Без него

Евгений Круглов

ПУЛЬС СВЕТА

«ПУЛЬС СВЕТА»

БЕЗ НЕГО

Расстояние между домиками, совсем небольшое. Всего пять минут ходьбы. Катя шла нарочно медленно, не торопясь. Сумерки опускались рано, раскрашивая фиолетом округу. Недавний снег, будто разлитое молоко, пятнами застыл меж сухих кочек бурой травы, торчащей тонкими голыми стеблями. Холодный ветер порывами бросал мелкую снежную крупу, от которой кололо щёки.

Катя отворачивала лицо в сторону, прикрывая глаза. Пока одна, можно было дать волю чувствам. Глубоко вздохнув, она смахнула рукой тёплую слезинку с раскрасневшейся от ветра щеки. Было темно. Луна ещё не вышла.

Кирилла не было уже три недели. Стало грустно. Совсем тоскливо. Катя не хотела, чтобы Ирина видела, как ей тяжело. И бабушку не хотела обременять своей печалью. Как это, оказывается тяжело, когда его нет рядом. Кирилл звонил два раза. Но ему звонить, не советовал категорически. Но что скажешь по телефону?.. А ей хотелось… Хотелось многое сказать. Но когда звонил телефон и она слышала его голос, терялась. Стремительно летели секунды и не находилось ничего, кроме общих слов. Сегодня он прислал письмо. Письмо!.. А всего‑то, в сорока километрах! А как будто – недосягаем!

Длинное письмо у него получилось. От теплоты его слов, размякло всё внутри и захотелось поплакать. Она оделась быстро. И сунув конверт в карман, выскочила на улицу, сказав Ирине, что сходит к бабушке и потом в дом, протопить печь.

Только теперь она поняла свою сестру, которая приехав домой, ходила с каменным лицом среди чудных красок теплого лета.

«Да… А Люське‑то, ещё хуже было! И ребёнка носила под сердцем. Теперь она… Но мне‑то, чего горевать?» – утешала себя Катя.

«Катюшка, милая, здравствуй!» – так он написал.

«Да если что, сяду в машину – и к нему! Всё равно увижу, если захочу!..» – бодрила себя Катя. Улыбнулась сама себе.

Вот и дом бабушкин. Зашла тихо.

– Бабушка! Кирилл письмо прислал! – первым делом заявила Катя.

– Да ну! Письмо?! – повернулась бабушка от телевизора.

Услышав Катин голос из кухни, цокая когтями, выбежал Тимка, виляя хвостом.

– Бабушка, – улыбнулась Катя, – опять ты его домой пустила…

– Скулит, озяб видно… – заботливо проговорила баба Варя, – или тебя ждёт!

– Это он Кирилла ждёт!.. – вздохнула Катя.

В ответ щенок засвистел носом.

С Катей, переехать к Ирине не захотел. Что‑то не поделили с котом. Рыжий, не как не хотел разделить своё одиночество, хотя Катю принял спокойно. Но на руки не давался.

Пришлось Тимку у бабушки оставить. Зато он охотно бегал с Катей в новый дом, считая там себя полным хозяином и благоговейно засыпал у её ног, пока она топила печь, сидя на стульчике возле дверцы.

– Пойдем‑ка, чаем напою, да расскажешь, что в письме… – мягко говорила баба Варя, направляясь в кухню.

– Пойдём!.. – охотно согласилась Катя, почёсывая Тимку по мохнатым ушам.

Нагревшись от горячего чая, Катя снова заторопилась. Собралась в новый дом, чтобы посидеть в одиночестве, помечтать, разглядывая как свет огня, пробиваясь через щели чугунной дверцы, рисует на стенах красные всполохи.

В доме было прохладно и сыро. Но сухие дрова, купленные в Покровском по случаю, охотно разгорались. В полной тишине уже стало слышно гудение огня. Обнюхав все углы, Тимка устроился неподалёку от топки, распластавшись на полу, спокойно закрыл глаза.

Электричества в доме не было. Катя зажгла свечку, поставив её на сиротливо стоящий посреди комнаты стол, и подошла к окну. Сиреневое небо и несколько звёзд молчаливо смотрели сверху.

«Ничего, надо привыкнуть…» – успокаивала она себя. «Летом мы снова будем вместе!» – улыбалась сама себе. «Теперь уже – навсегда!» «Навсегда!» – это слово грело душу лучше, чем огонь в печке грел озябшие пальцы. «Навсегда! Счастье – навсегда!» – шепнула в слух Катя, утирая просочившиеся слёзы.

Тимка открыл глаза и поднял одно ухо.

– Спи! – сказала Катя с улыбкой, – и чего я, в самом деле… – подумалось ей.

Днём было веселей. Помогала бабушке или Ирине, пока та была на работе. Днём ходила посмотреть на соседний участок, как проворно работают топорами двое мужиков, под руководством дядьки Василия. Строили домик на участке Олега. Дядя Василий, увидав издалека Катю, втыкал топор в свежее бревно и вытаскивал сигарету улыбаясь.

– Катерина! – всегда с улыбкой приветствовал он её.

Охотно говорил, шутил, спрашивал о делах. Дяде Василию, предстояла серьёзная работа впереди. Как закончит домик Олегу, будет собирать бригаду, чтобы построить несколько домиков для туристов.

Пока готовятся документы и рассматриваются варианты по землеотводу, дядя Василий готовился, к ответственной работе на следующее лето. Ещё бы! Иностранцы будут приезжать на отдых. Во как! Теперь они к нам! Не очень‑то верилось Василию, но услышав немецкую речь из уст Томаса, он растерялся даже. Ну дела! Теперь и сына хочет из города вызвать. Интересно стало! А впереди что?

– Катерина! – снова крикнул ещё издали дядька Василий, – когда начальник приедет?

Катя улыбнулась, вспоминая. Подошла к печке, села на стульчик.

Люся недавно уехала в город. Вот‑вот родит. Вот‑вот должен снова приехать Антон.

– Люська! – снова улыбнулась Катя, глядя на щель в дверце. Огонь бушевал в печке оранжевым пламенем. Стало тепло от плиты.

«Люська! Люську, как подменили! Глаза так и бегают, щёки горят румянцем. И живот уж большой, а всё бегает по деревне, то в домике своём чего‑то, то к Кате бежит на усадьбу или к бабушке. О чём‑то долго говорит с Ириной, потом опять побежала.

Недавно мама настояла твёрдо, ехать домой. Пора уже. Уехала довольная. Катю расцеловала всю. Звонила сегодня.

Нет, Кате некогда скучать! Кто‑нибудь, да появится. То Олег приедет с Машей, Егорка, непременно придёт на усадьбу, то Ленка позвонит.

Только вечером, когда стемнеет, когда подует холодный ветер с поля, пометёт позёмкой по земле, как сегодня, становится немного тоскливо.

Некому обнять, прижать к себе и сказать самые простые и тёплые слова, которые растопят стужу, рассеют грусть. Катя поёжилась. Что‑то осветило стены. Белый свет забегал по комнате. Она обернулась к окну и зажмурилась от ослепительного света.

Свет фар прыгал за окнами. К дому подъезжала машина. Уже стал слышен звук мотора. Тимка вскочил с пола и урча, подбежал к двери. Свет погас, хлопнула дверь. Катя прильнула к стеклу. Рядом с липами стояла белая «Нива».

– Сашка! – улыбнулась себе Катя.

В дверь постучали.

Тимка раскатился уже не щенячьим, басовитым лаем.

– Ладно тебе! – сказала Катя ему, – свои это!..

Открыла дверь, в полутьме вошёл Сашка Севидов, щурился на свечу, улыбался.

– Привет, Кать! А мы с Ленкой – к тебе. А тебя нет нигде!

– Как же… вот я! – смеялась Катя.

– А мы вам продукцию на пробу привезли! Сегодня, первая партия! У бабушки на столе всё! Поехали! Лена там ждёт! За тобой послали! – говорил он взволнованно.

Катя слушала удивлённо раскрыв глаза, улыбалась, подняв голову.

– Здорово! Всё получилось, да?

– Вроде получилось! – шумно усмехнулся он.

Катя отвела глаза в сторону, улыбнулась грустно.

– Не могу я Саш, сейчас! Боюсь оставить! – кивнула она в сторону печи, – вы, там, попробуйте с бабушкой, и мне оставите к чаю…

– Да нет, Кать, без тебя, нет… – заговорил Саша возбуждённо.

Посмотрел по сторонам.

– Ладно, я сейчас!.. – развернулся он и направился к двери.

За окном снова вспыхнули фары. Очертили дугу светом и снова стало темно. Красные огоньки удалялись от усадьбы. Стоя у окна Катя, улыбнулась чуть.

– На пробу привезли. Все вместе теперь…

Тимка зевнул, развалился у самой топки, выдохнул шумно.

Катя повернула к нему голову, подумала вслух:

– Нежься, нежься, пока!.. Вот погоди, зима придёт!

Тимка даже ухом не повёл. Он ещё не знал, что такое – зима…

– Ведь приедут сейчас, – подумала она, – надо чайник на плиту поставить…

Спустя полчаса все сидели за столом. Катя зажгла вторую свечку.

– Ой, а у меня только две чашки…

– Да я не буду уже…, напробовался! – тут же ответил Саша.

– Мне бы тоже не надо! – смеялась подружка, взглянув на Александра, – ну ладно! – махнула она рукой.

Катя разлила чай по чашкам. Саша ходил по дому, водил рукой по смолистым брёвнам. Стало тепло, даже душно от влажного воздуха.

– Ну, пробуй! – торжественно заявила Лена, сняв полотенце с маленькой корзины.

– Ой! – всплеснула руками Катя, – а что тут…, что‑то написано?

– Пряник медовый!.. – звонко произнесла Лена, Сашка специально заказывал эту…, в общем из глины отжигали и с орнаментом!

– Да!.. – произнесла Катя с тихим восторгом, взявшись пальцами за край большого квадратного пряника, размером с маленькую книжку.

– Красивый! – разглядывала она, поднеся ближе к свечкам.

– Да ты попробуй! – смеялась Лена, нетерпеливо ёрзая на стуле.

Саша стоял в сторонке, смущенно наблюдал, улыбаясь.

– М…м! – промычала Катя от удовольствия, – обалдеть!

– Что, вкусно? – вытянула Лена шею.

– Нет слов…, никогда не ела такого!

Саша усмехнулся довольно.

– Ленкин рецепт… Она теперь, главный технолог!

– Да? А из чего это!.. – с аппетитом жевала Катя.

– Да известное всё: творог, мёд, немного мяты, немного муки, только без обработки, понимаешь! И форма – керамическая, и пропорции, это я в старинных рецептах нашла… А там ещё знаешь?.. Тёртый орех и масла ореховые разные…

– Да ладно, Лен, – перебил Саша с улыбкой, – чай остынет…

– Да, давай попьём, а то нам ещё ехать к нам…, я родителям отвезу, да Сашке обратно ехать по темноте… – быстро заговорила Лена, – ой, у тебя хорошо как! Хоть и нет ничего, а ты не боишься одна?

Лена была очень довольная. Крутила головой, говорила беспрестанно обо всём сразу, смеялась.

Катя слушала с улыбкой, упрев подбородок в ладонь, иногда переводила взгляд на Сашку.

– Ой, нам пора Кать, я тебе потом чего расскажу, потом ладно?! – засобиралась Лена, встав с места.

– Вот, Кать, это тебе… – выкладывала из корзинки подружка, узорчатые пряники.

– Ты что Лен, куда столько!

– Угостишь тётю Иру…, ну всё Кать, мы поехали, пока, я позвоню! – направлялась она к двери, где ждал Саша.

– Ладно, спасибо вам! – привстала Катя со стула.

Дверь хлопнула. Тимка проводил до двери гостей, подошёл к столу, заводил носом, задрав голову.

Сегодня Катя приехала к усадьбе на машине. Кирилл сказал, что нужно иногда заводить мотор. А ей захотелось ещё и прокатиться. Да и снегу намело сегодня. Первый раз так. Катя решила промять дорожку, проехаться раза два. Так Кирилл посоветовал, что бы ходить зимой легче было. Иногда она выглядывала в окошко, бросая взгляд на машину. Непривычно. Будто Кирилл здесь…

Взглянув в очередной раз, Катя увидела возле машины, молодую женщину. Та стояла на месте, иногда бросая взгляд на окна, смотрела то по сторонам, то поднимала голову на липу, с веток которой ветерок сдувал налипший снег. Снег сыпался тихо вниз, прямо на шапку женщины, падал на крышу машины.

Катя долго смотрела в окно. Женщина никуда не уходила, терпеливо ждала что‑то, переминаясь с ноги на ногу.

«Интересно, кто – это…» – думала Катя, – «может меня ждёт? Надо выйти…»

Не спеша одевшись, она открыла дверь. Тимку, сорвавшегося было с места, Катя оставила в доме. Ветер дунул холодом, путая волосы. Катя прищурилась. Женщина, увидев её, застыла на месте, остановив на ней взгляд. Постояв секунду, Катя пошла к липам. Пушистый снег, как пух, разлетался под ногами.

Подойдя ближе, она разглядела женщину. И не женщина это вовсе, а молодая девчонка, как она наверное. Та улыбнулась неловко, и подождав пока Катя подошла вплотную, негромко произнесла:

– Привет… Катя – это ты?

– Это я.

Девушка замялась немного.

– Я хотела… Мне поговорить с тобой нужно… Можно?

– О чём поговорить?

Девушка снова замялась, стала смотреть по сторонам, кусая губы и не находя слов.

– Тут говорят разное, в общем, что – ты… Ну, что‑то у тебя есть там, вроде как исцелять можешь, или нет…, не так. Можешь изменять там…, судьбу, например…

Девушка осеклась, быстро переведя взгляд на Катю.

Катя застыла на месте, подняла брови, соображая. Потом улыбнулась.

– Так это каждый может, судьбу изменять.

– Да может… Только не у всех получается… Редко у кого… – топталась на месте девушка.

– А у тебя говорят, какая‑то сила есть, ну вроде того…

Потом отвернулась в сторону, скривила губы в усмешке и с какой‑то опаской, сказала тише.

– Тут, вообще, тебя некоторые, чуть ли не за святую считают… Место это… Священник приходил… Освещал тут… Люди тут приезжают к тебе… В церкви тоже… Всё происходит…, на усадьбе.

Катя округлила глаза, стояла молча, не зная что ответить.

«Предупреждала бабушка» – подумала она, – «что теперь делать, переубеждать каждого?..» Помолчала немного, быстро думая. «Зачем она пришла, не просто же спросить?»

– Интересно, чью же я судьбу так изменила?..

Девушка закатила глаза вверх.

– Сашки Севидова, например… – после паузы сказала она.

– Значит Оля, это ты? – улыбнулась она.

– Я…

Резко дунул ветер, бросив в лицо сорвавшийся с веток снег. Катя поёжилась от холода.

– Пошли в дом. Холодно…

Девушка устремила на неё недоверчивый взгляд. Посмотрела по сторонам быстро.

– Говорят, у тебя собака злая…

– Щенок это ещё, и не злой совсем… Идём?

– Пошли… – неуверенно дёрнула плечом Ольга.

Катя шла первой, судорожно соображая как себя вести. Что ей сказать? Она чувствовала себя соломинкой, за которую хватается утопающий. Что же делать?

Зашли в дом. Щенок залаял отрывисто на незнакомую гостью. Катя открыла дверь.

– Иди, Тимка, погуляй!

Щенок завилял хвостом и прыгнул через порог.

– Садись Оль…, только темно у меня, света нет ещё… Вот Кирилл вернётся…

Ольга осторожно присела к столу. Катя повернулась к ней быстро, сказала неожиданно со смехом:

– Давай поедим, а?

– Что?.. – сморщила лоб Оля.

– Я яичницу сделаю! – повернулась к плите Катя, – у меня сегодня нет ничего больше…

Подбросив дров, поставила сковородку на плиту.

Ольга робко оглядывала дом. Пусто. Почти ничего нет… Свечка на столе… Полумрак…

– Не бойся, не отравлю… – со смехом вырвалось у Кати.

– Да, нет! Я так, подумала, случайно… – тут же заговорила со страхом Ольга.

Оглянулась на дверь, не заперта ли… Катя повернула голову, улыбнулась.

– А я, есть чего‑то захотела, сосёт маленький, кушать просит… – погладила она себя по животу.

Девушка упёрлась взглядом в её живот.

– Ты… Ты ребёнка ждёшь?

– Да!

Взгляд у Оли помрачнел, она наморщила лоб, задрожал острый подбородок. Катя краем глаза, смотрела с грустью на неё.

– А ты аборт сделала?.. – неосторожно вырвалось у неё.

Ольга взметнула взгляд на Катю.

«Ясно. Всё видит…» – пронеслось у неё в голове.

– Просто у тебя на лице всё написано… – извинительно поправилась Катя.

– Как… Где?.. – потянула машинально пальцы к лицу.

– Да ладно… Я ведь не осуждаю…

Ольга вдруг начала краснеть, кусать губу. Глотала слюну.

– А что теперь! – вырвалось у неё со слезами, – я и так!.. Разведённая, так что?.. Один вообще!.. При всех на улице!.. Говорит… Пойдём? Что я им! Сучка подворотная!! – вдавила она кулаки себе в глаза, завсхлипывала громко. – Уехала бы… Все смотрят… Ухмыляются!.. Из дома не выйти… Что теперь!..

Катя приоткрыла рот, подошла ближе.

– Что ты, Оль, ладно тебе… – положила руку ей на плечо.

Плечи у неё вздрагивали.

– Знаешь, про тебя одно говорят, про меня другое, и то и это – неправда… Ну, чего ты, успокойся!

Ольга затихла постепенно. Катя отошла к плите, зашипела сковородка.

– …Я Сашку бросила, этот меня… А правда говорят, ты своё будущее знаешь? – с надеждой в голосе спросила она.

– Правда, – улыбнулась Катя, разбивая яйца.

– Да??

– А хочешь, твоё расскажу?

– Моё?…Нет…, ‑ замотала она головой, – нет, не надо…

– Не бойся, у тебя счастливое будущее, только…

– Что?? – метнулся у Ольги взгляд.

– Ладно, давай поедим сперва…

Ольга вытирала глаза. Катя молча поставила сковородку на стол, положила ей ложку.

– Ешь!

– Да нет, я не хочу, спасибо…

– Ешь, а то мне скучно одной! Видишь, натолкала сколько! – улыбалась Катя, показывая на скорлупы.

Девушка машинально взяла ложку.

– А что, ты сказала – «только»?

…А!.. Тебе его увидеть надо! Будущее…

– Как это?.. – вздёрнула она губу.

– Ну…, представить! Чётко! А если холодок внутри почувствуешь, сразу изменить…

– Как это…

– Ты ешь! – улыбалась Катя, – а если тепло внутри почувствуешь, то правильно видишь!

Ольга машинально жевала яичницу.

– Вот, например… В каком доме ты хочешь жить! В большом, каменном, с большими…

– Нет! – перебила Ольга, – …нажилась уже… Мне бы подальше от всех сейчас… – жевала она не спеша, расширив зрачки.

Потом усмехнулась задумчиво, остекленело глядя перед собой.

– Вот… У вас тут…, наверху красивый домик есть пустой… Никто бы взглядом не тыкал, не видел…

– Который? – улыбаясь спросила Катя.

– Ну там… Берёза такая… Большая такая…

«Люськин»… – мелькнуло у Кати.

– Там крыша течёт! Но можно отремонтировать быстро! Вот видишь? Там и будешь жить!

– Да?? – поползло изумление по её лицу.

«Уступит Люська, поговорю, она в другом прибиралась…» – Снова промелькнуло у Кати, – «Надо же, что это я…»

Ольга незаметно нажимала на яичницу.

– А правда, что здесь немцы деревню будут строить?.. – наклонила Ольга голову, смотря заворожено на Катю.

Звякнула ложка, Катя закрыв ладонью рот, захохотала неожиданно.

Ольга смотря на неё, улыбнулась в первый раз.

«Красивая у неё улыбка» – промелькнуло в голове.

– Да нет! – с трудом успокаивалась Катя, – там туристический комплекс будет небольшой. Как деревня. Копия. А иностранцы, приезжать будут – отдыхать! Семьями…

– Отдыхать?? У нас?

– Ну да, красиво же у нас, правда?

– Не знаю… – пожала она плечами, – ой! Я у тебя всю яичницу съела… – сморщила она губы.

– Да ладно! – засмеялась Катя, – давай чай пить!!

Встала быстро. Звякнула чайником о плиту.

– Только одно условие… – стоя спиной к столу сказала странно Катя, глядя на покрасневшую плиту, в тёмном проёме печки.

– … Что бы никому от мыслей твоих, плохо не было, иначе всё тебе вернётся…

– Да нет, я не хочу, что бы плохо… – испуганно заговорила Ольга.

– … И ещё. Никого не слушай… Как чужую мысль пустишь в будущее…, там и останется. Только сама! И чтоб – хорошее! – повернулась Катя, улыбаясь хитро.

– У меня например, всё сошлось! За пол года! А что будет!! – засмеялась она.

Ольга расширила глаза, смотрела на неё как на икону. Катя качнула головой с сожалением.

– Только у меня кружки железные…

– Что?!

– Ну, чтоб не разбить, тут темно… А ты что делать любишь?

– Что…, люблю?..

– Любишь, что‑нибудь?

– Не знаю…, а что, надо любить? Что‑то? Что‑то у меня голова не соображает…

– Ну правильно!! Любят ведь, не головой, а сердцем… – улыбалась Катя через плечо.

– Сердцем… – уставилась Ольга в одну точку, – странно…

– Что странно?

– Тепло пошло… – дрогнул у неё голос.

– Ну правильно, значит, что видишь – это сбудется!

– Странная ты… – улыбалась неопределённо Ольга.

– Да это я, уже слышала… – обхватила себя Катя за плечи.

Раздался звонок. Катя встрепенулась. Взлетели брови.

– Кирилл?! – радостно распахнула глаза.

– Мама? Привет! Что?? Как… Когда? Правда!!! Да?.. Ой!.. – вытирала Катя, враз появившиеся слёзы.

– Ой! – снова протянула она.

Ольга напряжённо смотрела, сидела не шевелясь.

– Я… Я перезвоню мам, подожди!.. – выключила телефон. Присела на стул, вытирая слёзы.

– Что? Случилось что… – тихо выдавила Ольга.

– Сестра… Дочку родила! – со слезами, заулыбалась Катя.

– Да?.. – робко переспросила Ольга, и тоже, промокнула влажные глаза.

Катя выдохнула шумно. Качала головой изумлённо.

– Надо же! Наконец‑то!..

Засмеялась потом.

– Давай!.. Давай пить чай! – торжественно произнесла.

– Оживилась сразу. Забегала по дому. Что‑то искала в темноте. Принесла варенье. Улыбалась постоянно. Наконец, села к столу.

– Ну! Что там про меня ещё говорят?

– Да разное… Даже ходить сюда побаиваются. Это бабки всё, и моя тоже…

– То‑то сюда никто не приходит! – засмеялась Катя.

– У вас тут своё общество…, все машины ездят разные…

– А ты? Ты что, про меня подумала?

– Я? Так… Всякое…

– Ведьма молоденькая, да? – улыбалась Катя.

Ольга фыркнула смехом.

– И это тоже… Но потом, пошла всё же…, поговорить захотелось…, дома пилят…, пилят… Надоело… Уехала бы от всех… Некуда только… А ведь не знает никто, как получилось всё!.. Хочешь, всё расскажу? – подняла Ольга глаза.

– Не надо. Знаю я…

– Откуда?.. Ах, да… – съёжилась она вдруг.

– Наобещал всего, да? Хвастался?

Ольга покачала головой молча.

– А я, дура, поверила, а он…, да я у него, не одна там, такая… Как узнала… Теперь…

Ольга скривила усмешку.

– Мама говорит, разведенца ищи, про любовь и не думай…

– А мама у тебя, счастливый человек? – спросила грустно Катя.

– Да откуда! Отец ушёл давно… Развелись они… Грызутся с бабкой… Брат ещё…, в седьмом классе… Шалопай… Курит во всю!

– Как же несчастливый, может счастью научить? – смотрела Катя ей в глаза.

– Вот и не хочется домой… – медленно вздохнула Ольга.

– А ты останься у меня сегодня!.. Телефон есть дома?

– Есть… – вытянула Ольга лицо.

– На! Звони! Скажи, ночевать останешься у подружки!

– У какой?.. – открыла она рот.

– Ну у меня останешься, у меня! – нетерпеливо заговорила Катя.

Ольга замерла в нерешительности, остановив на Кате взгляд.

– Ну чего, ты? Звони, потом мне надо позвонить!..

За дверью поскребли. Тимке надоело, видимо, бродить вокруг дома. Катя соскочила со стула, легким шагом пошла к двери. Тимка вбежал быстро, остановился. Низко заурчал.

– Не надо, не надо Тимка! – гладила его Катя по пушистой шкуре, – ох, мокрый весь…

Щенок завилял хвостом, подошёл к гостье, обнюхал сзади.

Катя села снова.

– Ну что ты? – нетерпеливо спросила.

– Номер забыла… – потерянным голосом тихо простонала Ольга.

– Ну, успокойся ты! Сейчас поедем, печка догорит только… Сначала бабушку обрадую! Потом к маме Ире. Я тебе картины покажу Кирюшкины! Ну, вспоминай!

Катя открыла дверцу, помешала раскалённые угли. Оранжевый жар растекался по комнате. Тимка подполз ближе, растянулся сразу, закряхтел от удовольствия.

Ольга звонила домой.

– Катя?

Катя вздрогнула, выходя из раздумья, обернулась сразу.

– А тебе – как фамилия? – зажала ладонью телефон.

– Мне? Санникова…

На улице подморозило. Кое‑где проглядывались звёзды на чёрном небе.

– Ух, занесло как… – стряхивала Катя снег со стекла машины.

– А это, твоя? – разглядывала Ольга машину.

– Родители нам подарили…

– А выедет теперь? – озиралась она вокруг.

– Садись… А без Бога – нельзя жить… – неожиданно сказала Катя, стряхивая рукавом снег с крыши.

Ольга повернула недоумённо к ней голову, держась за дверь.

– … А Бог – это любовь! – сказала опять Катя задумчиво, – не права твоя мама, про любовь – думай!

Отряхивала руки.

– Садись, садись, выедет!

Сели в машину. Катя завела мотор.

– Подождём, погреется пусть… – смотрела она перед собой в темноту.

Мотор урчал гулко. Обе молчали.

– Мне бы…, работу сейчас найти…

– Подожди немножко…, приедет Антон, узнаю. Летом, много работы будет. Найдёшь работу…

Катя улыбалась, смотря в окно.

– А может, летит уже!

– Откуда летит?

– Из Вены… Он в Вене сейчас… Вот обрадуется!.. Я ведь тоже туда собралась. Приехала попрощаться с бабушкой… А тут – Кирилл! Как с неба упал! А я – в пруд упала! – засмеялась Катя.

– … Сразу влюбилась! Никуда, думаю! Ни за что! И он – тоже!.. А хочешь, говорит, домик построю здесь? Не успел только… Ничего… Вернётся весной! Сын родится, и вернётся сразу!

Катя смотрела в стекло прищурясь, улыбалась мечтательно. Ольга замерла слушая, гладя на её лицо.

– Да… – тихо протянула она, – знаешь, я думала ты не такая…

Катя засмеялась вдруг.

– У ваших бабушек в деревне – фантазия не плохая! Ладно, поехали!..

Машина дёрнулась, поползла по снегу. Катя нажала на педаль.

– Как трактор… Прёт… – смотрела в боковое стекло Ольга, как разлетается в стороны снег.

– А знаешь, мне так хорошо стало… – вздохнула она.

Потом посмотрела косо на Катю.

– Скажи, а ты правда…, про будущие?..

– Правда! Только ты не бабушкам, себе верь!

Ольга вздохнула устало.

– Вот ты какая, принцесса… – ухмыльнулась себе.

– Чего? – повернула Катя голову, наморщив лоб.

– В школе учились, мы хихикали над Кириллом… Живёт на отшибе, молчит всё, на девчонок не смотрит даже. На вечера – не оставался. Мы ему всяко…, он улыбался только. Девчонки смеялись: – «Наверное, принцессу ждёт! Жди, жди! Вот приедет из города!.. Досмеялись…»

Ольга замолчала. Глотнула с трудом.

– Каждый, свой получил…

– Всё! – перебила Катя громко, – не слово о прошлом! Я предупреждала тебя! О будущем только! Договорились?

– Ладно, – скупо улыбнулась Ольга.

Катя крутила руль, высматривая колею, улыбалась постоянно.

Ольга снова:

– … А ты счастливая… Я заметила, как ты за телефоном побежала… И смеёшься всё время.

– Да! Мне счастье – слишком много одной! Хочется расплескать его вокруг!.. – махнула Катя рукой, смеясь.

Ольга скривила губы в улыбке, покосилась сбоку.

– … Не жалко?

– Не…! – засмеялась Катя, – пусть у всех будет! А то смотреть вокруг – больно… – сказала, и пропала улыбка с лица.

– А общество здесь, замечательное! Все помогают друг другу, весёлые все! Я познакомлю тебя, сама увидишь! Всё, приехали! Вылезай! Пошли!..

Ольга застыла на сиденье.

– Я здесь подожду, мне… Неудобно мне к вам…

– Вылезай! – сжала Катя губы, глядя в упор.

Ольга поёжившись, открыла дверь.

Бабушка не скрывала слёз. Ёрзала за столом.

– Вот девочки! До правнуков дожила! – хлюпала носом. А то живут, живут там, в своей Австрии, думала не увижу совсем, ежели и родится! А Людмилка возьми, да и сюда! Ты ешь Оля, ешь! И Катя вот, осталась тут! Хорошо‑то как! А то жила одна! Привезут, покажут внучек, и опять увезут… А теперь‑то! Вот, Оленька!.. А теперь‑то – рядом все! Вон как! Строят всё опять… Сады сажают! Понимаешь? Жить‑то теперь, пуще охота, да полюбоваться на всё! Вот, как бы не ноги!.. – вытерла слёзы баба Варя.

– Ладно бабушка, что ты, и ноги вылечить можно!

– Да мне и так хорошо! – махнула она рукой, – а назвали‑то как? Не сказала?

– Не знаю ещё!.. Позвоню попозже, папа приедет и съездим все!

– Съездим! И я съезжу! А то, когда привезут?!

– Да весной, бабушка, Люська сюда явится! Увидишь! Она уже всё спланировала тут! И строить летом начнут, Антон тут будет!

– Ну и ладно! И Кирюша приедет, даст Бог! Ох! Ну как тут не радоваться! – опять пустила слезу бабушка.

Вышли на крыльцо. Катя вздохнула легко, глядя на звёзды. Морозец крепчал.

– К нам и Сашка с Леной приезжают. Ты не топорщись только… Посмотри на всё – по‑другому. Я всем рада! Понимаешь?

– Ага… – выдохнула Ольга.

– Ладно, поехали, мама Ира ждёт! Увидишь, как она обрадуется тоже. Она чужой радости – рада. За чужое горе – страдает. Вот она – целительница! Только не знает никто…

Катя молча спустилась со ступенек. Ольга – за ней. Опять заурчал мотор. Яркий пучок света разрезал темноту. Всё видно! До самого дома…