Правонарушений автовладельцев

Составы публичных правонарушений, совершенных авто­владельцами и влекущих гражданско-правовые последствия, описаны, главным образом, в Кодексе РФ об администра­тивных правонарушениях содержит описание многочис­ленных составов публичных правонарушений, которые могут быть совершены автовладельцами[89]:

а) эксплуатация механических транспортных средств с превышением нормативов содержания загрязняющих веществ в выбросах или превышением установленного норматива уровня шума (ст. 8.23);

б) административные правонарушения в области дорож­ного движения (глава 12 Кодекса)[90];

в) административные правонарушения в области таможен­ного дела (глава 16 Кодекса).

Любое из правонарушений, относящихся к п. «а» и «б», мо­жет быть наказано административным штрафом; 'отдельные правонарушения (ст. 12.1-12.6, 12.9 и др.) могут наказывать­ся предупреждением. Отдельные деяния (из числа перечис­ленных в ст. 12.8-12.10, 12.15, 12.17, 12.21, 12.24, 12.26, 12.27, могут наказываться лишением права управления транспорт­ным средством на определённый срок. Как видим, влияние на имущественные интересы оказывает только одно наказа­ние — наложение административного штрафа, которое долж­но осуществляться в строгом соответствии с правилами про­изводства по делам об административных правонарушениях, определённых тем же Кодексом (см. его раздел IV).

Однако, наряду с перечисленными выше административ­ными взысканиями, ст. 27.1 Кодекса об административных правонарушениях устанавливается возможность применения ряда мер, направленных на пресечение административных правонарушений водителей и обеспечение производства по де­лу об административном правонарушении. Среди этих мер — (1) досмотр транспортного средства, (2) отстранение води теля от управления транспортным средством и (3) задер­жание транспортного средства (подпункты 3, 5 и 7 п. 1). Досмотр транспортного средства нас в данном случае не интересует, ибо он осуществляется вне связи с эксплуата­цией автомобиля (п. 1 ст. 27.9 Кодекса); отстранение от управления осуществляется при наличии достаточных осно­ваний полагать, что водитель находится в состоянии опьяне­ния (п. 1 ст. 27.12); задержание же транспортного средства связывается с его принудительным помещением на специ­альную стоянку впредь до устранения причины задержания и может быть сопряжено с запрещением его эксплуатации [91] (ст. 27.13). Задержание транспортного средства может быть применено в случаях, исчерпывающий перечень которых пря­мо предусмотрен Кодексом об административных правона­рушениях, а именно — при совершении деяний, предусмотрен­ных нормами ст. 11.9[92], ч. 1 ст. 12.3 (управление без докумен­тов), ч. 2 ст. 12.5 (управление ТС с заведомо неисправными тормозами), ч. 1 и 2 ст. 12.7 (управление лицом, не имеющим или лишенным права управления), ч. 1 ст. 12.8 (управление в состоянии опьянения), ч. 4 ст. 12.19 (незаконная остановка или стоянка, создавшая препятствия движению других ТС[93]), ст. 12.26 (невыполнение требования о прохождении медицин ского освидетельствования) названного Кодекса. Задержание может быть сопряжено с запрещением эксплуатации транс­портного средства в случаях, также прямо и исчерпывающим образом перечисленных в п. 2 ст. 27.13 КоАП РФ.

Очевидно, что последствиями применения таких мер, как отстранение и задержание, является нарушение права соб­ственности гражданина на автомобиль, выражающееся как в лишении гражданина владения, так и в чинений ему препят­ствий в пользовании и распоряжении автомобилем. Законно ли административное применение подобных мер и следующее за ним умаление права собственности, или нет?

Наиболее часто встречающийся сегодня ответ — нет, неза­конно. Ссылаются при этом на п. 3 ст. 35 Конституции РФ, согласно которой «никто не может быть лишен своего иму­щества иначе как по решению суда». Однако при этом зача­стую забывают, что применение этого принципа ограничива­ется ной нормой той же Конституции — п. 3 ст. 55: «Права и свободы человека и гражданина могут быть ограничены фе­деральным законом (но! внимание!—В. Б.) только в той ме­ре, в какой это необходимо в целях (1) защиты основ консти­туционного строя, (2) нравственности, (3) здоровья, (4) прав и законных интересов других лиц, обеспечения (5) обороны страны и (6) безопасности государства». Идентичное предпи сание содержится также в части 2 п. 2 статьи 1 ГК. Подчер­киваем, что практика такого «ограничительного» применения принципа п. 3 ст. 35 Конституции, уже получила достаточно широкое распространение и признание[94]. Значит, ответ на во­прос о законности административного отстранения водителя от управления транспортным средством, задержания транс­портного средства и запрещения его эксплуатации, зависит от тех целей, которых административный Кодекс пытается достичь с помощью применения перечисленных мер.

Как мы уже говорили ранее, публично-правовые нача­ла в регламентации отношений с участием автовладельцев имеют единственную, цель — ограждение от нарушений пу­тем их предупреждения субъективных гражданских прав и охраняемых гражданским законом интересов частных лиц. Данный вывод вполне согласуется со ст. 55 Консти­туции РФ. Этой цели несомненно отвечают случаи задер­жания, предусмотренные:

— ч. 2 ст. 12.5 КоАП (управление ТС с заведомо неис­правными тормозами) — чем это чревато, думается, объяс­нять не нужно;

— ч. 1 и 2 ст. 12.7 (управление лицом, не имеющим или лишенным права управления) — особые комментарии вряд ли нужны;

— ч. 1 ст. 12.8 (управление в состоянии опьянения) — что может натворить на улице пьяный за рулем также всем прекрасно известно;

— ч. 4 ст. 12.19 (незаконная остановка или стоянка, со­здавшая препятствия движению других ТС) — остановка или стоянка, совершенные в месте, не предназначенном для этой цели, могут быть замечены другими водителями слиш­ком поздно, что может привести к ДТП;

— ст. 12.26 (невыполнение требования о прохождении медицинского освидетельствования) — без исполнения тре­бования данной статьи невозможно применение нормы ч. 1 ст. 12.8, достаточная обоснованность и конституционность которой несомненна.

Остается сомнительным лишь случай, предусмотренный ч. 1 ст. 12.3 КоАП — езда без документов. Его конституцион­ность не подлежит сомнению, если лицо, управляющее ТС, не имеет при себе документов о праве управления (води­тельских прав). В этом случае основательной и очень силь­ной является презумпция отсутствия у лица такого права; впредь до разрешения данного сомнения ТС и вправду це­лесообразно задержать, дабы не создавать угрозы жизни другим лицам. Что же касается езды без документов, под­тверждающих гражданское право на автомобиль и, тем бо­лее, исполнение обязанности по страхованию автограждан­ской ответственности, то она явно не подпадает ни под один из шести возможных по Конституции случаев ограничения частных прав граждан.

Хотелось бы обратить внимание законодателя также и на состав правонарушения, предусмотренного ст. 12.1 Ко­АП — управление не зарегистрированным ТС или ТС, не прошедшим технического осмотра. О цели регистрации ТС было сказано выше; езда на не прошедшем государствен­ной регистрации автомобиле явно не может рассматривать­ся как основание для применения норм Конституции об ос­нованиях ограничения субъективных частных прав (ею не нарушаются ни основы конституционного строя, ни основы нравственности и т. д.)[95]. Техосмотр же имеет следующие гражданско-правовые цели — (1) проконтролировать, ис­полняет ли собственник автомобиля требования ст. 210 ГК; (б) при выявлении нарушения обязанности — принудить к её исполнению. Почему в случае с автомобилем сделано ис­ключение из общего правила о презумпции соблюдения соб­ственниками ст. 210 ГК и каковы гражданско-правовые ос­нования такого исключения? Ясно, что разница тут, прежде всего, состоит в круге субъектов, на которых могут лечь эти неблагоприятные последствия. Технические неисправ­ности автомобиля могут быть такими, что для собственни­ка больше ущерба принесет их устранение, нежели езда с этими неисправностями, но, в то же время почти любые технические неисправности автомобиля могут сказаться на имущественном состоянии и состоянии здоровья тре­тьих лиц. Коль скоро технические неисправности автомо­биля могут стать причиной вредоносного воздействия на со­стояние имущества и здоровья как конкретных людей, так и их неопределённого количества (населения), а вероятность такого вредоносного воздействия оказывается более высо­кой, круг лиц — более широким, а последствия — более тяж­кими, чем в общем случае, то, следовательно, законным ос­нованием для ограничения права собственности на автомо­били, выражающегося в установлении для их собственников обязанности периодического прохождения государственного технического осмотра под угрозой задержания ТС, являет­ся норма п. 3 статьи 55 Конституции Российской Феде­рации: гражданские права могут ограничиваться законом в той мере, в какой это необходимо, в частности, для охраны здоровья, прав и законных интересов других лиц.

В заключение рассмотрим административные таможен­ные правонарушения, предметом которых могут быть не толь­ко перемещаемые через границу товары, но и транспортные средства (глава 16 Административного кодекса).

Отличительными особенностями административных пра­вонарушений в области таможенного дела является широкий спектр составов правонарушений, за совершение которых за­кон предусматривает возможность применения конфиска­ции не только предметов, с помощью которых совершалось правонарушение (например, автомобилей со специально обо­рудованными тайниками для перевозки контрабанды, или ав томобилей без таких тайников, но использованных для пе­ревозки контрабанды), но также и транспортных средств, являющихся предметом правонарушения. Понятие и общие условия применения конфискации имущества определены ста­тьей 243 ГК: «В случаях, предусмотренных законом, имуще­ство может быть безвозмездно изъято у собственника по ре­шению суда в виде санкции за совершение преступления или иного правонарушения (конфискация). В случаях, предусмот­ренных законом, конфискация может быть произведена в ад­министративном порядке. Решение о конфискации, принятое в административном порядке, может быть обжаловано в суд». Подпункт 4 п. 1 ст. 3.2 и ст. 3.7 Кодекса об административ­ных правонарушениях уточняют, что предметом конфискации как санкции за совершение административного правонаруше­ния могут быть как предметы, явившиеся орудием совершения административного правонарушения, так и предметы, явля­ющиеся непосредственным объектом этого правонарушения. Сопрягаются ли приведенные нормы ГК и КоАП о возможно­сти административной конфискации с правилами пп. 3 ст. 35 и 55 Конституции России?

В отношении правила п. 3 ст. 35 Конституции должен быть дан, несомненно, отрицательный ответ, ибо «никто не может быть лишен своего имущества иначе как по решению суда». Что же касается соответствия норм ГК и КоАП об административном порядке конфискации объектов админи­стративных правонарушений, то тут сложно дать однознач­ный ответ. Совершенно очевидно, по крайней мере, лишь то, что таможенные правонарушения не посягают на (1) осно­вы конституционного строя, (2) нравственности, (3) здоро­вья, (4) прав и законных интересов других лиц и (5) обес­печения обороны страны. Конституционный суд Российской Федерации в постановлении от 20 мая 1997 г. № 8-П[96] ука­зал, что таможенные правонарушения посягают на основы экономической безопасности государства, сочтя это обсто ятельство достаточным для того, чтобы признать основа­тельным ограничение права собственности граждан в ви­де административной конфискации. Явно видно, что Кон­ституционный суд применил чрезвычайно широкое толко­вание понятия «безопасность», к чему, по нашему мнению, не было решительно никаких оснований. Термин «безопас­ность» является четко определённым статьей 1 Закона Рос­сийской Федерации от 5 марта 1992 г. № 2446-1 «О безопас­ности»[97]. Безопасность определена как «состояние защи­щенности жизненно важных интересов личности, общества и государства от внутренних и внешних угроз». Под жиз­ненно важными интересами понимается «совокупность по­требностей, удовлетворение которых надежно обеспечива­ет существование и возможности прогрессивного развития личности, общества и государства». Наконец, к основным объектам безопасности относятся: (1) личность — её пра­ва и свободы; (2) общество — его материальные и духовные ценности; (3) государство — его конституционный строй, су­веренитет и территориальная целостность. Экономическая система не отнесена к числу основных объектов безопасно­сти, а потому понятие «экономическая безопасность» никак не может входить в понятие «безопасность».

Таким образом, отличительной чертой административ­ных таможенных правонарушений, объектом которых вы­ступают транспортные средства, является законодательно обеспеченная возможность применения такой санкции к пра­вонарушителям, как конфискация транспортных средств, осуществляемая в административном порядке.

Обращаем особое внимание на то, что к ответственно­сти за таможенные и иные административные правонару­шения могут привлекаться только лица, виновные в их со­вершении. Норма п. 1 ст. 2.1 10 КоАП РФ определяет адми­нистративное правонарушение как противоправное винов­ное (умышленное или неосторожное) действие либо бездей cmeue, за которое или самим КоАПом или законами субъек­тов РФ предусмотрена административная ответственность. Понятие виновности в праве административном совпада­ет с понятием виновности в праве уголовном. Выделяют­ся две формы вины — умышленная и неосторожная. Ад­министративное правонарушение признается совершенным умышленно, если лицо, его совершившее, сознавало проти­воправный характер своего действия или бездействия, пред­видело его вредные последствия и желало их или сознатель­но допускало наступление этих последствий (п. 1 ст. 2.2 Ко­АП). Административное правонарушение признается совер­шенным по неосторожности, если лицо, его совершившее, предвидело возможность наступления вредных последствий своего действия либо бездействия, но легкомысленно рас­считывало на их предотвращение либо не предвидело воз­можности наступления таких последствий, хотя должно бы­ло и могло их предвидеть (п. 2 ст. 2.2 КоАП).

В свете сказанного следует признать порочной практи­ку применения, скажем, норм ст. 280 действовавшего ранее Таможенного кодекса РФ 1993 г.[98] к лицам, являющимся добросовестными приобретателями транспортных средств, ввезённых на таможенную территорию Российской Федера­ции с нарушениями таможенных правил, осуществляющим пользование или распоряжение ими. Виновность таких лиц может быть доказана, но, как правило, это не будет более, чем форма небрежности (например, приобретатель попро­сил у продавца автомобиля таможенную декларацию с от­меткой об уплате ввозных пошлин, а продавец отказался её представить). Вообще же на лиц, приобретающих ав­томобили импортного производства, не возлагается обя­занности проверять законность приобретения автомоби­ля его отчуждателем. Данное правило выводится из того уже многократно повторенного обстоятельства, что авто­мобиль суть движимое имущество. Коль скоро это так, то приобретателя должно интересовать лишь наличие имуще­ства (автомобиля) в фактическом владении отчуждателя. Применение конфискации транспортных средств хотя бы и незаконно ввезённых на таможенную территорию Россий­ской Федерации, но к лицам, которые не знали и не долж­ны были знать об этом (добросовестным приобретателям), должно расцениваться как незаконное лишение собствен­ника его имущества. Статья 301 ГК позволяет собственни­ку истребовать такое имущество из незаконного владения всякого лица, в том числе и незаконно завладевшего им го­сударства.

Три круга суда или Дело о «как бы векселях» [99]