Неожиданная встреча с моим двойником

Это было в один из пронзительных дней поздней осени. Своей острой кромкой он незаметно перерезал узы, связывавшие меня с жизнью, которую я дотоле вел. В мою дверь постучал дух, и жизнь моя преобразилась.

Не прошло еще и месяца с тех нор, как в моих суициидальных настроениях наступил передом, и хотя я твердо решил не расставаться с жизнью, в тот холодный ветреный день я все еще находился в крайне подавленном состоянии. Мое уныние проистекало из сознания неудачи, которую потерпел мой личный творческий проект, стоивший мне более пятнадцати лет жизни. Я был уверен па все сто, что данное Предприятие принесет мне в конечном счете страшно запоздалое признание. Когда же мой план бесславно провалился, меня охватило полное отчаяние. Я решил, что ничто уже не в силах вернуть мне доброе имя и поправить мою карьеру.

И все-таки я старался смотреть на вещи философски и поставил перед собой задачу снова собрать свою жизнь воедино. В частности, в тот самый день я изо всех сил пытался отвлечься, мотаясь с бессмысленными поручениями по столичному торговому центру, по соседству с которым я в те времена жил. Моя тактика, однако, не приносила успеха, и я шатался, как сомнамбула, по магазинам, целиком погруженный в свои мысли. И вдруг, когда я свернул за угол на одной из людных улиц, кто-то неожиданно прошептал возле моего правого уха:

- Терпеть не могу, когда друзья не узнают меня на улице!

Развернувшись, я столкнулся лицом к лицу с прекрасной блондинкой, которую видел первый раз в жизни. Когда она всмотрелась в мое лицо, я увидел, как она смутилась, внезапно сообразив, что обозналась. Женщина стала многословно извиняться и сообщила, что я как две капли воды похож на ее друга Эскобара, работающего в закусочной за углом.

Я был глубоко растроган ее искренним признанием. Странное дело, но волнение и обаяние этой красавицы мгновенно рассеяли мое дурное настроение. Я поспешил вымучить улыбку и поймал себя на мысли, что был бы не прочь, если б она захотела меня "подцепить". Собрав все мужество, на какое был способен, я сказал ей, что мне очень приятно, что она приняла меня за друга.

Женщина еще раз извинилась, продолжая настаивать на том, что ее ошибка вполне простительна, потому что я точная копия ее друга Эскобара. Мне было очень приятно поболтать с ней о жуткой теории, согласно которой каждый из нас имеет своего двойника, разгуливающего по улицам и ведущего параллельную, но при этом совершенно отличную от нашей жизнь.

Я с удивлением обнаружил, что наша коротенькая беседа невероятно подняла мне настроение. Что-то в этой женщине оказывало на меня глубоко положительное влияние, и мне ни за что не хотелось с ней расставаться. И поэтому, когда я почувствовал, что она вот-вот извинится и попрощается, я взял на себя смелость пригласить ее на чашечку кофе в ту самую забегаловку, где работал ее друг Эскобар. Я мотивировал это тем, что горю желанием увидеть воочию своего двойника (а на самом деле просто хотел получше с ней познакомиться).

К моей неописуемой радости, женщина приняла это предложение с восторгом. Она схватила мою ладонь обеими руками и воскликнула: "Пойдемте же скорей!" Мы немедленно свернули за угол и нырнули в старомодную вращающуюся дверь кофейни. Наша беседа тем временем становилась все раскованней, и после того, как мы заказали кофе, моя спутница спросила официантку, работает ли сегодня Эскобар.

Официантка кивнула утвердительно и пообещала, что пришлет его, как только выдастся свободная минутка на кухне.

Когда она ушла, я снова заговорил со своей восхитительной новой знакомой. Мы непринужденно беседовали о районе, в котором находились, и чудесных старинных зданиях, спасенных от сноса дальновидными инвесторами. Пока мы так болтали, я тщетно старался понять, каким образом присутствие этой женщины в считанные минуты разогнало так долго терзавшее меня чувство безысходности. Это было подобно глотку свежего воздуха, и я с жадностью наполнял свои легкие ее утешающей энергией.

Неожиданно у нашего столика появился Эскобар. Я с удивлением заметил, что он действительно очень похож на меня, хотя и казался немного плотнее и скуластее. Он наклонился над столиком и поцеловал блондинку в щеку. В его манерах читались чувственность и утонченность.

С легким мексиканским акцентом Эскобар сказал моей спутнице, которую назвал Марией, что безумно рад ее видеть. Мария в шутку представила меня как его "круглосуточного двойника", извинившись перед нами обоими за то, ЧТО МЫ за все время разговора так и не были представлены друг другу.

Я сказал, что друзья зовут меня Томасом, и мы все рассмеялись, когда Мария рассказала Эскобару о нашем случайном знакомстве на улице. Мария отметила наше удивительное сходство, и мы с мексиканцем переглянулись. Затем Эскобар в шутку спросил меня, не хочу ли я вместо него сходить в Управление иммиграции, когда его вызовут туда в следующий раз.

Этот словоохотливый повар посидел за нашим столиком еще пару минут. Оживленно поддерживая беседу, он обстоятельно рассказал нам, чем занимался весь день на кухне. Найдя удобный предлог для того, чтобы уйти, Эскобар вежливо извинился, пожал мне на прощанье руку и еще раз поцеловал Марию в щеку. Уже по пути на кухню мексиканец неожиданно обернулся и вытащил что-то из кармана своего фартука.

"Да, кстати, Мария, - воскликнул он. - Вот твой Карлос. Я его все-таки осилил, хотя не сказал бы, что все это мне по вкусу. Возможно, мне нужно прочесть еще какую-нибудь из его книг, и тогда я, может быть, разберусь, о чем он толкует".

Мария забрала у него книгу и поблагодарила за то, что он так быстро ее вернул. Когда же Эскобар возвратился на кухню, она послала за ним снова и сказала, что с удовольствием даст ему почитать свой экземпляр "Отдельной реальности": он может в любое время зайти к ней домой и взять книгу. Эскобар пообещал, что сначала позвонит, и скрылся за двустворчатой кухонной дверью.

Когда мексиканец ушел, мы с Марией еще немного поболтали о моем сходстве с ее другом. Тем временем моим вниманием завладела книга в потрепанной бумажной обложке, которую моя собеседница вертела в руках. В конце концов я спросил ее, что это за книга, и она ответила, что это восхитительное духовное произведение, написанное современным калифорнийским автором. Я сказал ей, что вижу мало проку в книгах по религии, но она продолжала настаивать па том, что это нечто особенное, и поинтересовалась, не хочу ли я взять у нее почитать "Учение дона Хуана".

Для меня и по сей день остается загадкой, зачем я взял у нее эту книгу. Ведь в те времена я не проявлял ни малейшего интереса к религиозной литературе. И только теперь мне стало ясно, что моя встреча с прекрасной блондинкой и моим двойником была далеко не случайной.

Когда через несколько дней я позвонил по номеру, который дала мне Мария, ее подружка сказала, что она уехала с другом в Колорадо. Она больше не вернулась, а книга, по воле судьбы так и оставшаяся у меня, полностью изменила мою жизнь.

УЧЕНИЕ ДОНА ХУАНА

Невозможно в рациональных понятиях описать впечатление, произведенное на меня сочинениями Карлоса Кастанеды. Его книги изменили меня неуловимым и в то же время явственным образом. Теперь-то я понимаю, что сущность диалога толтекских воинов подкрадывалась ко мне постепенно и, внезапно настигнув меня, завладела всем моим существом с такой ошеломляющей силой, с какой я ни разу дотоле не сталкивался.

Сперва я прочел книги о доне Хуане из праздного любопытства, но со временем стал ощущать, что меня тянет к ним снова и снова. В конце концов я прочитал их все, и однажды, к огромному своему изумлению, осознал, что увлекся абстрактной сущностью творений Карлоса на самом глубинном уровне.

Дух кастанедовских книг представляется мне не менее реальным, чем все, что я когда-либо знал. Многие люди по различным мотивам пытались дискредитировать сочинения Карлоса, но вся эта полемика вокруг его книг абсолютно меня не затрагивает. Я изгнал из своего разума все сомнения и взамен отдался власти магии. Я "знаю", что принципы нагвализма верны, не потому, что эту мысль подсказывает мне мой рассудок, но потому, что сила заставила меня неописуемым образом испытать эти истины на себе.

Моя неожиданная встреча с этим материалом помогла мне трансформироваться таким способом, о возможности которого я раньше не мог и мечтать. Диалог толтекских воинов вплел магическую нить в мою жизнь до такой степени, что я смог не только ясно ее видеть, но и научился ею манипулировать. О своем опыте, основанном на этих книгах, я могу сказать только то, что он был "реален" в наивысшей вообразимой степени; настолько реален, что заставил меня пересмотреть само понятие "реальности".

Диалог воинов, кардинально изменивший всю мою жизнь, содержится в девяти книгах, написанных Карлосом Кастанедой с 1968 по 1993 гг. Эти глубокие документальные произведения повествуют о потрясающем знакомстве самого Карлоса со знанием нагвализма и с величественным воином-магом по имени Хуан Матус. Вместе эти книги образуют цельный, внушительных размеров труд, приковывающий внимание миллионов читателей, включая и меня самого.

Произведения Карлоса Кастанеды:

Учение дона Хуана
Отдельная реальность
Путешествие в Икстлан
Сказки о силе
Второе кольцо силы
Дар Орла
Огонь изнутри
Сила безмолвия
Искусство сновидения

Никто не в силах дать адекватную оценку духу и содержанию этих книг. Их нужно просто прочесть, а затем перечесть и еще раз перечесть; человек с врожденной склонностью к познанию должен впитать их в себя и интернализировать.

Сущность диалога толтекских воинов совсем не просто постигнуть, поскольку она не поддается поверхностному рациональному осмыслению. Сущность свидетельств нагвализма является еще более неуловимой и не поддающейся определению абстракцией, которую необходимо принять и претворить в жизнь на глубинном личностном уровне.

Диалог воинов - это не священное писание; в нем не содержится ни одной догмы, которую следовало бы заучивать наизусть, выносить на обсуждение или защищать. Бездонная реальность лишь мерцает в глазах толтекских воинов, и между строк эпической сказки о силе проглядывает обещание.

ЗАДАЧА ГЛУПЦА

Как я уже сказал, я пришел к диалогу воинов, ни о чем не подозревая и не питая никаких надежд. Я никогда не изучал историю духа и религии и нисколько не интересовался шаманизмом или индейской культурой. Тем не менее творения Карлоса Кастанеды на несколько лет завладели моим вниманием и так глубоко вошли в мою жизнь, что я уже больше не мог оставаться таким, каким был прежде.

Я читал и перечитывал книги Кастанеды одну за другой по мере их публикации и постепенно начал ощущать свою внутреннюю связь с учением дона Хуана. Эта неожиданно возникшая связь росла, и в конце концов я почувствовал, как негласно становлюсь своего рода учеником-нагвалистом.

Теперь я понимаю, что то был лишь самообман глупца, поскольку ни один новичок, столкнувшись с силой, не в состоянии представить себе ее природу. Однако, невзирая на свою глупость, я чувствовал, что обязан уточнить свои отношения с диалогом воинов. Единственными средствами, которыми я располагал, были мое искреннее стремление к знанию и сами книги Карлоса. Вооружившись столь простыми инструментами и сосредоточившись на намерении глупца, я приступил к делу.

Я с головой окунулся в произведения Кастанеды, читал и дотошно изучал все его книги. У меня возникло ощущение, что эти труды представляют собой особый вклад в сокровищницу человеческого духа, и я твердо решил применить содержавшееся в них магическое учение на практике.

Я ни в коей мере не обладаю систематическим складом ума, но в процессе своих штудий я стал все больше прельщаться идеей создания своего рода справочника, который помог бы мне систематизировать различные понятия, представленные в диалоге воинов.

Эта идея пленила меня. Перечитывая раз за разом кастанедовские труды, я чувствовал, как растет мой интерес к отдельным их местам, которые, на мой взгляд, были исполнены особенного смысла. Проблема, с которой я столкнулся, заключалась в том, что мне не всегда удавалось вспомнить точное местонахождение этих специальных справок, когда возникала необходимость снова к ним обратиться.

На первых порах я отмечал данные места маленькими закладками и попутно вел исключительно для себя отдельные записи. Сейчас я понимаю, что именно эти первые наметки привели в движение механизм моего справочника.

Когда число написанных от руки заметок начало угрожающе расти, я вдруг ощутил в себе готовность на сей раз номинально взять на себя задачу глупца. Я сам еще не знал в точности, как я это буду делать, но твердо решил составить безупречный каталог справок к диалогу толтекских воинов.

Я не имел на это никаких прав, ведь я не был ни учеником мага, ни талантливым ученым. И все-таки я начал с того, что купил большой трехколечный скоросшиватель и несколько стопок писчей бумаги. Затем, во всем положившись на интуицию, я стал усердно трудиться над своим специальным каталогом, выкраивая драгоценное время. Передо мной встала колоссальная задача, поглотившая меня вскоре до такой степени, что впору было бить тревогу. Тем не менее я вдохновенно трудился и не задумываясь отдавал весь свой досуг любимому делу.

В процессе работы над каталогом я заметил одну вещь: чем дольше я читал и перечитывал книги Карлоса, тем больше, казалось, я из них получал. Я с удивлением обнаружил, что материал с точки зрения его значимости из месяца в месяц и из года в год претерпевал в моих глазах существенные изменения.

По мере моих штудий все очевиднее становился факт, что количество информации, которую я могу почерпнуть из этих книг в определенный момент времени, непосредственно зависит от изменений во мне самом, над которыми я не властен. Это открытие принесло с собой разочарование. Мне пришлось смириться с тем, что всякий раз, когда я перечитывал какую-нибудь из книг Кастанеды, уровень моего понимания диктовался энергетическим уровнем, неподвластным контролю моего сознания.

Таким образом, выполняя задачу глупца, я вплотную подошел к основному противоречию знания дона Хуана. Я вынужден был признать, что моя дурацкая задача по составлению каталога никогда не будет решена, потому что моя способность понимания и систематизации имеющегося материала предопределяется колебаниями моей личной силы. Это противоречие осветило мои усилия новым, странным светом бессмысленности, но я, оставаясь глупцом, несмотря ни на что продолжал работать.

ПРОТИВОРЕЧИЯ ЗНАНИЯ

Долгие годы я направлял все свои усилия на работу над каталогом: составлял перекрестные ссылки на различные темы диалога воинов, получая от этого огромное удовольствие. По мере развития моего восприятия материала кое-что начинало для меня проясняться.

Я медленно начал постигать, что Путь Знания является лишь частью неисчерпаемого плана силы. Он развертывается вне всякой связи с планами первого внимания, которые строит тот или иной индивид. Я понял, что самой по себе и самой в себе тяги к знанию недостаточно для того, чтобы открыть дверь безмолвного знания. Я полагаю, что всякий, кто подойдет к диалогу воинов с подобной жаждой знания, должен учесть эту исходную посылку, прежде чем двигаться дальше.

Необходимо помнить, что книги Карлоса Кастанеды не содержат в себе знания в чистом виде. В лучшем случае, их можно считать удивительной магической историей, изысканным абстрактным ядром, отражающим безмолвное знание нагвализма. Это непосредственное знание проистекает из самой силы; это духовная нить, находящаяся вне контроля любого сознательного процесса или плана. Дон Хуан часто напоминает нам, что это безмолвное знание является абстрактным, которое существует независимо от языка; абстрактным, на которое могут претендовать только воины, обладающие достаточной для этого личной силой.

В свете этих истин для меня стало ясно, что приобретение знания следует считать магическим и непостижимым процессом. Человек не способен получить знание по собственному желанию; знание невозможно каталогизировать и заключить в некие произвольные рамки. Его необходимо выслеживать с терпением, трезвостью и смирением воина. Люди, полагающие, что они могут усвоить сущность учения дона Хуана посредством простой формулы или школьных упражнений, никогда не обретут того, чего ищут, потому что истинное знание нельзя добыть рациональным путем.

С толтекской точки зрения дона Хуана, знание является еще более неуловимой сущностью. Оно всегда пребывает где-то рядом и манит к себе тех из нас, кого считает достаточно безупречными для того, чтобы интернализировать его как часть собственного опыта. Много лет назад я сумел на определенном уровне постичь, что никогда не обрету знания с помощью подробного каталога перекрестных ссылок к диалогу воинов. И тем не менее я не переставал вдохновенно трудиться над решением своей бессмысленной задачи, поскольку интуиция подсказывала мне, что я должен это делать.

Тайну противоречий знания невозможно постичь на рассудочном уровне. Очутившись на перепутье двух противоположных точек зрения, я вдруг понял, что переживание этого странного противоречия является только частью пути, которым мне суждено пройти. Это странное открытие еще сильнее убедило меня в том, что я всего-навсего глупец; но теперь я стал веселым глупцом, радостно шагающим своею дорогой.