Деньги к деньгам

– Почему эта гнида на меня орёт? – зло пробормотал Сергей. Он сидел за рулём автомобиля, но никуда не ехал, только собирался. – По какому праву? Я ему кто? Я к нему в помощники не нанимался… С какой стати эта падла разевает своей мерзкий рот?

Сергей был в бешенстве. Он только что встречался с министром Карчевским, и тот закатил парню форменную истерику. Бушевал, матерился, топал ногами. Обвинял Сергея в том, что он «не подчистил хвосты», и теперь из‑за его халатности где‑то всплыли документы, касающиеся аферы с поездом. Наверняка на них уже наложил лапу подлый майор Вершинин. И значит, ему, Карчевскому, конец.

Министр бесновался, а Сергей никак не мог понять, он‑то здесь при чём? Никаких документов он в глаза не видел, афера с поездом проворачивалась без его участия. Почему Карчевский на него орёт и чего‑то требует?

Развернуться и уйти Сергей не мог – боялся. Всё же фигура солидная, министр, небожитель. Захочет – уничтожит в два счёта.

Пришлось адъютанту, как и раньше, пресмыкаться, юлить и обещать невыполнимое. Он хорошо овладел этой наукой, пока шестерил у Померанцева.

Но сейчас приходилось трудно. Потому что Сергей уже ощущал себя значительной личностью. Во‑первых, деспот Померанцев отправился на тот свет. Во‑вторых, у Сергея теперь счета в банке, под завязку набитые деньгами. В‑третьих, у него Ксюшка. Эта чудесная крошка вознесла самооценку Сергея на невиданную высоту. Она смотрит на него с восхищением и, как наложница в гареме султана, выполняет любой каприз. Для неё Сергей – непререкаемый авторитет.

И тут какой‑то министришко, кандидат на тюремные нары, орёт на него, восхитительного и блистательного Сергея Кулемзу, унижает, кроет матом…

– Скотина, – выругался сквозь зубы парень и повернул ключ в зажигании. – Урод краснощёкий. Чтоб тебя!

…В сотый раз Сергей подошёл к стене, разрисованной фреской, и надавил на лоб самураю. Стена отодвинулась, открывая панель сейфа. Сергей задумался, прикидывая, что делать. Он испробовал уже миллион комбинаций, а заветный сундучок с сокровищами не желал открываться. Хотя, возможно, никаких сокровищ внутри него и не было. Вдруг накануне гибели Померанцев опустошил сейф? Такой вариант Сергей тоже рассматривал.

Он пробежался пальцами по кнопкам, они отзывались на его прикосновения слабым попискиванием. Эту музыкальную сюиту адъютант в течение последнего месяца прослушал множество раз. Для себя он решил, что если сейф так и не поддастся его настойчивости, он всё бросит. Не будет искать специалиста – медвежатника или хакера, – а оставит кубышку нетронутой.

Его авантюра удалась, считал Сергей, в первую очередь потому, что он не привлекал других участников. Ни с кем не советовался, ни у кого не просил помощи, никого не нанимал. Самостоятельно разработал план и исполнил его. Красиво и изящно ограбил мёртвого босса. Вроде бы это называется мародёрством? И ладно. Померанцев ещё и не такими словами его обзывал.

А ещё, думал Сергей, главное – не зарываться и знать меру. Отхватил кусок – успокойся, остановись. Не подбивай клинья к королеве, если уже попользовался хорошенькой фрейлиной. Стырив кусок, не смотри жадно на целый пирог.

«В чём проблема того же Карчевского или других чиновников, ставших фигурантами громких расследований? – рассуждал Сергей. – Безумная алчность. Хапают, хапают и всё никак не остановятся… Вот я отщипнул кусочек от богатств начальника – так ведь об этом никто и не узнает. А мне этих денег хватит на всю жизнь… Если прикинуть – у меня тысячи, у Карчевского – миллионы. Но неужели он на свои миллионы может купить удовольствий и счастья больше, чем я? Сомневаюсь. Что‑то не очень он похож на счастливчика! Его трясёт от страха и бешенства…»

…Сергей нажал ещё одну кнопку – и вдруг… Замок щёлкнул, и дверца мягко вышла из рамки. Не веря в удачу, взломщик‑дилетант заколдованно смотрел на сейф. Сергей отчаялся подобрать код, найти какую‑то логическую комбинацию. Поэтому последние несколько раз, когда приезжал на квартиру Померанцева, тыкал по кнопкам наобум. Фантастика – у него получилось! Сейчас он даже не сумеет повторить шифр.

Сергей открыл дверцу и, затаив дыхание, заглянул внутрь.

О‑о‑о!

Даже удивительно, насколько благоволит к нему фортуна в последнее время… В сейфе, на стопке каких‑то документов, лежали пачки денег – оранжевые, голубые, сиреневые, серо‑зелёные…

– Хо‑хо! – воскликнул Сергей, вынимая сразу несколько «котлет». – Прикольно. Посылочка с того света от любимого босса. Спасибо, Игорь Петрович! Сколько же тут?

Следующие десять минут парень занимался математикой. Никогда раньше он не держал в руках сразу столько наличных. Хмельное веселье вскружило голову. Он даже забыл о бумагах, притаившихся в глубине сейфа.

Но потом вспомнил. И вскоре убедился, что министру Карчевскому было о чём беспокоиться.

Проворачивая сделку для своего высокопоставленного клиента, Померанцев для подстраховки оставил копии некоторых документов. Сергей пролистал бумаги и понял, что если компромат будет обнародован, то красномордый министр в одно мгновение покинет сияющий Олимп и свалится в грязь (где ему самое место!).

«А какой мотив для убийства!» – подумал Сергей. У человека, поставившего подпись на этих бумагах, была весомая причина укокошить Игоря Померанцева – чтобы компромат, не дай бог, не всплыл. «Надеюсь, противный ментяра это поймёт? Конечно, поймёт, он же умный…»

Молодой человек аккуратно закрыл дверцу сейфа, набрал новый шифр – взяв в качестве кода дату рождения Игоря Померанцева (усмехаясь, едва удержался, чтобы не набрать цифры, обозначающие дату его смерти). Очередной сеанс лоботомии для сердитого самурая – и стена вернулась на место, спрятав тайник.

Затем Сергей сложил в пакет богатства, выбрал в ванной полотенце и принялся методично уничтожать отпечатки пальцев. Больше в эту квартиру он не вернётся.

В разгар генеральной уборки позвонила Ксюша.

– А когда ты приедешь? – прозвучал в трубке её милый детский голосок. – Я хотела пиццу заказать. Нормуль?

– Пиццу? А я почему‑то думал, мы сегодня в ресторанчик сходим, – улыбнулся Сергей. – В самый‑самый дорогой. Ты даже наденешь вечернее платье.

– О! – удивилась малышка. – Класс! У нас есть повод?

– Придумаем, трудно, что ли?

Повод, конечно, есть – сегодня они стали ещё богаче. Сергей уже мысленно объединял их с Ксюшкой в одно целое.

– Здорово! – обрадовалась девушка. – Какой ты чудесный, славный, необыкновенный! Всегда придумываешь что‑то интересное! Я тебя обожаю!

* * *

Вчера следователь Павлов опять не удержался в рамках приличий, а сегодня мучился от головной боли.

– Хватит пить, Геннадий! – строго посоветовал Андрей. – Ты себя гробишь.

– Ой, избавь меня от своего нытья, – скривился следователь. – Мне жены хватает с её наездами, а ещё ты пытаешься воспитывать.

– Тебе ведь хреново.

– Я взрослый мальчик и сам выбираю, каким способом мне двигаться к смерти.

– Ты твёрдо решил умереть от цирроза печени? Тебя возбуждает эта мысль? – не поверил Андрей.

– И нечего тут красивые глазки таращить, Ален Делон. Прибереги эти ужимки для девушек.

– Нет, наверное, ты мечтаешь скопытиться от белой горячки! – понял Андрей.

– Зато ты здоровеньким помрёшь – вон какой красивый и нарядный, кровь с молоком, – хмыкнул Геннадий. – Хватит трепаться. Лучше давай подумаем, что ещё интересного у нас есть про Захара Сигайлова. Сейчас я пытаюсь выяснить, какую авантюру два товарища – Сигайлов и Померанцев – проворачивали в Оренбурге. Думаешь, две эти смерти связаны в одно целое?

– Почему‑то совершенно не сомневаюсь. Так оно и есть.

– Ты знаешь, свистопляска вокруг дела Померанцева продолжается. У меня такое ощущение, что вокруг скачут шаманы с бубнами, а мы угодили в эпицентр представления… Вероятно, мы ворошим осиное гнездо. Ты мне что‑то недоговариваешь, но я твёрдо знаю, ты уже наступил на чью‑то больную мозоль. Меня начальство каждый день экзаменует, как первокурсницу, насчёт этого дела. Ни секунды покоя. Создаётся ощущение, что от нас ждут единственного признания: Померанцева грохнули случайно. Например, его мог пристрелить какой‑нибудь отморозок, обиженный тем, что у бизнесмена шапочка покрасивше будет, чем у него самого. Или же просто перепутали с кем‑то.

– О, нет! – воскликнул майор. – Мы с тобой оба прекрасно знаем, что мотивов для убийства Померанцева более чем достаточно. И если тут задействованы какие‑нибудь отморозки – то самого высокого уровня. Из тех, кто ездит на лимузинах с непростыми номерами и воодушевлённо вещает по телевизору.

– Вот поэтому начальство и суетится. Сверху кто‑то давит, и очень сильно давит. А мне по голове стучат.

– По твоей бедной похмельной головушке.

– Вот именно! Так что давай уже заканчивать с этим делом, пока мне черепную коробку не вскрыли, а тебя случайно машина не сбила. Как Захара Сигайлова.

– Думаешь, всё так серьёзно?

– А ты сам не чувствуешь? Тебе ещё не звонили с предложением съездить на Багамы развеяться?

– Нет, к сожалению. Я бы согласился.

– А мне уже намекали… Чтобы не рвал узду, не проявлял активность.

– Честно говоря, мы только‑только уцепились за какую‑то ниточку.

– Вот и представь, что будет, если ты за эту ниточку потянешь. Волны поднялись уже тогда, когда у нас вообще никаких ниточек не было – сразу после гибели Померанцева.

– Значит, сейчас начнётся шторм. И что? Ты на самом деле предлагаешь забиться в норку и не высовываться? И спустить дело Померанцева на тормозах?

– Да нет, конечно! Наоборот. Я говорю – давай побыстрее заканчивать. Обмозговали, навалились, вычислили, арестовали. Хватит, Андрюша, прохлаждаться и с красивыми бабами развлекаться.

Майор замер. Он и не подозревал, что его связь с Викторией уже стала достоянием гласности. Они никуда не ходили вместе, не появлялись на людях… Встречались конспиративно – или у него, или у Вики. Только ночи принадлежали им.

– Что ты имеешь в виду?

– Знаю‑знаю, с какой ты красоткой роман крутишь, – хитро прищурился следователь.

Андрей нахмурился.

– Откуда?

– Разведка донесла. У тебя соседка шикарная. Рыженькая. Главное – чтобы от работы не отвлекала.

– Может быть, она меня, наоборот, стимулирует? – улыбнулся Андрей.

Он выпрямился, расправил плечи. Камень свалился с души: о Вике коллегам ничего не известно.

Майор вовсе не стремился оповестить весь белый свет, что у него роман со свидетельницей по делу Померанцева. Соседка? Да, пусть лучше считают его подружкой Лизу. Хорошенькая зеленоглазая переводчица будет использована в качестве маскировки. Кстати, он сегодня утром починил ей автомобиль, осчастливил девушку. А то она уж собиралась топать на остановку по двадцатиградусному морозу. Ещё отморозит свои уникальные мозги, с кем тогда майору играть в шахматы?

– О чем задумался, боец? – понимающе улыбнулся Геннадий Валерьевич. – Глазки‑то затуманились… Всё с тобой ясно. Угодил ты, Андрей, в капкан. Только девушка тебя вовсе не стимулирует, а расхолаживает. Померанцева когда кокнули? Правильно, одиннадцатого января. А сейчас что? Правильно, двадцатое февраля. А у нас конь до сих пор не валялся. Мы стоим на месте. Никуда не двигаемся, буксуем.

– О, я тебя уверяю, прямо сейчас он начнёт активно валяться.

– Кто?

– Конь!

– Хочется верить. Надеюсь, твоя хвалёная интуиция – это не всеобщее заблуждение.

– Моя хвалёная интуиция – стопроцентно натуральный продукт, обогащённый бифидобактериями, – заверил Андрей. – Ты можешь не сомневаться, мы скоро покончим с делом Померанцева.

* * *

Прославленное чутьё не обмануло майора. Едва он вернулся из следственного комитета, судьба преподнесла ему подарок в виде трупа пятимесячной давности. Обычный человек содрогнулся бы от такого сюрприза, но сыщика охватило знакомое и радостное волнение: он чувствовал, что они взяли след и сейчас продвигаются по верному пути.

– Артур Коровкин, проводник пятого вагона, убит первого октября прошлого года в ночном клубе «Галактика удовольствий»! – возбуждённо проорал Миша, как только майор возник на пороге рабочего кабинета.

– Коровкин?

– Артур Евгеньевич. Двадцать шесть лет. Проводник поезда номер 402П. Именно он обслуживал пятый вагон, когда Померанцев и Сигайлов возвращались из Оренбурга.

– А ты не ошибаешься?

– Я всё проверил.

– Ночной клуб «Галактика удовольствий»… – Андрей задумался. – А где это? Что‑то не припомню. На Краснознамённом проспекте?

– На Краснознамённом – «Галактика развлечений». А «Галактика удовольствий» – немного севернее. В Екатеринбурге. Так как именно в этом городе до недавнего времени обитал Артур Коровкин. Впрочем, он и сейчас там обитает, только на кладбище, – вздохнул старлей. – Вряд ли нам удастся его допросить.

– Да уж, в теперешнем состоянии ему будет трудновато поддерживать беседу, – согласился майор. – С екатеринбургским следователем ты не общался?

– Он сказал, что готов предоставить любую информацию.

– Тогда вставай и помчались.

– Куда?

– В Екатеринбург, куда ж ещё. Послушаем следователя, узнаем, кто и за что угробил проводника. Я на него, между прочим, имел виды…

– Андрей, ты хочешь прилепить юношу к нашим бизнесменам – Померанцеву и Сигайлову? Я думаю, ты искусственно пытаешься увязать эти три смерти в один клубок. Подтасовываешь факты, видишь то, чего нет.

– Три трупа в одном поезде, а тем более – в одном и том же вагоне – это чересчур.

– Андрей, это совпадение!

– Не верю я в такие совпадения.

– Вот скажи, когда господа Померанцев и Сигайлов прокатились в вагоне, обслуживаемом Артуром Коровкиным? Полтора года назад. Артура застрелили в ночном клубе «Галактика удовольствий» первого октября, Сигайлова сбила машина четвёртого октября – и всё это спустя почти год после их совместного путешествия.

– Не забывай, перед смертью Померанцев произнёс: «Всё из‑за этого проклятого поезда».

– У него была агония. Это бред, галлюцинации.

– Пусть. Как бы то ни было, мы начали проверять версию с поездом, и мы не должны останавливаться на середине. Напоминаю: в нашей коллекции уже три трупа.

– Хорошо. А возьмём, к примеру, какой‑нибудь авиарейс. Представь, что перед нами список пассажиров «Боинга», совершившего полёт из Москвы в Екатеринбург два года назад. Если мы начнём искать всех пассажиров этого рейса, то – вполне возможно – выясним, что один разбился на машине, другой умер от инфаркта, третьего застрелили конкуренты. Но ты же не станешь утверждать, что эти три смерти взаимосвязаны?

– Михаил, ты сегодня чересчур разговорчив! – возмутился майор. – Хватит лясы точить. Я же говорю – едем в Екатеринбург.

– Да ты трубку подними и по телефону всё выясни. Или по скайпу свяжись. Я разговаривал с екатеринбургским следователем час назад, поэтому знаю, что Артур Коровкин нас никаким боком не касается. Зачем ехать в такую даль?

– Тю, мальчик мой! Двести километров – какая же это даль? Экий ты стал, брат, неповоротливый. Неужели не хочешь прокатиться с ветерком? Хорошо, поеду один. Думал скрасить дорогу общением с приятным человеком. Но если ты не хочешь… Тогда займись вот чем: раздобудь‑ка мне список всех пассажиров пятого вагона. Всех! Ты сам очень удачно об этом напомнил, рассказывая про «Боинг».

– Да где ж я тебе возьму этот список? – воскликнул Миша. – Полтора года прошло!

– Обратись в дирекцию железной дороги. Сделай официальный запрос. Вспомни, раньше ты любую информацию мог добыть. Раньше – пока не женился. А сейчас тебя словно подменили. Был у меня друг звонкий и боевой, а теперь без слёз не взглянешь. Вялый и скучный.

– Ты скотина, – огрызнулся Михаил. – Что ты меня мордой тычешь в мои недостатки? Как я тебе добуду список пассажиров, если прошло уже полтора года?

– Билеты продаются и оформляются с помощью компьютерной программы. Значит, всю информацию можно вытащить из памяти компьютера.

– Наверняка базы данных полуторагодовой давности уже уничтожены.

– Пусть восстановят. Нет ничего невозможного. У нас три трупа на руках – тут не до шуток. А вдруг смерть выкосила всех пассажиров пятого вагона четыреста второго поезда? Нам же надо выяснить, остался ли кто‑нибудь в живых?

– Лучше бы я поехал с тобой в Екатеринбург.

– А я предлагал. Я, можно сказать, умолял поехать со мной. Но ты отказался.