Ночная атака

Остаток дня и вечер Вацлав Александрович тяжело размышлял об известии, полученном от померанцевского адъютанта. Мрачные думы сдавливали череп тугим обручем, сердце подпрыгивало вверх и неприятно бултыхалось в горле, а потом с размаху падало вниз… Карчевский вызвал врача, ему сделали ЭКГ и предложили лекарства. От таблеток Вацлав Александрович отказался, он не любил пичкать организм химией.

Он отправился в загородный дом, зная, что поездка по трассе сквозь заснеженный лес всегда его успокаивает. Потом он позовёт Кхана – гения китайской медицины. Тот жил последние семь лет в доме Карчевского среди прочей прислуги и пестовал всю семью.

Сеанс иглоукалывания окончательно восстановит силы министра. Но лучше испытанных средств реабилитации ему помогла бы новость о внезапной гибели майора Вершинина. Ведь может тот влететь куда‑нибудь на своём автомобиле? Ситуация на дорогах города – бред сумасшедшего, проезжая часть или завалена снегом, или покрыта коркой льда. Каждый день – десятки дорожно‑транспортных происшествий. Почему бы майору не стать участником одного из них? Хотя (Карчевский уже располагал некоторой информацией о сыщике) майор передвигается на массивном и крепком джипе, нафаршированном подушками безопасности.

Так что на случайное ДТП нечего и надеяться…

После встречи в ресторане «Министр», когда майор завалился в отдельный кабинет, Карчевский несколько успокоился. Ему показалось, опер интересуется только итальянскими томографами. Вопроса о поезде не прозвучало, и Вацлав Александрович выдал желаемое за действительное: ему было удобнее думать, что сыщик не так уж и ловок, не так уж и настырен.

Ан нет! И пронырлив, и приставуч, как пиявка из центра гирудотерапии…

Разделаться бы с ним.

Успел ли майор отчитаться перед начальством? Доложил ли о своих подозрениях? Что успел выяснить и сообщить о поезде? Как часто он ходит на доклад?

Вопросы, вопросы, вопросы…

От них у министра раскалывалась голова, а сердце в груди продолжало отплясывать канкан.

* * *

Лиза проснулась посреди ночи – её преследовал кошмар. Вернее, было уже утро: труженица отправилась спать в три ночи, а в пять уже подскочила вся в холодном поту – ей приснилось, что по голове ползают змеи.

Замирая от ужаса, Лиза поняла, что в её волосах действительно кто‑то шевелится!

– Нет‑нет‑нет‑нет‑нет! – сдавленно прокричала девушка. Она заметалась по комнате в диком истерическом танце, тряся головой и размахивая спутанными волосами. Лиза рванула к выключателю, и, когда в комнате вспыхнул свет, увидела полчища серых мокриц на полу. Захватчики кинулись врассыпную, прячась под плинтусами и отставшими обоями, в трещинах штукатурки.

Ночной кошмар оказался явью: в Лизиной шевелюре застряла мокрица. Содрогаясь, девушка, в конце концов, поймала подлую тварь и предала жестокой казни. При этом она материлась – но уже не по‑итальянски. Сейчас даже звучная средиземноморская ругань не могла выразить её чувства, тут требовалось кое‑что покрепче…

Проклятая квартира! Даже после грандиозной уборки она таила «сюрпризы». Лиза с ненавистью думала о бывших владельцах. До какой же степени они загадили жильё! Но если в отношении семейки Барановых Лизина злость носила абстрактный характер – она никогда не видела этих алкашей, то фигура господина Померанцева была вполне конкретной. В его адрес несчастная девушка посылала самые яростные проклятья, несмотря на то, что бизнесмен отправился на тот свет уже более месяца назад. Все равно она продолжала его ненавидеть.

– Ничего, слёзы лить не буду, – мрачно заявила Лиза в пустоту комнаты. – Подумаешь – мокрицы. Завтра же, вернее, сегодня раздобуду какую‑нибудь замазку и зацементирую все щели. Фиг вы у меня ещё повылазите, сволочи суетливые!

Лиза отодвинула диван подальше от стены и рухнула на него. Другая барышня, более нежная, до рассвета не сомкнула бы глаз от страха вновь подвергнуться нападению мокриц. Но Лиза по натуре была бойцом. Сейчас она знала, что спать осталось от силы пару часов, а каждая минута сна для неё давно уже стала бесценной. Поэтому девушка завернулась в одеяло, накрылась им с головой и, превратившись в мумию, через секунду отключилась.

* * *

День святого Валентина – иностранный праздник, искусственно внедрённый в российскую действительность маркетологами, – серьёзное испытание для психики одиноких дев. Куда ни посмотри – везде поцелуи, шарики, надписи «Я тебя люблю» и торты в форме сердца.

А если никто не спешит признаться тебе в своей неземной любви? Справлять День всех влюблённых – всё равно что указывать невлюблённым на их ущербность. Странно, что в Европе с её чутким вниманием к интересам любых меньшинств никто до сих пор не заявил о неполиткорректности данного праздника.

В «Транслите» автономные барышни составляли основу коллектива. Жанна, Тамара, Лиза не могли похвастаться ни мужьями, ни поклонниками, ни постоянными бойфрендами.

И если Лиза, как обычно, не предавалась сантиментам, а была погружена в работу, то её коллеги вознамерились «ударить автопробегом по бездорожью», то есть нейтрализовать упадническое настроение весёлым девичником.

Лиза в сотый раз отказалась составить им компанию. Девичник горел синим пламенем. Но девушки тут же разработали другой план. Они решили после работы заявиться в кафе (где сегодня обязательно будут болтаться под потолком розовые шарики, а официантки наденут на спину белые крылышки) и, объявив себя влюблённой парой, потребовать бесплатное шампанское. На сайте кафе так и написано: «Сегодня каждой влюблённой паре – два бокала шампанского в подарок!»

Заведение подтвердило марку – в игристом напитке девушкам не отказали. Официантка только заговорщицки улыбнулась.

– Поцелуемся для правдоподобия? – предложила Тамара.

– Да запросто! Слушай, а Лизочка‑то… Она опять нами пренебрегла!

– И не говори. Её высочество не снизошло.

– Много работы.

– Пашет, не поднимая головы.

– Только непонятно, куда потом деньги девает!

Девушки принялись обсуждать коллегу – если ли на свете более упоительное занятие!

– Ты видела зарплатную ведомость за январь?

– Откуда!

– А я случайно видела. И за декабрь, и за январь! Знаешь, сколько Ольга начислила нашей прынцессе?

– Сколько?!

Жанна помедлила, растягивая удовольствие, а потом назвала сумму. Тамара рухнула оземь, как подстреленная куропатка.

– Не может быть!

– Может. И знаешь, она ведь отказалась сдать деньги на подарок к твоему дню рождения!

– Вот жадина!.. Но надо быть справедливыми. Мы ведь тоже ничего не сдавали на её днюху.

– Не сдавали. Но ведь она каждый раз объявляет, что не будет отмечать день рождения и никаких подарков от нас не ждёт.

– Это какое‑то патологическое скупердяйство!

– И не говори! А ты знаешь, что Ольга оплачивает Лизочке бензин и мобильную связь?

– Нет!

– Да! Наша красавица ни копейки не тратит на бензин и мобильник. Вот!

– Обалдеть… У меня просто нет слов. Умеют люди устраиваться.

– Я спросила у Ольги Ивановны, а почему вы Лизе бензин оплачиваете, а нам нет. Знаешь, что она ответила?

– Что?

– Во‑первых, Лиза на своей машине ездит по служебным делам. Во‑вторых, надо беречь ценного специалиста.

– Мы, значит, ценными специалистами не являемся?

Девушки насупились и умолкли, переваривая обиду.

– Если честно, я, конечно, по сравнению с Лизой капитальный тормоз, – призналась, наконец, Жанна. – Не знаю, как так получается. Вроде учились в одном универе. Наверное, у неё мозги иначе устроены. Ольга ей мои переводы подкладывает на проверку.

Тамаре тоже было что вспомнить. Директор подсунула Лизе Тамарин перевод для мелькомбината. И Лиза полностью переделала текст. Оказывается, для многих выражений, переведённых Тамарой дословно, существуют специальные технические термины…

Тогда Лиза с глазу на глаз сказала Тамаре пару ласковых. Коллега ужасно злилась – потратила целую ночь на исправление чужих ошибок. Однако начальнице Тамару не сдала, вернула Ольге Ивановне чистый, красивый текст. Как будто так всё и было…

Но сейчас Тамара промолчала, не стала раскрывать душу перед подругой. Ей не хотелось признаваться в собственной некомпетентности.

– Ладно, на других жаль тратить, это ещё как‑то можно понять. Но тогда бы на себя тратила! – вернулась на проторенную дорожку Жанна.

– Точно! Во что она одета? Всегда в одно и то же. Сколько вместе работаем – ничего нового за эти годы не купила. Джинсы, кофта, футболка. И костюм для переговоров. Вот и весь гардероб.

– Джинсы на ней, конечно, хорошо сидят, – вздохнула Жанна, скосив глаза вниз, где вольготно развалился на коленях её тугой, как барабан, толстый живот.

– Это не повод носить их не снимая, – отрезала Тамара.

– С внешностью Лизе, конечно, повезло.

– Ой, да ничего особенного!

– Фигура, волосы, личико… Глаза огромные… Ресницы…

– Всё самое заурядное, – заверила Тамара.

– Ты просто завидуешь.

– Я не завидую.

– Завидуешь. Любой клиент заваливает в контору – и всегда прямиком к Лизе.

– Ну, вообще‑то, да… Но, кстати, сегодня она выглядела отвратительно. Под глазами чёрные круги.

– Наверное, опять всю ночь не спала. Она же по ночам тоже работает, переводит.

– А когда спит?

– Иногда. Время от времени.

– Зачем ей столько работать? Куда же она всё‑таки девает деньги?

– Непонятно. Теряюсь в догадках.

– Одежду не покупает. На подарки не сдаёт. В офис ничего не приносит. Лишнюю копейку у неё не выпросишь. За границу не ездит.

– Точно. Она ни разу никуда не съездила! Ведь по горящей путёвке можно практически даром в тот же Египет сгонять.

– Давно бы приличную машину взяла в кредит.

– Ну, приличная машина, да ещё и в кредит, – это жуткий геморрой. Посмотри на меня. Каждый месяц отдаю банку ползарплаты. Плюс страховка, плюс заморочки с гарантийным ремонтом, плюс безумно дорогие запчасти и так далее. Я даже завидую Лизе. Подозреваю, она вообще на машину денег не тратит. Бензин ей оплачивает Ольга Ивановна, а мелкий ремонт и обслуживание папа делает. А ещё у неё автослесарь есть знакомый, ему она, наверное, тоже не платит.

– Хорошо устроилась. Но зато ты ездишь на перламутровой очаровашке с бриллиантовыми глазками, а она – на старье.

– Это ей папа свой «жигулёнок» отдал.

– Вот именно! Пусть бы папа и ездил. Он же в деревне живёт, да? А городской девушке неприлично на такой машине кататься.

– Возможно, ты и права… Вероятно, вопросы престижа Лизу не волнуют.

– Точно, не волнуют! Она совершенно не заморачивается на эту тему. И ещё – не очень заботится о том, какое впечатление производит на людей своей скаредностью и прижимистостью.

– Хотела бы и я быть такой независимой от общественного мнения!

– А я хотела бы всё‑таки узнать, куда она тратит деньги.

– Наверное, никуда не тратит. Копит на квартиру? Может, ей на первый взнос по ипотеке не хватает?

– А почему нам не расскажет?

…Просидев в кафе часа три, девушки отправились по домам. Вечерний город сверкал огнями, искрились монументальные сугробы, мороз обжигал губы и щёки, а под ногами скрипел сине‑розово‑белый, только что выпавший снег.

Благодаря существованию Лизы с её необъяснимыми странностями вечер удался на славу. Девушкам было о чём поговорить, и общение доставило им исключительное удовольствие.