Круг второй

Что же это было? Успех или неудача Автозавода? Для За­вода в целом это был, конечно же успех, ибо был отменен су­дебный акт, который мог бы быть основанием для взыскания с завода денежной суммы. Пусть она была пока її' большой, но ведь это только «пока», ведь 10 миллионов были лишь ча­стью суммы 14-ти «как бы векселей», находящихся на руках у Истца. Юристы же Завода потерпели явное поражение, ибо ни один из их «изысканных юридизмов» услышан не был.

Кассационная инстанция ограничилась лишь тем, что напомнила суду про... ходатайство ответчика: «... Ответчик оспаривает факт подписания указанного акта... следует обсудить вопрос о проведении почерковедческой эксперти­зы». Получалось, вроде бы, так: все, дескать, правильно, и иск действительно нужно удовлетворить, но раз уж Ответ­чик кричит, что я, дескать, это не подписывал, — что ж, надо проверить!

Ничего плохого, в этом, может быть, и не было бы, если бы не три «но». Во-первых, всем на Заводе были известны, как бы так сказать, специфические качества бывшего Ге­нерального, которые свидетельствовали о том, что сделан­ное им в суд заявление может оказаться и ложным. Во-вторых, узнать, что Акты подписал бывший Генеральный — этого мало; нужно было устанавливать, когда они были под­писаны — в тот ли период, когда «подписант» занимал пост Генерального, или позднее. А в-третьих, поддерживая соб­ственное ходатайство, заявленное ранее в состоянии силь­ного душевного волнения, юристы вольно или невольно, но подчеркнули бы, что они сами не верят во все свои мате­риально-правовые аргументы. Естественно, это означало бы рубить сук, на который пытаешься усесться.

Вот в таком состоянии Автозавод начал второй круг раз­бирательства. В обновленном исковом заявлении теперь по­явились ссылки на договоры уступки требований, а это озна­чало отдельную борьбу с этими договорами. Понятно, что их рубил под самый корень аргумент о беспредметности и бес­содержательности спорных документов и отсутствии требова­ний, которые могли бы стать предметом цессии, но ведь имен­но этот аргумент и не был ранее услышан. Поэтому ничего не оставалось, как отступить на вторую, последнюю линию обо­роны— заявить о пороке основания [104].

«Если суд не согласится с приведенной выше аргумента­цией и все-таки будет рассматривать представленные Ист­цом договоры и «векселя», либо Акты, как документы за­конные и обосновывающие приобретение Истцом общеграж­данских денежных требований (как это уже сделал суд апелляционной инстанции), то мы, пользуясь ст. 384 и 386 ГК, заявляем Истцу следующее возражение, которое мы имели право противопоставить его правопредшественни-ку — 000 «Вектра-Капитал К»: спорные •«векселя», на которых основаны предъявленные требования (позднее со­ставленные Акты и предъявленные требования), попали в обращение по основанию, которое отпало впоследствии, т. е. приобретение ООО «Вектра-Капитал К» стало актом неосновательного обогащения (см гл. 60 ГК). Неоснователь­ное обогащение не переносит права собственности на пред­мет обогащения, но создает обязательство по возврату иму­щества, составляющего предмет обогащения». И далее мак­симально сжато, но не в ущерб ясности, Ответчик изложил суть отношений, ради которых он имел неосторожность рас­писаться под «как бы векселями».

11 апреля 2002 г. Первая инстанция. И сразу в лоб: «Ис­тец заявляет ходатайство об увеличении размера исковых тре­бований, просит взыскать с ответчика 113.537.000 руб. — ос­новного долга...». «Пока» завершилось: требование переста­ло быть «небольшим». Столь смелое увеличение суммы иска ещё до начала разбирательства могло означать только одно: Истец и суд заранее знают об исходе процесса.

Не успел Ответчик оправиться от более, чем десяти­кратного роста исковых требований, как суд заявил: самый главный и, по сути, единственный вопрос в заседании — во­прос об экспертизе. Именно его и просила обсудить касса­ционная инстанция, давайте обсудим. Настаивает ли Ответ­чик на проведении экспертизы? Решение далось нелегко, но, надо отдать юристам должное: соблазн затянуть процесс и риск его проиграть, все-таки не перевесил материально-пра­вовых аргументов и соображений логики. Рубить сук той позиции, которую занял Автозавод, не решились и, скрипя зубами заявили, что на проведении экспертизы Ответчик не настаивает. «Ха!» — только и сказала на это судья.

Так первая инстанция была проиграна.

Правда суд (надо отдать ему должное) справедливо от­казал во взыскании нотариальных расходов на протест псев­довекселей:г%).. истец знал, что векселя имеют дефект фор­мы, однако предъявил их для составления протеста в непла­теже, тем самым причинив себе убытки».

Апелляционная жалоба Автозавода превратилась в обли­чительную статью: суд не сделал того, сего, этого, пятого и десятого, но зато без достаточных оснований сделал то, дру­гое, третье... Ну и, конечно, самое главное —суд без каких бы то ни было причин уперся в пресловутую экспертизу.

Спорные Акты могли бы иметь значение документов о новации, если бы было, что новировать, т. е. если бы су­ществовало первоначальное обязательство. «Именно отсут­ствием такового, и значит, юридической бессодержательно­стью Актов, а вовсе не желанием «подтвердить свою задол­женность перед Истцом», как указал суд, и был вызван наш отказ от проведения экспертизы подписи, поставленной на упомянутых Актах. Кем бы эти Акты ни были подписаны, хотя бы и Генеральным директором Завода, они все рав­но не имеют юридического значения, как констатирующие факт признания не существовавшей задолженности, име­ющий значение договора дарения, который, как известно, будучи заключенным между коммерческими организация­ми, является ничтожным (подпункт 4 ст. 575 ГК). По сути суд положил в основу своего решения одно лишь голое при­знание Ответчиком долга, не подкрепленное Истцом ника­кими иными доказательствами. Очевидно, однако, что сам по себе «признательный акт», не только не подкрепленный, но и, напротив, опровергаемый всеми материалами дела, не может быть основанием для взыскания».

18 июля 2002 г. состоялось заседание апелляционной ин­станции, которое Ответчик снова проиграл. И снова не пото­му, что Истец привел какие-то новые аргументы, посредством которых убедил суд в своей правоте; более того, большинство обстоятельств, обсужденных ранее, остались за пределами су­дейского внимания. Даже по объему апелляционное постанов­ление оказалось на четверть короче, чем решение, вынесенное судом первой инстанции; по сути оно выглядело как конспект этого решения. Создавалось впечатление, что Ответчик нале­тел на непробиваемую бетонную стену: суд не слышит и не хочет слышать ничего из того, о чем говорит Завод.

Кто-то из юристов предложил: если, дескать, не слы­шат нас, то, может быть, услышат Пенсионный фонд? По­чему бы не получить оттуда что-нибудь типа справки о том, что задолженность по спорным платежам ему погасил имен­но Автозавод, а вовсе не какая-то там «Вектра-Капитал»? Странно, что такая мысль никому не пришла в голову рань­ше. В срочном порядке было «организовано» письмо соот­ветствующего содержания из Пенсионного фонда.

И снова — скоростная подача кассационной жалобы и хо­датайства о приостановлении исполнения решения в Окруж­ной арбитраж. К счастью, на этот раз все завершилось успеш­но: видимо, сыграл профессиональный интерес. Все-таки, де­ло, повторно попадающее на кассационное рассмотрение с по­чти идентичными обжалуемыми актами, — явление нечастое. 20 августа 2002 г., т. е. ровно через полгода и один день после первой кассации, состоялось заседание. Результат прежний — все судебные акты отменены, а дело направлено на новое рас­смотрение.