Интервью с джеймсом Тобином и Робертом Шиллером. И написал на эту тему целую книгу, тем самым уже тогда осознав важность

и написал на эту тему целую книгу, тем самым уже тогда осознав важность

поведенческой экономики. Он также первым пришел к идее облигаций,

индексируемых в соответствии с темпами инфляции, которые Министер-

ство финансов США выпустило к тому времени. Это показывает, что уже

тогда он понимал все значение институциональных изменений. Его работы

сегодня выглядят более жизнеспособными, чем у кого-либо из американ-

ских экономистов первой половины XX в., и я считаю, что все это благо-

даря его подходу.

Подобная традиция могла бы и дальше привлекать студентов и препо-

давателей к факультету. Даже если различия между факультетами во многом

неуловимы, традиции станут фокусной точкой, куда будут стекаться люди

с одинаковыми интересами, руководствуясь тем, что теоретики определили

как фактор, который может нарушить множественность равновесия. Вместо

того чтобы выбирать факультет наугад, студенты и преподаватели придут

на факультет, который отражает в какой-то степени их подход или фило-

софию, надеясь на то, что это привлечет туда и других людей с похожими

взглядами. Уверен, что факультетские традиции смогут выстоять, даже

если время от времени будут происходить какие-либо отклонения и от-

ходы от них.

Очень редко экономический факультет концентрируется исключительно

на одном подходе. Пример Чикагского университета показывает, что при

Фрэнке Найте, Милтоне Фридмане и прочих экономистах того же уровня

основной упор делался на отстаивании принципов либеральной экономи-

ки, и это был один из самых успешных периодов в истории университета —

если судить по тому, что они оставили нам в наследство. Но даже такая

традиция Чикагского университета сегодня изменилась. Она не та, что

была раньше, — теперь намного более технологичная и менее ориентиро-

ванная на практику. Сегодня подходы Чикагской школы трудно отличить

от подходов других школ, и некоторые из моих коллег уже заявляют о том,

что традиция старой чикагской школы мертва. Но я бы не согласился с

подобным заявлением. Прошлое чикагской школы будет продолжать влиять

на будущее факультета.

Коландер: Чтобы найти ответ на вопрос «существует ли новая йельская

школа», следует поговорить о том, чем Йель отличается от других универ-

ситетов. Что отличает Йель от МТИ, Принстона и Гарварда?

Шиллер: Очень трудно ответить на этот вопрос в двух словах. Слишком

много людей, параметров для оценки, при этом у каждого университета есть

своя история развития научной мысли, которая может показаться привле-

кательной для разных людей. Возьмите, например, МТИ. Когда вы думаете

о нем, то, возможно, вы думаете о Самуэльсоне, Солоу, Модильяни и Дай-

монде. Благодаря им и другим ученым в университете существует удиви-

тельная традиция развития научной мысли, которая привлекает тех, кого