Глава 29. Элене с утра позвонила Виржиния, плакала в трубку, сказала, что приедет во второй половине дня, ей нужно непременно поговорить с сестрой

Элене с утра позвонила Виржиния, плакала в трубку, сказала, что приедет во второй половине дня, ей нужно непременно поговорить с сестрой. Семья у нее разваливается, в доме был скандал. Родригу ушел из дома. Похоже, что и Рафаэль тоже.

– Я не спала всю ночь. Сейчас приняла успокоительное. Посплю, приведу себя в порядок и приеду к тебе. Мне нужно что‑то решать. Дальше так жить невозможно!

– Хорошо, дорогая, я всегда рада тебя видеть и выслушать, – сказала сестре Элена. – Раз дело обстоит так серьезно, я вернусь пораньше. Приезжай часа в четыре, я уже буду дома.

Раз она пообещала прийти пораньше, значит, все дела нужно будет делать в ускоренном темпе: на повестке дня у нее стояла очередная выставка Марсии. Нужно было отправить по факсу договор об аренде зала, обеспечить фоторепортеров и отдать слайды ее работ для буклета.

Вилсон теперь был всегда рядом с Марсией, но они так и не были женаты. Марсия поставила условие: оформляем брак после рождения второго ребенка. Видно, ее до сих пор не оставило опасение, что если ребенок родится черным, то это расхолодит Вилсона. Ну что ж, она выбрала правильный путь, чтобы избавиться от своего комплекса.

Затем встреча с клиенткой, которая собиралась что‑то переоборудовать у себя в квартире – кажется, спальню и гостиную.

Только Элена отправила факсы и разобралась со слайдами – Анинья повезла их в редакцию, – с порога раздался голос:

– Можно войти?

Элена ждала клиентку, но вошла Бранка. Они не виделись с того дня, когда проводили детей во второе свадебное путешествие. С тех пор общались только по телефону, Бранка звонила почти так же часто, как Эдуарда, осведомляясь о здоровье Марселинью.

– Я не вовремя? – спросила Бранка, усаживаясь. – Надолго не задержусь. Просто хочу поставить тебя в курс дела. Ты понятия не имеешь, что за сцена разыгралась, когда ты ушла, попрощавшись с детьми.

И она рассказала, как прибежала совершенно безумная Лаура и хотела во что бы то ни стало поговорить с Марселу. Дело в том, что она беременна от него. Воспользовавшись его тоской по Эдуарде, она напоила его у себя на дне рождения, а потом уложила в постель, – вот результат налицо. Бранка ценой героических усилий сумела ее успокоить и уговорила отправиться домой, пообещав, что сама подготовит почву для разговора. Только благодаря этому ребята и уехали спокойно. Но Марселу в курсе. Настроение у него не улучшилось. Когда приедут, морока начнется сначала.

– Лучше бы уж не приезжали, – со вздохом сказала Элена. – Спасибо тебе, Бранка. Но честно говоря, я не могу себе представить, что же будет дальше. Бедная моя Эдуарда! Сколько выпадает на ее долю испытаний!

– Я думаю, мы должны сделать все, чтобы сохранить их семью, – жестко сказала Бранка. – Я не обеляю своего сына, он виноват. Лично я собираюсь признать детей Лауры, но сделаю все от меня зависящее, чтобы сохранить его брак с Эдуардой. Марселинью всегда будет для меня на первом месте! Честно тебе скажу, поначалу и я решила, что Лаура должна сделать аборт, но эта поганка сообщила свою новость тогда, когда говорить об аборте было уже поздно.

– Да нет, об аборте и речи не может быть. Думаю, никто из нас не решился бы на нем настаивать, – устало произнесла Элена и подумала: как хорошо, как правильно она поступила в ту страшную ночь. Она все же сумела защитить свою дочь от нелепых житейских случайностей. – Приятно слышать, что ты наконец на стороне Эдуарды, хотя я уже перестала понимать, что для нее лучше: брак или развод. Я‑то ведь и вправду поверила, что Марселу ее любит, а он…

– Он ее и любит! – рассердилась Бранка. – Можно подумать, что ты маленькая девочка, Элена! Неужели ты не знаешь, что для мужчин любовь и секс не одно и то же! Любит одну, спит с другой, для них это естественно! Любит не любит, не думай об этом! Главное то, что Лаура готова на все, лишь бы добиться Марселу и отравить жизнь Эдуарды. Поэтому мы должны действовать заодно и не дать их в обиду.

– Разве можно привязать к себе мужчину ребенком? – задумчиво проговорила Элена. – Родится невинный малыш, а его уже ждут интриги, скандалы, ссоры! Как это все‑таки ужасно!

– Да, не каждая женщина может уйти с достоинством, как поступили мы с тобой, – сказала Бранка. – Я ушла от любимого, самого любимого человека. Страдала, думала, что умру, но выжила и живу до сих пор, хотя это была моя настоящая и единственная любовь!

Бранка преобразилась, глаза ее засветились, в лице появилось что‑то вдохновенное. Элена, хоть она никогда особенно не любила свою сватью, даже залюбовалась ею. Она увидела ее совсем другой.

– Могу представить, как ты можешь любить! – уважительно сказала она. – Ты женщина сильная, любишь жизнь. А что такое жизнь без любви?

– И ты умеешь любить, – признала Бранка, – и вижу, как ты страдаешь. Я понимаю, каково тебе без Атилиу. Мы с тобой разные, но схожи в одном: обе знаем, что любовь может пройти мимо, брак не сложиться, но жизнь все равно продолжается. Сердце обливается кровью, а жизнь продолжается все равно!

Только Элена собралась ей ответить, как вдруг увидела входящего Атилиу. Что‑то в его лице сказало ей: он пришел за решительным объяснением.

Как бы ни складывались их отношения, они оставались до боли близкими, понимающими, чувствующими друг друга на расстоянии людьми. И на расстоянии они чувствовали, что творится с каждым из них. Брак их не сложился не потому, что они оказались чужими друг другу, а потому, что были слишком уж близкими…

Элена мысленно возблагодарила Бога за присутствие Бранки. Хоть сватья пришла с дурными вестями, зато избавила ее от такого мучительного и безнадежного разговора!

Атилиу, заметив Бранку, понял, что разговор сегодня не состоится, и тут же принялся шутить:

– Уверен, что вы мыли мне косточки! – провозгласил он.

– И они теперь белее сахара, – живо отозвалась Бранка.

Она очень оживилась, увидев Атилиу. Могла ли она предположить, что у Элены ее будет ждать такой приятный сюрприз? Глаза у Бранки опять блестели, она помолодела и от нее исходило необыкновенное обаяние женственности, что было так несвойственно жесткой, властной Бранке.

– Мне кажется, милые дамы, что вам пора наконец посмотреть мою берлогу, – предложил Атилиу, сделав последнюю попытку залучить к себе Элену и вызвать ее на разговор.

– Я с удовольствием! – радостно откликнулась Бранка.

– А я никак не могу! Мне нужно срочно составить смету, а затем у меня назначена встреча, – с облегчением отозвалась Элена.

– Тогда не будем тебе мешать, – энергично тряхнула головой Бранка, торопливо встала, подхватила Атилиу под руку и повела.

– Мы же соседи! Я буду тебя ждать, – сказал Атилиу.

– Непременно зайду, непременно, – отозвалась Элена. Незваные гости ушли. Клиентки она дожидаться не стала, позвонила, перенесла встречу на другой день и поехала к Мег.

Дорогой она несколько раз звонила Мег по мобильному, но у той было наглухо занято.

Однако приехала она неудачно: Мег и Тражану не было дома, хотя они скоро должны были вернуться, как сказала служанка. Элена решила их подождать.

Увидев, что в гостиной сидит Элена, Лаура тут же ринулась в атаку. Она не могла допустить, чтобы противник, пробравшийся в дом, ушел из него целым и невредимым. Она должна была его уничтожить!

Поздоровавшись, Лаура предложила Элене свое общество, чтобы той не скучно было ждать.

– Могу рассказать много интересного, – заявила Лаура, – я ведь человековед! Изучаю людей. Дипломированный специалист по Марселу!

– Спасибо, я не нуждаюсь в твоих глупостях! – резко ответила Элена. Эта наглая девка раздражала ее до крайности, и она не в силах была сдержать себя.

– Почему же это глупости? – насмешливо протянула Лаура. – Мы с ним много лет встречались, а теперь я собираюсь от него рожать. И не одного, а двойню. Эдуарда никак не могла родить одного, а я с ходу двоих. А потом еще двоих рожу! И еще!

Разговоры о двойне Элена приняла за пустое бахвальство.

– Ребенок Эдуарды был зачат в любви и на трезвую голову. Марселу любил и хотел, чтобы у любимой женщины родился ребенок. А твоих детей мне очень жаль, Лаура!

Лаура уже приготовилась ответить, и неизвестно, до чего бы дошло дело, если бы не вернулись Мег с Тражану.

Мег не надо было объяснять, зачем здесь сидит Элена. Она отослала дочь и извинилась, что первой сообщила новость Бранке, подтвердила, что ультразвуковое исследование показало двойню, сказала, что они со всем смирились и будут воспитывать малышей.

– Мы не дадим Лауре разрушить семью Марселу, – сказал Тражану, но она нам дочь, и у детей должен быть отец. Как ты считаешь, Элена?

Элена кивнула: да, и она тоже считала, что это справедливо. Дал бы только Бог пережить Эдуарде этот удар.

Расстались они по‑доброму. Мег, несмотря на поведение Лауры, ее вечную вражду к Эдуарде, всегда была симпатична Элене. Она казалась ей женщиной здравомыслящей, доброжелательной, неглупой. Элена высоко оценила ее желание найти положительное конструктивное решение из, казалось бы, безвыходной ситуации.

– Будем вместе нести наш крест, – сказала Мег на прощание.

Домой Элена пришла с опозданием, Виржиния уже ждала ее. Сестры обнялись. Ни одна не могла похвастаться хорошим самочувствием и ощущением душевного покоя.

– Ты совсем неплохо выглядишь, – ободрила сестру Элена. – Сразу видно, что немного поспала.

– Да, со снотворным, и встала совсем недавно. Знаешь, я не могу понять, что делается с Рафом. – Глаза Виржинии наполнились слезами, и она заплакала. – После того как он продал свою клинику, он совсем перестал бывать дома. Я думала, что ему нужно отдохнуть, что он хочет развеяться, но он совсем потерял к нам интерес. Ко мне, к детям… У него появился друг Алекс, он – океанолог, и теперь они вместе проводят время. Ходят на выставки, на пляж, а до меня ему и дела нет…

– Мне бы твои заботы! – смеясь, сказала Элена. – Твой всегда такой идеальный Раф в кои‑то веки зажил мужской жизнью, и ты уже паникуешь. Вот если бы он завел себе любовницу, я понимаю… А то пляж, выставки. Подумаешь!

Виржиния заплакала еще горше.

– Родригу считает, – пробормотала она сквозь слезы, – что его отец сменил ориентацию… Он так ему сегодня и сказал, а потом ушел из дома, хлопнув дверью… Раф только рассмеялся и… тоже ушел со своим Алексом… А я одна! Давным‑давно одна!..

На такое признание Элена не знала что и сказать. Она только гладила Виржинию по голове, как маленькую девочку, жалея и сестру, и себя, и всех на свете…