Е. А. Юнина, Г. М. Сагач

ОБЩАЯ РИТОРИКА (СОВРЕМЕННАЯ ИНТЕРПРЕТАЦИЯ)

(1992 г.)

Возрождение в 70—90-х гг. XX в. в нашем обществе древней науки риторики представляется явлением вполне закономерным. Предпосылки этого процесса нам видятся прежде всего в посте­пенном нарастании демократических тенденций в общественно-политической жизни, способствующих возникновению обществен­ной потребности в людях личностного склада (политические деятели, публицисты, педагоги), могущих ярко, смело, самостоя­тельно мыслить, убеждать и побуждать к действию своим неор­динарным словом.

Риторика как раз и является такой наукой, которая направ­лена на формирование и развитие личностного начала в челове­ке. По этому поводу известный ритор (учитель Пушкина) Н. Ф. Кошанский писал: «Цель общей риторики состоит в том, чтобы, раскрывая источники изобретения мысли, раскрыть все способности ума, чтобы, показывая здравое расположение мыслей, дать рассудку и нравственному чувству надлежащее направление,— чтобы, уча выражать изящное, возбудить, усилить в душах учащихся живую любовь ко всему благородному, великому и прекрасному...»¹.

Немаловажную роль в восстановлении риторических тради­ций сыграли культурно-научные предпосылки: в последние 2—3 десятилетия весьма актуализировались науки, направленные на развитие языковой личности,— стилистика, лингвистика текста, прагматика, культура речи, социо- и психолингвистика, социаль­ная и личностная психология и др. Однако, несмотря на многооб­разие наук, каждая из них все-таки изучает одну из граней язы­ковой личности. В результате возникает противоречие, разреше­ние которого предполагает появление некоего целостного под­хода к развитию языковой личности. По-видимому, такую роль (роль синтезатора) призвана сыграть риторика, в лоне кото­рой еще 2500 лет тому назад был создан полный идеоречевой цикл (системность мыслеречевой деятельности как основа языковой личности), который на каждом временном витке переосмыс­ливался, обогащался за счет развития сопредельных наук.

Итак, время вновь востребовало риторику, поскольку «сейчас, спустя столетия, стало ясно, что суммой частей, пусть даже очень разросшихся, не заменить целого (...) Практика доказала, что наличие разветвленной логики не делает речь человека более логичной, сложная система лингвистики не мешает нам оставаться безграмотными, бурное развитие в последние годы различных отделов стилистики не прибавляет никому оригинальности стиля, четкое произношение актеров не препятствует нашему косно- язычию и, главное, серьезнейшие усилия психологии и диалектической логики, направленные на раскрытие человеческой мыс- ли, не приближают нас к творчеству в собственных речах»¹.

Важно подчеркнуть, что возвращение риторики на авансцену современной науки порождает в свою очередь достаточно серьез­ные проблемы методологического характера: статус современной риторики, ее отношение к другим наукам, объект и предмет ис­следования и т. д. Безусловно, «особого такта в этой связи тре­бует каждая новая попытка интегрировать риторику в рамки современной науки, изрядно потеснившей традиционные области риторического либо за счет частичного поглощения проблема­тики (как это было, например, со стилистикой и поэтикой), либо путем ее полного отрицания как продукта «донаучного» этапа теоретического сознания»².

Нам представляется, что риторика и до наших дней сохра­нила своеобразие и специфику, но это вовсе не означает, что сов­ременная риторика целиком и полностью тождественна своей древней предшественнице. (...)

Думается, что необходимо сначала осмыслить сам термин «риторика», который, как известно, никогда в истории не отли­чался однозначным толкованием. Истоки различных интерпре­таций лежат еще в глубокой древности, когда четко обозначи­лись два подхода к восприятию риторики: с одной стороны, Пла­тон, Сократ, Исократ, Аристотель, Цицерон развивали концеп­цию содержательной риторики, где одним из главных компонентов была идея (логос); с другой стороны, школа Квинтилиана рассматривала риторику как искусство украшения речи. Отсюда получила свое развитие формальная, схоластическая ри­торика, где знание предмета речи не являлось обязательным ус­ловием.

Распространенным у нас сегодня представлением о риторике как пустословии, словоблудии, краснобайстве мы обязаны не только Квинтилиановскому направлению, но и утвердившейся в конце 20-х годов в нашем обществе диктаторской политической системе, требовавшей от человека дискретного, фрагментарного (поверхностного), а не системного (глубинного) видения мира. Как следствие, содержательная риторика была изъята из обуче­ния как осколок буржуазной системы и в целом из нашей жиз­ни. К самому же слову «риторика» в обществе утвердилось негативное отношение, которое продолжает сохраняться и до сих пор. <...>

Кошанский Н. Ф. Общая риторика.— Спб., 1836.—С. 3.

¹ Пешков И. В. Изобретение как категория риторики.—АКД.—М., 1988.— С. 8.

² Общая риторика.—М., 1986.— С. 6.

Печатается по изданию: Юнина Е. А., С а-гач Г. М. Общая риторика (современная интерпретация).— Пермь, 1992.—С. 28—31.