Я забыл, как дышать. Только открывал и закрывал рот, как рыба, на подобии зомби, на негнущихся ногах, идя к зеркалу.

- Марта? – заикаясь заговорил я, дойдя до него. – Марта, ты здесь? Ты была здесь? Она была здесь?! – накидываюсь с вопросами на бедного пса. – Ты меня поэтому будил?! Господи, господи… - я то кидаюсь к псу, то подскакиваю и бросаюсь к зеркалу.

В ушах загудело. Как видно, слишком сильные эмоции, для моей, ослабленной переутомлением, психики. Какой холодный пол… Кажется, я сейчас потеряю созна…

- Береги себя, как берёг меня.

- Но я же тебя не сберёг?

- Сберёг. Ты сделал всё так, как должен был и даже больше.

- Но в тот вечер…

- Судьба. Помнишь, ты говорил про чудеса? Судьба – это тоже чудо, ведь она удивительна, в своей непредсказуемости.

- Но ведь она послала смерть, что отняла тебя у меня? Что в этом чудесного?

- А разве не смерть познакомила нас? И тебе ли не знать, смерть – не конец…

- То есть, ты вернешься?

- Я – нет. Но мы встретимся. Потом, когда-нибудь. Ты лишь проживи жизнь достойно, чтобы это смогло свершиться, не торопись.

- Как я могу не торопиться к тебе?

- А разве я торопилась заговорить с тобой? Всему своё время, Билл. А сейчас мне пора.

- Подожди… Я люблю тебя.

- Я тоже люблю тебя. Ты подарил мне это удивительное чувство. Ты подарил мне крылья, ещё при жизни. Ты научил меня летать.

- Что это за свет?

- Это за мной. Когда придёт время, я тоже приду за тобой и проведу туда.

- Неужели, прощай?

- До встречи, Вильгельм…

- Ох… - открываю глаза, голова гудит. – Я потерял сознание? – смотрю на Генриха. – А что здесь было? – непонимающе озираюсь, смотрю на зеркало, там пусто. После смотрю на Генриха, который явно не понимает, в чём дело.

- Приснилось… Наверное… Или нет? – сажусь и говорю в пустоту комнаты. - Марта, знаешь, я постараюсь жить достойно… Ради тебя… - улыбаюсь и встаю на ноги. – Пошли, Генри, покормлю тебя…

- Гав! Гав! – радостно залаял пёс и побежал вперёд меня.

Эпилог

Со дня смерти Марты прошло 11 лет. Уж, не знаю, было ли то, что произошло в ванной сном или реальностью, но хочется верить, что второе… И я верю. Я стараюсь жить так, чтобы Марта улыбалась там, на небесах. Стараюсь жить так, чтобы заслужить встретиться с ней в следующей жизни. Где-то я читал такое, что, если души созданы друг для друга, то они обязательно встретятся вновь. А мы точно созданы, ведь как иначе объяснить то, что между нами было?

За эти годы очень много всего хорошего произошло. Андрэ и Белл обвенчались и поженились. Там, на церемонии, в церкви, мы, наконец, узнали её истинное имя – Лили Морт. Так мило. Так же, пожалуй самое прекрасное, что произошло – это то, что у них родились милые двойняшки – Эмма и Авелин, им уже пять. Мы все просто души не чаем в этих девчонках.

Что касается Кэша, то он полностью вернулся в психологию, начал научную работу и даже издал несколько книг. Так же, он целых три года встречался с одной женщиной, бывшей его клиенткой. Они даже стали жить вместе, у неё. Но закончилось всё не очень. Однажды, раним утром, когда ещё даже не рассвело, меня разбудил звонок в дверь. На пороге стоял Кэш, с чемоданами. Он сказал мне, что не может так, жить в обязательствах и хоть он её и любит, но ему нужно уйти, он – вольная птица. Я не стал его поучать, просто пустил переночевать и всё. Я знаю, что Кэш по-другому не умеет, он может быть бесконечно прекрасным другом/любимым, но, в один прекрасный день, ему просто нужно уйти в закат или уехать, как он делал теперь. Он купил себе мотоцикл и теперь, когда ему всё надоедало, он садился на него и уезжал, никому, ничего не сказав. И найти его было невозможно, пока он сам не решит, что пора вернуться. Возможно, эта его недоступность и привлекала, потому что отбоя от женщин у него не было. Но ему ничего не было нужно, кроме свободы.

Из грустных событий – умер Скитлс. Он прожил долгую собачью жизнь, но всё равно мы все горевали. Особенно Кэш, он любил его, братской любовью. Но, в один прекрасный день, я увидел на птичьем рынке потрясающую самочку немецкой овчарки, угольно-чёрного цвета. Я купил её и подарил Кэшу. Радости его не было предела. Он её нарёк Джульеттой и, как видно, она и стала единственной постоянной любовью и привязанностью в его жизни. Нам даже не раз приходилось ревновать к ней. А она, по-дамски кокетливо, виляла хвостом и отворачивала мордочку.

В жизни Камилы и Джейка тоже произошли изменения. Скончался отец Джейка, что заставило скорбеть всех нас. Ведь мы уже давно были одной большой семьёй. Но было и прекрасное в их жизни. У них появилось двое детей: старший сын, которого они назвали Оливером, в честь меня. И младшая дочь – Агна. Агна – немецкое имя, Джейк и Камила попросили меня составить список красивых женских немецких имён и выбрали оттуда. Оно означает – святая. Уж, не знаю, почему именно немецких, но им виднее. Правда, была и грусть в их родительстве: Агна – аутист. Это очень странная и загадочная болезнь. Я могу часами наблюдать за этой малышкой (ей сейчас пять лет), родители так же души в ней не чают. А что говорить о брате… Обычно между братом и сестрой ревность, а тут – обожание! Оливеру всего семь, а он ведёт себя, как взрослый, благородный рыцарь – любит и оберегает своё сокровище от страшного внешнего мира.

В моей жизни тоже много всего хорошего произошло. Мой модный дом процветает и, судя по всему, момент моего зенита закончится не скоро. Пару дней назад, когда я был в Бельгии, я увидел парня, который рисовал на улице, сидя прямо на асфальте. Я долго наблюдал за ним, удивляясь тому, как он рисует, какие эмоции на его лице в этот момент и какая красота на его мятых листах. Я просто подошёл к нему и спросил: не хочет ли он поработать на меня? Он мялся не долго. Оказалось, его ничего не держит, ему шестнадцать, он сирота и дом его – заброшенное, полуразрушенное здание, позабытое властями города. Я забрал его с собой и не пожалел. Он был неистощим на выдумку и неутомим в работе, так напоминая меня, в начале карьеры, когда я придумывал первые свои работы. Зовут этого парня очень смешно, для меня, - Жульен. А фамилия и того смешней – Катастрофа. Но не смотря на странность своего имени, как я уже сказал, он был превосходным художником и очень талантливым дизайнером. За один вечер он мне придумал целую коллекции, из тридцати нарядов.

Что касается моей личной жизни – я несколько раз пытался завязать отношения. Первый раз с той самой моделью Ланой, которая уже стала, к слову, моделью в размере плюс. Второй раз с девушкой – главным дизайнером одного французского модного дома. Третий раз, я попытался связать свою судьбу с мужчиной. Не буду объяснять, кто он, скажу лишь, что он весьма знаменитая личность. Так же, я пытался разыскать свою первую любовь – Катрину. Это оказалось не сложно. Я подстроил случайную встречу и познакомился с ней вновь, точнее, в первый раз, так, как мы не были знакомы. Правда, уже через час общения, я понял, что время ничего хорошего с ней не сделало. Катрина узнала меня, что я именитый дизайнер и так далее и всячески пыталась к этому примазаться, чуть ли не прямым текстом предлагая себя, взамен на богатства. И куда делось то возвышенное существо, любящее эльфов? Я сказал, что мне пора, понятное дело, не оставив ей номер телефона и выбросив бумажку с её номером, которую она всучила мне. Как можно понять, ничего из этих попыток моих не вышло. Потому что, я чувствовал, что не могу быть ни с кем. Нет, быть рядом могу, но не любить. А обманывать другого человека мне не хотелось. Так что, я расстался с попытками образовать пару, приняв для себя то, что моё сердце, моя душа, весь я, отданы лишь одному человеку – Марте. И лучше не пытаться обмануть себя, пытаясь утонуть в тех, в ком не получается даже помочить ноги…

В общем, моя жизни весьма удалась. Мне тридцать шесть лет. У меня своё прибыльное и любимое дело, прекрасный приемник. У меня потрясающие друзья, которые лучше, чем те, о которых можно только мечтать и я не преувеличиваю.

Вот и сегодня, я сидел на веранде дома Андрэ и Белл, пил ароматный травяной чай, травы для которого Белл покупает в каком-то, одной лишь ей известном, месте. Не удивляюсь, если она, в тайне, ночью встаёт и идёт их сама собирать. Невольно смеюсь, от своих мыслей.

- Ты чего? – интересуется Андрэ, сидящий рядом.

- Просто, представил, что Белл сама, по ночам собирает эти травы, знаешь, как средневековая ведьма.

- Всё возможно… - мы оба засмеялись. – Только тс-сс, чтобы она не услышала.

- А я всё слышу. – над нами раздаётся голос Белл.

- Любимая? – делает невиннейшее лицо Андрэ. – Я так тебя люблю.

- Вы смотрите…. Пейте аккуратно, вчера была полночь… - многозначительно произносит Белл и идёт к дочкам, что играют во дворике, перед домом.

- Фуф, пронесло! – утирая слёзы, выступившие от смеха, говорит Андрэ.

- Знаешь, - недоверчиво принюхиваюсь к содержимому чая, - а вдруг она не пошутила, я же уже не первый раз так шучу?...

Валя Шопорова (с.)

Года