ОТ ИЗДАТЕЛЬСТВА. Имя Эриха Лайнсдорфа — известного американского дирижера — знако­мо советским любителям музыки; прежде всего — по его гастролям в Москве и Ленинграде в 1976

Имя Эриха Лайнсдорфа — известного американского дирижера — знако­мо советским любителям музыки; прежде всего — по его гастролям в Москве и Ленинграде в 1976 году во главе оркестра Нью-Йоркской филармонии.

В книге, предлагаемой вниманию читателей, отражен и обобщен огром­ный практический дирижерский опыт автора, работавшего на протяжении своей долгой профессиональной карьеры со многими ведущими симфони­ческими и оперными оркестрами мира.

Книга эта написана дирижером и о дирижировании. Однако адресована она в равной мере и непосредственным коллегам Лайнсдорфа, и вообще музыкантам-исполнителям — разной квалификации и разных специальностей. «В защиту композитора» — скорее серия эссе, посвященных различным сторонам деятельности дирижера, чем систематическое и фундаментальное исследование проблем дирижерского искусства. Эта книга родилась из уст­ных бесед и дискуссий, семинаров и лекций, проводившихся Эрихом Лайнсдорфом. Отсюда, во многом, особенности ее содержания и стиля.

Лайнсдорф — писатель остроумный, наблюдательный, порой парадоксаль­ный. На страницах его книги в изобилии рассыпаны меткие замечания, по­лезные рекомендации, маленькие открытия. Автор, без сомнения, — человек и музыкант высокой культуры, обширной, разносторонней эрудиции. Лайн­сдорф умело сочетает занимательность, эффектность подачи материала с очень точным выбором центральных (а также побочных) проблем. Его глав­ная тема — деятельность дирижера — интерпретатора симфонической и опер­ной классики. И самым важным, по его мнению, в этой деятельности является адекватное постижение композиторского замысла — даже путем радикального отказа от груза накопившихся исполнительских традиций и привычек.

Конечно, не все в равной степени удалось Лайнсдорфу в этой книге. Внимательный читатель наверняка заметит, что авторская склонность к па­радоксам подчас приводит к суждениям спорным и даже поверхностным. О многом в книге сказано, но не обо всем — в должной мере (что, впрочем, отчасти объясняется индивидуальным опытом Лайнсдорфа-дирижера). Встре­чаются, так сказать, «незапланированные» противоречия. Спорным, на наш взгляд, является раздел о темпах у Бетховена, недостаточно органично вхо­дит в композицию книги глава о «Свадьбе Фигаро» Моцарта.

В процессе редактирования издательство, однако, не сочло необходимым подвергнуть текст каким-либо существенным сокращениям или прокоммен­тировать каждый дискуссионный пассаж. Исправлены лишь явные ошибки. Цитаты из положенных на музыку литературных текстов приводятся по со­ветским нотным изданиям, однако в некоторых случаях дается иной перевод. Издательство, выпуская работу Эриха Лайнсдорфа в русском переводе, надеется, что она окажется полезной и интересной для наших музыкантов.

ПРЕДИСЛОВИЕ

В начале 1977 года под моим руководством был проведен се­минар для молодых дирижеров, организованный при поддержке Нью-Йоркского филармонического общества и фонда имени Рок­феллера. Среди съехавшихся к открытию гостей находился глав­ный редактор издательства Йельского университета Эдвард Трипп, который незадолго до этого предложил мне написать по материалам семинара книгу. Не в последнюю очередь из-за то­го, что мне хотелось уточнить свои мысли об исполнительстве, я в июле 1978 года провел аналогичный цикл занятий, на сей раз в Аспене, штат Колорадо. Содержание семинарских дискус­сий, а также моей опубликованной на немецком языке статьи под названием «Разбираетесь ли вы в музыке...?» легло в основу настоящей книги. Статья имела подзаголовок: «Несколько мыс­лей о музыке для тех, кто умеет читать ноты» ¹.

Хотя эта книга адресована в первую очередь дирижерам, она, как я надеюсь, окажется небесполезной и для определенной ка­тегории исполнителей-инструменталистов, еще не вполне овла­девших теми навыками, которые позволили бы им с уверенностью ориентироваться в сложном мире музыки.

Будь то дирижер или инструменталист, у всех, кто причастен к исполнению шедевров, составляющих наше музыкальное насле­дие, есть одно очевидное преимущество: эти люди могут, стоит им только захотеть, вступать в общение с величайшими твор­цами, которых когда-либо знала история музыки. Если фермер, конторский служащий, владелец магазина, маклер обычно вы­нуждены проводить большую часть времени в серых рабочих буднях, зачастую под началом не вызывающего особых симпа­тий босса, то музыканту дарована привилегия зарабатывать на жизнь в ежедневном общении с гением. И неважно, сколь много выстраданных либо воображаемых обид прорывается в ходе пе­реговоров об очередном контракте или сколько часов пришлось отдежурить на посту пикетчика, — любому музыканту хорошо из­вестно, что его профессия — особая, и ее он не променяет ни на какую другую.

Вместе с тем многим нашим коллегам не мешало бы знать о музыке больше. Они обучены разбираться только в партиях, написанных для их инструментов. Можно подумать, будто им,

¹ Leinsdorf E. Lesen Sie Musik oder «aimez-vous Beethoven»?: Einige mu­sikalischeGedanken für alle, die Noten lesen. — Frankfurt/Main, 1976.

словно агентам секретных служб, считают нужным поменьше сообщать об истинном смысле готовящихся крупномасштабных операций. Если бы это было в моей власти, я давал бы каждо­му оркестранту партитуру каждой намеченной к исполнению пьесы, чтобы, изучив ее, он мог в полной мере оценить ту со­вершенную гармонию, в воссоздании которой надлежит принять

участие и ему.

Лишь в последние годы мне как дирижеру стало ясно, что несколько слов, характеризующих дух и содержание исполняе­мой музыки, помогают сделать репетиционный процесс более осмысленным для основной массы оркестрантов. Только недав­но я уяснил себе, сколь многое дирижер может и должен сказать, хотя бы потому, что определенные факты известны далеко не всем музыкантам. Однако накапливая одни голые факты, мы не приблизимся к постижению гениального замысла, воплощен­ного в произведении великого композитора. Непременными спут­никами знаний являются воображение, пытливый ум и, не в по­следнюю очередь, готовность самоотверженно служить компози­тору, которого мы беремся представлять, а также его музыке.

Нам легче будет достичь цели, если мы согласимся принять в качестве аксиом несколько простых посылок. Три из них рас­смотрены в книге:

1. Великие композиторы знали, чего они хотят.

2. Исполнитель нуждается в средствах, которые дали бы ему возможность постичь намерения композитора.

3. Читая нотный текст, следует опираться как на свои зна­ния, так и на воображение, — отнюдь не обязательно принимать на веру все, что напечатано, будь то слова или ноты.

Эти тезисы могут кому-либо показаться несовместимыми друг с другом, но я надеюсь, что читатель, ознакомившись с содержа­нием книги, убедится в обратном.