Наверное, Андрэ предупредил всех, потому что ко мне больше никто не подходил. Это, конечно, не очень красиво, с моей стороны, но мне нужно побыть одному.

Вокруг была некая суета, особенно родители Марты всё никак не могли найти себе места. А маленькая их дочка, всё время то куда-то вглядывалась, то пряталась за маму, будто играя в прятки. Я сперва хотел попросить их увести дочку, но потом решил не вмешиваться, пусть поступают, как знают.

- Мы все собрались здесь… - начал речь священник и все разговоры, в рядах скорбящих, смолкли.

Он говорил долго, а я всё смотрел на лицо Марты, оно было так красиво, не смотря на то, что она уже три дня, как мертва. Мне вдруг стало интересно – а я тоже был красив в гробу? Чуть было не обратился к Андрэ с этим вопросом, но вовремя понял, что это более, чем безрассудно и… И заржал. Да, я даже не рассмеялся, я заржал, как конь педальный. Все присутствующие обернулись на меня, а святой отец замолчал.

- Всё в порядке, - подходит ко мне Кэш и обнимает, незаметно затыкая мне рот, - так бывает. У него просто истерика, от переизбытка эмоций. Продолжайте…

Моя истерика продолжалась минут десять, всё это время Кэш прижимал меня к себе, не давая в конвульсиях упасть наземь.

Вот и пришло время прощания. Меня резко отпустило, будто кто-то нажал кнопку выкл. Я пропустил вперёд родителей Марты, наших друзей, всех. Мне хотелось попрощаться последним. Вот и дошла очередь до меня. Я подошёл к ней, наклонился, потом вскочил на ноги, крикнув «Подождите!», очередной раз шокировав присутствующих, и как олень побежал к машине.

Вернулся я с огромным букетом, состоящим из 70 чёрных роз. Я снова встал на колени, пачкая дорогой костюм, и наклонился к Марте.

- В тот, день, я нёс тебе точно такой букет. Но не успел тебе его отдать. Я хочу это исправить, Марта… Вот, - кладу букет её на грудь, - тебя всегда поражали чёрные розы. Пусть они будут с тобой, как напоминание о том, что чудеса случаются. – наклоняюсь к самому её лицу, чтобы не слышали другие. – Ты же знаешь… Если что, возвращайся, я буду ждать тебя. Твоё место в моём сердце, в моём доме, всегда останется за тобой…

Я говорил ещё что-то. Когда я, наконец, закончил, то все ещё раз, коротко, попрощались с Мартой. После чего гроб закрыли и начали опускать в землю. Не знаю, почему, но меня вновь пробило на смех. И Кэш меня вновь прижал к себе, сказав: «Дома поговорим. С этим нужно что-то делать…».

Когда всё закончилось, мы поехали домой. Точнее, Андрэ и Белл к себе, а я и Кэш ко мне домой. По дороге он купил кучу выпивки. И весь вечер вливал в меня её, что-то говоря, такое нужное… В ответ на его старания я излил ему, сперва душу, а затем желудок. Окончания вечера я не запомнил.

Знаете, я безумно благодарен за этот вечер Кэшу, ведь, не останься он со мной, я бы сошёл с ума. Сначала были бы истерики, затем паранойя, мания… Суицид… А так, на утро, на меня навалилась депрессия и апатия, но уже через неделю я понял, что хочу жить. И у меня для этого желания сотни причин, начиная с лучших на свете друзей и заканчивая прекрасной работой, которая нужна людям…

Глава 6

Прошло больше года, со дня смерти Марты. Сегодня был мой 26-й день рождения. Это был день моего настоящего рождения, а не тот, что я назвал, становясь Оливером. Так что, поздравлений я не ждал, так как, единственный, кто знал об этом дне, уже ушёл от меня. И это была Марта.

Вечером, накануне, я ложился в постель с одной лишь мечтой – выспаться. Так как это мне, в последние недели, не удавалось. Но мечте моей не суждено было сбыться – утром в мой сон врезался лай моего маленького Короля – Ирода. Я всеми силами пытался игнорировать псинку и закрывал голову подушкой, но через два часа этого надругательства над моей психикой, я всё же встал и направился в ванну, откуда доносился лай, с целью отходить мохнатую задницу тапкой.

- Генрих, маленький ты безбожник, я тебя кормлю, выгуливаю, терплю твои выкрутасы, а ты не даёшь своему бедному, уставшему хозяину выспаться! А ведь работаю я для тебя… Для того, чтобы утолять твои, совсем не собачьи, запросы. – всё это я говорил подходя и открывая дверь. – Я сейчас твою королевскую задницу лишу престола, а ну-ка иди сюда… - я открыл дверь и выронил тапку.

Собака, уже молча, сидела около умывальника и смотрела на меня таким взглядом, будто говоря: «А что я? Я тебя предупредить хотел, дубина…». Но поразило меня не это…

Поразило меня то, что на зеркале, занимающим большую часть стены, около раковины, красовалась надпись: «С Днём Рождения, Билл! Спасибо за крылья! Сегодня они помогут мне взлететь…».