколько раз в школе подходил… Некогда! Некогда!.. Сама говорила…

– Ха! – выдавила Анька.

– Чего?

– Чего… На машине всё покатать хотел! Я думаю! Посмотрим! Если хоть кого посадит, другую, если хоть один раз только! Всё!..

– Не посадил ведь… Я её вообще… Из‑за тебя… Ань!.. Давай договоримся сразу, а? Я буду думать теперь…

– Что?

– Ну с домиком!

– А чего договариваться?

– Ну как, теперь, вообще! Строить или как? Или что? И где вообще? В каком месте?

– Хм! – вырвалось у неё.

Подошли к деревне. Дом стоял садом к полю. Дорога шла рядом и на центральную улицу.

Аня свернула вдруг к самому саду. Остановилась у трёх берёз, там, где они грузили вишни на мотоцикл. Остановилась, прижалась к дереву плечом.

– Ань…

– Не знаю… Раздвоилось всё… Я уже к другому месту привыкла! Ну, мысленно! Там у Вадьки… Мне там нравиться теперь…

– Ань! А может рядом? За ручьём! И видно даже! Я подумал уже, только не знаю, как Антону сказать… Неудобно, как‑то…

– Ох! Да он уже вперёд всё продумал на пять лет! И про Вадьку и про тебя и меня тоже! Ольга говорила…

– Чего?

– Да так, про неё с Вадькой! Антон всё продумал с Люсей и всё им помог… И тебе тоже! Уже помогает! Не понимаешь?

– Да! Я вижу… Ну так что, Ань?

– Какой ты быстрый!

– Да нет, ну всё равно! Теперь всё не так у меня, мысли другие… Вообще интересно стало! Жить интересно! Раньше думал, чего да как…

Анька слушала затаённо, прищурив на него глаза, с напряжением сжав губы, усмехнулась чуть.

– Теперь всё знаешь, да? – хитрым голоском подтрунивала.

– Представляю просто!..

– Ну чего ты, допытываешься! – вдруг хохотнул он и обхватил её сзади, неожиданно.

Анька свесила голову низко. Уткнулась шапочкой ему в подбородок.

– Хоть раз обидишь!.. – сказала тихо, – меня часто, обижали…, всегда… И дома… Вадька заступался всегда… – еле слышно говорила она, пряча глаза.

Её дыхание согревало ему грудь. Стояли не двигаясь.

– Не бойся… Ничего теперь не бойся!.. – гулко стучало у него сердце.

Как сроки не обсуждали, как не прикидывали, а погода в России, штука непредсказуемая. Уже и не осень и не зима ещё. Хорошо, если снегу нанесёт, да морозец лёгкий прихватит. А то, всё нет и нет… Нанесёт, растает. Ну какой тут туризм. В такую погоду, хорошо у печки сидеть. Тепло и сухо, а за окно и смотреть не хочется. На стекле – капли, а на дворе снег, вперемёшку с водой. Но повезло в этот раз. Бывает же так, что везёт! Нанесло снегу. Да много так, как в феврале. И лёгкий морозец ударил.

Антон вздохнул с облегчением. Летом, что! Есть чем туристов занять, а тут… Чего только не придумывал. Вспоминал, как в такую погоду, за границей работали. Но вест зарубежный опыт, здесь не годился. Нет тут ни отелей, ни баров, ни бассейнов… Да и вообще – смысл, – в другом здесь! Хоть туристы и знают куда едут, и зачем знали…

Но всё равно, нужно было что‑то такое придумать, чего никто не ожидал, чтобы погода не противником была, а союзником.

Антон понимал и думал. Иногда с Люсей сидели вечерами, а то придёт к бабушке Варя и пристаёт с расспросами разными. Вадик уже пять дней был в Австрии. Ждали новую группу. Всё вроде, готово было, но Антон волновался. Но напрасно, стаяла ясная погода. Безветренно и солнечно. Будто помогал кто всем в Холмах. Всё здесь получалось, хоть и не сразу, но всегда получалось, как кто‑то задумал. Все заметили, и не только в Холмах.

Вторая группа прибыла благополучно. Встречать в аэропорт, пришлось ещё микроавтобус арендовать. Даже с детьми приехали. И Том приехал наконец, и супругу свою уговорил. Настали у Антона горячие деньки. Но напряжение незаметно спало. Всё оказалось проще. При встрече – показали иностранцам видеокассету, где снимали встречу первой группы. А потом показали ту, как иностранцы прощались, обещая приехать непременно вновь. Брали интервью, даже советы вновь прибывшим. Это Антон придумал.

Всё потекло своим чередом. Только веселей стало, столько встреч! Расспросов, разговоров! Вот где домашние заготовки пригодились! Продукты, почти свеженькие! Угостили австрийцев и свежим хлебом! Своим! Да ещё каким! Они думали, в России только встречают хлебом – солью! А здесь, каждый день такие караваи в столовой. Иностранцы первый раз поняли, что такое – хлеб! Сами признавались. Эта была первая победа! Расположение завоёвано! Дальше – дальше проще!

По приезду собрались все в столовой. Антон весело рассказал что и как будет. Вроде инструктажа, только, как‑то по‑свойски, по‑домашнему. Пошли провожать гостей по домикам. И тут, очередная неожиданность. У каждого крыльца стоял здоровый снеговик, метра два высотой. Из далека не видно, а подойдёшь!.. Всё как положено: нос – морковка, угольки вместо глаз, улыбка до ушей и с метлой конечно. А на голове, у кого ведро дырявое или кастрюля с ручками. Потеха изрядная для иностранцев, вот уж – чисто русская шутка. Да ещё шарфы повязали поперёк туловища. Посмеялись, пошутили. А у детей – глаза горели от изумления. Дальше больше. В первый же выходной прибежали дети из Покровского и Нижних Холмов. Расчистили площадку у столовой – возвели стены из снега вокруг с воротами и башенками. Облили всё это водой, подравняли – подчистили лопатами. Вроде – как городок снежный – или крепость получилась. Поставили какие‑то флажки и шесты с тряпками. Иностранцы наблюдали с любопытством. Некоторые с ребятишками вышли поглядеть. Стояли рядом, улыбались. Когда стемнело, включили свет на площадке. Принесли столы и стулья, и расставили внутри городка. Потом появились самовары с начищенными до блеска боками.