О чем думают экономисты. Ствование вместе с Тобином, а затем и после него

ствование вместе с Тобином, а затем и после него. Кроме того, эта традиция,

возможно, соответствует гуманистической йельской традиции, которая

простирается далеко за пределы экономического факультета.

Коландер: Что касается меня, то, как мне кажется, у йельской школы

есть свои особенности. Я вкладываю в это понятие попытку описать по-

зицию Джима с точки зрения его полемики с Брюннером и Мельтцером.

Шиллер: Это было время, когда Джима рассматривали как оппонента

Милтону Фридману. В 1965 г. Джим опубликовал в American Economic

Review весьма критическую рецензию на «Монетарную историю Соединен-

ных Штатов» Фридмана и Шварц. Когда Фридман в 1970 г. опубликовал в

Journal of Political Economy свои «теоретические основы» [возможно, Шил-

лер имеет в виду работу Фридмана «Теоретические основы монетарного

анализа» (A Theoretical Framework for Monetary Analysis). — Прим. пер.],

именно Джим написал в 1972 г. сильное и широко цитируемое опроверже-

ние. Таким образом, из этой полемики многим должно стать очевидным,

что если существует чикагская школа, то должна быть и йельская. Научная

школа строится вокруг одного или нескольких гигантов мысли, которые

уже получили общественное признание.

Существуют и другие исторические причины того, почему некоторые

могли бы легко прийти к заключению, что Йель — это альтернатива чикаг-

ской школы. Фонд Коулза из Чикагского университета переместился в

Йельский в 1955 г. после того, как Тьяллинг Купманс разругался с эконо-

мическим факультетом — его руководство в то время не было заинтересо-

вано в поддержке количественных исследований, которыми занимался

Фонд. Кумпанс также публично критиковал методику Фридмана.

Не знаю, как сейчас оценивают эту полемику, слишком много лет про-

шло. Порой йельская школа выглядит с политической точки зрения либе-

ральнее, чем консервативная чикагская. Конечно, из уст Тобина, Билла

Брейнарда и Билла Нордхауса можно было услышать больше новых идей

по поводу новых правительственных инициатив, чем о сокращении числен-

ности правительства. Недавняя кампания Тобина относительно введения

налога на валютные сделки — своего рода попытка вставить палки в коле-

са тем, кто занимается валютными спекуляциями, а это прямая противо-

положность чикагскому консерватизму. Но в целом я бы назвал йельскую

школу аполитичной, не связанной с какими-то политическими партиями.

Есть еще кое-что важное, о чем необходимо сказать в отношении йель-

ской традиции. Тобин поддерживает подход, который одновременно ува-

жаем за прочную экономическую теорию и труден в адаптировании к

сложностям реального мира. Тобин — реалист. Он осознает важность ис-

следовательских институтов и видит, что экономическая политика работа-

ет так, как ей и полагается работать. Невозможно двумя словами «йельская

школа» охватить все то, что в голове ее представителей, но я всегда думал,