Почему структура работает лучше, чем дисциплина

Когда я пишу книгу или готовлюсь к семинару, я полагаюсь на поведенческие структуры (препятствия), чтобы замедлить реакции избегания неприятностей и негативных привычек, благодаря чему я с меньшей вероятностью отвлекаюсь от дела. Одна из таких структур представляет собой выключение телевизора из сети и удаление батареек из пульта дистанционного управления. Я по-прежнему могу смотреть телевизор, но теперь я должен сознательно сделать выбор в пользу такого занятия. Благодаря придуманным препятствиям я получаю паузу для решения, как мне наилучшим образом использовать свое время и будет ли просмотр телепередач законным, не вызывающим чувства вины перерывом в работе или просто откровенным откладыванием дела. Наличие структуры, которая дает мне несколько секунд для выбора в пользу важного действия, не воспринимается мною как дисциплинирующая мера.

Для меня дисциплина подразумевает наличие внутреннего конфликта между разными аспектами моей личности, при котором одна часть меня пытается контролировать другую. Как мы отмечали ранее, осуществление выбора «высшим мозгом» способно остановить внутренний конфликт. Выполнение таких функций «руководящего мозга», как функции выбора, проявления интереса и сосредоточенности, обеспечивает вовлеченность в сотрудничество каждой части моего «я» и для достижения моих целей оказывается намного более эффективным, чем дисциплина. Так как для включения телевизора в сеть и поиска батареек для пульта требуются время и силы, то я начинаю задумываться о более здоровых альтернативах (таких как небольшая прогулка, работа над следующей главой или оплата накопившихся счетов), которые могут успешно конкурировать с простым нажатием на пульте кнопки «Пуск». Это не дисциплина, это акт смирения, который признает, что я обладаю слабым контролем за отдельными продуктами питания, событиями, местами и людьми. Это выглядит так, как если бы мое эго, стоя на коленях, смиренно признало, что оно должно полагаться на высшую мудрость, чтобы оставаться на заданном пути, если я собираюсь реализовать весь свой человеческий потенциал.

Герой детских книг Джеймса Барри, любитель летать Питер Пэн отрицал свою человеческую природу и заявлял: «Я никогда не вырасту. Я не хочу становиться взрослым». Но мое настоящее «я» принимает реальность своих человеческих ограничений и последствия своих действий. Это означает, что я не могу принести домой коробки с мороженым, чипсами или шоколадным печеньем и обманывать себя утверждениями, что они пролежат у меня более 24 часов и что при этом я достигну своих целей по улучшению здоровья и физической формы. Когда мое изолированное эго распоряжается моей жизнью, практика отрицания очевидного процветает и я обманываю себя, демонстрируя уверенность в том, что мне не нужно использовать бихевиоральные (поведенческие) структуры или упражнения для достижения своих целей. Но смирение является способностью моего сильнейшего «я» проявить сострадательное одобрение человеческого состояния, восхищение смелостью человеческого духа и благодарность за то, чего я могу достичь, когда я связан со своими глубинными ресурсами.

Какие бихевиоральные структуры или препятствия дадут вам время подумать и выбрать, как вам действовать, когда вы испытываете искушение поддаться вредной привычке? Один мой клиент, мечтавший бросить курить, все дальше и дальше отодвигал от себя сигареты, лежавшие у него на столе. Другой клиент увеличивал проходимое им пешком расстояние, намеренно паркуя машину за несколько кварталов от места работы. Такие простые препятствия, как укладывание печенья и конфет в специальные дополнительные мешки, завязываемые на тесемки, может снизить частоту потребления мучного и сладкого.