Глава 13. Среда. Рон, Драко и Парвати. Ловушка

Рон растерянно почесал затылок и пробормотал:

— Интересный тип. Но он нам помог и указал направление.

Рассеянно покрутив метлу и присмотревшись к зарослям, он решил двигаться дальше пешком.

Драко и Парвати побрели следом.

Наступившее молчание тяготило всю компанию.

Первым не выдержал Рон. Он полуобернулся и обратился к Парвати:

— Почему ты не дала мне рассказать мистеру Ваффу про то, что мы на самом деле ищем?

— Во-первых, я сама этого не знаю, а во-вторых, я увидела в моем Шаре голубоватую дымку, очертаниями схожую с этим господином, и означающую, что его цели отличаются от моих.

При последних словах Парвати Малфой захихикал.

— Было бы странно, — сказал он, отгоняя метлой с дороги яркую птицу, перебирающуюся через еле заметную тропинку, опираясь на крылья, — если бы местный Министр Магии тоже мечтал сдать курсовую по прорицаниям.

— Если бы он просто не собирался нам мешать, — возразила Парвати, осторожно пропуская птицу, — то свечения в шаре не было бы вообще. Поэтому я и попыталась подсказать Рону, чтобы он не слишком доверял ему. Даже если никакой тайны Рон не хранит.

Убедившись, что Парвати тоже не в курсе настоящей цели поисков, Драко несколько успокоился. Он решил немного помолчать, рассчитывая по обрывкам фраз гриффиндорской парочки что-нибудь выяснить. В том, чтобы продолжать задавать вопросы, он не видел никакого смысла.

Но Парвати больше ничего не говорила, а Рон, казалось, вообще забыл, что он не один. Он ломился вперед, не разбирая дороги. Какая ему вообще была разница, хочет помочь им этот приветливый Вафула или нет? Главное, догнать Гермиону, Невилла и Гарри. В том, что Гарри уже догнал Гермиону, Рон нисколько не сомневался. А вот успеет ли он присоединиться к ним, имея за собой столь медлительный хвост… И лететь здесь неудобно, тем более с Парвати, которая так и норовит соскользнуть с метлы.

Неожиданно в воздухе раздалось тихое: «Ой!», произведенное Парвати, запутавшейся в сухом кустарнике. Так как руки у нее были заняты шаром, отцепиться самой ей было не так уж легко.

Рон и Драко одновременно отвели в разные стороны ветки и освободили ее.

— Сколько я помню тебя, Парвати Патил, столько и не представляю без Лаванды Браун, вашего вечного хихиканья, и шара предсказаний в руках. Иногда он, правда, дополняется гадальной колодой, сонником и кофейной чашкой, но с этим сокровищем ты ходишь даже в Большой Зал, — не выдержал Драко. — И теперь, когда Лаванды рядом нет, и хихикать тебе не с кем, шар все равно у тебя в руках. Не пробовала заменить его чем-нибудь другим?

Парвати не удостоила его ответом.

«Эх, вот Гермиона обязательно съязвила!» — разочарованно подумал Драко. — «Можно так бессловесно сносить все замечания? Даже рыжая сестрица Уизли нашла бы, что ответить. А эта — молчит и все. Зачем она вообще потащилась? Не было бы ее, можно было затеять перепалку с Уизли, глядишь — добрались бы быстрее».

— А если ты его разобьешь, то тебя к ПАУК не допустят? — продолжал он задираться. — Можно было тренироваться и в гостиной. Тем более, что там сейчас нет Лонгботтома, никто тебя нечаянно не заденет. Хотя у вас еще есть взрывоопасный Финниган… Иногда мне кажется, что его надо держать от нормальных людей подальше.

— Отстань от наших друзей! — не выдержал Рон. — Тебя-то Симус никогда не задевал? И Невилл тебе лично ничего не сделал.

— Да я то что! Не я же отскребаю после их колдовства стены, потолки и котлы.

Рон промолчал. Нет времени разбираться с Малфоем. «Интересно», — подумал он, — «когда мы догоним Гермиону, он превратится в плюшевого зайчика и будет источать из себя сладкую любезность? Или и при ней ему не удается замаскировать свой мерзкий характер? Хорошо бы, если их взаимный приворот резко закончился. Мы получим назад нашу верную подругу, а Малфоя будем видеть все реже и реже…»

Видимо эти сладкие мечты отразились на бесхитростном лице Рона, потому что Малфой среагировал незамедлительно.

— Значит, вас всех уже не исправить! — заключил он. — Вы получаете истинное наслаждение, отдирая сажу и налет от различных поверхностей. Поэтому и не хотите повлиять на недотеп из вашей компании.

— Сейчас я перечислю достоинства и подвиги основных представителей Слизерина, — предупреждающе понизил голос Рон, — и окажется, что самой умной и милой выдающейся личностью на вашем факультете является Миллисент Балстроуд, когда объестся пышек, обляпается недоваренным зельем и заснет где-нибудь на проходе.

— А она засыпала на проходе? Не сочиняй, Уизли. Давай смотреть правде в глаза. Миллисент, конечно, далеко не образцовая колдунья, но она ни разу не падала с метлы и не сжигала котел, — ответил Драко, представляю себе тушу сладко сопящей Миллисент на узкой лестнице, ведущей в подземелье Слизерина и реакцию Снейпа на это явление. Сможет он в таком случае снять баллы с Гриффиндора? Вряд ли. А вот Хаффлпаффцам отвертеться не удастся. Но ситуация не такая уж и невозможная.

— Она не падала с метлы, потому что не могла на нее залезть, — сказал Рон. — А котел сжечь не могла, потому что Снейп этого никогда не допускал. Неужели мы не видели, как он исправляет ваши ошибки?

— Снейп никогда не исправлял мои ошибки!

— Может быть. Но мы не об этом! Отстань от наших ребят, Малфой, лучше следи за своими. А еще лучше, развернись и отправляйся назад.

— Ты прекрасно знаешь, что я никуда не уйду! Но раз у тебя закончились аргументы, а бедная Миллисент попала под незаслуженные наветы, то спор становится бессмысленным, — «огорчился» Драко и умолк.

Еще пару часов ученики Хогвартса прошли в полном молчании. Постепенно они подстроились под один ритм, точнее Парвати увеличила шаг, сравнявшись с Роном, а Драко, замыкал процессию, ступая след в след и надеясь, что дальше дело пойдет интереснее.

Они спустились в небольшую долину, пересекли речку с довольно холодной водой и миновали указанный Вафулой кратер.

Чем выше они поднимались по противоположному берегу, тем больше им попадалось бесконечных ключей, которые, журча, пересекали дорогу и искристыми водопадами устремлялись вниз.

Возле очередного ключа они остановились напиться. Парвати положила свой шар на покрытый мхом валун и склонилась над водой. Рон перегородил ладонью поток воды, чтобы ей было удобнее. Девушка улыбнулась ему и потянулась к воде. Внезапно она оступилась на острых камнях и, чтобы удержаться, схватилась за рукав мантии Рона. Рон, рискуя быть снесенным довольно сильным напором воды, уперся спиной в валун, одной ногой в каменистое дно, а второй в травяной берег и не дал ей упасть. Правда, при этом они задели валун, на котором лежал хрустальный шар, он покатился вниз. Парвати взвизгнула, указывая на него рукой. Рон выскочил из ручья, выпихнув при этом ее на бережок, и поймал шар почти у самой земли.

— Великолепный прыжок, Уизли, — заметил Драко, насмешливо оглядывая Рона с мокрыми ногами и перекошенной мантией, которую Парвати почти стащила с него. Сам Малфой остался в стороне от этого действия, так как благоразумно предпочел воспользоваться другим ключом, находящимся чуть выше и имеющим удобную каменную ступеньку. — Если бы ты еще так успешно ловил квоффлы во время матча!

Рон не обратил на него внимания, передал шар Парвати и поинтересовался:

— Ну, как, твое сокровище цело?

Девушка бережно протерла хрустальную поверхность краем мантии и вгляделась в слабое свечение:

— Не знаю, я ничего не вижу впереди. Или мой дар ничего не стоит, и я не гожусь для ясновидения, или мы идем туда, где Гарри нет.

«Вот оно в чем дело», — осенило Рона. — «Она на самом деле идет за Гарри!» — он еще раз внимательно посмотрел в грустные темные глаза сидящей рядом девушки, — «Как же я не понял, ослепленный флоберр-червь! Она тоже влюблена в Гарри! Наверное, еще с того Рождественского бала на четвертом курсе, когда он пригласил ее! Поэтому она и оказалась с нами в прошлом году... Она же тоже билась с Вольдемортом, она пыталась бороться! И не сбежала, когда могла... А в обычной жизни — она тихонько наблюдает со стороны. Вероятно, она стесняется проявить свои чувства! Или при Лаванде стесняется? Но почему Гермиона нам ничего не сказала, девчонки же в курсе проблем друг друга? И Гарри бы было лучше, Парвати всегда рядом, она красивая, не злая. Гордо лучше его ненаглядной Чоу, которая еще и нос воротит... А сейчас, она тоже кинулась ему на помощь, под каким-то смешным предлогом увязавшись за мной! И я еще сержусь, что из-за нее мы медленнее передвигаемся, а она готова рисковать собой...»

Ему стало немного стыдно, ладно, Малфою можно ничего не объяснять, перебьется, хватит, что по шее не получил до сих пор, но Парвати заслуживает получения хоть каких-то сведений, она же своя, столько лет идет с ними бок о бок.

— Знаешь, — медленно сказал он, протягивая ей руку и помогая встать, — мы, вообще-то не совсем за Гарри идем. Мы пытаемся догнать Гермиону... у нее могут...возникнуть проблемы. Ее Дамблдор кое-куда отправил, но это может быть небезопасно. А догнал ее Гарри или нет — я не знаю. Но он ушел гораздо раньше нас.

Парвати немного помрачнела и расправила мантию.

— Но в любом случае, нам надо двигаться быстрее, — сказала она холодно.

«Как же она хочет быстрее догнать его! И как Гарри умудряется вызывать к себе такие чувства? Она сейчас такая же смешная, как Джинни, когда хочет скрыть свои настоящие мысли и мечты».

Рон вспомнил, как старательно Джинни пыталась скрыть свою любовь к Гарри, и как еще упорнее она скрывает свои отношения с Невиллом, демонстративно перечисляя достоинства своих однокурсников или какого-нибудь Эрни Макмиллана. И Парвати сейчас только старается сделать вид, что ее курсовая по ясновидению сейчас дороже всего на свете.

— Тогда увеличиваем шаг, — сказал Рон, все-таки немного завидуя Гарри, потому что им наконец-то увлеклась стоящая девчонка (не считая, разумеется, потерянной для Гарри Джинни).

Они плавно поднимались выше и выше, наблюдая, как вокруг возникают сизо-черные леса. Драко полуобернулся назад и, обведя взглядом расстилающийся пейзаж, убрал со лба прилипшую прядь.

— Может, все-таки скажешь, Уизли, что за круг мы ищем? По крайней мере, мы с Парвати тоже могли бы его искать. А вдруг мы его уже прошли, а ты проглядел? Ты же все под ноги смотришь.

Рон демонстративно вздохнул, пытаясь что-нибудь придумать, но фантазии оказалось маловато.

— Какая тебе разница, Малфой? Найдем — увидишь. А если Гермиона, Гарри и Невилл уже там, то мимо мы точно не пройдем.

— Когда ты упоминаешь Лонгботтома, — скривился Драко, — мне хочется бежать еще быстрее, потому что я представляю себе, во что он может влипнуть сам и втянуть Гермиону.

— Гермиона сможет уберечь его от неприятностей, — вымолвила Парвати, почему-то укоризненно взглянув на Рона. — Она же знает ответы на все вопросы.

— Это помогает только в том случае, если твой напарник предсказуем, — возразил Драко. — Но как можно было отпускать ее с Лонгботтомом? Это же ходячая беда, а не колдун. Ты, Уизли и твой Поттер, конечно, тоже далеко не идеальны, но на ровном месте не падаете и с метлы не сваливаетесь. А ему самое место — быть посаженным в теплице между мандрагорой и петрушкой. Куда же вы смотрели?

Рон ехидно улыбнулся:

— Может быть, ты не все знаешь, Малфой? Может быть, Гермиона хотела прогуляться именно с Невиллом? И порекомендовала его преподавателям, чтобы они отпустили его вместе с ней под благовидным предлогом. Представляешь, им дали три дня наедине, без присмотра... Такой простор для фантазии...

«Даже предположить такого не мог, — подумал Драко немного растеряно, — вот чушь то! Хотя... Да нет, ерунда, это невозможно. Если Дамблдор в курсе... Или они хотели отослать Гермиону подальше от меня? Чушь, могли бы просто ужесточить правила поведения в Хогвартсе. А три дня — это очень мало. И уж, конечно, не Лонгботтома бы выбрали в качестве альтернативы. И сооружение портала слишком дорого для такой мелочи. Значит, это у Уизли такие шутки».

— А ты именно поэтому ломанулся следом? Чтобы вернуть украденного Лонгботтома для своей сестрицы? — заржал Драко. — Это я понимаю, очень благородно! Только одно неясно, Поттер то зачем потащился? Его вроде как ничего в таком случае не касается.

В этот момент они достигли небольшой возвышенности, засаженной одинаковыми шестиметровыми деревьями.

От ребристого стебля каждого отходили три-четыре узловатые ветки, образуя подобие канделябровидной кроны. Сами ветки были голые, светло-зеленые листья присутствовали лишь на конце, словно собранные в пучок. Отмершие нижние розетки свисали серыми колючками.

Ребята продвинулись вперед и обнаружили, что посередине между деревьями расположена порядочных размеров лужайка, заросшая густой зеленой травой. Лужайка имела слегка сплюснутую овальную форму и в сгущающихся сумерках смотрелась красиво. Мягкий свет казался распространяющимся снизу, воздух был почти осязаемым. Тени от угловатых деревьев вытягивались и исчезали в сумерках.

— Как красиво! — вырвалось у Парвати. — Очень интересное место.

Драко прошествовал в середину лужайки и скептически ухмыльнулся.

— Это и есть ваш круг? Не похоже, — пробурчал он.

«Не нравится мне тут почему-то. Создается впечатление, что сюда давненько никто не заходил, — подумал Рон, — не было здесь ни Гермионы, ни Гарри. Никаких следов. Ни наших друзей, ни кого-либо другого. Похоже, мистер Вафф нас надул. Или он ошибся, искренне полагая, что мы искали именно это? Но зачем? И размером эта лужайка намного больше ритуального круга».

Желая отвлечься и размышляя, не пора ли объясниться со спутниками, ведь ситуация становилась достаточно непонятной и неприятной, Рон достал с трудом добытые на кухне бутерброды и поделился с Парвати и Малфоем.

Так как отсутствием аппетита никто из них не страдал, то от предложенной трапезы никто не отказался.

Парвати изящно присела на траву, Рон остался рядом с ней, а Драко пошел мерить лужайку шагами, с интересом разглядывая окружающие деревья.

— А ведь эти коряги цветут! — с удивлением отметил он, указывая надкушенным бутербродом на ветки. — Может быть, Гермиона отправилась просто на ознакомительную экскурсию? В награду за отличную учебу и безукоризненно проведенную общественную работу?

Тьма почти покрыла окружающее пространство, но цветы на концах веток окружающих деревьев распространяли мягкое свечение таким образом, что лужайка оказывалась освещенной, а окружающий лес выглядел накрытым черным бархатом. Четыре высоких ствола, вообще лишенных какой-либо листвы, были увенчаны чучелами яркоползов, также освещающими пространство.

— А у тебя четыре тени, Малфой! — хихикнул Рон.— И ни одна тебя не слушается.

Драко посмотрел себе под ноги и убедился, что Рон не шутит. Одна тень жевала не бутерброд, а какую-то извивающуюся змеюку, вторая показывала «нос» Рону, третья подпрыгивала на одной ножке, а четвертая просто-напросто завалилась спать. Драко потыкал ее ногой, в ответ четвертая тень погрозила ему кулаком и продолжила дрыхнуть.

— Вот так всегда, — с досадой сказал Драко. — Никакого уважения.

Рон заглотнул свой бутерброд и тоже вышел на лужайку. Его четыре тени вели себя гораздо приличнее, но только толкали друг друга локтями и ставили подножки. Когда одна из них накрыла тень Малфоя, ту самую, дразнящуюся, то немедленно отвесила ей подзатыльник.

— Эй, потише, Уизли! — возмутился Драко. — Контролируй себя хоть немного!

Рон немного смутился и отошел от Малфоя. Разве же он виноват, что тени выполняют его подспудные желания?

Но Малфой уже двинулся дальше. Он обошел всю лужайку и вернулся к Рону и Парвати.

— Тебе это место ничего не напоминает, Уизли? — спросил он, прищурившись. — Ничем не хочется заняться?

— Ты что имеешь в виду? — насторожился Рон.

Малфой вскочил на метлу и взмыл вверх.

— Представь, что Парвати сидит не под деревом, а на нем, вон на той развилочке. А я методично пересекаю пространство в поисках снитча, — он начал двигаться челноком, долетая то до одного, то до другого края лужайки. — И где тогда твое место, Уизли?

Рон указал рукой на противоположный край поляны:

— Если там есть три кольца, то я перед воротами. Предлагаешь поиграть в квиддич?

Малфой кивнул совершенно серьезно.

— Там три глубокие ямки от шестов, на которых были кольца. А еще три ямки недалеко от Патил. И трава на лужайке заколдована так, чтобы не превышать определенной высоты. А деревья по периметру — места для зрителей. Мы на квиддичном стадионе. На заброшенном квиддичном стадионе, — уточнил он и спустился вниз.

Рон пожал плечами и обратился к Парвати.

— Пожалуй, Малфой прав.

— Не знаю, — отозвалась девушка, рассеяно вертя в руках шар. — Я вижу движение и эмоции, но они задернуты завесой прошлого. Далекого прошлого.

Рон заглянул в шар.

— Это разбавленное молоко и есть завеса прошлого? — поинтересовался он тыча пальцем. — А как ты отличаешь его от будущего? Оно должно помутнеть и пожелтеть?

Парвати обиженно посмотрела на него.

— Я же тебя объясняла, чем ясновидения отличается от предсказаний. Это не обязательно будущее, может быть и настоящее, но в другом месте... Или прошлое...

— А что у нас в настоящем? — Рон почти коснулся носом шара, и свечение изменилось на нежно розовое.

Парвати смутилась и накрыла шар ладошкой.

— Это неинтересно, — быстро сказала она? — Попробую повторить вид прошлого...

Она погрузилась в свои видения, а Рон внимательно смотрел на ее склоненную голову и наблюдал тоненькую голубую жилку на шее.

«Я, конечно, никогда не слушал Сибиллу Трелони, но помню, что Шар светится розовым при настройке на поиск большой и светлой любви. Она увидела Гарри? Но почему не хочет говорить нам, куда идти дальше? Или она увидела его вместе с Гермионой и подумала невесть что? Ох, ревнивые девушки сами придумывают себе неприятности. А мне помочь она не хочет!».

Рону очень сильно захотелось потрясти ее, но произнесенные ею слова заинтересовали его.

— Я вижу! Рон, я вижу! — в этот момент она казалась совершенно счастливой. — Малфой прав, это стадион! Со всех сторон зрители, фейерверк, хлопушки... Две команды рассекают воздух... Одна из них наша, английская, а вторая — местная, в нарядных мантиях. Местные ведут 260:160, и их ловец ловит снитч. Все ликуют, ой, их так много, и женщины, и дети, и совсем малыши. Все улыбаются, поздравляют друг друга. Англичане удаляются пристыженные. А ловец демонстрирует трюки со своей метлой, похоже, она совсем новая, он любуется ею... Он похож на...

— Именно так все и было, — услышали они позади холодный голос. — В последний раз мы были счастливы именно в этот день. Мы выиграли, выиграли вчистую! Я первым поймал снитч, благодаря этому выигрышу наша команда «Ндама я нг'омбе»⁽¹⁾ выходила в кубок мира, а сборная — получала право участвовать в чемпионате. Но руководство международной ассоциации по квиддичу узнало, что у нас закончились деньги, и пересмотрело результаты матча. Двадцать пять квоффлов не засчитали! Где-то углядели нарушение правил, нам зачли только один бросок и мою поимку снитча, поэтому официально матч закончился вничью 160:160,и мы выбыли отовсюду. В финале кубка мира играли английская и ирландская команды. А чтобы никто не мог раскопать концы, нас в официальной прессе стали именовать безликими «Прыткими метлами». А потом не могли уже участвовать ни в одном международном матче, не было ни одного галлеона на предварительные взносы. Только местный чемпионат, благополучно зачахший со временем: ни новых метел, только заколдованные ветки, ни формы, ни, что самое обидное, мячей. Знаете, как быстро выходят из строя квоффлы? Пять раз ударятся о башку вратаря, и все! Это уже не мяч, а корявая лепешка. А как можно тренироваться, имея один снитч на все команды? Мячик быстро устает и прекращает игру... Лежит в тенечке, свернув крылышки, и отказывается играть. А один раз переутомившись, снитч становится совершенно непригодным для настоящего матча. Кое-кого из нас пригласили в сборную, но и там карьера не сложилась. Каково, а?

Вафула тихо подошел к ним сзади и сейчас ни капли не походил на того улыбчивого джентльмена, который встретил их утром. Он по-прежнему был в идеальном маггловском костюме без единой соринки, но выражение лица никак не отличалось приветливостью. Искажающая его гневная гримаса источала такое презрение, что Рону показалось, что это он сам лично подтасовал результаты того матча.

— Мы так рассчитывали на выход в финал! — продолжал травить старые раны Вафула. — Мы же просто жили игрой! Наши дети хотели быть похожими на нас, наши жены уже распределили премиальные. А мы сами — нам казалось, что просто перекрыли кислород! На свете есть только один благородный англичанин, Том Риддль! В свое время мы оказали ему незначительную услугу, а в благодарность он открыл для нашей команды счет в Египетском банке. Мы купили обмундирование, метлы, достаточное количество комплектов мячей... Организовали тренировочную школу для подростков... Квиддич стал нашим смыслом жизни, не было команды, лучше нашей! Мы были первыми в Африке, и готовились победить в мировом первенстве... Но наш благодетель исчез без следа, и в этом явно был замешан твой папаша, — Вафула ткнул пальцем в Рона, — и мы не можем добраться до нашего счета в банке, сейчас нам перекрывает дорогу твой братец. Против нас у них нет никаких доказательств, но более десяти лет тянется расследование о якобы нашей причастности к волне убийств, совершенных неким, Чьего-Имени-Нам-Не-Сообщают! Как мы можем быть связаны с этими убийствами, если мы даже не знаем, кто это такой, а?

— Это Вольдеморт, — мрачно сказал Рон. — Это он совершал жестокие убийства. А вы знаете его под детским именем Тома Риддля. Которого уже не существовало к тому времени, когда вы... — Рон запнулся от возмущения, — оказали ему незначительную услугу. Вы расплатились за спонсорскую помощь вашей команде жизнями невинных людей и прекрасно понимаете это! Вы просто хотели играть, и плевать вам на то, какой ценой вы получите эту возможность!

Лицо Вафуллы совершенно исказилось от ярости и ненависти.

— Просто играть? — заорал он, — да в этом была наша жизнь. У нас почти целое поколение жило квиддичем до того злополучного матча! И не трогайте чистое имя Тома Риддля! Это честнейший человек, ему пришлось исчезнуть, ваши папаши затравили его! Но он жив, я знаю это! Он вернется и вновь поможет нам! А самое малое, что я могу сделать сейчас, это расправиться с вами.

— Из-за одного неудачного матча? — недоверчиво переспросил Рон. — Ведь прошло столько времени?

— Против вас лично я ничего не имею, — уже помедленнее и спокойней произнес Вафула, держа на изготовке волшебную палочку. — Но я не могу не воспользоваться возможностью отомстить вашим мерзавцам-предкам. Вы навсегда останетесь на этом стадионе, он заколдован так, что выхода вам не найти. Мы бережем его в надежде, что когда-нибудь квиддич в нашей стране возродится в прежнем величии. Никто не может проникнуть сюда, но вы тупо притащились, попавшись в примитивную ловушку. Некоторое время вы сможете просуществовать, питаясь фруктами и родниковой водой, но постепенно растворитесь и сольетесь с природой. Ха-ха! — оскалился Вафула. — А если вдруг среди вас окажется анимаг, то он превратится в свою звериную сущность, и проживет немного дольше. Но конец будет такой же. Полное соединение с окружающей средой. Да, кстати, найти вас никто не сможет, повторяю, это место надежно защищено от всех способов магической и маггловской разведки.

— Но это же убийство! — воскликнул Рон. — Вы хладнокровно убиваете всех нас... Ладно, вам навредили мой папа и брат, но отпустите девушку! — взгляд Рона упал на недоумевающего Малфоя и он добавил. — И этого, тоже можете отпустить. Он не имеет никакого отношения к работе ауроров, наоборот, его отец — ярый сторонник и последователь Вольдеморта, которого вы знаете под именем Тома Риддля.

Драко уставился на Рона с еще большим изумлением. «Он что, собирается остаться тут в благородном одиночестве? А куда мы отправимся без него дальше? Если даже понятия не имеем, где сейчас может быть Гермиона? Доверимся шарику Патил?»

Но Вафула не принял предложения, он заскрипел зубами и дико завращал белками глаз.

— Уж не знаю, был ли его папаша настоящим последователем нашего друга... Том упоминал пару раз о неком Люциусе Малфое, очень перспективном молодом человеке, на которого он возлагает большие надежды. И я пытался выйти на связь с ним, когда мы остались без финансирования... Он сделал вид, что не понимает о чем речь! И не знает никакого Риддля... И вообще, благотворительность не входит в число родовых увлечений Малфоев! А потом он попросил меня отойти в сторону и не позорить его своим присутствием. Как будто общение с Министром Магии Африканского континента может выглядеть неприличным. Правда, тогда нас подозревали в тех темных делах... Но другой милый молодой человек, как его там… Квиреллл. Они привозил нам деньги, мы в благодарность помогли ему с репутацией: наслали зомби на одного маггловского принца и сами же убрали его. Все тогда остались довольны. Но это неважно. Главное, что у меня в руках два отпрыска самых ненавистных мне людей. Тех, кто нанесли нам кровную и непрощаемую обиду! Я не могу уничтожить вас лично, необратимые заклинания у меня не получатся, я не садист и не убийца. Я — честный маг. Но я же вас не убиваю, вы просто сойдете на нет. А юной леди просто не повезло. Она оказалась в неподходящей компании. Если я выведу ее отсюда, то стереть ей память все равно не получится. Это очень жестокое заклинание, я его даже к волшебным тварям не могу применить. Ну, всего хорошего! Отдыхайте!

И Вафула звонко дезаппарировал.

⁽¹⁾ «Ндама я нг'омбе» — (суахили) «Новорожденные телята».