Глава 17. Военный коммунизм а) сельское хозяйство 7 page

нового органа при народном комиссариате путей сообщения (Наркомпуть), названного Главным политическим управлением путей сообщения (Главполитпуть), в функции которого входило взывать к политическому самосознанию железнодорожников [74].

Одной из целей, по крайней мере одним из результатов этой меры было подорвать влияние профсоюза железнодорожников, который, начиная с волнений первых недель революции, более упорно сохранял свои традиции, чем большинство союзов, проводивших независимый курс. Специальная резолюция IX съезда партии в марте 1920 г., обратив внимание на кардинальное значение транспорта, объяснила "основные трудности в вопросе улучшения транспорта слабостью профсоюза железнодорожников" и дала свое особое благословение Главполитпути. Его двойная функция заключалась в "срочном улучшении железнодорожного транспорта" за счет организованного влияния опытных коммунистов и одновременно в усилении железнодорожной профсоюзной организации за счет внедрения в нее лучших рабочих, которых Главполитпуть направлял на железную дорогу, в оказании помощи самому профсоюзу по установлению железной дисциплины в своей организации и, таким образом, превращению железнодорожного профсоюза в незаменимый инструмент для дальнейшего улучшения железнодорожного транспорта [75]. Вскоре стали проявляться зависть и подозрительность, а затем между Главполитпутем и железнодорожным профсоюзом разразилась настоящая война. Она достигла своего апогея в августе, когда Центральный Комитет партии принял решение упразднить комитет союза железнодорожников и заменить его новым комитетом, ставшим известным в последующих дебатах как Цектран [76]. Похоже, неоконченная война с белополяками и новое наступление Врангеля на юге все еще служили оправданием для любых диктаторских чрезвычайных мер, которые могли поддерживать жизнедеятельность транспорта. Однако в конце сентября профсоюзы восстановили часть своего престижа в Центральном Комитете партии, который принял резолюцию, предостерегавшую против "какой бы то ни было мелочной опеки и мелочного вмешательства" в текущую работу профсоюзов, отметившую, что положение на транспорте "значительно улучшилось", и объявившую, что настало время преобразовать Главполитпуть (и соответствующий орган для речного транспорта – Главполитвод) в профсоюзные органы [77].

Поэтому, когда в первые дни ноября 1920 г. в Москве состоялась Всероссийская профсоюзная конференция, атмосфера на ней была напряженной. С Польшей было подписано перемирие, и гражданская война, равно как и худшие времена транспортного кризиса остались фактически позади. Большевистские делегаты, как обычно, собрались заблаговременно, чтобы определить свою линию поведения на конференции. Троцкий, воспользовавшись дискуссией о производстве, бросился в общее

наступление на профсоюзы, которые, по его мнению, нуждались в "перетряхивании"; Томский резко спорил [78]. Перепалка не выносилась на пленарные заседания конференции, которая довольствовалась тезисами Рудзутака о "производственных задачах профсоюзов", носившими несколько уклончивый характер [79]. Однако положение в партии теперь настолько обострилось, что Центральному Комитету пришлось сказать свое веское слово. На совещании б ноября 1920 г. (это было на Пленуме ЦК, который состоялся 9 ноября. – Ред.) Ленин и Троцкий представляют альтернативные проекты, и на следующий день Центральный Комитет после довольно трудных дебатов 10 голосами против четырех (Троцкий, Крестинский, Андреев и Рыков) принимает текст резолюции, предложенной Лениным. В этой резолюции защищаются "здоровые формы милитаризации труда", осуждается "вырождение централизма и милитаризованных форм работы в бюрократизм", в "мелочную опеку над профсоюзами". Существенным моментом в ней было то, что Цектрану было указано принять участие в общей работе Центрального Совета профсоюзов на одинаковых с другими союзными объединениями правах. В ней также содержалось решение о назначении профессионалистской комиссии для выработки новых общих указаний профсоюзам [80]. Вслед за этим произошел раскол внутри Цектрана [81], и 7 декабря 1920 г. Центральный Комитет возвращается к обсуждению в атмосфере усилившихся разногласий. На этот раз Ленин оставил Зиновьева, чтобы выступить против Троцкого. Однако ЦК настроен против обоих главных действующих лиц, и Бухарин создает так называемую "буферную группу", в которую входят Преображенский, Серебряков, Сокольников и Ларин, и проводит 8 голосами против семи компромиссную резолюцию, которая направлена на то, чтобы оставить открытыми все вопросы до партийного съезда весной следующего года. Главполитпуть и его смежная организация Главполитвод официально распускаются, а их штаты и имущество передаются профсоюзам. Цектран сохраняется, но при условии, что на предстоящем в феврале 1921 г. съезде транспортных рабочих состоятся новые выборы его руководства [82].

Начиная с этого момента становится невозможным придерживаться первоначального решения (ноябрь 1920 г.) не выносить на широкое обсуждение разногласия, существующие в партии [83]. В течение трех месяцев, отделявших декабрьский Пленум Центрального Комитета от открытия X съезда партии 8 марта 1921 г., полные сарказма дебаты о роли профсоюзов бушевали на партийных собраниях и в партийной печати [84]. Согласно Троцкому и Цектрану, профсоюз железнодорожников стремился вести себя как капиталистический профсоюз, отводя вопросу организации производства второстепенное место; некоторые хотели, чтобы Томский "был Гомперсом рабочего государства". По мнению противников Троцкого, "аппарат НКПС поглощает союзный аппарат, оставляя от союза рожки да ножки" [85]. Имели

хождение около полудюжины программ, или "платформ". Когда состоялся съезд, ситуация успела до некоторой степени проясниться. "Буферная группа" Бухарина, не сумев восстановить всеобщее согласие, пошла на соглашение с Троцким, и от имени восьми членов Центрального Комитета (Троцкого, Бухарина, Андреева, Дзержинского, Крестинского, Преображенского, Раковского и Серебрякова) съезду был представлен совместный проект [86]. На другом крыле зимой 1920/21 гг. образовалась левая группа, получившая название "рабочей оппозиции". Ее неясная, но далеко идущая программа включала установление контроля профсоюзов над промышленным производством, и ее предложения, представленные X съезду партии, были выдержаны в том же духе. Лидерами этой группы были Шляпников и Коллонтай [87]. Появление этого нового элемента в значительной степени способствовало выступлению группы Ленина – Зиновьева в качестве центральной, выступающей в роли арбитра силы; ее точка зрения была представлена съезду в виде проекта резолюции, известной как "резолюция десяти" (Ленин, Зиновьев, Томский, Рудзутак, Калинин, Каменев, Лозовский, Петровский, Артем и Сталин) [88]. Более мелкие группировки распались до съезда или сразу же после его начала, оставив поле сражения трем основным соперничающим группам.

Открытая дискуссия на X съезде партии носила формальный характер. Она была ограничена одним заседанием, причем значительная часть его времени была занята мелкими и взаимными обвинениями, а поскольку собравшиеся на съезд делегаты были обработаны заблаговременно, результат обсуждения был известен наперед. Личного влияния Ленина и авторитета партийного аппарата было достаточно, чтобы перевесить чашу весов. Однако сочувствующих альтернативным программам было больше, чем показало голосование на съезде. В трех основных платформах были ясно показаны принципиальные вопросы, поставленные на карту. "Рабочая оппозиция", подобно прежним защитникам "рабочего контроля", придерживалась в основном синдикалистского взгляда на "рабочее государство", взывая к синдикалистскому уклону в партийной теории: Шляпников процитировал предсказание Энгельса об обществе, "которое вновь организует промышленность на основании свободной равноправной ассоциации всех производителей" [89]. Поскольку профсоюзы являлись организацией, представлявшей непосредственно и исключительно рабочих, было немыслимо, чтобы они подчинялись какой-либо политической власти. В центре руководство народным хозяйством должно быть передано в руки Всероссийского съезда производителей, на более низком уровне – профсоюзов. Политические функции косвенно оставались в руках Советов, которые как органы отправления политической власти были обречены на отмирание. В качестве насущных практических вопросов "рабочая оппозиция" выступала за выравнивание тарифов, свободное распределение продовольствия и дру-

гих товаров первой необходимости среди всех рабочих и за постепенную замену денежной заработной платы натурализованной. Она представляла рабочих в ограниченном смысле слова и выступала, по крайней мере в теории, против каких-либо уступок крестьянству. "Рабочая оппозиция", хотя и отвергала все, что отдавало милитаризацией труда, поддерживала самые крайние проявления политики военного коммунизма, занимая таким образом позицию на левом крыле партии. Она не могла предложить никакого решения кризиса, перед которым оказался X съезд, и получила лишь 18 голосов.

Программа Троцкого – Бухарина, которая представляла первоначальную точку зрения Троцкого со слегка округленными острыми углами, характеризовалась ими как "производственная" в противовес "профсоюзной" платформе. Она призывала к превращению профсоюзов в производственные союзы не только номинально, но и по сути и методам работы. Партийная Программа 1919 г. предусматривала сосредоточение в руках профсоюзов "всего управления всем народным хозяйством как единым хозяйственным целым". Однако это подразумевало "планомерное преобразование союзов в аппараты рабочего государства". Как естественное следствие этого процесса должна быть достигнута более тесная интеграция между ВСНХ и Центральным Советом профсоюзов, а народный комиссариат труда подлежал полнейшему упразднению. На практике процесс "огосударствления" профсоюзов зашел чрезвычайно далеко, и поэтому, казалось, не было причин, препятствовавших доведению его до логического завершения. Программа Троцкого-Бухарина отличалась высокой степенью логичности и последовательности. Однако подчеркнутое предположение о том, что у промышленного рабочего не может быть интересов, отличных от интересов всего Советского государства, а следовательно, и требующих защиты независимых профсоюзов, хотя и казалось оправданным расхожим применением термина "диктатура пролетариата", в действительности имело под собой мало оснований – хотя бы потому, что существовавшее государство покоилось на прочном компромиссе между промышленным рабочим и крестьянином. Отсюда программа Троцкого-Бухарина была подвержена тем же обвинениям, что и программа "рабочей оппозиции", правда, под другим углом: за игнорирование крестьянского компонента в Советской власти. Более осязаемым препятствием к ее популярности была ее известная связь с политикой принудительной мобилизации труда, логически вытекавшая из ее вступительной части. Несмотря на ее блестящих и влиятельных "крестных отцов", программа Троцкого-Бухарина получила на съезде только 50 голосов.

Таким образом, почва была расчищена для "резолюции десяти", которая была принята 336 голосами, в то время как за резолюции двух ее соперников было подано соответственно 50 и 18 голосов. Основная критика в ее адрес заключалась в том, что

она осталась незавершенной и оставила многие вещи в их прежнем состоянии. Она решительно отвергла предложение "рабочей оппозиции" о высшем Всероссийском съезде производителей, на котором, как откровенно признал Зиновьев, "в нынешний тяжелый момент большинство будет беспартийных, добрая часть меньшевиков и черносотенцев" (в тексте ошибочно сказано "эсеров" вместо "черносотенцев". – Ред.) [90]. В ней также провозглашается, в противовес Троцкому, что, хотя профсоюзы уже осуществляют некоторые государственные функции, "быстрое огосударствление профсоюзов было бы крупной политической ошибкой". Задача состояла в том, чтобы "все больше и больше завоевывать на деле для Советского государства эти массовые беспартийные организации". Отличительной чертой профсоюзов "является не метод принуждения, а метод убеждения, что нисколько не исключает... пролетарского принуждения"; инкорпорирование их в государственные органы означало бы лишение их этого ценного качества [91]. "Платформа десяти" покоилась скорее на практической целесообразности, чем на теоретических посылках. Однако в этом-то и заключался источник ее силы. Что касается частных вопросов, то "десятка", хотя и признавала, что уравнивание заработной платы является конечной •целью, выступила против его провозглашения в качестве немедленной политической цели, на чем настаивала "рабочая оппозиция"; профсоюзы "используют денежную и натуральную оплату труда как средство дисциплинирования и повышения производительности труда (премиальная система и т.п.)". Профсоюзы должны также через институт "товарищеских дисциплинарных судов" бороться со всеми видами труд-дезертирства и нарушений трудовой дисциплины. Предложения "десятки", принятые X партийным съездом как средство преодоления разногласий по вопросу о профсоюзах, носили скорее отпечаток разумности, чем новизны или сенсационности. Однако они ничего не дали для решения основного вопроса: какие реальные функции возложить на профсоюзы, не превращая их в органы государства.

Троцкий предсказывал на съезде, что эта победоносная резолюция не доживет до XI съезда [92]. Это предсказание действительно сбылось. Очередной кризис разразился буквально через два месяца; и линия партии в отношении профсоюзов еще раз существенно была изменена, на этот раз резолюцией Центрального Комитета в январе 1922 г. [93] И если дальнейшие изменения произошли без повторения острых моментов, которые отличали дискуссию зимы 1920/21 гг., то причиной тому два следующих фактора. Во-первых, ужесточение партийной дисциплины на X съезде сделало невозможным возобновление споров столь открытого и острого характера, которые предшествовали съезду. Во-вторых, все дебаты по вопросу о профсоюзах зимой 1920/21 гг. велись в период военного коммунизма и исходили из предпосылок этой системы. Отказ от военного коммунизма и введение НЭПа отразились на трудовой политике таким образом, что ока-

запись устаревшими как троцкистская платформа, так и платформа "рабочей оппозиции", в то время как эти изменения очень хорошо укладывались в русло более гибкой Программы, принятой съездом, и могли быть весьма правдоподобно представлены как ее продолжение. Троцкистская политика мобилизации труда государством отражала исключительно напряженное положение в период военного коммунизма и подлежала смягчению, когда чрезвычайные обстоятельства были преодолены. Тем не менее она оказалась более живучей, чем другие атрибуты военного коммунизма; трудовая политика, принятая впоследствии в период пятилетних планов, унаследовала гораздо больше из концепций, выдвигаемых Троцким в это время, чем из резолюции, одобренной X съездом партии.

[1] "Собрание узаконений, 1917-1918", № 48, с. 568.

[2] Там же, № 87-88, ст. 905.

[3] См. гл. 16.

[4] "Собрание узаконений, 1917-1918", № 64, ст. 704.

[5] Там же, № 80, ст. 838.

[6] Там же, № 73, ст. 73, 792. Трудовая книжка имела для Ленина символическое значение, и он не далее как в сентябре 1917 г. писал: "Рабочая книжка есть у каждого рабочего. Его не унижает этот документ, хотя он теперь, несомненно, является документом капиталистического наемного рабочего, свидетельством на принадлежность трудящегося человека тому или иному тунеядцу. Советы введут рабочие книжки для богатых, а затем с постепенностью и для всего населения... Она превратится в свидетельство того, что в новом обществе нет больше "рабочих", но зато и нет никого, кто бы не был работником" (В.И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 34, с. 311). Трудовые книжки для рабочих (в то время только для Москвы и Петрограда) были впервые введены декретом в июне 1919' г.; военнослужащие Красной Армии и флота также обязаны были иметь трудовые книжки ("Собрание узаконений, 1919", № 28, ст. 315).

[7] См. выше, с. 148.

[8] Три проекта резолюции есть в: "Второй Всероссийский съезд профессиональных союзов", 1921, т. I (пленумы), с. 72-78, 92-94, 94-96, а данные голосования – там же, с. 97.

[9] В.И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 37, с. 449; это слово, "огосударствление", стало расхожим в спорах о профсоюзах; оно применялось и как эквивалент национализации промышленности, хотя здесь более часто использовалось слово "национализация".

[10] "Второй Всероссийский съезд профессиональных союзов", 1921, т. I (пленумы), с. 96—97; Рязанов, поддерживая большевистскую резолюцию, заявил, что "нашим идеалом является не дальнейшее огосударствление, а де-огосударствление всей нашей общественной жизни" (там же, с. 69) — поистине уникальный пример того, как концепция умирающего государства была использована для того, чтобы прикрыть прямое сращивание с государственной властью.

[11] "Второй Всероссийский съезд профессиональных союзов", 1921, т. I (пленумы), с. 98-99.

[12] Второй Всероссийский съезд профессиональных союзов, 1919, с. 96; Зиновьев, который на I съезде профессиональных союзов выступил с предложением учредить государственные субсидии для забастовочного фонда (см. выше, с. 91), на III съезде в январе 1920 г. заявил, что, коль скоро профсоюзы больше не нуждаются в забастовочном фонде, эти средства могут быть использованы для того, чтобы создать международный фонд для революционных профсоюзов в других странах ("Третий Всероссийский съезд профессиональных союзов", 1920, с. 14). Даже в разгар гражданской войны неофициальные забастовки время от времени продолжали иметь место: в 1919 г. шляпников в ВЦСПС выдвинул резолюцию, призывающую профсоюзы стараться не давать рабочим повода для недовольства и таким образом "бороться всеми имеющимися в нашем распоряжении средствами против дезорганизующих тенденций к забастовкам, объясняя им гибельный характер этих методов" (цитируется по неопубликованным архивам X съезда РКП(б), 1933, с. 869-870).

[13] "Второй Всероссийский съезд профессиональных союзов", 1921, т. I (пленумы), с. 156-157.

[14] Там же, с. 153-154.

[15] Это показано в: A. Bergson. The Structure of Soviet Wages. Harvard, 1944, p. 182.

[16] "Второй Всероссийский съезд профессиональных союзов", т. I (пленумы), с. 152,157.

[17] "Собрание узаконений, 1919", № 5, ст. 52; № 15, ст. 171; ставки для Петрограда составляли 120% ставок для Москвы, а для железнодорожников Мурманской линии к северу от Петразаводска поднялись до 125% (вероятно, из-за особенно тяжелых условий). Во всех других городах (за исключением Ярославля, где ставки составляли 100%) они были ниже, чем в Москве, а в сельских районах — ниже, чем в городах; самые низкие ставки были на Северном Кавказе (45%). Правда, можно сомневаться в том, как точно эти тщательно разработанные правила осуществлялись на деле.

[18] Там же, № 18, ст. 206; в октябре 1919 г. жалованье "ответственных политработников" вновь увеличилось, чтобы компенсировать повышение цен, причем высшая категория работников получала 4200 руб. в месяц (там же, № 50, ст. 489); в июне 1920 г. было еще одно повышение, доведя эту категорию до 7600 руб. ("Собрание узаконений, 1920", № 53, ст. 231). После того, как при "военном коммунизме" жалованье в денежном выражении потеряло свой смысл, и после введения НЭПа данные об окладах служащих, как правило, больше не публиковались.

[19] Там же, № 41, ст. 396.

[20] "Первый Всероссийский съезд профессиональных союзов", 1918, с. 375.

[21] "Профессиональные союзы СССР". Под. ред. Ю.К. Милонова, 1927, с. 164.

[22] "Второй Всероссийский съезд профессиональных союзов", 1919, т. I (пленумы), с. 191-193.

[23] Эти цифры привел на X съезде партии Зиновьев ("Десятый съезд Российской коммунистической партии", 1921, с. 188). Он признал, что этими цифрами не надо обманываться, но заявил, что для сравнения они годятся; вероятно, это так и было. Другие источники приводят лишь не намного отличающиеся данные.

[24] "ВКП(б) в резолюциях...", 1941, т. I, с. 290-291; о дисциплинарной роли профсоюзов в окончательном тексте резолюции сказано в гораздо более сильных выражениях, чем в ленинском первоначальном проекте, очевидно написанном в феврале 1919 г., в котором тем не менее содержалось требование максимального использования "всей имеющейся в государстве рабочей силы" (В.И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 38, с. 435); в этот период положение на фронтах гражданской войны в значительной степени осложнилось.

[25] "Известия", И апреля 1919 г.

[26] В.И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 38, с. 271-274, 275-296.

[27] "Третий Всероссийский съезд профессиональных союзов", 1920, т. I (пленумы), с. 87.

[28] "Собрание узаконений, 1919", № 14, ст. 163; этим декретом был открыт путь для более позднего широкого привлечения "трудовых армий" на шахтах.

[29] Н. Бухарин. Экономика переходного периода, 1920, с. 105.

[30] "Производство, учет и распределение продуктов народного хозяйства: сборник декретов", б.д., 1921, с. 446—448.

[31] В.И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 39, с. 5-6.

[32] Согласно Бухарину и Преображенскому ("Азбука коммунизма", гл. XII, § 100), число работавших на коммунистических субботниках возросло с 5 тыс. в августе до 10 тыс. человек в сентябре 1919 г.; приводятся примеры того, что квалифицированные рабочие достигали 213 % обычной выработки, а неквалифицированные — 300 %.

[33] См. выше, с. 162.

[34] В.И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 51, с. 120.

[35] "Собрание узаконений, 1919", № 57, ст. 543.

[36] Там же, 1920, № 8, ст. 49; был принят дополнительный декрет, побуждающий сельские Советы принять участие в мобилизации сельских тружеников в трудовые армии (там же, № И, ст. 68). Весной 1920 г. один из участников общественных работ в Коломенском рассказывал членам делегации английских лейбористов, "что очень часто бывают побеги с общественных работ и что солдаты ловят дезертиров и возвращают их в деревню" (British Delegation to Russia, 1920: Report, 1920, p. 18).

[37] Летом 1920 г. Московский комитет выпускал еженедельный официальный бюллетень "Известия Московского комитета по трудовой повинности", анализ которого в сочетании с современной прессой мог бы пролить значительный свет на то, как функционировала система трудовой повинности. Декрет от 4 мая 1920 г. ("Собрание узаконений, 1920", №35, ст. 168) возложил на Главком-труд и его местные органы всю ответственность за борьбу с дезертирством с трудового фронта.

[38] Вся эта информация была приведена в обстоятельном и откровенном докладе на III Всероссийском съезде профсоюзов в апреле 1920 г. ("Третий Всероссийский съезд профессиональных союзов", 1920, т. I (пленумы), с. 50-51).

[39] "Стенографический отчет Пятого Всероссийского съезда профессиональных союзов" (1922), с. 83.

[40] Л. Крицман. Цит. соч., с. 106.

[41] "Собрание узаконений, 1919", № 12, ст. 124; № 20, ст. 235.

[42] Там же, № 12, ст. 130.

[43] Ю. Ларин и Л. Крицман. Цит. соч., с. 126-127; именно отождествление исправительных работ с наиболее тяжелыми видами труда, в которых нуждалось общество, придало этому учреждению особенно жестокий характер.

[44] Протоколы заседаний съезда не были опубликованы, однако речь Троцкого была издана в виде брошюры и позднее перепечатана в его собрании сочинений (Л. Троцкий. Сочинения, т. XV, с. 52-78).

[45] См. выше, с. 158-159.

[46] Первый "рабочий дисциплинарный товарищеский суд" на фабрике был создан в середине 1919 г. ("Собрание узаконений, 1919", № 56, ст. 537); вскоре они стали повсеместным средством налаживания производственной дисциплины. Существует очень мало подробных данных о том, как функционировали товарищеские суды, но некоторые цифры о судебных разбирательствах дел фабричных – служащих и рабочих показывают характер обвинений, выдвигаемых против них, и налагаемых на них взысканий. Почти половина из 945 зафиксированных случаев нарушений представляли собой несвоевременный приход на работу и уход с работы; затем в порядке частности идут обвинения в "неправильном поведении в отношении к клиентам", "неприсутствие на сверхурочной работе по субботам", "неподчинение профсоюзной дисциплине", "отказ выполнить указание", "самовольный уход с работы" и "пропаганда за сокращение рабочего дня". Оправдательные приговоры выносились в более чем четверти случаев, увольнение — почти в половине случаев (Д. Ангошкин. Профдвижение служащих, 1927, с. 152). Годы спустя после того, как военный коммунизм стал мучительным воспоминанием, Томский со стыдом вспоминал, что некоторые профсоюзы в то время дошли до того, что "открыли тюрьмы" для своих провинившихся членов ("Восьмой съезд профессиональных союзов СССР", 1929, с. 42—44).

[47] "Резолюции Третьего Всероссийского съезда Советов народного хозяйства", 1920, с. 25-30.

[48] "Собрание узаконений, 1920", № 3, ст. 15; Троцкий в последующем докладе во ВЦИК утверждал, что первая армия была сформирована из третьей армии "По ее собственной инициативе" (Л. Троцкий. Сочинения, т. XV, с. 5; там же, с. 263—342, собраны многие документы, относящиеся к первой трудовой армии). На IX съезде партии Троцкий хвалился, что "везде, где создавались трудармии... вокруг них кристаллизовался областной хозяйственный центр", и заявил, что "это в высшей степени хорошая работа, но это работа нелегальная" ("Девятый съезд РКП(б)", 1934, с. 114). Сразу же после этого было решено "возложить на Революционный совет первой трудармии общее руководство работой по восстановлению и укреплению хозяйственной и военной жизни на Урале" ("Собрание узаконений, 1920", № 30, ст. 151). В августе 1920 г. такими же функциями был наделен Революционный совет трудовой армии юго-восточной России (там же, № 74, ст. 344), и не далее как в ноябре 1920 г. Совет трудовой армии Украины был признан в качестве "местного органа Совета труда и обороны" (там же, № 86, ст. 428). Статьи и выступления Троцкого в первые месяцы 1920 г. (Л. Троцкий. Сочинения, т. XV, с. 3-206) представляют собой богатый источник данных о трудовых армиях: одна армия предоставила рабочую силу для строительства железной дороги для транспортировки нефти в Туркестане, другая обеспечивала работу Донецкого угольного бассейна (там же, с. 6).

[49] "Девятый съезд РКП(б)", 1934, с. 101.

[50] "Известия", 2 апреля 1920 г., которые поместили сильно сокращенное изложение доклада. Текст доклада не был помещен в официальном протоколе съезда на том основании, что он будет опубликован отдельной брошюрой ("Девятый съезд РКП(б)", 1934, с. 277); согласно примечанию во втором издании протокола (там же, с. 575), брошюра так и не была напечатана.

[51] Шляпников до начала работы съезда распространил тезисы, в которых Советы характеризовались как "выражение политической власти", а профсоюзы – как "единственный ответственный организатор народного хозяйства": эти тезисы предназначались в качестве контрмеры против троцкистской милитаризации труда, и, хотя они формально не обсуждались, на них во время работы съезда ссылались Крестинский и Бухарин ("Девятый съезд РКП(б)", 1934, с. 88, 225; там же, с. 564, прим. 32, в котором даются цитаты из этих тезисов). Сам Шляпников не был на съезде, поскольку был направлен (возможно, чтобы он не мешал) за границу с профсоюзной делегацией (там же, с. 62).

[52] Понятие "командный состав" охватывает и сержантов. Эта цифра отражает имевшую в то время хождение идею о возможности создания "офицерского корпуса" квалифицированных рабочих (которых противники этой идеи называли 'рабочей аристократией"), для того чтобы организовывать и направлять массы рабочих. Полностью эта идея была изложена в статье Гольцмана в "Правде" за 26 марта 1920 г., которая цитировалась на IX съезде партии ("Девятый съезд РКП(б)", 1934, с. 171). В поддержку этой статьи выступил Троцкий, а Рязанов – решительно против (там же, с. 210-212, 247-249). Ленин сделал отдаленную, но сочувственную ссылку на точку зрения Гольцмана (В.И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 40, с. 273). Зиновьев подверг критике эту идею в "тезисах", представленных участникам съезда: "Задача коммунистов – работников профсоюзного движения ни в коем случае не может заключаться в том, чтобы выделить и замкнуть в особую группу квалифицированных рабочих, составляющих меньшинство в рабочем классе" (Г. Зиновьев. Сочинения, т. VI, с. 344).

[53] "ВКП(б) в резолюциях...", 1941, т. I, с. 330, 335-336; сразу же после съезда в официальном декрете в тех же выражениях был сделан упор на резолюцию о дезертирстве с трудового фронта ("Собрание узаконений, 1920", № 35, ст. 168).

[54] 70 из 1000 делегатов были меньшевиками. Представитель меньшевиков заявил, что они все еще представляют большинство в профсоюзах печатников, химиков, металлистов и текстильщиков ("Третий Всероссийский съезд профессиональных союзов", 1920, т. I (пленумы), с. 43, 110); за исключением союза печатников, это заявление вряд ли отвечало действительности. Позиция меньшевиков относительно милитаризации труда была изложена в меморандуме о профсоюзах, врученном находившейся с визитом делегации английских лейбористов (British Labour Delegation to Russia, 1920: Report, 1920, p. 80-82).