Главная картина 7 page

– Ань? А Андрей где?

– Где? – захлопала она глазами, – не знаю… Был тут… – завертела головой вокруг, протирая глаза.

Ольга закрыла ладонью рот, а Вадька не выдержал, присел и разразился смехом.

– Что? Потеряла? – выдавил сквозь смех.

Ольга тоже прыснула смехом. Андрей улыбался, выпуская дым. Вадька смеялся откровенно. Был доволен.

– Что же ты! Не теряй! Больше не найдёшь такого!..

Аня увидев Андрея, заулыбалась растерянно. Протирая глаза.

– Да ну тебя!.. – взглянула на брата.

– Сон, что ли хороший прервал, Ань? – продолжал хохотать он, – а мама просила найти тебя и домой привезти или у себя оставить ночевать, что б Андрею не бегать ночью. Мол, ему на работу утром!.. А ты – даже места ему не оставила! Мёрзнет тут! – не прекращал он смеяться.

– Да ну тебя!..

Вадик, наконец, отдышался от смеха.

– Ну так что, Ань, делать будем?.. Тепло там?

– Ага… – вяло зевнула она.

– Поедем? – спросил Вадик, глядя внимательно на Аньку.

Она пожала плечами, поёжилась, обречённо опустив голову.

– Вадь!.. Может оставить их? – улыбалась Ольга, – а ты не звони…

– Да! Хорошо тут у вас!.. – потёр шею Вадик, – а мы сторожа проверить, да так, прогуляться заодно, – улыбался он.

– А мы вам чаю привезли в термосе, поесть ещё!..

– А мы пили уже! – улыбалась Аня, просыпаясь, – горячий! И от костра тепло… Я задремала… Андрей сказал – «Поспи часик… Разбужу…» А сам не будит… – повернулась она к нему.

– Не успел ещё… – усмехнулся он.

– Да… С таким сторожем можно спать спокойно! – опять засмеялся Вадик, – что Оль, принести?

– Принеси! – улыбалась Ольга.

Вадька быстро сбегал до машины, принёс пакет, поставил у костра.

– Перекусите!.. – и опять засмеялся.

– Чего ты!.. – улыбалась Аня.

Он подошёл к Ольге, обхватил её за плечи, оглядел всех и сказал ей:

– Ну что, поедем? – и снова прыснул смехом.

– Поедем! – улыбалась она.

– Ладно, поехали мы… – сказал Вадик спокойнее и повёл Ольгу к машине.

Они отошли немного, из темноты донёсся голос Вадима:

– Поспи немного! Рыцарь! – и опять смех в полной тишине.

Хлопнули дверцы. Заработал двигатель. Вспыхнув фарами, машина развернулась и быстро стала удаляться в низину, к перешейку у ручья.

Хлопая ресницами сонно, Аня провожала взглядом уезжающую машину. Андрей выжидательно молчал. Поглядывая на Аньку, скрыто улыбался. Она вздохнула глубоко, откинула голову на плечо и завела на него глаза. Потом улыбнулась мягко и опять передохнула. Присела к пакету, задумалась, глядя перед собой.

– А ты где деньги берёшь? На продукты? – вдруг вскинула голову, сощурив глаза.

– У меня Н З есть. Оставил от машины, две тысячи, на крайний случай…

– На какой, это?..

– Ну… Помнишь… Ты тогда не подходила вообще, разговаривать не хотела… Когда продал машину, подумал, если б ты, ну, совсем… – пережёвывал он слова, никак не находя нужных. – Ну, если… Не подойдёшь больше, не захочешь… Я думал, уеду в город. Устроюсь в кочегарку работать, или сторожем… На первое время – деньги нужны будут. Хоть немного… Я не кому не говорил… Теперь пригодились… – виновато улыбался он.

Аня открыла рот, слушая. Напряглась, шевеля губами беззвучно. Потом вскочила быстро и шагнув к нему, обхватила за шею и крепко прижалась всем телом. Висела почти. Андрей смотрел через её плечо. Совсем остолбенел от неожиданности. Даже не шевельнул руками.

– Ань…

– Молчи!.. – громким шёпотом откликнулась она.

– Ань… Пакет горит… – как робот выдавил он.

– Что?! – не сразу воскликнула она.

Как змея – выгнула спину, не отпуская его, обернулась назад стремительно. Потом опустилась быстро к костру.

На белом пакете, с круговой надписью, на глазах плавился и пузырился бок. Анька дёрнула за ручки. В образовавшуюся дыру вывалилась какая‑то банка. Что‑то брякнуло. Андрей не мог подойти из‑за неё. Смотрел секунду сверху. Обежал быстро и смахнул всё рукой в сторону.

Посидев у пакета, оба засмеялись. Аня поднялась, отошла на несколько шагов и улыбаясь, заходила медленно вокруг. Тёрла ладонями щёки.

Андрей разбирал, что было в пакете, складывал в кучку.

– Ань… – жмурился он, то ли от огня, то ли то удовольствия, – а они тебя и не хотели забирать!..

– Почему? – тут же отозвалась она, прохаживаясь у него за спиной.

– А зачем еду привезли? – раскладывал он по траве.

– Это тебе! Тебя подкормить! – усмехнулась она сзади.

– Да? – хитро спросил он, – а зачем две ложки тогда?..

– Где?.. – остановилась она.

Подошла тут же, присела рядом.

– Пси!.. – пискнула со смехом, – а ты чего не разбудил? – взглянула весело.

– Не хотелось… Потом, машина слышу. Не стал, на всякий случай Мало ли что…

– Что? – устремила она глаза, изогнув губы из любопытства.

Он пожал плечом.

– Не знаю… Испугаешься вдруг… Я же не знал кто… – говорил он мягко, не поворачиваясь к ней. – Есть хочешь? – взглянул наконец изучающим взглядом.

– Ну… Давай! – повеселела она.

– Дрова кончились. Сходим?.. Фонариком посветишь?

– Что? Сжёг запасы? Робинзон!

– Я же не знал, что ты останешься!.. – поплыла улыбка по его лицу.

Анька вздохнула, закатила глаза на небо. Холодные звёзды не могли не видеть её улыбку.

Лес ночью, не то, что лес днём… Приближалась чёрная стена. Андрей знал, и сунул в её правую руку топорик. Взял фонарик и пошёл первым. Аня ничего не спрашивала, только ухватилась сзади за хлястик куртки и сжала его так сильно, что он чувствовал, как сползает куртка с плеч. Подошли близко к лесу. Аня прижалась к его плечу. Шагала как лань, бесшумно, даже дыхание, будто пропало.

– Далеко ещё…

– Нет, тут близко, я знаю… Сейчас посветишь, я наберу… Да ты не бойся!..

– Угу… – услышал он её выдох, без голоса.

Нашли кучу.

– Свети! – наклонился он.

Аня присела тут же. Плечо в плечо.

– Сейчас, я быстро… – понимающе ободрил он.

Набрал, сколько смог удержать, поднялся. Посмотрел ей в лицо. Не видно из‑за света фонарика.

– Иди вперёд!

– Угу… – выдохнула она снова.

Пошли обратно. Аня впереди, бросая короткие взгляды назад, водила фонариком по сторонам.

– Ань, под ноги свети себе… Я не вижу из‑за дров…

– Угу… – тут же подчинилась она.

Быстро прошли полоску лужайки от леса до костра. Присели к костру, набросали палок и толстый корень.

– Теперь долго гореть будет… – вздохнул Андрей, – глядя как пламя облизывало сухие дрова, поднималось выше и росло вширь.

– Чего молчишь? – улыбнулся он.

Она кашлянула сухим горлом, присела к огню.

– А… попить… Налей… Чего‑нибудь!

Сели близко друг к другу. Костёр разгорелся шумно, стало снова тепло и уютно. И видно далеко по сторонам. Возле вагончика на новом посёлке заплясал фонарик сторожа.

– Теперь не страшно?

– Нет!.. – усмехнулась она дрожащим голосом.

– Ешь!

– Ага! – зашевелилась она веселее.

– Скоро рассветёт…

– Когда?

– Часа через два…

– А ты всегда в деревне жил?

– Всегда…

– А куда‑нибудь ездил?

– Ездил. К родне ездили в Тобольск. В Москву от школы ездили. Это давно. Года три назад…

– А!.. – жевала она, что попадалось под руку, – а спать хочешь?

– Поспал бы… А ты?

– Ха! Вроде нет уже… – ответила легко, задумчиво.

– Заметила?.. Они весёлые такие, приехали. Наверное всю дорогу смеялись… Наверное про нас разговаривали… – усмехнулся он, – Вадик, всё ходил, ходил у палатки, думал будить тебя или нет. Всё у Ольги спрашивал. Она смеётся, говорит – не знаю!

– Вадька всегда так… Ходит вокруг, ходит… Потом спросит только… С ним хорошо…

Андрей усмехнулся громко.

– А со мной? – улыбался не глядя на неё.

Она улыбнулась. Водила языком во рту, раздумывала. Краешком глаза, он наблюдал за ней. Заметил, как исчезла у неё наносная заносчивость, как ей вдруг стало легче и напряжение пропало. Вообще, другая совсем стала.

– Я… себя сейчас, не представляю… одной, – ухмыльнулась задумчиво, – уже не там! – кивнула на деревню, – но ещё не здесь!

– А где?

– Там! – подняла она палец, – закатив глаза в светлеющее небо.

– Не очень… Понятно…

– Не очень, да? – хохотнула, – давай чай!

Он молча открывал термос. Улыбался. Думал. Аня сидела рядом, рассматривала его руки.

– Не успеваю привыкать… Раз! И опять всё изменится…

– В худшую сторону или в лучшую?..

– Всяко!.. – выдохнула она, сморщив лоб – чаще – в худшую!

– На! – протянул он чашку.

Она приняла молча. Помялась на месте. Привалилась плечом.

– Будешь спать? Тебе надо…

– А ты что, посторожить хочешь меня? – пошутил он, и понял, что неудачно.

Обернулся, взглянул на неё. Она свесила голову, оперевшись на руку.

– Не буду, – сказал не громко, – буду смотреть на тебя, как ты спишь… Можно?

– Дурак… – вздохнула устало и поставив чашку, привалилась к его груди, закрыв глаза.

– Нет уж!.. Только не здесь… Земля холодная… Вставай!

Аня с трудом разлепила тяжёлые веки, улыбнулась сонно.

– А говорила – не хочу! – усмехнулся он, – забирайся, я ещё покурю…

Она молча забралась внутрь, на прежнее место. Глубоко вздохнула. Через минуту сказала заплетающимся языком:

– Не вздумай сидеть… Иди… Без тебя плохо…

Дрогнуло сердце у него. Даже дышать тяжело стало. Не шевельнулся даже, сидя у костра. Напряглись уши, вслушивался в тишину. Лицо опалило жаром, то ли от огня, то ли ударила кровь.

– «Вот и ответила! Всё думала видно!» – вспыхнуло в голове.

Задумался, так задумался, что ощутил только, как сигарета начала жечь пальцы. Бросил, сразу закурил другую. И не хотелось курить уже, так, глядел, как тлелся красный огонёк, да дым струйкой стекал ввысь, изгибаясь вертляво. С трудом встал. Ощутил, как самого дремота валит с ног. Осторожно забрался внутрь. Всматривался в темноту.

– Ну где ты? – услышал из угла.

– Нагрелась? – спросил, затаив дыхание.

– Нет… Без тебя не уснуть… – услышал, как еле пролепетала она.

Пробрался осторожно, лег рядом, нежно обнял её плечо. Представил, будто дом уже готов и её на крыльце. В каком‑то цветном сарафане и смеётся, глядя на него.

– Тут, такой дом будет! – прошептал он вслух.

– Быстрей бы… – наверное уже во сне, еле шевеля губами ответила она.

– Спи!.. – улыбнулся он.

– У… – простонала Анька.

Некоторое время он ощущал её тёплое дыхание, но сон соединял веки и он провалился в непонятное безвременье, теряя ощущение реальности.

Проснулся внезапно от лёгкого шороха. Это ветер, утренний ветер хлопал боком палатки. Солнечный диск оторвался то земли, в щелях забил его ослепительный свет. Перезвон птиц щекотал слух. Он ощутил приятное тепло сбоку, шевельнул головой. Аня спала тихо, и даже не сменила позы.

Долго. Очень долго он рассматривал её лицо с закрытыми глазами. Заворожённо изучал каждую чёрточку, каждый изгиб. Так пристально смотрел, что она шевельнулась. Затрепетали ресницы, потом вздохнула глубоко и медленно открыла глаза. Так смотрела несколько мгновений, пока не растеклась по лицу беспечная улыбка.

Ещё раз вздохнув, вытащила руку, взялась за его пальцы.

– Что, пора? – спросила шёпотом.

– Рано ещё… – улыбнулся он.

Она спрятала под одеяло руку, вытащила телефон и сунула ему в ладонь.

– Смотри… – опять шепнула улыбнувшись, – ну?..

– Около шести…

– Рано! – выдохнула шумно и закрыла с улыбкой глаза.

В комнате слышалась какая‑то беготня. Тамара отложив сумки, только что отдышавшись и не раздеваясь, зашагала по коридору.

Аня, шустро одеваясь, пихала что‑то в большой пакет, стоящий на кресле возле двери.

– Ты уже… Так рано? – робко мигала Аня глазами.

– Я смотрю, ты собралась куда‑то? – с ехидцей склонила голову Тамара.

– Я… Андрюшке отнесу. Он готовит сам и некогда… Он, по вечерам работает тоже… Когда все уйдут! Торопится всё… – отчего‑то оправдывалась дочка.

Тамара зашла, закрыла дверь, и повернувшись к Ане, прислонилась к двери спиной.

– Ты надолго? – смотрела в упор, пряча ухмылку.

– Я?.. Я не знаю! Погуляем, вечером…

– Угу! – не сводила Тамара глаз.

У Ани опустились руки. Внутри что‑то дрогнуло.

– А вчера? Долго гуляли?

– Вчера?..

– Ты где, вчера, ночевала‑то?

– Я?.. Спала…

– Где?

– В палатке… – ссохлось у неё в горле. Стоять ужу не могла, подкашивались ноги. Не поднимая глаз и не чувствуя ног, села на край кресла, глотая слюну.

– Долго спала? – продолжала допрос Тамара.

– В шесть… Андрей разбудил… – не своим голосом ответила она, глядя в стену.

– А потом?

В голове у Ани помутнело, плохо понимала суть вопросов.

– …Потом, пошла… К Вадьке зашла… Домой зашла… Утром…

Тамара замолчала на небольшое время. Прошла тихо в комнату. Села на стул, заглянула в окно.

– Ань, ты соображаешь, что ты делаешь? – повернула она голову.

– Да. Я?.. Ничего…

– Аня!!

– Мам! – почти выкрикнула, – Он когда машину продал! Из за меня! Хотел! В город сторожем или кочегаром! Денег оставил чуть‑чуть себе!.. Он боялся, что я!.. Мам! Ему плохо! Без меня плохо! – задохнулась она. Слёзы потекли сами, без плача.

– Тихо! Тихо! Тихо!.. – успокаивала не громко мать. – С чего ты решила, что ему без тебя плохо?

– Сам сказал! Сказал, не дотронусь даже, если захочешь!.. Сказал, только не уходи!.. Сказал!..

– Ладно, ладно!.. Тише! – привстала Тамара.

Анька осеклась. Отвернулась. Застыла, как изваяние. Даже слёзы не стала вытирать. Руки не шевелились.

Тамара прошлась по комнате, скрипнув половицей. Подошла к двери. Развернувшись опять прижалась спиной снова, подсунув ладони под поясницу.

– Так, значит… – Непонятно продолжила она, – что? Значит, любовь, выходит?.. – повернула голову к дочери.

Анька только вздохнула со всхлипом, запрокинула глаза к потолку.

– А ты уверена? Аня? – спокойно продолжила Тамара. – У вас, смотрю, серьёзные планы.

– Ольга мне рассказала, про «игру», про реальность, про нестоящие чувства… Ты же ей веришь, теперь?!

– Конечно. Теперь верю.

– А мне не веришь!.. – всхлипнула Аня.

– Разве я так сказала? – пожала мать плечом, – главное, ты сама бы верила!

– Я – верю! – тут же выпалила твёрдо.

– А!.. – протянула Тамара шуточно. – Ну! Чего стоишь‑то?

– Чего?..

– Беги тогда!.. – улыбнулась мать, – время‑то, смотри уже! – приоткрыла она дверь.

Анька вдохнула, улыбнулась криво. Встала сразу, собирая ручки пакета подрагивающими руками.

– Пойду? – подняла пакет.

– Аня… – смотрела Тамара пристально, – только без глупостей, хорошо?

– Мам! Что я, дура, что ли?.. – вырвалось у неё громко.

– Была бы дура… Я бы с тобой не так и говорила. Ладно, беги!.. Телефон возьми…

– С собой! – хлопнула по бедру она себя на ходу.

– А есть? – крикнула Тамара вслед.

– Мы там!.. Вместе!.. – донеслось с крыльца.

– Ну конечно… – покачала она головой, уже сама себе.

Аня вбегала по косогору, против солнца, не разобрать, кажется, навозили чего‑то на участок. Рабочие уже закончили, но кто‑то бродил около палатки. Запыхалась, поднимаясь. Но дул свежий ветерок, навевая прохладу и дышалось легко. На территории посёлка ещё ходили рабочие, но Аня не смущалась никого. Все всё знали уже. Не шутили и не чесали языки зря. Весело кивали при встрече.

– Привет, Аня!

Или спросят чего… Относились – доброжелательно. Обстановка в семье у неё была всем известна. Многие, просто хвалили. Вот, мол, серьёзный подход к жизни. Атмосфера у Антона была деловая. Изначально было ясно каждому: – что, как, и для кого.

Пробежала мимо стройки. У палатки, какой‑то парень стоял. Смотрел на неё издали. Подошла ближе – узнала одноклассника.

– Привет, Ань… – двинулся он к ней, я к Андрюхе… В цехе нет… Не был ещё?

– Не знаю… Может к сестре зашёл?

– Может… – посмотрел он на пакет в её руках. – Он чего, круглые сутки тут работает? – слабо усмехнулся безобидно.

– Долго. Торопится.

Аня подошла к палатке, откинув полог, поставила пакет. Затем, набрав сзади палок, стала складывать на чёрный круг кострища.

Толик прохаживался вокруг, косясь на Аньку, крутил губами.

– А ты чего хотел? – спросила она не оборачиваясь.

Ане нравилось чувствовать себя хозяйкой.

– Вон идёт!.. – вглядывался вдаль парень.

Андрей быстро поднимался от ручья. Подошёл, держа в руках похожий пакет, оглядывая обоих, улыбался натянуто. Тогда Анька!.. И что её дёрнуло! Сама не поняла до конца, подошла к Андрею быстрым шагом, взяла пакет из руки уверенно и чмокнула в щеку:

– Привет! И ты тоже принёс? – улыбаясь сказала сходу.

Потом, не ощущая ног подошла к палатке, поставила пакет рядом со своим, и… выскочив, убежала назад, где дрова. Отошла на несколько шагов, смотрела на лес. Походила сзади, делая вид, что чего‑то ищет. Отдувалась от нахлынувшего жара в лице.

– Болтунам назло… – крутилось у неё в голове.

Толик, тоже, не сразу нашёлся. Топтался около, будто осматривал что. Анька, набравшись духа, вернулась к костру.

– Разжигать? – обернулась к Андрею.

– Сейчас… Я сам, сейчас!

Толик, деваться некуда, заговорил наконец.

– Слушай! А чего… Говорят, тебе мотоцикл надо?.. Мой знаешь, видел?.. Короче, я продаю…

Андрей слушал серьёзно, вдумываясь в слова. Топтался у костра. Аня, перебирая щепки, укладывала аккуратно, щипала прошлогоднюю сухую траву. Сама – напрягла слух.

– За три штуки отдам… – продолжил Толик. – У меня нормальный, я не долбил. Только спицы протянуть… Цепь ещё, не очень… А так, нормальный!.. Сам знаешь! – замолчал он, – тебе, вообще, надо?

– Надо. – Сухо ответил Андрей, – только сейчас никак… Деньги нужны. Добавлять надо. За дом. Я бы взял. Только не могу сейчас. Кому‑нибудь другим, сдай!..

– Можно другим, – пожал плечом Толик, – только удолбают… Жалко! У меня батька машину покупает. Я тоже хотел права получить. Учиться надо. В июле курсы. Тоже деньги надо. Просить, и так, еле наскребли. Может, не все сразу… Отдашь… – не торопясь говорил одноклассник, поглядывая на Аню.

– Не хватает у меня, всё равно!.. Надо за дом отдавать… Антону. Неудобно. Я и устроился из за этого сейчас.

– А сколько не хватает? – повернулась вдруг Анка.

Андрей усмехнулся.

– Ань… Какая разница… Не хватает и всё!..

Аня поднялась, отряхнув руки. Сделала важный вид. Подошла к нему рядом. Взяв за руку, заглянула в глаза.

– Бери… Ты же хотел!.. Найдём!..

Толик вытаращил глаза. Отступив на шаг, усмехнулся вежливо, заводил глазами по верхушкам близлежащих сосен.

– Ты чего, Ань! Где найдём! – хохотнул в изумлении Андрей.

– Мне к июлю, к середине, главно!.. – подал голос Толик. – Сдать пока, потом дороже будет… Вообще не найти… Можно и не все сразу…

Анька крутила головой на обоих. Откуда только взялась прыть. Сама над собой удивлялась. Хотя не подавала виду.

– Сейчас, что есть, отдадим!.. А если дня через два остальное?.. Как? – упёрлась глазами в Толика.

– Ладно, – пожал тот плечами, – пойдёт!

Постоял ещё чуть, глядя на Аньку, приоткрыв рот. Та, смотрела на Андрея с игривой улыбкой. Он – не шевельнулся даже.

– Так я… Я сейчас и пригоню! – воодушевился одноклассник. – Куда? Сюда пригнать?

– Сюда! – распорядилась Аня без раздумий.

– Ладно… Я пошёл тогда! – попятился он, развернулся, и зашагал медленно, затем обернувшись, прибавил вдруг шагу.

Андрей медленно присел к костру не сводя с Ани глаз. Смотрел с испуганной улыбкой.

– Ань! Ты чего?.. Ну ты даёшь!..

Она тоже присела рядом, взялась за его колено.

– А сколько у тебя осталось?

– Ань! Да тысяча только!..

– Ну и что! Отдай! Я попрошу у Игоря, он не откажет!

– Ань! Ты чего?.. Как у Игоря‑то?

– А мотоцикл – хороший? Ты видел? Нравится тебе?

– Нормальный! – хохотнул растерянно, – ну ты даёшь, Ань! А отдавать чем?..

– Есть хочешь? Разжигай костёр!

– Ань!

– Не надо отдавать, – сказала она серьёзно. – Он, знаешь, часто подходит ко мне, спрашивает, нужно, чего‑нибудь? Предлагает денег. Я, никогда не брала. Ни разу… Говорила, что спасибо, если нужно, скажу. Конечно, ничего не говорила… Он же не знает, чего мне купить… А ему хотелось… Он не жадный… Нормальный…

– Ань, две тысячи… Ты как скажешь? Не знаю… Ты зря!..

– Я не буду говорить на что. Ему всё равно. Он, мне кажется, с радостью даст!

– Ну, ты даешь, Ань!

– Разжигай! – Блеснула она зубками. – Поедим, пока Разумов не приехал! Я тоже не ела… А ты чего купил? – пошла она за пакетами.

– Ну, Ань!.. – мотал он головой, улыбаясь.

– Скажи, ещё не доволен! – высунула она из палатки голову.

Что‑то, с трудом соображалось у него. День тяжёлый с утра. Делали оконные блоки. Всё первый раз, многое показывали мужики, сразу всё не запомнить. Даже зарисовывал, чего куда… И ему на домик делали. Сказали – выбирай сам материал! Бери мелкослойку! Выбирал. Сразу про Аньку вспомнил. Увидел окна дома и её внутри…

– А у тебя сковороды нет?

– А? Нет… Котелок есть…

– Это – в котелке греть? – засмеялась она, поднеся близко к нему.

– Да… Ань! Оставь! Это на углях можно, или на палочке, не пробовала!.. Вечером попозже… Ага?..

– На углях? – смеялись у неё глаза.

Присела к костру. Андрей поджигал сухую траву. Устал за день. Не мог ещё прийти в себя. Дымок от сухой травы петлями выгибался над сухими ветками. Андрей качал головой:

– А Толик!.. Забыл чего сказать хотел! Ха!.. Видела – как глаза выкатил?

– Видела.

Обернулся к Ане, очертил её взглядом. Не пропадала улыбка с лица.

– Ну ты, Ань! Что с тобой сегодня?

Аня смотрела как разгорается костёр. Ветер задувал пламя в бок, прижимал к земле. Того глади, потухнет огонь. Пролетел порыв, опять взвились язычки, поползли по палкам вверх. Трещал хворост. Огонь набирал силу.

– Мама спрашивала – где я ночевала сегодня…

– Да? – повернул он голову напряжённо.

– Я сказала…

– Да?

– Она меня спрашивает, так, тихо говорит: «Ты соображаешь, что ты делаешь?» А я говорю – «Да».

– Ну? – насторожился он.

Аня вдруг закрыла глаза и захохотала сдавлено.

– Ты чего? – изумлённо скривил он губы.

– А я!.. Не соображаю! – сквозь смех выдавила она.

И опять раскатилась смехом.

– Ты чего Ань? Сегодня?.. Что с тобой? – тоже усмехнулся он.

Она повернула голову к нему, прикрывая рот ладошкой и продолжая хихикать, вставили отрывисто:

– Ты сам, ладно… Соображай!.. Мне неохота! – и снова зажмурилась от смеха.

Андрей раскрыл рот, дивясь её настроению.

Потом успокоилась, вытирая слёзы, только дышала часто, всхлипывая с улыбкой.

– Чего тобой, а?

– Она не ругала… Ещё поспрашивала… – успокоилась Аня, – потом говорит, – «значит любовь…» – замолчала, глядя в костёр.

Сразу переменилась в лице. Стала задумчиво‑мечтательной. Глаза раскрыты. Покачивает головой. Сжигая соломинку в огне. Соломинка отгорит – упадёт. Она снова в огонь. Та опять затлеет, пока не станет пепельно‑белой. Пепел падает, рассыпается в пух. Андрей заглянул ей в глаза, с удивлением наблюдая за резкими переменами её настроения. Как погода в горах – такая была не предсказуемая. То солнце светит, то с грохотом может сойти лавина.

Аня вздохнула. Скосила глаза на него, чуть дрогнули в усмешке губы. Ветер снова задул. Разлетелись волосы. Она поправила машинально и снова уронила взгляд в костёр. Сидела тихо, как мышка.

– Ставь воду… – сказала чуть слышно.

– Ань… Чего с тобой сегодня? – не отрывал он глаз.

– Хм… – усмехнулась негромко.

Вздохнула коротко, положила руки на колени, бросив дотлевшую соломинку.

– Всё! Давай есть!

– Давай… – поднялся он не уверенно.

Повесил котелок. Налил воды из канистры. Аня раскладывала еду.

– …Мама предупредила меня. Без глупостей.

Он вскинул на неё глаза.

– Это ты мне… Для меня говоришь?

Анька вздохнула.

– Я хочу… Что б… Навсегда… Что б… Ничего не изменилось больше! – не поднимала она глаз.

– Ань… – присел он близко, – вчера… Ты задремала… У меня на руках… Помнишь?

– Угу…

– Я подумал… – говорил он тихо, – подумал… Что держу… Что держу на руках – целый мир…

– Хм… – усмехнулась она, опустив голову, – сумасшедший… – прошептала с улыбкой.

Он поднял голову, окинул место взглядом. Замер на секунду.

– Ох ты! Смотри! Залили уже… Когда успели‑то? А я и не заметил!

– Чего?

– Смотри! Фундамент залили! Видишь?

– Ага… Я думала – чего привезли?..

Вскочил на ноги.

– Пошли!

– Куда?

– Давай руку! Пошли! – потянул её вверх.

Потащил за руку к фундаменту, быстро, почти бегом. Подошли. Андрей стал отрывать боковую доску опалубки.

– Ты чего делаешь? Чего ломаешь? – не понимала она.

Он потрогал пальцами мягкий бетон, разгладил кусочек поверхности, взглянул на ней искромётно.

– Давай руку!

– Зачем?

– Давай! Расправь пальцы! Вот так! Прикладывай сюда! Теперь надави! Сильнее! Вот! Смотри теперь! Видишь?

– Вижу!..

– Теперь я… Рядом! Смотри! Вот!

Убрал руку, рассматривая два отпечатка ладони.

– Завтра засохнет… Понимаешь?

– Да… – полетела у неё догадка.

– Всё! На годы останется! На вечно! Пока фундамент жив будет! Представляешь? – заглянул ей в глаза.

– Да… – смотрела она расширенными зрачками.

– Потом подойдём… Попозже… Лет через пятьдесят… Будем вспоминать! Про костёр… Про палатку…

Аня захлопала глазами. Навернулись слёзы внезапно.

– Ань… Внукам будешь рассказывать!

Она сглотнула слезину. Смотрела молча на два отпечатка ладони. Один маленький, с тоненькими пальчиками. Другой – крупнее, навстречу первому.

– Сумасшедший… – прошептала тихо, привалившись плечом.

– Ань… Больше ничего не измениться… Это навсегда!

Где‑то внизу, донесся треск мотоцикла. Ещё не видно за кустами. Оба оглянулись назад.

– Вода кипит! Побежали! – схватил он её за руку.

Подъехал одноклассник. Картинно затормозил, с заносом. Слез с мотоцикла, ища глазами на что упреть. Не нашёл ничего. Андрей подошёл, удовлетворённо разглядывая.

– Давай поставлю…

Закатил мотоцикл за палатку, подсунул обрезок доски, вскинул на подножку. Даже смотреть не стал. Вытащил деньги сразу, подал Толику.

– Вот, пока всё! Остальное – как договорились…

– Ладно! Верю! – пожал тот плечами, улыбнулся доверчиво. – Ну чего скажешь? – кивнул на мотоцикл.

– Разберусь, потом… – вяло махнул рукой Андрей.

– Ну… Как хочешь! – улыбнулся, взглянув на стоящую рядом Аню. – Тогда всё? Я пойду?..

– Давай… – протянул руку Андрей.

– Паспорт забыл, принести? – вспомнил Толик, – ключи там! Больше ничего не было…

– Ладно, потом… Я сам заеду… – как‑то лениво говорил Андрей.

– Заезжай, ладно! Пока! Пойду я… – снова бросил взгляд на Аню, и, дёрнув неловко рукой, поспешил обратно.

Андрей улыбнулся неохотно, подошёл к Ане, стоящёй рядом и наблюдающей молча за разговором.

– Всё! Купили… Давай есть!

Она подошла к костру и присела молча. Молча ели, думая каждый о своём.

– Андрюш… А ты чего не стал мотоцикл смотреть? Я думала ты обрадуешься… Думала, тебя сейчас не оттащишь… – улыбалась скрытно.

Он ответил, не глядя на неё.

– А ты?

– А чего я понимаю?

– Ты же… Не поела ещё… – опять сказал глядя перед собой.

Аня перестала жевать. Захлопала глазами, отвернувшись в сторону.

– Хм! – выдохнула коротко, и снова за еду, скрытно улыбаясь. – А, этот не такой, да? Другой?

– Другой.

– А какой лучше?

– Не знаю, поездить надо… – улыбнулся он.

– Прокатишь?

Он поёжился скованно.

– На машине не хотела…

– Потому и не хотела!..

– Почему?

– Потому!.. Машина тогда, тебе важнее была… Важнее меня!

– Нет, Ань, не так… – замотал он головой.

– Я же видела… – с сожалением вспоминала она.

– Да нет… – робко возражал он, перестав есть.

Замолчал, не стал спорить. Но какое‑то сомнение, как тень накрыло сверху. – Машина эта… – начал было он, будто оправдываясь перед собой, – перевернула всё. Вообще…

Аня повела щекой, сделала глаза щёлочками, облизывая губы.

– Машина, да?..

Он метнул на неё взгляд. Жгучий, вопросительный. Как осенило что. Будто снова показалось солнце и тень ушла…

– Вообще, – отвернулась она в сторону, – я не ожидала, что ты продашь… Сперва обрадовалась! А ты… Деньги сунул!.. Будто купить меня хотел…

– Ань…

Она усмехнулась нехорошо.

– Я потом поняла… Вадька сказал… – тоже перестала она есть, отвернувшись.

Помолчали оба.

– Дура я, да?.. – спросила быстро не поворачиваясь.

Он сразу оживился, подполз на четвереньках к ней.