Он еще раз поклонился и исчез, нырнув в Астрал. Он получил приказ своей повелительницы, и должен его исполнить

Ведь в этом заключался смысл его жизни.

Очень скоро он материализовался далеко от Волчьего Острова и дворца Зеллас. Можно сказать, на задворках мира – древний, забытый край, где уже давно никто не жил. Местность была мрачной. Черные скалы, некогда оплавленные магическим ударом невероятной мощи, до сих пор хранили следы того древнего огня. Огромный круг выжженной земли, на которой так никогда ничего и не проросло, словно черная клякса выделялся на зеленом полотне могучего хвойного леса. Солнце, поднимающееся над горизонтом, заливало скалы мягким утренним светом, но этого было недостаточно, чтобы рассеять ауру пустоты и угнетенности, постоянно окружающую это место.

Кселлос удобно устроился на вершине одной из покореженных скал. Даже он не знал, кто и когда сводил здесь счеты, и что не поделили между собой неведомые соперники, но само место чем-то его привлекало. По какой-то причине здесь ему лучше думалось, а сейчас было, над чем подумать.

Если бы тут случайно оказался кто-то еще, он увидел бы перед собой лишь худощавого, совсем еще не старого мужчину среднего роста, с необычными черно-фиолетовыми волосами и хищными лиловыми глазами. Но никто, кроме самого жреца, никогда не бывал здесь, да и в человеческом облике Кселлос сейчас не нуждался, но поддерживал его почти непроизвольно, в силу долгой-предолгой привычки. Пронизывающий ледяной ветер трепал одежду и волосы жреца-демона, но он этого не замечал. Точнее, он ощущал ветер и осознавал, что ветер холодный, но замерзнуть ему все равно не грозило, так же, как и сгореть.

«Хотя сжечь меня, помнится, как-то раз пытались, - припомнил он, - Смеху-то было…»

Само собой всплыло воспоминание о группе благородных героев - служителей света, которые приковали «пойманного» демона толстыми цепями к каменному столбу и начали читать над ним экзорцизмы. Звучали заклинания проникновенно, но, к досаде героев, эффекта не возымели – враг лишь демонстративно зевал и потягивался, громко звеня цепями. Не сдаваясь, они перешли к более приземленным способам уничтожения зла. А именно: развели вокруг камня огромный костер, после чего с энтузиазмом рубили и подбрасывали дрова в бушующее пламя высотой в два человеческих роста, откуда доносились неистовые вопли и стоны мучительной агонии. Вошедшие в раж, воители занимались этим довольно долго – час, два, три… восемь, пока не вырубили под корень всю близлежащую рощицу, но, к их бешенству, сжигаемый за это время не только не удосужился превратиться в пепел, но даже не сорвал голос, целый день без перерывов проклиная жестокую судьбу. Потом огонь перекинулся на пшеничное поле, возле которого проводилась экзекуция, из-за чего изнуренным лесорубными работами героям пришлось уносить ноги от толпы разъяренных крестьян. Чем все это закончилось, Кселлос уже не досматривал, сочтя, что для одного дня он и так достаточно повеселился.

Н-да, общаться со смертными всегда было презабавно. По правде, намного интереснее, чем с другими демонами или с драконами – тут всегда все понятно и предсказуемо. Впрочем, сейчас не до воспоминаний о старых добрых временах».

Кселлос прикрыл глаза, прислушиваясь к собственным внутренним ощущениям. С некоторым удивлением он понял, что не хочет выполнять это задание. Такое привычное и скучное, казалось бы, дело – «иди и убей» - но почему-то эта мысль была тревожной. Пожалуй, даже болезненной. Ему, действительно, отчаянно не хотелось выполнять приказ.

Возможно, дело в том, что она – последняя связь с прошлым… - подумал Кселлос, - Что ни говори, а я действительно скучаю по тем временам. Глупо отрицать очевидное. За тринадцать веков, что я существую на свете, мало кто мог сравниться с незабвенной госпожой Линой Инверс и ее компанией. Пожалуй, то время было самым интересным за всю мою жизнь. Никогда нельзя было сказать заранее, что они выкинут в следующую минуту. А когда живешь так долго, поневоле приучаешься ценить все, что может тебя удивить. Если уж быть совсем откровенным с самим собой, мне их… не хватает».

Рассудком он понимал бессмысленность этого чувства. Смертные потому и зовутся смертными, что умирают, а неповторимая Лина Инверс прожила весьма долгую жизнь для человека…

«Да, и особенно – для человека с ее-то характером…»

И все же, факт оставался фактом – вспоминая о ней, жрец всегда ощущал некоторую… потерю, и ничего не мог с собой сделать. Без нее его существование сделалось намного более скучным и однообразным. Да, наверное, его нынешнее настроение – следствие этого. Ведь вспыльчивая драконица была последним, что связывало его с теми временами. Хотя они и не встречались с тех самых пор, как относительно мирно расстались три сотни лет назад. Теперь ей было, кажется, около пятисот лет – по меркам золотых драконов, весьма юный возраст. Драконы, как и демоны, жили практически вечно. Точнее, могли бы жить, если бы не имели привычки время от времени убивать друг друга.

За эти триста лет Кселлос несколько раз навещал ее – вернее, иногда наблюдал за ней с безопасного расстояния, ничем не выдавая своего присутствия. Какое-то время она жила среди людей, потом, когда появился на свет ее драгоценный Валь, перебралась к золотым драконам из клана Воды. Там и жила по сей день, вернувшись к обязанностям жрицы и предсказательницы.

В обители золотых драконов Кселлосу уж точно никто бы не обрадовался, и все же, иногда он наведывался и туда – трижды за последнюю сотню лет. Он знал, что Филия вела относительно уединенную жизнь и воспитывала своего «приемного ребенка», который, надо полагать, уже приближается к возрасту драконьего совершеннолетия. Для чего ей это нужно, Кселлос не понимал. Он не знал, помогает ли ей забота о последнем из древних драконов скрасить одиночество, или заглушить чувство вины за прошлое, или просто дело в материнском инстинкте. Все это было ему одинаково чуждо. Одиночество было для него самой привычной и естественной формой существования, чувство вины…

«У демона? Ну-ну… Пожалуй, меньше, чем вина за что-либо, меня мучает только тяга о ком-то заботиться!»

Тем не менее, это интриговало его – настолько, что иногда он позволял себе ленивые размышления на тему «А что, если заглянуть в гости?» Ну да, появиться в ее доме, вежливо поздороваться, увернуться от того, что полетит ему в голову, а потом…

Над «потом» он уже не задумывался, и, само собой, не собирался появляться перед ней на самом деле. До этого дня. Теперь это уже не было его личной маленькой прихотью. Теперь это было приказом госпожи, и…

«И что со мной такое происходит? До чего же не хочется выполнять приказ! Но я не могу не подчиниться. Я – слуга Владычицы-Зверь, у меня нет выбора… да, какая удобная отговорка для чего угодно. Спрятаться за нее и сделать все, как приказано – «быстро и без лишнего шума». И все равно, почему она должна умереть? И почему именно я должен это сделать? Ну неужели повелительница не могла найти для этого другого исполнителя, дело-то пустячное… Хм, а ведь это, кстати, резонные вопросы. Почему она и почему я?»

Последняя мысль, холодная, как окружающий воздух, понравилась Кселлосу больше. Она помогла отбросить столь неожиданные и бесполезные эмоции и направить ход рассуждений в привычное русло. В самом деле, почему?

Моя госпожа ничего не делает просто так. Она не станет убивать без причины, но чем могла не угодить ей Филия? Самая обыкновенная золотая драконица, молодая и ничем не примечательная, не обладающая никакими особенными способностями… кроме, разве что… ну, конечно».

Кроме предсказаний. Она была последней из клана золотых драконов Огня, тех, у кого были особенно развиты способности к предвидению будущего. И это было единственным, что выделяло Филию среди соплеменников. Кселлос почувствовал намек на азарт, как обычно, когда сталкивался с чем-то загадочным, и удавалось ухватить нить, ведущую к разгадке. Вероятно, так чувствует себя охотник, напавший на след редкого и ценного зверя. Внешне это проявилось в том, что демон прищурился и задумчиво улыбнулся.

«Да, это похоже на правду. Точнее, я просто не вижу другого объяснения. Моя повелительница могла захотеть избавиться от Филии, потому что она что-то такое предсказала… или пока она ничего такого не предсказала. Скорее всего, так оно и есть. Но это не объясняет другую странность. Почему именно я должен это сделать? Неужели это действительно настолько важно? Что же это за предсказание, которого боится даже Владычица-Зверь?»

Было вполне очевидно, что для убийства одного золотого дракона Великой Госпоже демонов не требовалось прибегать к услугам своего жреца. С этим не хуже справился бы и кто-то из ее слуг рангом пониже. Поручать такое дело Кселлосу – это… пожалуй, все равно, как если бы король отправил лучшего из своих полководцев гоняться по лесам за разбойничьими шайками или собирать дань в приграничных деревушках.

«Ну, так зачем король может отправить своего полководца заниматься чем-то подобным? Напрашиваются два объяснения. Первое – это унизительное наказание. Но я в последнее время не делал ничего, что могло бы вызвать неудовольствие Владычицы Зеллас. В этом я уверен. Тогда остается второе объяснение – все это лишь прикрытие для чего-то гораздо большего. Вопрос – для чего именно? Чего она ждет от меня на самом деле?»

Размышляя над этим, Кселлос окончательно воспрянул духом и даже почувствовал стыд за свои недавние переживания. Не иначе, он стареет и глупеет. Следовало бы понять, что повелительница не станет размениваться на такие мелочи, как убийство одной достаточно заурядной драконицы. У нее, несомненно, есть какой-то план, для исполнения которого ей и необходим Кселлос. То, что она не пожелала посвящать его в этот план, только убедило жреца в собственной правоте. Она почти никогда этого не делала. И причиной тому была даже не скрытность – просто он, Кселлос, действительно был лучшим из ее слуг. Он не нуждался в подробных пояснениях что, когда и как делать. Собственно, чаще всего он понимал истинные замыслы своей владычицы, лишь начиная претворять их в жизнь. После этого жрецу оставалось только направлять события в угодном ей направлении. До сих пор он ни разу ее не подводил.