Главные события в истории семиотики 1 page

8. Спор о природе имен в Древней Греции (теории «фюсей» и «те­сей»). Диалог Платона «Кратил» (IY в. до н.э.). - 9. Чарльз Сандере Пире, признанный основатель семиотики Нового времени. -10. Фер­динанд де Соссюр как семиотик. - 11. Методологический экскурс: о необходимости различать «ценные для семиотики идеи» и работы, составляющие предмет истории семиотики. -12. Герменевтическая семиотика Г. Г. Шпета. -13. Первая в ХХ в. книга по семиотике: «Ос­нования теории знаков» Чарльза Морриса (Чикаго, 1938). -14. Се­миотические идеи Романа Якобсона. - 15. Проблемы семиотики в психологии. Жан Пиаже, Л.С.выготский, Н. И.Жинкин. -16. Семио­тика в западноевропейском структурализме. Клод Леви-Строс, Ро­лан Барт, Мишель Фуко, Жак Деррида, Умберто Эко. - 17. Московско­тартуская семиотическая школа. Ю. М.Лотман, Вяч. Вс. Иванов, Вл.Н.Топоров, Б.А.УспенскиЙ, Н.И.ТолстоЙ

Спор о природе имен в Древней Греции (теории «фюсей» и «тесей»). Диалог Платона «Кратил» (IV В. дО н. э.). Согласно первой рефлексии человеческого ума над сло­вом, слово (имя вещи) мыслилось не как условное обозначение вещи, но неконвенционально: как часть или даже как сущность вещи. Неконвенциональная трактовка ЯЗЫКОВОГО знака ха­рактерна для пралогического мышления; она лежит в основе язы­ковой магии и, шире, разных видов фидеистического (религиоз-

17.

30 Часть первая. ОСНОВНЫЕ ПОНЯТИЯ И ИСТОРИЯ СЕМИОТИКИ

ного) отношения к слову (подробнее СМ.: Мечковская 1998). Не­конвенциональное восприятие слов дошкольниками хорошо известно детской психологии: «слово отождествляется с вещью» (к. И. Чуковский); например, первоклассник может считать, что в предложении Там стояло два стула и один стол всего три сло­ва, или что слово конфета - сладкое. Неконвенциональность часто присутствует в художественном (эстетическом) восприя­тии слова.

Согласно древнейшей в европейской античности концепции слова, имя вещи соответствует ее природе. В этом суть теории фюсей (от греч. physis 'природа'). Так считали Гераклит (ОК 520­ОК. 460 до н.э.), позже - стоики, отчасти - гностики и пифаго­рейцы.

Сторонники противоположной концепции, известной как теория тесей (от греч. thesis 'положение, установление'), видели в именах условное установление, сознательно принятое людьми. Так понимали природу имени Демокрит (460-370 до н.э.), Ари­стотель (384-322 до н.э.), отчасти Платон (428-348 до н.э.).

Сторонники теории фюсей связывали «природную» мотивиро­ванность имени, во-первых, с «изобразительностью» звуков речи по отношению к внеязыковому миру и, во-вторых, с обусловлен­ностью звуков речи физиологическими ощущениями человека. Шесть веков спустя св. Августин (354-430) следующим образом представлял доводы стоиков: «природность» названий доказыва­ется, во-первых, звукоподражаниями (т. е. словами, с помощью которых МЫ говорим о звоне меди, ржании лошадей или скрипе цепей); во-вторых, - сходством между воздействием вещи на че­ловека и его ощущениями от этой вещи: «Сами вещи воздейству­ют так, как ощущаются слова: те! (мед) - как сладостно воздей­ствует на вкус сама вещь, так и именем она мягко действует на слух; асге (острое) в обоих отношениях жестко; !апа (шерсть) и vepres (терн) - каковы для слуха слова, таковы сами предметы для осязания. Это согласие ощущения вещи с ощущением звука стоики считают как бы колыбелью слов» (цит. по: Античные тео­рии 1936, 72).

Спор о природе названий вызвал самое знаменитое сочинение древнегреческой философии о языке - диалог Платона «Кратил, или О правильности имен». Обсуждают проблему трое: Кратил, защитник правильности «подлинных» имен (тех, которые прису­щи вещам от природы), Гермоген, уверенный в том, что «ника­кое имя никому не врождено от природы, но принадлежит на основании закона и обычая тех, которые этот обычай установили и так называют», и мудрейший арбитр Сократ, ищущий «третий берег». Это, очевидно, и точка зрения самого ПЛатона. Устами Сократа Платон говорит, что имена были установлены, но «зако-

Лекция 11. ГЛАВНЫЕ СОБЫТИЯ В ИСТОРИИ СЕМИОТИКИ 31

нодатель имен» (OHOMaтoтeт¹) устанавливал имена таким обра­зом, чтобы звуки, из которых создавалось имя, отвечали «приро­де» называемого предмета или действия. И далее, показывая, ка­ким образом звучание и значение могут отвечать природе друг друга, Платон по сути закладывает основы концепции звукосим­волизма (аргументы Платона приведены в обширной выдержки из «Кратила» в п. 42, в лекции УН «Иконические знаки. 3вукосим­волизм»).

Компромисс Платона в понимании имени (компромисс меж­ду «природой» И «установлением») связан с историей назва­ний: при возникновении слова между его звуковой оболочкой и называемой вещью существовала та или иная внутренняя связь (звуко- или образоподражательного характера), но потом возни­кает такое множество производных слов, с настолько далеко ра­зошедшимися значениями, что первоначальная мотивированность забывается, и связь имени и вещи держится традицией, догово­ром, а не природой.

Размышляя над природой названий, Платон в «Кратиле» вы­сказывает замечательные и до сих пор вполне актуальные семи­0TичecKиe идеи. Например, такие:

- мотивированность слова может быть различной природы (раз­ного характера): «... одни имена составлены из более первичных, а другие являются первыми» (Античные теории, 1936, 55-56);

- мотивированность может быть присуща имени в разной (боль­шей или меньшей) степени: «Итак, мой славный, смело призна­вай, что и имя одно назначено хорошо, а другое - нет, и не заставляй его иметь все буквы, чтобы быть совершенно такими же, как то, чьим именем оно является, но позволь вносить в него и неподходящую букву» (там же, 55);

- принятие имени людьми зависит не от «правильности» име­ни (его адекватной мотивированности), но от «договоренности», Т.е. конвенции, условленности между людьми: «Мне И самому нравится, чтобы имена в пределах возможности были сходны с вещами. Однако, в самом деле, как бы это стремление к сходству не оказалось, как говорит Гермоген, слишком стеснительным и не пришлось бы привлекать к вопросу о правильности имен гру­бое соображение о договоре» (там же, 57).

1 От греч. oпoтato-thifis (дословно 'установитель, законодатель имен', от опота 'имя, название' и thеtёs - 'полагатель, установитель, закладыватель'; существо­вало также слово oпoтatoп - 'дающий имя'), однако не ясно, кто именно был этим богом или героем. По преданию, Пифагор на вопрос «Что самое мудрое?» ответил: «Число; а на втором месте тот, кто установил имена вещам» (Античные теории 1936, 32). О том, как объяснялось происхождение имени в разных мифо­логиях, см.: Иванов 1962; Топоров 1991.

18.

32 Часть первая. ОСНОВНЫЕ ПОНЯТИЯ И ИСТОРИЯ СЕМИОТИКИ

Последующее языкознание и, в частности, семасиология и теория номинации - это, по сути, развитие и конкретизация ~ семиотических идей Платона.

Чарльз Сандерс Пирс, признанный основатель семиотики Нового времени. А11ериканский математик, логик, естествоиспытатель и философ Ч. С. Пире (Piers) (1839­1914) вошел в историю знания как родоначальник философии праг­матизма и основатель современной семиотики. В 1861-1891 гг. Пире преподавал в знаменитых американских университетах (Кембридж, Гарвард, университет Джона Гопкинса), и его идеи формирова­лись и получали известность в лекциях, однако большинство ра­бот не было опубликовано при жизни автора. Труды Пирса полу­чили всеобщее признание в 1930-х годах: когда в 1931 г. в Гарварде начало выходить 8-томное собрание его сочинений (издание ко­торого было закончено в 1958 г.), и о Пирсе стали писать как об «отце научной философии CШA»I.

Развитие семиотики до Пирса - это история отдельных семио­тических идей, озарений и споров о словах или знаках в безбреж­ном море философских поисков. Хронология семиотики богата событиями и славными именами. Вот только некоторые из них, позволяющие видеть масштаб идей и личностей:

• древнегреческий спор о природе имени; анализ строения знака у стоиков;

• учение Филона Александрийского (ок. 25 г. до н. э. - ОК. 50 г.

Н. э.) О четырех смыслах текста Писания и разных способах интер­претации текста;

• неоплатонические идеи Псевдо-Дионисия Ареопагита (У или начало VI в.) о бессилии человеческого языка в познании;

• средневековый спор номиналистов и реалистов о природе универсалий (общих понятий) и их обозначений;

• принципы работы логического автомата, разработанные и отчасти реализованные (!) Раймондом Луллием (ок. 1235 - ОК. 1315), испанским поэтом и философом, миссионером и первым евро­пейским арабистом;

• теория познания Джона Локка (1632-1704), сенсуалиста­эмпирика и провозвестника политического либерализма, кото­рый в «Опыте О человеческом разуме» (1690, рус. пер. 1898) укаЗа:1 на важность проблемы обозначения простых и сложных идей с

I Р. О.Якобсон отмечал, однако, что это издание, осуществленное без долж­ного текстологического и биобиблиографического обеспечения, не позволяет Е полной мере представить развитие идей Пирса. В 2000 Г. в Санкт-Петербурге в Лаборатории метафизических исследований при философском факультете СПБГУ были подготовлены два тома сочинений Пирса в русском переводе по трем аме­риканским изданиям (см.: Пирс 2000; Пире 2000 [а]).

Лекция 11. ГЛАВНЫЕ СОБЫТИЯ В ИСТОРИИ СЕМИОТИКИ 33

ПОМОЩЬЮ знаков; в процессах означивания он видел одну из «трех важнейших областей умственной работы» и считал, что знаки и означивание следует рассматривать в специальной теории (Локк назвал ее семиотикой!);

• семиотический раздел (один из четырех) в двухтомном философском -онтологическом построении немецкого философа и логика Иоганна Генриха Ламберта (1728 -1777), названном «Но­вый Органон» (1764)2; У Ламберта существенно расширяются гра­Hицы философской семиотики: кроме естественных языков он рассматривает, с одной стороны, неязыковые средства коммуни­кации - музыку, хореографию, гербовые знаки и эмблемы, це­ремонии' и др., а с другой - алгебру и другие искусственные языки наук, видя в них «повторный перевод»» (gedoppe1te Ubersetzиng): знание о мире «переводится» на обычный язык, а затем на язык знаков науки (о Ламберте как о видном предше­ственнике Пирса см.: Якобсон [1975] 1996).

Таким образом, у Пирса были предшественники, однако Пирс первым разработал ц е л о с т н у ю теорию знаков и знаковых систем(назвав ее, вслед за Локком, семиотикой) и предложил ее основные термины. Пирс шел к семиотике от средневековой ло­гики и умозрительной (теоретической) универсальной граммати­ки (лат. grammatica sресиlаtivа) средневековых философов, стре­мившихся выявить универсальные категории мышления (которые, по доктринам grammatica specи1ativa, присутствуют в любом язы­ке). Неслучайно первые книги, в которых Пирс формулирует прин­ципы семиотики, названы им во вкусе Средних веков: «Grammatica specиlativa» (1867)3 и «О новом списке категорий» (1867). Семио­тика была для него делом жизни: с семиотики он начинал; о ней в начале ХХ в. написал свою главную книгу - «Система логики С точки зрения семиотики».

Пирс разработал самую о р г а н и ч н у ю для семиотики клас­сификацию знаков, в которой три основных класса знаков - зна­ки-индексы, знаки-копии (или знаки-иконы) и знаки-символы (под­робно см. лекции V - IX) - отражают три ступени семиозиса (становления знака). В отличие от других классификаций знаков (в том числе таких естественных и важных, как различение зна-

I Слово семиотика издавна и до сих пор используется в медицине, обозначая раздел диагностики, связанный с изучением и оценкой проявлений, признаков, симптомов болезни. О терминологической новизне семиотики как науки о зна­ках говорит тот факт, что во 2-м издании Большой Советской энциклопедии (Т. 38. - М., 1955) термин семиотика объясняется только в медицинском смысле.

2 Аллюзия к названию свода логических сочинений Аристотеля - «Органон,> (греч. 6rgaпoп 'орудие, инструмент'), т. е. логика мыслилась как инструмент ума. 3 Ее IV глава «Предложение,> опубликована в антологии (см.: Семиотика 1983) с комментариями Т. В. БулыгиноЙ.

34 Часть первая. ОСНОВНЫЕ ПОНЯТИЯ И ИСТОРИЯ СЕМИОТИКИ

ков по физической природе их оболочек - знаки оптические, слу­ховые, осязательные и Т.д.; см. п. 21-24), классификация Пирса

является сущностной, поскольку в ней учитывается главное в двусторонней структуре знака - степень мотивированности обо-. лочки знака его содержанием. Эта полностью актуальная для со-временной семиотики концепция будет представлена в лекции выдержками из работ Пирса, что позволит почувствовать силу и проницательность его мысли.

Первопроходческую семиотику Пирса исключительно высоко ценил Р.О.Якобсон. Он писал, что Пирс «возможно, был самым ~ изобретательным и разносторонним из американских мыслите- лей», с горечью добавляя: «настолько великим, что ни в одном университете не нашлось для него места» (Якобсон [1965) 1983, 102). Якобсон разделял убежденность Пирса в фундаментальном значении семиотики для всего гуманитарного знания, но особенно для лингвистики: «Полувековая работа Пирса по созданию общих основ семиотики имеет эпохальное значение, и если бы ра­боты Пирса не остались большей частью неопубликованными вплоть до 30-х годов <... >, они, несомненно, оказали бы ни с чем не сравнимое влияние на развитие лингвистической теории в ми­ровом масштабе» (там же, 103).

Якобсон считал «одной из наиболее плодотворных и блестящих идей» Пирса его определение значения «как перевода знака одной системы в другую систему знаков». Процитировав эти слова, Якоб­сон замечает: «Сколь многих бесплодных дискуссий о ментализме и антиментализме можно бьто бы избежать, если бы к понятию зна­чения подходили как к переводу, который не могли бы отрицать ни менталист, ни бихевиорист» (Якобсон [1977] 1996, 164).

В 1975 г. на симпозиуме, посвященном Пирсу, Якобсон сожа­лел о том, что «после великого брожения в науке, которое после­довало за Первой мировой войной, только что появившийся "Курс общей лингвистики" Соссюра не мог быть сопоставлен с аргу­ментами Пирса: такое сопоставление идей, одновременно и сход­ных, и противоположных, возможно, изменило бы историю об­щей лингвистики и начала семиотики» (Якобсон [1977] 1996, 164). (Подробно о Пирсе см. также: Якобсон [1975] 1996.)

Фердинанд де Соссюр как сеМИОТИК.

Родоначаль­ник структурной концепции языка Ф. де Соссюр (1857 -1913) не знал о семиотических идеях своего американско­го современника Ч. Пирса и шел к семиотике не от логики и ис­тории схоластики, как Пирс, но от лингвистики, размышляя над природой языка. Соссюр считал семuологuю (так он предлагал на­зывать науку о знаках) частью социальной психологии, а линг­вистику - частью семиологии. «Для нас же проблемы лингви-

Лекция 1/. ГЛАВНЫЕ СОБЫТИЯ В ИСТОРИИ СЕМИОТИКИ 35

стики - это прежде всего проблемы семиологические. <... > Кто хочет обнаружить истинную природу языка, должен прежде всего обратить внимание на то, что в нем общего с иными системами того-же порядка» (Соссюр 1977, 55).

Соссюр указал три свойства языкового знака «первостепенной важности»: 1) его проuзвольность (или арбитрарность), т. е. ус­ловность, конвенциональность слова; 2) линейность означающе­го языкового знака; 3) «неизменчивость и изменчивость» знака.

А. Говоря о преобладании в языке произвольных знаков, Сос­сюр вместе с тем называет два главных класса языковых явлений, где наблюдается мотивированность (звукоподражания и междо­метия), однако считает эти исключения малостью: принцип про­извольности знака «подчиняет себе всю лингвистику языка; след­cтвия из него неисчислимы» (там же, 101). «Сама произвольность знака защищает язык от всякой попытки сознательно изменить его», поэтому исчезает всякая почва для обсуждения «рациональ­НОСТИ» знаков, предпочтения одних знаков другим. «Именно по­тому, что знак произволен, он не знает другого закона, кроме закона традиции, и, наоборот, он может быть произвольным толь­ко потому, что опирается на традицию» (там же, 106-107).

Б. Линейный характер означающего языкового знака Соссюр раскрывает так: «элементы следуют один за другим, образуя цепь». Таким образом, означающее языкового знака характеризуется признаками «заимствованными у времени»: он обладает протя­женностью. Признак линейности существен, «от него зависит весь механизм языка» (там же, 103), поскольку линейность означает

_ н е о Д н о в р е м е н н о с т ь восприятия одного сообщения (напри­мер, двух сегментов одного высказывания).

Вслед за Соссюром при классификации знаковых систем раз­личают семиотики, порождающие линейные сообщения (язык, музыка, танец и др.), и семиотики, чьи произведения нелинейны (изобразительные искусства, дорожные знаки, униформа и др.). Это полезное различение, оно существенно для психологии вос­приятия текстов разной семиотической природы. Например, можно с раз у окинуть взглядом полотно, которое художник писал два года, в то время как произведение словесного искусства, если оно длиннее пословицы, загадки или четверостишия, восприни­мается не одномоментно.

В. «Неизменчивость и изменчивость знака» - так парадоксаль­но, антиномично называет Соссюр главу в первой части своего «Курса общей ЛИНГВИСТИКИ» (1916) и далее не боится два сосед­них параграфа назвать так же противоречиво: § 1 - «Неизменчи­вость знака», § 2 - «Изменчивость знака». Однако в данной оппо­зиции существенна очередность, т. е. иерархия терминов: «При всяком изменении преобладающим моментом является устойчи-

19.

36 Часть первая. ОСНОВНЫЕ понятия И ИСТОРИЯ СЕМИОТИКИ

вость прежнего материала, неверность прошлому лишь относи­тельна. Вот почему принцип изменения опирается на принцип ~. непрерывности» (там же, 107).

В общей теории знаковых систем оппозиция семиотик, спо­собных к изменениям (адаптивных, динамичных, открытых), и семиотик неизменчивых (неадаптивных, статичных, закрытых), является одной из наиболее глубоких и эвристически ценных.

Подробно о семиотических идеях Соссюра, в том числе о его недавно изданных ранних работах можно прочитать в книгах Якоб­сона (см.: Якобсон [197511996).

Методологический экскурс: о необходимости • различать <щенные для семиотики идеи» и ра­боты, составляющие предмет истории семиотики. После беспрецедентного в истории языкознания успеха идей Соссюр<: (его «Курс общей лингвистики» был издан 17 раз на 11 языках) и по мере расширения известности работ Пирса семиотика посте­пенно становится отдельной дисциплиной, хотя и сохраняет своЙ междисциплинарный характер. Важной вехой в самоопределении семиотики было появление первой в хх в. книги по семиотике ­«Основания теории знаков» логика и философа Чарльза Уильяма Морриса (Чикаго, 1938). Применительно к хх в. имеет смысл раз­личать работы по «собственно семиотике» и всякое другое гума­нитарное знание, которое всегда, по определению, изучает ре­альность, существенным компонентом которой являются семио­тические процессы и явления.

В гуманитарных науках семиотика имеет главным образом ме­тодологическое и инструментальное значение: это система поня­тий и исследовательских принципов, доказавших свою результа­тивность при изучении разных информационных процессов и И\ знаковых (текстовых) реализаций. У семиотики нет объекта, ко­торый бы не рассматривался в других областях знаний. Специфика семиотики состоит не в особой предметной области интересов. но в о с о б о м, именно семиотическом, взгляде на объекты раз­ных гуманитарных наук.

«Семиотический взгляд» предполагает, во-первых, наличие­«семиотического самосознания» автора: последний отдает себе' отчет в том, что пишет именно семиотическую работу (на мате риале, допустим, истории театра), или, по меньшей мере, что некоторый конкретный раздел в его работе - это семиотическиi1 анализ^l; во-вторых, автор-семиотик использует категории и тер-

I Поэтому представляется спорным решение Ю. С. Степанова относить к семиотике «иногда помимо собственного мнения их авторов» (Семиотю 1983, 6).

Лекция 1/. ГЛАВНЫЕ СОБЫТИЯ В ИСТОРИИ СЕМИОТИКИ

..•

мины семиотики; в-третьих, исследователь-семиотик всегда вы­ходит за границы о Д н о й знаковой системы: сопоставление раз­ных семиотик может не входить в его задачи, однако такое сопо­ставление оказывается основным методом для выяснения сущно­стного своеобразия прямого объекта в конкретном исследовании.

Работы, отвечающие названным признакам, образуют пред­мет истории семиотики. Однако их авторы работали в необозримо широком культурно-гуманитарном контексте своего времени - с его философскими, художественными, интеллектуальными, ре­лигиозными и иными вопросами и поисками. В общем контексте времени семиотические идеи и догадки нередко рождались не под пером семиотика, но в суждениях кинорежиссера, книгоиздателя или хореографа, и потом становились дневниковой записью, ре­чью или статьей художника, звучали на репетициях или форму­.1ИРОВались в эстетических манифестах. Рефлексия наук и искусств, во-первых, над процессами коммуникации и познания и, во-вто­рых, над поисками «своего языка» в искусствах и науках - это с е м и о т и ч е с к а я реальность в их истории, однако это еще не собственно семиотическая рефлексия. В «досемиотической» реф­лексии были увидены и сформулированы замечательно глубокие закономерности в разных областях «семиотической реальности», может быть, даже более глубокие, чем построения записных се­миотиков, однако без категорий и терминов семиотики такие ра­боты принадлежат не столько семиотике, сколько философии познания, эстетике, культурологии.

Разумеется, в «семиотической реальности» можно видеть оп­ределенный этап в развитии семиотики - такова позиция Вяч. Вс. Иванова в его «Очерках по истории семиотики в СССР» (см.: Иванов 1976; а также переработанную версию книги в: Ива­нов 1998). Основной предмет «Очерков» составили те закономер­ности человеческого познания (в первую очередь мифопоэти­ческого и интуитивно-художественного), которые открывались в трудах С. М. Эйзенштейна, Л. С. Выготского, М. М. Бахтина, П.А. Флоренского и других выдающихся представителей гумани­тарной мысли первой половины хх в. Однако легко видеть, что Вяч. Вс. Иванов прежде всего систематизирует и компрессирует их идеи и гипотезы (подчас содержавшиеся в труднодоступных источниках, например, в тогда еще не изданных рукописях и ра­бочих тетрадях Эйзенштейна), отчасти как бы «п е р е в о Д я» их на язык семиотики, однако сами авторы (герои «Очерков») думали не о семиотике, но о своем «прямом деле» - об истории культуры и искусства, истории сознания или о возможностях киноязыка.

История того, «как люди относились К знаковым системам» (Иванов 1976, 5), разумеется, шире истории терминированной семиотики - настолько шире, что такая история превратилась бы

38 Часть первая. ОСНОВНЫЕ ПОНЯТИЯ И ИСТОРИЯ СЕМИОТИКИ

12Герменевтическая семиотика Г. Г. Шпета. Философ И эстетик Густав Густавович Шпет (1879-1937), выпускник Киевского университета и профессор Московского

(в 1918-1921 гг.), вице-президент Российской Академии худо­жественных наук (в 1923 -1929 гr.) и проректор организованной К. С. Станиславским Академии высшего актерского мастерства (в 1931-1935)2, был видным последователем и другом основа­теля феноменологии Эдмунда Гуссерля (с которым сблизился

в 1910-1913 гг., когда завершал свое образование в Гёттинге­не). В 1916 г. избран доцентом Московского УJшверситета (1916). Шпет был одним из создателей и руководителей Московского лингвистического кружка (1915 -1924), составляя его логико­теоретическое и феноменологическое крыло, автором книг по философии, теории искусства, этнологии, переводчиком с не­мецкого, английского, французского, итальянского и польского

(в числе его переводов - «Феноменология духа» Гегеля и еще около 20 работ по философии, психологии, логике, эстетике, а также пьесы Байрона и Шекспира) и непревзойденным комментатором траге­дий Шекспира и «Посмертных записок Пиквикского клуба» Дик­кенса. По словам современного биографа Шпета, он «обладал фантастической эрудицией и начитанностью» (Пастернак 1989, 5). ~

По сведениям Г. Г. Почепцова, слово семиотический (не в ме­ дицинском смысле) на русском языке впервые встречается имен- =

I Указанное широкое понимание семиотики реализовано в интересных кни~ гах Г. Г. Почепцова (см.: По чепцов 1998; Почепцов 2001), ценность которых зак~ лючается прежде всего в их, как сказано в аннотациях, «максимально цитатной форме». Эти книги знакомят с теми идеями виднейших русских гуманитариев (включая психологов и физиологов, экономистов и философов) и деятелей ис­кусства, которые связаны с их профессией и при этом касаются формы и содер- ~ жания разных искусств и видов познания и коммуникации. Понятно, что раз- @ личных интересных мыслей на эти темы высказано и написано целые библиоте- ~ ки (поэтому, В частности, библиография в книге Почепцова (2001) включает ~ 912 позиций). При таком понимании истории семиотики она оказывается рав- ~ ной истории гуманитарных дисциплин (включая искусствоведение), Т.е. стано- ~ вится своего рода «наукой наук», что обернулось бы просто растворением семи-.~ отики в гуманитарном знании. §!

2 В 1935 г. Шпет был арестован и сослан в Сибирь (где недолгое время работал.~ в Томском университете), затем снова арестован и расстрелян. Реабилитирован в ~

]%6~ ~

л е к Ц и я 11. ГЛАВНЫЕ СОБЫТИЯ В ИСТОРИИ СЕМИОТИКИ 39

но у Шпета - в его докторской диссертации «История как пред­мет логики. Критические и методологические исследования. Ч. 1» (М., 1916) в следующем контексте: «... Историческое познание никогда не является познанием чувственным или рассудочным или познанием внешнего, или внутреннего опыта, а всегда есть познание, предполагающее уразумение или интерпретацию как средство уразумения. Такого рода познание можно условиться на­зывать семиотическим познанием» (цит. по: Почепцов 2001, 215). Однако, как можно видеть, здесь семиотический - это еще не прилагательное к слову семиотика, но характеристика феномено­логической герменевтики (предполагающей методическую, по строгим правилам редукции в духе Гуссерля, интерпретацию ис­торических данных (а эти «данные» - всегда «малое») для уразу­мения «большого» - ушедшей в прошлое реальности).

Во второй части своих «Эстетических фрагментов» Шпет ха­рактеризует семиотику как «формальную онтологию»!. Здесь осо­бенно весомо слово формальный: оно удерживает от понимания семиотики как «науки наук»; семиотика исследует не значения, но способы означивания.

Работы «русского гуссерлианца» Шпета (определение В. В. Зень­ковского в его «Истории русской философии», 1950) были одним из основных источников феноменологического мышления в рус­ской филологии. Вяч. Вс. Иванов приводит мнение (хотя и не вполне принимая его) Эльмара Холенштейна, немецкого исследователя творчества Якобсона, о том, что «в основе всей его (Якобсона. ­ Н. М.) концепции лингвистики и поэтики лежит «феноменологи­ческий принцип»» (Иванов 1985, 7)2. Влияние Шпета ощутимо в работах ученых Московского лингвистического кружка (Р. О. Якоб­сона, Г. О. Винокура, П. Г. Богатырева), а также в трудах более позднего поколения русских лингвистов - А. А. Реформатского, П. С. Кузнецова, М. В. Панова³•

В семиотическом наследии Г. Г. Шпета обратим внимание чи­тателя на три ключевые идеи, относящиеся к разным областям гуманитарного знания, - к герменевтике, этнологии и теории театра.

1 «Теория слова как знака есть задача формальной онтологии, или учения о предмете, в отделе семиотики,} (Шпет 1989, 381-382).

2 См.: Holeпsteiп Е. Jakobson und Husserl. Ein Beitrag zur Genialogie des Strukturalismus / / Нistory of Linguistics. - Berlin; New York, 1976. - Р. 773-810.

з Ср. резюме и оценку центральной идеи «Эстетических фрагментов» Шпета в журнальном отклике г. о. Винокура 1925 г.: «В основании "Эстетических фраг­~!eHTOB" <... > лежит большая и огромной ценности философская мысль. <... > Мысль эта заключается в усмотрении с т р у к т у р н о г о строения всего нашего культурно-социального бытия и в понимании культуры как вы р а ж е н и я, ов­нешнения, реализации смысла. Смысл не дан иначе как через знак <... >'> (Вино­кур 1990, 87).

20.

21.

40 Ч а с т ь пер в а я. ОСНОВНЫЕ ПОНЯТИЯ И ИСТОРИЯ СЕМИОТИКИ

А. Б сфере герменевтики Шпет показал Д в о я к у ю роль языка