Развитие задачи глупца

Наконец-то я дошел до того места в своем рассказе, когда могу начать обсуждение данной книги и того, каким образом она приобрела нынешний вид. Как я уже упоминал, каталог, образующий ядро данной рукописи, начал составляться много лет назад в качестве подспорья в моем личном обучении. В течение всех лет, посвященных его собиранию, я смотрел на него исключительно как на свое частное упражнение. На самом деле ни одна часть этой книги (за исключением данного введения) никогда не предназначалась для печати. Собирая представленные здесь материалы, я целиком сосредоточил свое намерение на своем личном желании восстановить связь с абстрактным порядком диалога толтекских воинов.

Я начал изучать произведения Карлоса Кастанеды в 1972 г., а в начале 1974 г. приступил к составлению справочного каталога к его книгам. Я продолжал трудиться над ним вплоть до конца 80-х, когда мое увлечение нагвализмом в конце концов подвело меня к двери в мир магов. В тот период я пережил ряд совершенно новых ощущений, отвлекших меня от работы над каталогом, которому я посвятил столько времени. Вследствие этой перемены в моей жизни я переселился в сельскую местность, где мог вести более непритязательную жизнь и где мне было проще упражняться в сновидении.

В течение нескольких лет я находился на грани безумия, отчаянно пытаясь осмыслить колоссальные события, внезапно вторгшиеся в мою жизнь. И вот, пробудившись однажды утром после особенно кошмарного сна, я окончательно решил для себя, что не обладаю задатками мага, и сменил свое деревенское убежище на более привычное городское жилище, где мог отдохнуть от магии и напряженных опытов сновидения.

Именно в тот момент и началась настоящая история этой книги. Я случайно познакомился с супружеской четой, совсем недавно переехавшей в тот же приморский район, что и я. У обоих супругов была такая же творческая натура, как и у меня, и поэтому мы вскоре крепко сдружились. В течение целого года мы вечера напролет беседовали о жизни, искусстве и магии мира. Я глубоко привязался к обоим и получал громадное удовольствие от общения с ними.

В один из таких вечеров, посреди очередного затянувшегося допоздна разговора, неожиданно всплыло имя Карлоса Кастанеды. В тот период я намеренно забросил свой каталог и был крайне удивлен, когда мне ни с того ни с сего напомнили о книгах, на изучение которых ушло столько лет.

Не соображая, что делаю, я выболтал друзьям-художникам свой секрет, рассказав о существовании справочного каталога к диалогу воинов (нужно сказать, что вплоть до этой ночи я не проговорился о своем сугубо личном увлечении ни одной живой душе). В тот момент мне было невдомек, каким образом я мог допустить такую оплошность, но теперь я понимаю, что мое невольное саморазоблачение было предопределено судьбой.

Моя работа привела моих друзей в восторг, и они в конце концов упросили меня показать свои рукописные заметки. С этого-то момента и начались все беды. Оба супруга стали настаивать на том, чтобы мы общими усилиями подготовили к публикации мой каталог, который должен послужить обстоятельнейшим справочником для всех учеников дона Хуана.

Их предложение ужаснуло меня, мне трудно было даже представить себе, что такое возможно. Я пытался объяснить им, что мой труд носит глубоко личный и интимный характер и никогда не предназначался для печати. Да и не годится задаче глупца служить основой для написания книги!

Однако мои друзья оставались непреклонны. Я ни за что не хотел принять их нелепого предложения, но они неустанно пытались переубедить меня. Их упорство объяснялось отчасти тем, что я уже раз сотрудничал с ними при работе над одним сценарием, и, полагая, что хорошо меня знают, они энергично призывали меня к новому сотрудничеству. Должен сказать, что их настойчивость внесла определенную напряженность в наши отношения, но дело все-таки не дошло до разрыва, и мои друзья в конечном итоге уговорили меня еще раз обсудить этот вопрос.

В последующие недели они изо дня в день запальчиво доказывали мне, какую помощь сможет оказать эта книга тысячам людей, которые, подобно им самим, в одиночку и с большим трудом пытаются извлечь сущность нагвализма из книг Кастанеды. Я же, со своей стороны, напоминал им о противоречиях знания и разъяснял, что сама по себе публикация моих записей нисколько не будет способствовать делу познания. Кроме того, я пытался им втолковать, что, если даже мои записи будут напечатаны, тот глубинный процесс, на который направлялись самые сокровенные мои усилия, будет омрачен сумятицей первого внимания, которая неизбежно сопровождает публикации подобного рода.

Я имел уже некоторый опыт общения с издательскими кругами и знал, о чем говорю, Я просто не представлял себе, как примирить мою задачу глупца с деланиями контрактов, издателей, рекламных кампаний и денег. В глубине души я сознавал, что не хочу иметь к атому никакого отношения, не говоря уже о внимании общественности, которое неизбежно будет привлечено ко мне публикацией книги. Я недвусмысленно дал понять, что намерен держать свою задачу глупца в тайне.

Но мои друзья ответили на это целым рядом аргументов, имевших впоследствии решающее значение. Они намекали мне, что каталог можно издать анонимно, чтобы никто никогда не узнал, кто я такой. Они доказывали, что это избавит меня от озабоченности первого внимания и позволит сберечь свою тайну. Они также напомнили мне, что, если даже мне не нужны деньги, я смогу перечислите свою долю гонорара в счет пособий нуждающимся.

Я все еще но инерции отказывался, когда друзья предложили мне свои услуги по переписке всех моих рукописей и компьютерному набору текста для дальнейшей распечатки. К тому времени они уже подготовили к печати немало книг самого разного рода и потому с готовностью брались за эту колоссальную работу. Из нашего общения я знал, что такая задача им по плечу, и на этот раз не смог предъявить никаких разумных возражений.

Единственным камнем преткновения для меня оставался вопрос интуиции; я не знал, соответствует ли публикация каталога моему радостному пути. Одна часть моего существа противилась тому, чтобы решение задачи глупца приняло столь неожиданный для меня оборот. Но я на личном опыте знал, что ни один человек не в состоянии постичь планы силы.

И вот я смиренно повернулся на юг в поисках ответа на свои вопросы. И тогда я понял, что появление данной книги предопределено судьбой, даже если ее делание окажется всего лишь упражнением сталкинга для индивидов, вовлеченных в процесс публикации. Как только мои интуитивные сомнения разрешились, я взглянул на этот проект совсем другими глазами, и меня охватил новый подъем.

Начиная с этого момента я стал оценивать данную книгу глубоко положительно и пришел к выводу, что она явится вполне ценным вкладом в сокровищницу человеческого духа. Мой изменившийся взгляд на вещи расчистил путь издательской инициативе, и с наступлением 1992 г. мы начали сообща готовить к печати книгу под названием "Обещание силы".

ОБЕЩАНИЕ

Я выбрал такое название для своей книги потому, что оно, на мой взгляд, в сжатой форме выражает человеческие надежды и устремления, а также магическую реализацию обещания, которое сила дает каждому из нас как светящемуся существу.

Обещание силы всегда исполняется.
Тень птицы свободы скользит
По ни о чем не подозревающему плечу,
А воин ставит на силу.

Сила дает обещание отдыхающему воину.
Все предметы являются отдыхающему воину,
И все предметы обращаются в ничто для ждущего воина.
Обещание силы всегда исполняется.

Хотя я и решился в конце концов реализовать этот проект, но принимал самое минимальное участие в его осуществлении. Фактическими создателями этой книги явились мои друзья-художники, которые привели в порядок и перепечатали целый ворох рукописных заметок и справок, накопившихся за все время моей работы. Больше года трудились они над первым полным черновиком моего справочного каталога к диалогу толтекских воинов.

Переписывая и редактируя его, мои друзья попутно занялись поисками подходящего литературного агента, который мог бы представлять данный проект. Должен признаться, мне не очень-то верилось, что кто-то сможет заинтересоваться подобной рукописью. И поэтому я чрезвычайно удивился, когда уже через несколько недель друзья сообщили мне потрясающие новости.

Им удалось разыскать и заручиться поддержкой одного очень солидного литературного агента, проявившего живейший интерес к делу; мало того, этот человек оказался лично знаком с Карлосом Кастанедой и даже участвовал в переговорах об авторских правах на первые его книги. Я счел этот факт очень хорошим предзнаменованием и окончательно уверился в том, что появление "Обещания силы" было предопределено.

Мои друзья все свободное время посвящали работе над первым черновиком нашей рукописи, беря за основу принцип организации материала, который я использовал при составлении исходного каталога. Нужно отметить, что этот черновик изобиловал прямыми цитатами из различных произведений Карлоса. Когда работа была завершена, результат привел всех нас в восторг, и мы поскорее отослали текст нашему агенту. Рукопись ему очень понравилась, но вместе с тем он высказал ряд серьезных замечаний, заставивших нас призадуматься.

В первую очередь, наш агент был глубоко обеспокоен правовым вопросом, касающимся т. н. "законного использования". Он сообщил нам, что по условиям издательских соглашений не допускается публикация книг с таким количеством прямых цитат из ранее напечатанных произведений. Все права на эти цитаты принадлежат их автору (в данном случае, Карлосу Кастанеде), и, следовательно, нет никакой возможности издать подобную книгу без согласия самого Карлоса.

Я не на шутку обеспокоился столь неожиданным поворотом событий, однако друзья мои ничуть не расстроились. Им уже доводилось решать такого рода проблемы, и поэтому они сразу сказали, что у нас есть два пути. Первый; связаться с самим Карлосом и добиться у него разрешения на использование цитат из его книг. Второй: полностью перестроить нашу рукопись.

Для начала мы решили проработать первый вариант. Мы условились, что в случае, если Карлос, просмотрев рукопись, останется ею неудовлетворен, мы беспрекословно подчинимся его воле. То есть попытаемся устранить те недостатки, на которые он укажет, или же, если Карлос сам нас об этом попросит, полностью откажемся от проекта.

Наш агент немедленно связался с личным литературным посредником Карлоса, чтобы обсудить этот вопрос. И все же молодой человек из Toltec Artists не смог нас ничем обнадежить. Он сказал, что учение дона Хуана можно постичь только из контекста самих кастанедовских книг. Он также ясно дал понять, что к Карлосу уже много раз обращались различные авторы, намеревавшиеся написать комментарий к его трудам, но ни один из них не получил позволения использовать в своих книгах пространные цитаты из его творений.

В ответ на это наш агент принялся объяснять, что "Обещание силы" не является неким суррогатом подлинника, а служит скорее чем-то вроде алфавитного указателя слов и изречений и отослал образец текста кастанедовскому посреднику, с тем чтобы он прочитал его и представил на суд самого Карлоса.

В ожидании ответа мы решили выяснить, насколько реальной является вторая перспектива. Мы беседовали о том, каким образом следует переделать рукопись, чтобы она не вызвала нареканий юристов. Поначалу ни один из возможных путей не вызывал у меня энтузиазма.

Больше всего меня беспокоила исходная цель составления каталога. Я не представлял себе, как смогу обойтись без огромного числа прямых цитат. Ведь смысл проекта в том и заключался, чтобы как можно глубже проникнуть в сущность диалога воинов, а глубина такого проникновения напрямую зависела от возможности процитировать как можно больше отрывков. И на этот раз мои друзья опять подсказали реальное решение проблемы.

Я долго советовался с ними о том, каким образом сохранить сущность исходного каталога при условии отказа от использования пространных цитат. В результате долгих размышлений и интуитивных прозрений я наконец понял, что подобная переделка возможна, но для этого необходимо будет переработать всю рукопись от начала до конца.

Когда я осознал, сколько месяцев, а возможно и лет, уйдет на переделку каталога, у меня опустились руки. Задача настолько усложнилась, что мне стало уже почти безразлично, будет каталог когда-нибудь издан или нет.

Между тем мои друзья оставались непреклонны в своем искреннем стремлении опубликовать рукопись. Они неоднократно повторяли мне, что вложили всю душу в этот проект и не откажутся от него до тех пор, пока добросовестно не испробуют все имеющиеся возможности. Они также пообещали мне, что с удовольствием возьмут на себя громадную работу по переделке рукописи.

В ожидании ответа от Карлоса мы продолжали обсуждать возможные варианты переработки текста. Спустя полгода, так и не получив никакого ответа, мы согласились с тем, что глупо было бы ждать как положительной, так и отрицательной реакции со стороны мистера Кастанеды. Нам показалось маловероятным, что Карлос вообще хотя бы раз взглянул на нашу работу.

Такой поворот событий вынудил нас принять окончательное решение относительно "Обещания силы". Оценив создавшуюся ситуацию, мы укрепились в своей вере в дух нашего проекта и решили, что работу над ним все-таки стоит продолжить.

Затем мы приступили собственно к переделке книги, отталкиваясь при этом от тех дискуссий, которые мы все время вели. Вскоре неуловимый мистер Кастанеда снова дал о себе знать, но это было совсем не то, на что мы надеялись. Карлос не стал связываться с нами лично и высказывать свои соображения по поводу "Обещания силы"; просто после шести лет молчания он опубликовал новую книгу под названием "Искусство сновидений".

Все мы с огромным интересом прочли это новое творение и в итоге пришли к выводу, что теперь, как никогда ранее, заинтересованы в публикации "Обещания силы". Мы сошлись на том, что необходимо внести в уже существующий каталог все справки, касающиеся "Искусства сновидений", чтобы рукопись в своем окончательном виде охватила все девять кастанедовских книг.

Так обстоят дела в настоящий момент, когда я закапчиваю это введение к "Обещанию силы". Я привел в порядок все уточнения и дополнения к моему каталогу и снабдил их своими личными размышлениями о пути воина. Сейчас рукопись проходит редактирование и окончательную сверку, работа будет завершена в считанные месяцы.

Я оставляю эту вводную часть своим друзьям, поскольку сам очень скоро уеду отсюда и никогда больше не вернусь. Они прочтут ее только тогда, когда меня уже здесь не будет, и поэтому я не знаю, будут ли когда-нибудь опубликованы это введение и сопровождающая его рукопись.

В любом случае, мне хочется выразить глубокую признательность своим друзьям за их усердие и за их внимание к моей скромной особе. Отныне этот проект по праву принадлежит им, и что бы в дальнейшем ни случилось с рукописью, они вольны распорядиться ею, как им заблагорассудится. Моя работа над "Обещанием силы" (и вдохновившим ее каталогом) завершена. А сами подробности этой сказки глупца переросли в воспоминание о движении силы.

Отныне все находится в руках отдыхающих воинов.

ЧАСТЬ 2