Весна цветы рисует 1 page

Май! Травка, как цыплячий пух. А небо – синее, синее! А ветерок какой, тёплый! Жаль нет крылышек! Полетела бы к нему! Помахала рукой сверху! Крикнула бы – скоро уже! Скоро! Я считаю дни! Не месяцы, недели! Дни! И он считает! Ещё бы! Каждый день звонит. Ну как ты, ну как!? Как!? Разве расскажешь, как!..

Катя улыбалась, глядя на прутики прошлогодних саженцев. Шла не спеша вдоль аллеи. Разглядывала. Вот он дубок! Даже бантик остался! Тугие почки набухли на стебельках. Берёзки, они вон, порасторопнее! Как язычки зелёненькие… А что посадили осенью – всё ожило! Вот Кирюшка увидит! Катя снова раскрыла книжку. Стихи. Машины. А хорошо пишет Машка! Здорово!

Не видно из‑за кустов. Копошатся там, с Олегом у домика. Завтра родители приедут. Может и Люська!

Ветер залистнул страницу. Катя развернулась спиной и снова к дому.

В зелёных кудрях лето,

Растит свои плоды.

Земля теплом согрета,

Стрекозы у воды.

Кружится в танце осень,

Сухой листвой шурша,

Зима снегов наносит,

Расстелет не спеша.

Весна цветы рисует,

И облака, сквозь гроз,

А я хожу, любуясь,

Одна среди берёз…

Хорошо пишет! Легко! Когда любовь живёт рядом, всё легко творится и просто! Человек творит красоту, и она окружает его. Во всём! И счастлив человек!

А если только ломать и брать, если только гордость и зависть, уходит любовь. И мучается человек, чтобы не делал. И появляются болезни и извращения.

Природа всё даёт даром. Дары природы! Распознай всё и прими только! Всего в природе с избытком.

Так почему же человек проливает полжизни пот, чтоб получить что‑то! Как раб кому‑то служит! Не любит человек отдавать, но он и брать – то, не умеет!.. И мудрствует человек, ищет то, на чём стоит.

Увидеть! Нужно просто увидеть! Но человек только смотрит… А быть счастливым – это необходимость! В этом – весь смысл! И стремление к этому не умирает никогда! Оно – неистребимо!

И только стоит снять паутину иллюзий, стоит перестать копировать чужую жизнь, только стоит глубже заглянуть внутрь, как человек открывает самого себя. Он – целый мир! Он – совершенство! Он – часть великого единства! Тогда человек – начинает творить!

Потому, что возвращается любовь!

Катя вошла в дом. Радостно на душе, приятно. Всё чисто, всё готово! Обошла всё кругом, села у окна. «Скоро, Никитка! Скоро наш папа вернётся! Всё готово у нас».

Ребёнок, наверное, услышал, почувствовал! Ну что же! Пора!!

Ирина готовила обед. Сейчас должны все собраться! Как хорошо стало, кто‑нибудь да заглянет! То бабушка Варя придёт с рассказами о внучке. Олег с Машей, весёлые оба! Такие планы на лето! Катя рядом теперь! На работе помощница, старательная девочка. И тоже! Мечты, мечты!!

Раздался звонок. Ну вот, ещё кто‑то!

– Мама Ира! Я кажется – рожаю…

– Как Катя! Где ты? Что случилось? Ты упала? Ты где?

– Да нет!.. Всё хорошо! А я, дома! Он как…, повернулся! Торопится видно… Ты только Тимку не пускай, ладно! Я жду, пока…

– Катя! Я сейчас! Катя! – Ирина бросила трубку, и бегом к двери.

– Господи! – только и сказала. Вернулась быстро. Выключила газ. Схватилась за телефон снова. Позвонила. Потом бегом на улицу. Опять остановилась! Назад бегом. Вбежала в свою комнату, не чувствуя ног. Схватила сумку рабочую. Оглянулась. Захлопала дверцами, собрав нужное.

Всё! Побежала снова. Только в дверях, оглянулась на тёмный лик над кроватью. На слова – не было времени.

Волной прокатилось чувство! Пора! Быстрей!

Время! Почему оно несётся так быстро. Едва успевает мысль! А уж сам! Куда там!.. Только‑только… Ну как его остановить! А ведь совсем недавно, минуты тянулись медленно‑медленно… И совсем не двигалась эта стрелка на часах!..

Катя была спокойней. Ещё успела позвонить домой. Хотела Кириллу, но Никитка оказался нетерпеливым.

Не прошло и часа, как у домика на усадьбе стояли три машины. Рядом со «скорой», красная «Нива», и УАЗ, тёмно‑синий. У машин – только мужчины.

– Да не волнуйся ты, слышь, Иваныч! Почему что‑то случится должно! Неделя больше – неделя меньше! Тут ведь, не поймёшь у них…

– Говорили! Говорили! Домой надо! Нет ведь, подожду ещё! – судорожно курил Дмитрий, ходил нетерпеливо. Пять шагов назад, пять вперёд.

– Да ничего особенного, всяко бывает… – встрял в разговор шофер с «санитарки», – у нас и в машинах рожают бывает, а то, к поезду едем, в вагонах рожают. Даже в самолётах. А тут, дома! Дома и стены помогают!

– Точно, помогают! – похлопал по плечу Олег.

Водитель со «скорой», бросив сигарету, полез куда‑то, меж передних колёс. Для него – обычное дело, роды.

– Посмотри сзади, горит?

– Что? – открыл рот Дмитрий.

– «Задний» горит? – раздался голос из под машины.

– Где?..

Олег торопливо отбежал за машину.

– Нет, не горит!..

– Не выходит никто… – снова закурил Дмитрий.

– Ну ты быстрый какой! Всё же, не занозу вытащить! Не бойся, сейчас все выйдут, скажут, поздравят…

Раздался звонок. Дмитрий неохотно вытащил телефон.

– Кого…, там ещё!.. – посмотрел на экран, округлил глаза.

– Папа! – раздалось из трубки, – ты чего нервничаешь? Я тебя в окошко вижу!

– Катя!! – вырвалось у него, и всё, и ни слова…

– Пап, у нас нормально всё! Всё хорошо! А он не плакал даже! Знаешь! Он – смеётся! Пап, вы, через полчасика заходите, ага? Чаю попьём, у меня готово всё! Ладно пап, всё!..

Голос пропал.

– Ну! Ну что! – смотрел через очки Олег.

– … Смеётся, говорит…, чай пить, через полчасика… – не соображая ещё, ответил Дмитрий.

– … Кто? Смеётся! – открыл рот от удивления Олег.

– Ребёнок говорит…, смеётся…

– А чего ему горевать‑то! – хохотнул из‑под машины шофёр, – он дома, это я на работе в субботу…

– Ну!! Поздравляю! – хлопнул сильно по спине Олег.

– Ну вот! – засмеялся он, – а ты раскис! А кто? – застыл он с открытым ртом.

– … Говорит – «он», значит мальчик, да? – хлопнул глазами Дмитрий.

Шофёр из‑под машины хохотнул коротко…

– А сейчас горит?

Олег отбежал торопливо, заглянул за машину.

– Горит, горит, вылезай!

Ох, как медленно тянется время! И совсем не бежит, эта стрелка на часах. Как будто сил у неё нет!..

Вот и открылась дверь! Вышла врач с машины, Наташа за ней. Женщина улыбнулась, говорила что‑то Наталье. Та, совсем растерянная, но тоже улыбалась робко. И глаза – красные.

Дмитрий нетерпеливо двинулся навстречу. Перебегал взглядом с одной на другую.

– Поздравляю Вас! С мальчиком!..

– Как она?.. – выдавил Дмитрий.

– Всё удачно! Не беспокойтесь! – прошла мимо женщина, улыбаясь.

Дмитрий взял Наталью за руки.

– Ну, как там?

Наташа шмыгнула носом, провела рукой по глазам. Улыбнулась, наконец. Сжала его пальцы, потрясла чуть.

– Всё хорошо… Катька!.. Хоть бы что! И мальчик, представляешь, он смеётся! Ох!.. – выдохнула она глубоко.

– Позвони хоть Люсе, скажи…

– На – сама!

– Подожди, руки трясутся… – улыбнулась Наташа.

Олег, стоящий в сторонке, подошёл не спеша.

– Поздравляю с внуком, Наталья Николаевна!

– Спасибо!.. – выдохнула она.

– А то Иваныч, засомневался! «Он» – это девочка или мальчик? Ха‑ха! – засмеялся Олег отрывисто.

Женщина со «скорой», звонила из машины. Потом, подошла не спеша, оглядываясь по сторонам.

– Как тут у вас красиво!.. Я вам всё сказала, – обратилась она к Наталье, – а завтра, сможете медсестру привезти сюда?

– Да, конечно! Сможем! – в один голос ответили Дмитрий с Натальей.

– Ну тогда, счастливо!.. – повернулась она к машине.

– Ну, Иваныч! Давай за шампанским! – стукнул ладонью по плечу Олег, широко растопорщив усики в улыбке.

– Наконец‑то! Парень! – вздохнул Дмитрий, – а Ира, там ещё?

И снова понеслось время вскачь! Туда надо, сюда!

«Ну, Катька! Переполошила всех!..» – думал с улыбкой Дмитрий, – «ну, молодец!»

– Олег, давай на твоей, а то у меня ни «прав», ни денег, оказывается!

ДОМОЙ!

За дверью послышалось шарканье ног. Глухой удар.

– Санников!

Дверь открылась со скрипом и дребезгом.

– Санников!..

Кирилл поднялся со стула, повернув на шум голову. В проёме двери показался сержант. Прислонился к косяку плечом, руки в карманы, нога за ногу. Фуражка – на самом затылке. Жует резинку и скалит зубы.

– Санников! Гладь «парадку», чисти пуговицы! Домой едешь!.. – сказал потише, выразительно…

Кирилл поднял брови, застыл на месте, наклонив голову в бок. Сержант обмерил его взглядом с ног до головы.

– Сын у тебя родился, Санников! – сказал снова, жуя «резинку». Рот до ушей, стоит, лыбится. Кирилл только пошевелил губами, не проронив ни звука.

– Чего, не веришь?! Папаша!..

И уже строже:

– Иди, командир зовёт… – оттолкнулся от косяка плечом, и, не вытаскивая рук из карманов, и не закрыв двери, зашаркал подошвами по коридору.

От пролетающих машин волной отдавало горячим воздухом. Кирилл стоял на шоссе и придерживал рукой фуражку, когда какой‑нибудь «большегруз» с воем проносился мимо. Он решил – не будет звонить! Вот в деревню войдёт!.. Позвонит! Хочется посмотреть, как Катька выскочит из дома и будет искать его глазами. А он встанет за берёзку…

Нет попутных! Ну что такое? Одни встречные. Пошёл быстро по обочине, оглядываясь поминутно. Сорок километров! Ерунда! Он и пешком бы добежал, но быстрей хотелось! Быстрей!

Оглядывался по сторонам. Зеленеет всё. Цветочки по обочинам. И солнце греет. От асфальта идёт тепло. Ноги сами несли домой. Домой! Сколько он ждал этого дня! И вот!.. Сегодня он будет дома! Если повезёт, часа через полтора – два! Шум сзади. Повернулся, махнул рукой. Какой‑то большегруз, мигая фонарём, сбрасывал скорость. Прокатил мимо, встал на обочине. Кирилл – бегом! Открыл дверь, задрал вверх голову.

– До деревни, километров сорок, подбрось! Только платить нечем…

Но кто возьмёт у солдата!

– Садись! – улыбался водитель.

Снял фуражку. Быстро забрался в кабину. Плюхнулся в нагретое солнцем черное сидение.

– В отпуск?

– Совсем! – улыбался Кирилл.

– Это хорошо! – отозвался водитель.

Грузовик дёрнулся, завыл натужено, разгоняясь. Домой! Как это приятно – возвращаться!

Сбегая с обочины, оглядывался трепетно. Вот они! Знакомые перелески! Но всё, как‑то по‑другому стало. Будто вечность прошла. А всего‑то, года не минуло… А сколько всего произошло! Бежал почти, прыгая через колеи.

«…Как накатали! Видно много машин ездит», – промелькнула мысль.

Три километра. Знакомая дорожка. А как забилось сердце… Вон, и домики уже видно.

«Интересно», – думал он, – «где Катька? У нас, у бабушки или на усадьбе? Наверное у нас… С ребёнком».

Но он ошибался! Жена у него – настойчивая! Решила его встретить у себя дома! Дома! И Никитку переправила туда опять. Туда, где родился. Пусть папа увидит их дома! Перетащили кое‑что из вещей. Иногда топили печь. Центр событий последних дней, переместился на усадьбу. Катька – она настойчивая. И у лип теперь, всегда стояло две‑три машины.

Кирилл быстро вбежал в деревню. Никого кругом… Так! Вот он встанет туда, и позвонит. И спросит сейчас.

На столе запиликал телефон. Он всегда теперь лежал на столе, на виду. Катю со стула – как ветром сдуло.

– Кирилл! Ой! Ну что? Когда отпустят? Мы ждём, ждём… Я? На усадьбе!.. В домике! И Никитка здесь! Что?.. В какой деревне? Где?!

У Кати чуть телефон из рук не выскочил. Только глянула в окно, на кроватку потом.

– Оль! Пока… Побудь пока!..

Так в тапочках и бежала до пол дороги. Он с той стороны. Сбилось дыхание. На слова – не хватило сил. Ни у кого. Только фуражка покатилась по тропке, блестя на солнце кокардой.

Новости разлетаются быстро. Особенно в деревне. Уж как кто узнаёт – непонятно. Но весь день сегодня хлопают двери в новом домике на усадьбе. Подъезжают и уезжают машины. Так приходят посмотреть. Сергей Борисыч как‑то узнал. Приезжал, поздравил с возвращением. Ходил кругом дома, разглядывал. Хвалил, да подбадривал. Удивлялся, что ещё два домика заселились. И странное дело! Молодёжь всё! «Я к вам корреспондента пришлю! – Пусть напишет, как деревня возрождается!» Уехал к «туристам», как он выразился со смехом.

В перерывах между посещениями, Кирилл обходил не торопясь весь дом, постоял в маленькой комнатке, помолчал, обводя рукой каждый сучок. Без него уже доделали. Теперь надо продолжать. Так бы и взялся, прямо сейчас!

Катя встречала гостей, поила всех чаем, бегая весёлая, смеясь как колокольчик. Улучив минутку, подойдёт, вздохнёт, обнимет его молча, и заглядывает в глаза с улыбкой. Но нет! Кто‑то опять приехал! Шумный день получился.

Никитка спал за шторкой в маленькой комнатке. Кирилл походит, походит, подойдёт. Сядет прямо на пол, долго глядит на сына.

Календарь на стене откидной. Кирилл загибает листы, смотрит. На всех листах, каждый день, зачёркнут, жирным фломастером. И так до дня, когда Никитка родился. Большой жирный круг. У него навернулись слёзы. Стоял спиной ко всем, чтоб не видели.

Дома! Вот он и дома! Сколько он думал об этом, ворочаясь по ночам на казённой кровати. И мечтал. О новом лете, о новой осени, о новой жизни.

Бабушка зашла опять, не может налюбоваться на внука. Кирилл уступил место у кроватки, вышел в сад. Огляделся, побежал вниз по склону. Посмотреть что там отродилось. Сажали с Катей осенью. Сколько всего хочется! Сразу! Но ничего, теперь никто не сможет оторвать его! Улыбнулся себе. К этому, тоже ещё привыкнуть надо.

Больше всего Ольге удивился. Как так у неё получилось? Теперь к Кате бегает. Всё говорят чего‑то, о своём. На Кирилла так посмотрела, ему как‑то не уютно сделалось. Сколько всего в этом взгляде. А может, поотвык он, от женского общества?

Утром, когда Кирилл был ещё в городе, Ольга прибежала рань при рань. Все знали. Сегодня Кирилл должен приехать, и Ирина с Ольгой устроили себе выходной. Но приедет, опять некогда поговорить, как тогда, с родами. А поговорить – хотелось.

Катя уже не спала, кормила мальчика. Ольга сперва долго смотрела не отрываясь, как сосёт молочко малыш. Приоткрыла рот, будто вспоминая себя, когда была грудным ребёнком, но вспомнить – не смогла. Не пришлось ей попить материнского молочка. Малыш уснул, насытившись.

– Кать! – шёпотом заговорила Ольга, когда Катя отнесла ребёнка в свою маленькую комнатку.

– Кать! А парень этот, ну, с машины нашей, уволился два дня назад… Я тебе не успела сказать.

– Да? – слегка вскинула брови Катя, – жалеешь? – как‑то нежно спросила она.

– Не понимаю… – помотала головой Ольга, – представляешь! Ходил по пятам целый день, спросил где я живу, и… уволился! – смотрела Ольга растерянно.

– Может, работа не нравится, мало ли…

– А я ведь, ничего не сказала, такого, только где живу…

– Но ведь спросил!.. – улыбалась Катя.

– Спросил…, а вдруг придёт, Кать?

– Ну так меня зови! – засмеялась Катя.

– Боюсь я себя, Кать, не его! Мне ведь придётся ему о своих «достижениях» рассказать, не умолчать мне…

– Думаешь, для этого придёт? О прошлом тебя спрашивать?

Ольга улыбнулась задумчиво.

Приезд и новоселье решили отметить через день. Снова будет выходной.

– Кать, надо позвонить всем…

– Да уж все знают! – засмеялась Катя, собирая на стол.

– Вот деревня! Не успеешь появиться, уже все всё знают! – пытался изобразить Кирилл её голос.

– Ой! – схватилась она за голову, – вспомнил чего! – засмеялась закрыв глаза.

Дверь открылась тихонько. Вошла Ирина. Кивнула на дверь.

– Тимка там! Скулит! Со мной хотел…

– Мама Ира, впусти его!

– Как же, Катя, ребёнок ведь…

– Впусти мам, пусть привыкает! Мы же – одна семья! – улыбнулся Кирилл.

– Да… Ну ладно, – вздохнула Ира, – только, что б не лез к кроватке…

Тимка вырос. Забежал быстро. Заводил носом. Машет хвостом. Шерсть длинная, переливается, свисает прядями.

– Ну‑ка, пойдём со мной! – встал Кирилл, из‑за стола, пошёл в комнатку.

– Кирилл! Ну зачем! – всплеснула руками Ирина.

Катя, только улыбается.

– Садись с нами, я салатик сделала!

Ирина заглянула за шторку. Тимка водил носом около Никитки. Замер. Опять нюхает. Виляет хвостом, заглядывает на Кирилла. Потом опять, аккуратно водит носом рядом с ребёнком.

Ирина замерла наблюдая.

– Он никогда не тронет, мама, даже лизнуть побоится, он чувствует всё, где ребёнок, где взрослый, и у кого сколько силы, он чувствует… – говорил Кирилл негромко.

– Он ему, как нянька будет…, увидишь!

Тимка постоял, посмотрел на мальчика. Потом, чуть попятился, развернулся и завиляв хвостом, выбежал из комнаты. Лёг у печки, вытянул шею и только глаза закатил на Катю.

– Его любимое место, зимой тут спал…

Ирина покачала головой, улыбнулась. Присела к столу с краю.

– Ну что вы, тут останетесь что ли? – подняла брови, улыбаясь.

– Ага!.. – подсел рядом Кирилл.

– Да у вас, света даже нет! А к ребёнку ночью встать?

– Да ничего мам, мы разберёмся, я встану, посвечу! – жевал Кирилл, улыбаясь, – а свет, Борисыч обещал, протянуть, и Олегу вот, надо!.. Только провод надо… Провода нету… Олег, провод, привезёт в выходной!

– Вас не убедишь!.. Но чтоб кушали у меня пока! Без самодеятельности – положила Ирина на стол палец.

– Ладно…, будем кушать! – улыбалась Катя.

– Мам, мы прогуляемся сейчас, побудь здесь немного, а?

– Побуду! – мягко улыбнулась Ирина, – конечно!

Хоть и май, а вечером прохладно. Воздух свежий, кристально‑прозрачный. Напахнуло черёмухой. Терпкий, пьянящий запах. И тихо. Редко, где‑нибудь, защебечет птичка. Все угомонились.

Катя улыбалась сладко, закроет глаза, снова откроет. Прижалась к нему. Тепло. Еле передвигались ноги. Шли наугад, вдоль деревни. Кирилл вздыхал, блуждая взглядом вокруг.

– Поверить боюсь!..

– Чему?..

– Кажется, на время только, посмотреть отпустили, как в новый год, помнишь? Кажется, завтра опять…, проснёшься и… – усмехнулся он, – привыкнуть надо…, как‑то, немножко по‑другому стало…

Он вздохнул шумно.

– Ко мне привыкнуть? – не открывала она глаз.

Кирилл остановился. Повернул её к себе лицом, прижал сильно.

– Ну что ты, Кать, говоришь…, я…, жил этим!..

… Просто я, между небом и землёй ещё…, где‑то… Там, всё не так!

Катя выгнула спину, откинула назад голову. Глаза блестели, улыбалась счастливо.

– Я тебе, помогу…, приземлиться! – хохотнула тихо.

– Ага!.. Помогай!.. – прильнул он к её губам.

Долго стояли тихо. Спускались сумерки. Кирилл гладил рукой её гибкое тело.

– Кать, – шепнул он, – а это…

– Это молочко, – тихо хохотнула она.

– Да…, а я думал…, думал слёзы…

– А слёз больше не будет!.. – смотрела она ему в глаза, обхватив ладонями плечи.

– Ты устала, да? – улыбнулся, уголком рта.

– Немножко… – быстро прижалась она к нему.

– Как же ты решилась тут…, не побоялась?..

Катя снова откинулась назад, подняла лицо вверх, закачала головой медленно.

– Ой, не хотела я туда ехать, ну никак не хотела! – гуляли у неё волосы по лопаткам.

Кирилл усмехнулся коротко. Смотрел удивлённо на её лицо, запрокинутое к звёздам.

– Кать, ты чего, обманула всех, да? Обманула?

– Да нет, – снова выпрямилась она, – Никитка помог, тоже не захотел наверное…, пришлось бы… – серьёзно сказала Катя, и прижалась щекой к его груди.

Он обхватил её бережно, опустил подбородок на голову.

– Больше, не оставлю тебя…

Почувствовал, как шевельнулась у Кати щека.

– Идти надо, – сказала она шёпотом после паузы, – скоро проснётся…

– Да… Пошли…

Медленно развернулись, медленно пошли в сторону лип.

– А ты…, стал…, другой чуть‑чуть…

– Какой? – повернул он сразу голову, улыбался.

– Ну!.. – клонила Катя голову, подбирая слово, – потвёрже…, немножко… – быстро взглянула на него.

Он помотал головой, раздумывая.

– А ты, тоже…, чуть‑чуть… – замолчал он.

– Чего, чуть‑чуть? – вспыхнула она, – ну‑ка! Говори! Быстренько!

– Ты ещё…, красивее стала!..

– Ай‑ай‑ай! Льстишь! – проговорила она со смехом, заглядывая ему в глаза, – жене льстить нельзя, она может привыкнуть! – засмеялась она простодушно.

Кирилл повернулся удивлённо, погладил стриженый затылок, усмехаясь.

– Да… Долго меня не было!..

Оба засмеялись, обхватив друг друга. Подходили к дому.

– Кать, свет, смотри!

– Свечка, я за зиму, много пережгла…

Вошли тихо в дом. Ирина поднялась со стула сразу.

– Проснулся?

– Ещё нет… – плавно махнула она рукой.

Улыбалась, оглядывая обоих.

– Ну ладно, пойду я, Кирилл, сходишь, со мной, заберёшь кое‑что, а газ горит, да?

– Горит, папа проверял, – тёрла Катя себе руки.

– Ну хорошо, – вздохнула она, направляясь к двери, – спокойной ночи! – обернулась к Кате с улыбкой.

Помолчала немного.

– … Может, всё‑таки у нас пока поживёте, Катя!..

Катя кусала губу, смотрела на Кирилла, потом оглянулась на шторку в маленькой комнатке.

– Мама Ира, не зима уже, и я тут всё прибрала, всё приготовила, здесь хорошо, правда! – и опять перевела глаза на Кирилла.

Ирина слушала, слабо наморщив лоб и сразу, без раздумья.

– Ладно, хорошо…, оставайтесь, у вас правда, уютно!.. – жалостливо как‑то выговорила она, слабо улыбаясь.

Потом добавила веселее.

– А я ужин, приготовила всем…, вот…

– Мама, а мы сейчас придём на ужин, да Кать?

– Да… – растерялась Катя, – и всё съедим!

Ирина вдруг засмеялась, закрыв глаза руками и сразу открыла дверь. Катя подошла к окну, водила пальцем по подбородку, смотрела молча, как Ирина вытирала глаза, отходя от дома.

Кирилл подошёл, заглянул в окно, встал рядом.

– Она тебя ждала, так же как, я… Как же нам…, тебя поделить? – грустно проговорила Катя.

– Ничего, она понимает всё, привыкнет. Может, надо было пожить немножко у нас… Она так наверное, думала…

– Это, я виновата… – не отводила Катя глаз от окна.

– Да нет, Кать, никто не виноват…, просто не надо забывать…, я вот, завтра в сад пойду, хорошо!

– Да…, и я, возьмём Никитку… – задумалась Катя.

– Ладно, Кать, сейчас пойдём ужин съедать, и всё обсудим, все планы…, посмотри как он там… – легонько покачал он её за плечи.

Со свечкой, вошли в маленькую комнатку.

– Кирюш, смотри, а он не спит!.. Глазками водит!..

– Подслушивает! – улыбнулся Кирилл.

Спустя полчаса, Катя с Кириллом были уже у Ирины. Только переступив порог, Катя побежала на кухню. Остановилась в дверях.

– Мама Ира! А мы завтра с утра придём, огород копать, на весь день придём…

Ирина повернулась медленно, взглянула в Катины растерянные глаза. На лице у неё дрогнула улыбка. Подошла сразу, обняла Катю за плечи.

– Ничего… Это я расслабилась маленько… – и прижала её к себе, слегка похлопав по спине. Потом отпрянула вдруг, лицо её светилось улыбкой.

– А у меня для вас, подарок!..

– Какой?

– Так, давайте‑ка сначала к столу! А где Никитка?

Кирилл ходил медленно по комнате, оглядывал свои картины, держал неуклюже сына, боясь прижать сильно к себе.

Ирина взяла внука на руки, улыбалась.

– Катя, неси всё на стол, а ты Кирюша, сходи‑ка ко мне в комнату, там в углу…

Кирилл взглянул на Катю, ушёл молча. Сразу почти вышел, держа перед собой руки.

– Кать! Смотри, Кать!

Между ладоней, свесив лапы, жмурил глаза маленький белый котёнок. Открывал рот, но писку, почему‑то не было слышно.

– Ой! – задрожал у Кати голос, – ой, какой! – тут же подбежала, приняв котёнка, прижала к лицу.

– Какая лапочка! Спасибо! – пропищала она, вместо котёнка.

– Это на новоселье вам! Мы с Олей, по котёночку присмотрели себе у знакомых. Она рыженького взяла. А вам – беленького!

– Ой, как зайчик! – подняла Катя котёнка над головой.

– Вот! Так и назовём! – улыбался Кирилл.

– Это кошечка… – поправила Ирина.

– Тогда зайка! – засмеялась Катя, опуская котёнка на пол.

Всё как в прошлом году. Светило солнце. Цветы на столах, только прибавилось два маленьких человечка, и две счастливые мамы, иногда отлучались от шумного застолья.

Не было Антона и дяди Василия. Антона ждали с минуты на минуту, а вот бригадир был занят. Дела не ждали и выходных не было совсем. Отдыхали по очереди.

Зато появилась новая гостья, которая сидела скромно, возле Кати и Ирины. Многих она уже узнала, к другим, присматривалась. Изредка бросала быстрые взгляды на Лену, которая вела себя, совсем непринуждённо. Саша, тоже чувствовал себя здесь своим человеком. Будто собрались одни родственники. Так оно и было. Родня по крови. Родня по духу. Шутки и хохот, слышались беспрестанно. Обида и злость на себя, страх и ревность, постепенно вытеснялись другим чувством. Надеждой. Просто нельзя было оставаться равнодушным, смотря на разливающуюся радость, окружающих её людей.

Её не оставляли без внимания, и кто‑нибудь, постоянно обращался к ней, что‑то спрашивали или просто, улыбками встречали её взгляд.

– А вот и Антон! – первой, увидела Люся белую «газель», которая подруливала к куче машин, беспорядочно стоящих возле лип.

Антон смотрел издали, вспоминал напряжённо, «Ну конечно! Он уже видел эту картинку, там в Зальцбурге, осенью, когда шли дожди».

– Вадик, подожди минутку, сейчас выгрузим…

Антон выпрыгнул из машины, подошёл к липам. «Нет», – подумал он, – «левее…» Зашагал в сторону, вдоль аллеи. Остановился. Смотрел на всех издали.

– Антон! – махали руками, – ты куда?

Люся вышла из‑за стола, быстро направилась к деревьям. Подбежала почти, распахнула глаза взволновано.

– Ты куда, Антон? – остановилась она.

Антон взял её за плечи.

– Ты отсюда снимала?

Она повернулась спиной к нему, заглянула назад через плечо.

– Да. А потом Лена снимала… Это Катина идея, кассету тебе послать… А я сидела здесь, как замороженная…, вот! – кивнула головой, – как она…

– Хм… Да… Ладно… – странно произнёс Антон, оглянувшись на «газель».

Потом Люсе:

– Кассета эта…, я чуть…, я… – Антон вздохнул, поцеловал Люсю в щёку. Помолчал улыбаясь, глядя на гостей.

– Люсь, надо другой ролик снять, похожий, для туристов, угу? – прижался щекой к её волосам.

– Я только, камеру найду получше, профессиональную…

Дмитрий привстал, крикнул, махнув им рукой. За столами, разговаривали оживлённо, приостановив трапезу.

– Кирилл! А что ты форму спрятал, – улыбался Олег, – боишься, что наград не успел заслужить, или заслужил всё‑таки?

Кирилл усмехнулся, потёр переносицу пальцем, скосив на Катю глаза.

– …Одну только…

– Да? Так покажи!.. – шутил Олег, оглядывая всех.

– Кать, – повернул к ней Кирилл голову, – покажи! – ухмыльнулся иронично.

Катя привстала, приподняла Никитку, завёрнутого в одеяльце, демонстративно покрутила по сторонам.

Прокатился смех.

– Да! Это…, конечно!.. – пожал Олег плечами.

Подошли Антон с Люсей.

– Ну где вы ездите, – поднял руки перед собой Дмитрий, – ждать, устали уже…

– Да… – усмехнулся Антон, – девушку одну искали, девушка потерялась… – смешком сказал он.

– Что за девушка? Где?

– Да расскажу сейчас… Мужики! Кто тут здоровый! Помочь надо, выгрузить…

– А у нас нет больных… – откинулся назад Дмитрий.

Саша встал сразу, за ним остальные. За Антоном потянулись к машине, под смех женщин.

– Вадик, помогай! – стукнул по стеклу пальцем Антон, проходя мимо.

Все повернули головы, смотря как на поляну, несли огромную упаковку. Поднесли ближе, поставили возле столов.

– Это вам, – часто дыша, заговорил Антон, обращаясь к Кириллу, – на новоселье…

Посыпались одобрительные возгласы.

– Ой, Кирюш! Холодильник! – всплеснула руками Катя.

– Спасибо вам! Здорово…

– Давай, хозяин, показывай место! Мужики – взяли!..

– Ага, здорово… – ухмыльнулся Дмитрий, – да у них и света‑то нет!

– Начальство дало добро, на той неделе кинем времянку! Столбы есть, провод есть… – быстро проговорил Олег, поправив очки. Стоял, запыхавшись!

– Ну взяли! – сказал опять Антон.

Ольга, краем глаза, бросала короткие взгляды на Вадима. Он, старался не подымать глаз. Вслед за мужчинами, Люся покатила коляску к домику.

– Мы быстро!

Катя, наскоро обследовав одеяльце, тоже встала с места.

– И нам надо!..

Женщины оживились, заговорили, пересмеиваясь. Тема для разговоров, находилась сразу. Лену послали за стулом.

– А Егорка где? – спросила бабушка, – бегал, бегал…

– Шалаш строит, – улыбнулась Маша, – домик для щенка! Теперь появилась забота. А Тимка, щенка сюда не пускает. Рычит. Наиграется, прибежит!

Тимка, набегавшись, лежал важно возле коляски. На каждое движение ребёнка, дёргал головой, вскакивал иногда, свистел носом. Теперь убежал в домик, за Катей.