Глава 12. Хогвартс. Джинни, Дин, Лаванда

Вечером в понедельник Джинни накормила мухами росянку Невилла, Тревора, Сычика и Хедвигу… С некоторым удивлением обнаружила перед дверью в спальню пятикурсниц голодного Косолапсуса и накормила его тоже… Потом решила проверить новое зелье от веснушек, благоразумно отложив только что присланный Фредом и Джорджем универсальный мел, выводящий любые пятна, в том числе и с человеческой кожи. Зелье, в состав которого Невиллом была добавлена пыльца специально выращенных в теплице растений, действовало не сразу. Его нужно было нанести на ночь и накрыть специальной маской. Покормив всю надеющуюся на нее живность, Джинни удалилась в спальню для девочек пятого курса довольно рано. Поэтому отсутствие в Гриффиндорской башне ее брата и компании его однокурсников осталось для нее незамеченным.

Но утром за завтраком она начала сильно нервничать. Не было ни Рона, ни Невилла, ни Гарри, ни Гермионы. Джинни начала колотить крупная дрожь, она не смогла съесть ни крошки, передумав все страшные мысли, которые посетили ее голову.

Она тщетно пыталась высмотреть на лицах преподавателей Хогвартса хоть какой-нибудь намек на происшедшее, но ни один из них не выдал интересующей ее тайны. Ей хотелось броситься к ним и закричать во весь голос: «Вы что, не видите, с моим братом и его друзьями что-то произошло? Надо что-то делать! Ведь Сами-Знаете-Кто не исчез навечно, и кое-кто из Упивающихся еще на свободе!» Но Дамблдор спокойно передал МакГонагалл тосты, Снейп сонно и задумчиво водил ложкой в чашке против часовой стрелки, Флитвик рассказывал Спраут очередную историю из жизни незадачливых магов… Синистра, Вектор и Трелони эмоционально обсуждали что-то… Джинни поняла, что они либо в курсе происшедшего, но скрывают, либо совсем ослепли… Но тогда до начала уроков они уже не прозреют. Джинни неосторожно опрокинула чай и заспешила на занятия по заклинаниям. Мысленно она уже приготовилась к самому худшему.

Увидев, что она покидает Большой Зал, Минерва МакГонагалл присоединилась к ней.

— Доброе утро, мисс Уизли, — строго сказала она.

Джинни вопрошающе посмотрела на нее.

— Вам придется несколько дней исполнять обязанности старосты Гриффиндора, — непреклонно сказала профессор МакГонагалл, обгоняя девушку и сворачивая к лестницам. — Вы неплохо учитесь и достаточно дисциплинированы. Постарайтесь справиться с этой задачей. Вот ваш значок.

— Но, профессор, а что случилось с Гермионой?

— Это неважно. Не задавайте лишних вопросов, и вы не получите отказа отвечать на них. Вы понимаете, о чем я? Просто последите немного за порядком.

«Я понятия не имею, как это делать. Гермиона неделю задавала вам уточняющие вопросы и бегала консультироваться по каждому поводу!»

— Хорошо, профессор МакГонагалл. Но я могу знать, что с моим братом?

МакГонагалл незаметно оглядела коридор, убеждаясь, что их никто не слышит, наклонилась к Джинни и тихо произнесла:

— Пока с ним все хорошо. Надеюсь, вы не будете слать сов родителям и волновать их по пустякам?

Джинни кивнула и растеряно проследила за исчезновением МакГонагалл вместе с последней ступенькой лестницы.

«Мне, между прочим, на тот же самый этаж», — подумала Джинни, разглядывая значок — уменьшенную копию обыкновенного значка гриффиндорского старосты — «и она вполне бы могла подождать меня. Боится лишних вопросов? Теперь я понимаю Гарри, своим желанием не вызывать лишней паники, наши дорогие профессора могут сделать психа из кого угодно».

Она с большим трудом вытерпела этот день, единственное, что ей удалось предпринять, это в короткий перерыв сбегать в совятню и отправить письмо в Хогсмид, в магазинчик «Уизли и Уизли». Кто-то из близнецов обязательно должен был быть там. Даже если второму пришлось отлучиться по делам в Лондон… Джинни не стала волновать и их, поэтому про отсутствие Гарри, Невилла и Гермионы она промолчала, но несколько невинных вопросов на тему «Не знаете ли вы случайно, куда исчез Рон, а то я тут временная староста, а у него задолженности по некоторым предметам…». Когда она прибежала после занятий в свою спальню, Сычик уже принес ей ответ. Оба близнеца находились в Хогсмиде и настоятельно рекомендовали милой сестренке отстать от бедняги Рона и выделить ему немного времени на личную жизнь и социальное развитие. Фред лично от себя попросил ее перестать быть мерзкой злюкой-гадюкой и есть побольше сладкого, а Джордж напомнил, что из людей, мешающих родным братьям прогуливать уроки, вырастают кабаны вроде Перси.

Джинни прошипела: «Спасибо милые, хорошо, что я всегда могу обратиться за помощью к братьям в трудную минуту», — и сожгла письмо.

Пара первокурсников, запутавшихся в расписании аудиторий, неловко потопталась рядом с ней, и Джинни автоматически повторила им порядок движения лестниц и нумерации классных комнат.

Гостиная постепенно заполнялась студентами, а Джинни сидела над нераскрытыми учебниками и мучительно придумывала все новые и новые беды, приключившиеся с ее братом. Почему-то она была уверена, что с Невиллом, Гарри и Гермионой все в порядке, а вот что с Роном? Он всегда страдает первым… Или нет, первой могла пострадать и Гермиона, но она страдает меньше. К тому же Гермионе сейчас не надо объяснять этому тупому третьекурснику, что три свитка по зельям ему никак не удастся написать, не посетив при этом библиотеку, и нет, он никак не сможет отложить поход туда еще на неделю.

Она не заметила, как рядом с ней плюхнулась стопка учебников, и Дин Томас толкнул дружески ее локоть.

— Говорят, ты исполняешь обязанности старосты, Джин?

Он заговорщически подмигнул ей, и Джинни непроизвольно улыбнулась. Дин всегда нравился ей. Конечно, не так безумно, как Гарри в свое время… Не так скоротечно, как Майкл Корнер… И она не так привыкла к нему, как к Невиллу, который все время был рядом, но все же… Дин такой симпатичный, у него мягкий вкрадчивый голос… И он так приятно сокращает ее имя. Джинни казалось, что с именем Джин, именно Джин, произносимой с одной «н» в конце, она перестает быть младшей в семье Уизли, а превращается в некую самостоятельную единицу: взрослую и независимую Джин. «О чем это я? Дин мне, конечно, нравится, но это только пока нет Невилла. Разумеется, Невилл мне дороже: он мой спаситель, он безумно влюблен в меня. Ну, или не так уж безумно, зато давно и бесповоротно».

— Да, — наконец-то, ответила Джинни и бросила на Дина игривый взгляд, — у тебя проблемы?

Дин откинулся на спинку стула и кивнул.

— Да, но не только у меня. Видела бы ты, какие проблемы у Симуса!

Только в этот момент Джинни поняла, что Симус Финниган тоже отсутствовал сегодня и в башне, и в Большом зале. На миг она засомневалась, был ли сегодня в Хогвартсе еще кто-то, кроме Дина Томаса из группы ее брата и Гарри? Но тут она заметила Лаванду Браун, пробирающуюся к выходу из гостиной. «Нет, девчонки здесь, кроме Гермионы».

— В обязанности старосты входит решение чужих проблем, — подтвердила Джинни. — Но я на курс младше вас и вряд ли смогу помочь Симусу с домашним заданием. Но если он попросит преподавателя уделить ему немного времени после уроков…

— Подожди, не так все! — остановил ее Дин и придвинулся поближе. — Попробую начать с другой проблемы…

— У тебя их несколько? Проблем?

— Повторяю, не только у меня. С моим курсом происходит что-то странное.

Джинни забыла про свое временное кокетство (временное, как и обязанности старости) и вцепилась в его рукав:

— Ты знаешь, что случилось с Роном?

— Нет. Но предполагаю. И я, кажется, знаю, что случилось с Гарри и Невиллом. Правда, насчет Гермионы и Парвати я не уверен.

Джинни пропустила мимо ушей упоминание о девушках и требовательно затеребила Дина:

— Так что с ними? Ты что-то знаешь?

— Успокойся, — улыбнулся Дин и осторожно накрыл ее руку ладонью, — ты привлекаешь внимание. Открой учебник и сделай вид, что читаешь. Молодец, теперь я сделаю то же самое. Послушай, Джин. Еще вчера Рон, Гарри, Невилл, Гермиона и Парвати исчезли.

«А я в это время выводила веснушки!» — с отчаянием подумала Джинни.

— Куда?

— Не знаю. Но ребята не ночевали в спальне, а Лаванда сказала, что девчонок тоже не было. А сегодня с Симусом такое произошло на трансфигурации… — Дин замялся, и с сомнением посмотрел на Джинни.

— Что? Говори же быстрее!

— Я не уверен, что тебе можно рассказывать про комплексную магию…

Джинни сурово свела брови.

— То, что я младше вас, ничего не значит. Сейчас я — староста, и могу знать то же самое, что и вы!

Дин тихонько засмеялся и зашептал ей на ухо:

— То, что ты сейчас староста, еще не значит, что ты не девчонка! Понимаешь, этот предмет преподается раздельно… Но, может быть, ты права, это сейчас не важно? Ладно. Мне все равно, больше не с кем поделиться. Я тебе расскажу.

Джинни выслушала повествование про комплексную магию, раскрыв рот. Она ни разу не слышала о таком предмете, но теперь в нее закрались смутные подозрения, касающиеся камеи, подаренной ей Невиллом. «Неужели он не любит меня? А мои чувства — лишь результат воздействия заговоренного камня? Ничего себе! Ну, держись, Невилл Лонгботтом. Вернешься целым и невредимым, я с тобой разберусь».

— И чем занимаются девчонки, я не знаю, — закончил Дин. — Но могу предполагать. Скорее всего, тем же самым, только другими приемами.

Джинни стиснула кулачки и спокойно спросила:

— Так что же с ними со всеми случилось?

— А я уже почти дошел до объяснений. Дело в том, что Симус сегодня…

— Так что сделал Симус? Ты уже в третий раз начинаешь про него говорить и перескакиваешь на другое!

— Не стоит тебе этого знать. Тише, тише, не бросайся на меня! — Дин успокаивающе погладил Джинни по плечу. — Он мой друг, и я не хочу, чтобы о его выходке кто-нибудь знал. Тем более, что Симус не виноват. Я только скажу тебе, что, скорее всего, он находился под действием любовного зелья. Причем, очень высокой концентрации, и… не очень качественно приготовленного.

Джинни ахнула.

— И кто его сварил?

Дин пожал плечами.

— Понятия не имею. Но не Гарри, и не Невилл, они уже сдали зачет. И не я… Мне же ты веришь?

«Придется. Как же мне не верить единственному человеку, которому небезразлична судьба моего брата и его друзей? Пока придется».

— Да, Дин. Значит… Это девчонки?

— Думаю, да. У хаффлпаффцев этого предмета нет, равенкловцы проходят на другом курсе. А умники из Слизерина бы сварили что-нибудь подавляющее волю, или вызывающее безграничное доверие, или призывающее на вечную службу, но никак не любовное зелье. Они же все заносчивые гордецы, и не могут поступиться своим достоинством даже ради шутки или желания сдать курсовую. Остаются девушки: наши, слизеринские и хаффлпаффские. У Гермионы и Парвати — алиби, их не было сегодня за завтраком. А мадам Помфри сказала, что зелье Симус получил именно за завтраком.

— Значит, остается только Лаванда? — ужаснулась Джинни, придвинулась к Дину поплотнее и тоже зашептала ему на ухо. — Не будет же Симус пить напиток из рук слизеринок? Есть же у него инстинкт самосохранения!

— Но, если ты заметила, там была небольшая толкучка… Кто-то опрокинул чашку, Симус споткнулся об нее, упал, зацепил Сьюзен Боунс, ее подруга, Ханна Эббот, начала ругаться на меня, хотя я тут не при чем, а слизеринцы как раз спешили к себе на зелье и проходили мимо…

— Не заметила, — удрученно сказала Джинни. — Но чашку уронила я. Я очень спешила, и не видела, что произошло потом. А где была Лаванда?

— Наверное, где-то рядом. Ей без Парвати трещать не с кем, поэтому я внимания не обратил. Но мы всегда вместе ходим, всем курсом. Если Гарри не проспит, конечно, тогда он опаздывает. Хотя… Когда мы пришли на трансфигурацию, Лаванда уже сидела у МакГонагалл. Может быть, она ушла пораньше?

— Или ускользнула специально, чтобы отвести от себя подозрения.

— Но там были и другие девчонки!

— Ну и зачем им так мучиться? — снисходительно спросила Джинни. — Ты же сказал, что по вашей комплексной магии можно сдать упрощенный вариант? Легкий зачет, безо всяких там мудреных зелий. Поэтому гусыни из Хаффлпафа основные силы затратят на ковыряние в земле, а по этому предмету постараются как-нибудь выкрутиться.

— А слизеринки?

— Но они же специализируются на зельях, а то говоришь, что Симусу досталась увеличенная доза?

— Да, или очень плохое зелье. Джин, понимаешь, мадам Помфри только чудом успела спасти его!

— Вот именно! Да если бы они сварили такое зелье, и это докатилось бы до Снейпа… Они бы до конца года драили у него котлы! Он же не дает им спуску, зелья — его гордость!

— Джин, ты имеешь хоть какое-нибудь представление о любовных зельях? Гарри с Роном пытались подкатить к Гермионе, чтобы она поделилась с ними остатками своего зелья, так она им такую лекцию закатила! Они полночи потом шушукались, ужасаясь, как много возни и как важно быть терпеливым и аккуратным! Милисент Балстроуд в жизни не сварит любовного зелья, которое выглядело бы простым напитком, а не дымящейся вонючей жижей. А Панси Паркинсон и Блез Забини никогда не позволят себе так опозориться. Но в их серпентарии, где каждый может напакостить соседу из вредности, любой мог испортить им зелье. Поэтому, кроме Милисент, я никого исключить из числа подозреваемых не могу.

«А Гермиона варила любовное зелье? Занятно. Но что это Дин так выгораживает Лаванду?»

— Дин, — строго сказала Джинни. — Ты просто не хочешь замечать очевидного. Незачем тебе придумывать глупые оправдания и притягивать за уши истории с испорченными из зависти зельями… Уж наверняка, они в своем гадючнике прячут зелья от соседей. Нет, это невозможно. И не надо наговаривать на Боунс и Эббот. Ты же сам уверен, что они тут не при чем. Остается Лаванда. Ей было бы проще всего подсунуть Симусу напиток. И она же не блещет талантами в зельеделии, не так ли?

— У нас никто не блещет… Невилл бы блестел, если бы Снейп его не замазывал грязью… Джин, ну, зачем это ей, а? Не умеет варить, так не варила бы… Попросила бы Гермиону, та бы ей помогла. И она же прорицаниями всерьез занимается, некогда ей зелья варить.

Но Джинни оставалась непреклонной.

— Вот ты сам и подтвердил, что это она! Не умет она варить, вот и напутала. А так как курсовая работа по прорицаниям у нее основная, комплексную магию можно сделать быстро и некачественно.

— Ох, Джин, не хочется мне, чтобы это была она… — вздохнул Дин.

— Почему? — резко переспросила Джинни.

— Потому что мы столько лет учимся рядом… И в прошлом году мы с ней бок о бок боролись против Сама-Знаешь-Кого. А теперь она отравила Симуса и не призналась в этом? Понимаю, ошиблась… Ну, хотя бы извинилась. Мадам Помфри к нему сейчас не пускает, но она могла бы поговорить со мной. Ведь я — его друг.

— Не расстраивайся. Не могут же все вечно оставаться друзьями… Сейчас ей нужен зачет, и любые средства хороши для этого. Ничего, что человек пострадал…

Дин помолчал немного и добавил.

— Я думаю, что с ребятами произошло что-то в этом же роде. Они явно, пострадали во время учебы, иначе преподаватели бы сказали об этом. А так — ерунда, обычная учебная ситуация.

— Возможно, — согласилась Джинни, лихорадочно переваривавшая затопившую ее свежую информацию. И колдовство Невилла, направленное на нее, и неизвестно от кого пострадавших Рона и Гарри… Возможно, слизеринцы пытались заколдовать их и подчинить себе? Тогда понятно, почему так спокойна МакГонагалл. И Гермиона… Как она варила зелье и для кого? Для Малфоя? Вот смех…

В это время в гостиную Гриффиндора вплыла Лаванда, полная томной усталости. Она ненадолго подсела к камину, задумчиво грея руки, резко встала, позвякивая браслетами, и отправилась в спальню для девочек.

— Видел? — спросила Джинни. — У нее руки в чернилах и из кармана мышиные лапки торчат. Она только что из совятни, вероятно, посылала кому-то сову.

Дин засмеялся.

— Джин, она же имеет право послать письмо родным?

— Во вторник? Какой в этом смысл? Мы с Роном пишем родителям только по пятницам…

— Такой же, как и в любой другой день. Ты не слишком усердствуй в своих подозрениях, Лаванда — единственный ребенок у своих родителей, и им не надо делить неделю на дни приема писем от своих детей в порядке старшинства. Она может писать им в любой день.

— Да, а покидать вечером замок она тоже может в любой день? — съехидничала Джинни, показывая ему на Лаванду, вновь появившуюся в гостиной. На этот раз на ней был полный зимний верхний комплект одежды, включающий симпатичные меховые варежки.

— Да, уже довольно поздно…

— Сейчас я ей покажу, — Джинни решительно встала, сжимая в руке палочку. — Как староста, я могу запретить ей покидать гостиную в таком виде в это время…

Дин схватил ее за руку и усадил на место.

— Подожди, давай лучше подождем ее возвращения. Проследить за ней мы все равно не сможем, она нас заметит… А по возвращении — застанем ее врасплох. Тогда ты и потребуешь объяснений.

Джинни неохотна села, а Лаванда, повертев головой по сторонам, юркнула к портрету Полной Дамы.

Джинни и Дин взялись за домашнее задание и провозились с ним достаточно долго. К тому времени, когда они закончили свою работу, в гостиной уже почти никого не оставалось

Лаванда вернулась, почти крадучись. Она стащила с себя варежки и дула на замерзшие руки. Ее мантия была в снегу и каких-то колючках, апюшон сбился на бок, а идеальные локоны в беспорядке рассыпались по плечам. И, хоть она и была старательно накрашена, Джинни отметила ее мертвенную бледность и круги под глазами.

«Есть все-таки угрызения совести»

Лаванда проследовала мимо них, совершенно не заметив ни Джинни, ни Дина. Под мантией она явно прятала что-то большое…

— Ты можешь придумать ей десяток оправданий, но она делает что-то нехорошее, — твердо сказала Джинни. — Не уверена, что исчезновение Рона, Гарри и Невилла, не ее рук дело.

Дин не стал ей возражать. Настойчивые убеждения Джинни уже подействовали на него. Он завел этот разговор только потому, что ему хотелось пообщаться хоть с кем-то… И немного отвлечь Джинни, все-таки пропали близкие ей люди. В том же, что Симусу просто не повезло, он не сомневался. Кто бы из девчонок ни сделал это, но они вряд ли предполагали такой эффект… И работу бы им не зачли, ведь вредительство здоровью студентов не включено в список возможных работ по комплексной магии. Даже у девчонок, если их программа и отличается от юношеской, то не настолько же!

Однако азарт, с которым Джинни взялась за эту загадку, захватил и его. На самом деле, она рассуждала очень логично. И Лаванда покидала стены Хогвартса этим вечером… И ее что-то гнетет.

— Ладно, Дин, до завтра, — сказала Джинни. — Я пойду за ней в их спальню, попробую прижать ее.

— Попробуй, — сказал Дин ей вслед. Ему очень не хотелось возвращаться в свою пустую спальню, откуда исчезли четверо его однокурсников. — Я бы даже не знал, на кого поставить в этой схватке… На милашку Джин или красотку Лаванду?

********

Джинни взлетела по лестнице и дернула за ручку двери спальни для девочек шестого курса.

Разъяренное ворчание лишь на секунду остановило ее.

В следующий миг Джинни ворвалась, воинственно размахивая палочкой.

— Теперь ты не сможешь отпираться! — воскликнул она.

Огромная медведица перестала колотиться о стену и орать, и села на задние лапы.

— Прекращай свои шуточки, Лаванда, я прекрасно знаю, что ты анимаг. Сейчас ты ничего не сможешь мне сделать, я являюсь официальной старостой Гриффиндора.

Медведица недоуменно принюхалась к ней и почесала себе брюхо задней лапой.

— Фу, какая гадость! — скривилась Джинни. — Немедленно прими человеческий вид, мне надо поговорить с тобой!

Лаванда вернула свой обычный вид и устало присела на свою кровать.

— Поговорить, это хорошо, — сказала она. — Сейчас я рада даже такому собеседнику.

Джинни осмотрела комнату.

Кровать Парвати, и кровать, когда-то принадлежащая Гермионе, аккуратно застеленные, стояли возле стен.

— Да-да, здесь больше не с кем разговаривать. Так непривычно, что хоть волком вой, хоть медведем рычи, — грустно и самоиронично сказала Лаванда. — А для меня это невыносимо… Я не могу ни с кем не поделиться…

— В этом ты права, тебе надо побыстрее признаться, — жестко сказала Джинни, не сводя с нее палочку.

— В чем же? У меня все в порядке, и сегодня я принесла Гриффиндору пять баллов.

— В том, что ты сделала с Симусом!

— Я? С Симусом? А… Тебе Дин рассказал, да? Ужасная история…

— Но это сделала ты! Ты напоила его негодным любовным зельем!

Лаванда с любопытством посмотрела на Джинни, к ее щекам медленно приливал румянец. Постепенно она становилась сама собой: холодной, высокомерной, идеальной красивой и ухоженной Лавандой Браун.

— Джинни, тебе никогда не хотелось сменить цвет волос? — насмешливо спросила она. — Блондинкой ты бы смотрелась лучше. И Дин Томас не стал бы рассказывать тебе то, что не предназначено для твоих ушей, а нашел бы какое-нибудь другое занятие, например…

— Не трогай мои волосы, Лаванда! Как мог Дин молчать, если ты позволяешь себе такое?

Некоторое время Лаванда колебалась, выбирая, как ей вести себя с Джинни дальше, но этот тяжелый день немного смягчил ее норовистый характер, и она заставила себя вспомнить, что у Джинни пропали друзья и брат. И человек, к которому она неравнодушна. И девушка, возможно и не задушевная подруга, но, по крайней мере та, которой она во всем стремиться подражать.

— Джинни, — мягко сказала Лаванда. — Я бы не стала причинять вред Симусу. Я бы не стала сознательно причинять вред никому из гриффиндорцев, из студентов Хогвартса, да и вообще никому на свете, но особенно я бы постаралась не причинять вред Симусу. И тебе придется мне поверить, потому что комплексную магию я уже сдала. Вот, посмотри, — она протянула Джинни кусок пергамента с проступающей таблицей успеваемости. Официальный документ, с гербом Хогвартса вверху, подписанный МакГонагалл и заверенный ее личной печатью с совой. Форма заполнения этого пергамента была предложена в прошлом году Гермионой и принята на остальных трех факультетах (до этого студенты в течение года могли наблюдать только суммарные баллы своего факультета). Напротив названия курса «Комплексная магия» было каллиграфически выведено «Зачтено». — При этом никто не пострадал, я сдавала простой вариант. И до конца учебного года я буду все силы вкладывать в прорицания. И уж никак не вредить Симусу.

Джинни оторопело попятилась и села на пустую кровать.

— А… остальные?

— К сожалению, я не знаю, что с ними. И сейчас я очень волнуюсь за наших друзей, не забудь, у меня пропала подруга — Парвати… И, чтобы отвлечься, я усиленно взялась за свою курсовую по предсказаниям.

— Но зачем ты выходила из Хогвартса и куда отправляла письмо?

— Я же тебе сказала, я пытаюсь добиться успеха в предсказаниях, но у меня никак не получается устойчивый результат. Понимаешь, мой Хрустальный Шар не всегда помогает… Собственно, большую часть времени, в нем ничего не видно. Но и Трелони, и Фиренц, считают, что у меня есть дар и призывают к ежедневным тренировкам. Но мне нужны предсказания с подтверждением того, что они сбылись, а это не так то просто. Например, вчера я узнала счет одного матча по квиддичу между двумя командами второй лиги. А он состоится только на следующей неделе. И мне пришлось заказывать спортивную газету по почте, чтобы подшить ее к пояснительной записке. Понятно?

— Не очень.

— У нас такой порядок. Мы с Парвати фиксируем все, что видим в хрустальном Шаре в специальном свитке. Копия этого свитка, заверенная подписью Трелони и отпечатком копыта Фиренца, лежит у меня. Оригинал — у МакГонагалл. Как только я вижу что-нибудь стояще, я рассказываю Фиренцу, и если он верит мне, то я сообщаю Трелони, она берет свиток у МакГонагалл под какую-то страшную клятву, и мы записываем в него результат наблюдений. После этого свиток возвращается в обратном порядке обратно в тайник у нашего декана. А копия нужна мне для того, чтобы собирать подтверждения моим предсказаниям. Вот я надеюсь, что смогу приложить газету с итогами матча.

— Вот интересно! — фыркнула Джинни. — Велик же труд угадать победителя по второй лиге!

— Не только победителя. Но и счет, длительность матча, статистику, процентное соотношение владения квоффлом, зафиксировать все очки, набранные командами, удары по воротам, удары по бладжерам, ранения и травмы игроков, скорость погони ловца за снитчем и имя подружки комментатора!

— И все это можно узнать из Шара? — не поверила Джинни.

— Можно. Парвати иногда может матч смотреть прямо в Шаре. Тот, который проходит сейчас. У нее дар ясновидения. А я могу только предсказать… И не обязательно то, что захочу…

— Но в лес ты зачем ходила?

— А… Я увидела цветущий папоротник, под ним спрятан клад. Хотела проверить, есть ли у нас Лесу такое растение в том месте, что я увидела, прежде чем зафиксировать видение в том свитке.

— И увидела?

— Нет.

— А почему? — удивилась Джинни. Теперь, когда она знала, что Лаванда не виновата, она неожиданно для себя обнаружила в ней приятную собеседницу и почти уже поверила в ее дар.

— Не сезон, — пояснила Лаванда, кивая в сторону окна. Пышные хлопья снега лохматой горкой ложились на подоконник.

Джинни засмеялась:

— Так когда еще твои предсказания сбудутся!

— Это меня и злит, — согласилась Лаванда. — Я могу не успеть сдать свою работу. У меня есть очень долгосрочные прогнозы… Кстати, можешь убедиться, что я не могу навредить Симусу.

Лаванда сняла с полки свиток и передала его Джинни.

— Посмотри, двенадцатая запись. Заверена Трелони. Фиренц так ржал, что промахнулся своим копытом, там только царапина осталась.

— «Свадьба Симуса», — прочитала Джинни, — «ему около тридцати лет, на правой щеке глубокий шрам, лица невесты разглядеть не смогла, но фигурой она похожа на меня. На свадьбе присутствовали… Действие происходило в… Подарки со стороны родни жениха…» Ой, извини, это личное…

— Да ладно, я же сама тебе предложила. Теперь веришь, что не могла я так поступить с ним?

— Он тебе нравится?

— Вообще-то, да… Но ему лучше пока об этом не знать. Не хочу, чтобы надо мной все смеялись.

— А Парвати?

— Парвати в курсе.

— Нет, я имею в виду… У нее тоже есть такой прогноз? — Джинни затаила дыхание, загадав, что, если Парвати увидела себя с Дином, то она, Джинни Уизли, до окончания Хогвартса ни на кого, кроме Невилла и не посмотрит!

— Есть. Но тебе лучше его не знать.

— Дин Томас? — упавшим голосом переспросила Джинни.

— Почему? — удивилась Парвати. — Вовсе нет. Он же из полумаггловской семьи… Конечно, не он.

Джинни немного повеселела.

— Это хорошо. Ну, мне, наверное, пора…

— Наверное… — Лаванда спрятала свиток и окликнула Джинни. — Да, кстати, а ты зачем приходила? Допросить меня?

— Нет. Мне все равно надо узнать, кто отравил Симуса. Сейчас я староста, и я не позволю так обращаться со студентами моего факультета. Завтра я узнаю, кто так поступил с ним. И ей не поздоровится.

— Знаешь… Завтра у меня зелья, потом я забегу к Фиренцу и Трелони… Но ненадолго… А потом я бы могла составить тебе компанию. Мне тоже интересно, кто посягает на Симуса.

Джинни благодарно кивнула, и они расстались.

***