Глава 26. Хвала чертям, он не опоздал более того, появился в числе первых – когда Хеймитч шумно распахнул высокие двери в Круглый зал

Хвала чертям, он не опоздал… более того, появился в числе первых – когда Хеймитч шумно распахнул высокие двери в Круглый зал, то с удивлением обнаружил в нем лишь Рубаку. Двенадцатый досадливо поморщился – со всей этой букмекерской суматохой он совсем упустил из виду старинного приятеля. Внутри зашевелился противный червячок: никогда еще за десять лет он не забывал про своего единственного настоящего друга… и вот теперь, уже вторые сутки подряд, не мог найти даже минутки, чтобы перекинуться с ним хотя бы парой слов. Может, потому, что у него появились другие заботы?

Ага, или другие друзья, укорил себя ментор.

Обнаружив карточку со своим именем как раз по правую руку от Рубаки, он прошел на свое место рядом с Одиннадцатым и молча протянул ему руку для пожатия.

- Рад тебя видеть, - он действительно был рад. Рубака нехотя поднял на него глаза и после минуты молчания, наконец, выдохнул:

- Ну, и я, в общем-то, тоже…

- Я видел ваши рейтинги – твой парень молодец, - совершенно искренне поздравил его ментор. Мужчина выразительно хмыкнул, и хмурое лицо его осветило подобие улыбки:

- Меня это не удивляет! Я одного не могу понять – почему распорядители так прессуют твоих ребят? По большому счету это они должны быть вторыми, - Рубака повел плечами. – Хотя куда мне, простому смертному, понять тонкий расчет Капитолия…

- Не переживай, - Хеймитч бухнулся в кресло рядом, - мои своё еще получат.

Он не стал откровенничать со старинным приятелем о собственных интригах и усилиях, приложенных для поддержания достоверной видимости упавшего духа, и, как следствие, упавших рейтингов своих подопечных. Обстоятельства требовали, чтобы Хеймитч Эбернети сделал свой выбор. Он очень ценил и уважал Одиннадцатого, но на этот раз между одной дружбой и двумя жизнями Двенадцатый окончательно и бесповоротно выбрал последнее.

Хеймитч неловко поерзал в высоком кожаном кресле и с интересом огляделся. За всю немалую историю своего менторства он никогда еще не бывал здесь. В самом центре зала располагался большой овальный стол, вокруг которого Двенадцатый насчитал сейчас больше десятка таких же кресел. Да и сам Круглый зал Тренировочного центра выглядел довольно своеобразно: он действительно имел форму цилиндра с одним усеченным сегментом. Этот плоский участок практически полностью занимало высокое тонированное окно, выходящее соответственно на Круглую площадь, а остальная часть стены была выполнена из какого-то неизвестного ему материала – разделенная на квадраты поверхность выглядела глянцевой и угольно-черной, но при этом отражала все содержимое помещения.

- Это мониторы, - буркнул Рубака, заметив вопросительно сдвинутые брови приятеля. – Когда начинается трансляция, и они включают панорамный режим, чувство такое, будто ты снова там, на Арене…

Ментор вздрогнул и обернулся на звук распахиваемой двери – в Круглом зале начали появляться остальные члены Совета. Место напротив него занял ментор Пятого – довольно молодой мужчина совершенно невзрачной наружности… судя по возрасту, он победил уже после Второй Квартальной бойни, но как ни старался Двенадцатый, он не мог припомнить ни года его участия, ни хотя бы его имени. Пятый поднял глаза на мужчин – Рубака оскалился в усмешке, а Хеймитч громко икнул, приветственно кивая и криво улыбаясь в ответ. Именно так, никаких любезностей. По правую руку от Пятого, как раз напротив Рубаки, уселся вошедший следом Брут, а рядом с ним – его зубастая напарница. Смерив Двенадцатого насмешливыми взглядами – ну да, он же снова посмел явиться на заседание Совета в своем обычном помятом состоянии! – Вторые выразительно переглянулись.

- Ничего нового, - язвительно прокомментировал Брут, усмехнувшись своей спутнице и коротко кивнув в его сторону. Энобария фыркнула и безразлично повела точеными плечами – она давно уже научилась смотреть сквозь других победителей.

А зал тем временем продолжал наполняться. Сразу за менторами финалистов появились представители прессы и телевидения. Ментор поежился – он терпеть не мог лицезреть свою собственную непрезентабельную физиономию на экране телевизора, а потому всячески старался избегать любого контакта с видеосъемкой. Видимо, не в этот раз, жалобно вздохнул Двенадцатый – куда не повернись, повсюду оказывались камеры: капитолийские операторы занимали отведенные для них места по всему периметру зала, а репортеры старательно выбирали наиболее выгодные с точки зрения акустики и ракурса позиции. Он мысленно представил себя со стороны – как кстати ему пришла в голову мысль не бриться этим утром! Оставалось только надеяться, что ни один из столичных операторов не задержится на такой неземной красоте больше двух секунд…

Распорядители прибыли с числе последних. Ментор поежился – некоторых из них он помнил еще со злополучной закрытой вечеринки у Крэйна. Например, упитанного лысого толстяка, которого развлекала Джоанна Мэйсон – помнится, Сенека представил его как одного из председателей правления Центрального банка. Или тощего бледного очкарика – кажется, он числился в личных советниках у самого Сноу. Неоновые цифры на табло над дверью показывали без четверти пять, когда в зал вплыл сам Плутарх Хавенсби под руку с какой-то расфуфыренной дамочкой из Парламента – ее ментор тоже видел той памятной ночью в особняке Главного Распутника. Рассаживаясь по своим местам – напротив каждого кресла на овальном столе стояла карточка с соответствующим именем – присутствующие выразительно переглядывались друг с другом. Он поймал снисходительно-кривую ухмылку Брута, многозначительный взгляд Плутарха, презрительное фырканье его надменной спутницы и понадеялся, что выглядел сейчас достаточно убедительно – порядком измятый стильный костюм, криво повязанный шейный платок… а от количества паров алкоголя, исходящих от него в эту минуту, можно было и задохнуться. Хеймитч хмыкнул: все верно, никому из них и в голову не придет воспринимать его и его трибутов всерьез!

Последними появились Клавдий Темплсмит и Главный Распорядитель. Двенадцатый удивленно вскинул брови, углядев Финника Одэйра, вошедшего в зал следом за своим влиятельным другом. Сопровождаемый десятком недоумевающих взглядов, молодой человек подошел к общему столу и, с вызывающе-очаровательной улыбкой оглядев присутствующих, демонстративно отодвинул безымянное кресло по правую руку от Двенадцатого.

- Не возражаешь? – насмешливо улыбнулся он одними глазами в ответ на удивленное фырканье Хеймитча.

- А могу? – так же насмешливо парировал тот, оборачиваясь к неожиданному соседу. – Что-то не припомню тебя в составе Совета, Одэйр… какими судьбами?

- Меня пригласили, и я не смог оказать себе в удовольствии – посмотреть на всех вас с незаинтересованной стороны. Так что ближайшие пару часов тебе придется потерпеть мое присутствие по соседству, - откидываясь на высокую спинку кресла и перехватив его взгляд, вальяжно усмехнулся молодой человек.

- Интересно, Четвертый, - язвительно поинтересовался ментор, - есть ли в Капитолии хотя бы одно мероприятие, на которое тебя еще не приглашали?

Финник неопределенно повел плечами и поправил манжету белоснежной шелковой сорочки.

- Ну, разве что на закрытую экзекуцию к президенту Сноу, - очаровательно улыбаясь через весь стол Крэйну, колко ответил он. Хеймитч аж дернулся от его мрачной шутки, чем заставил Четвертого рассмеяться в полный голос. Одэйр выразительно приподнял левую бровь – его аквамариновые глаза светились откровенной издевкой – и еле слышно добавил: - К тому же, я пообещал одному нашему общему другу присматривать за тобой… а я привык выполнять свои обещания.

Цинна! Хеймитч крякнул – он никак не ожидал, что Мастер сумеет подослать шпиона даже на закрытое заседание Совета!

Плутарх выразительно шикнул в их сторону, на что молодой человек лишь язвительно и насмешливо усмехнулся ему в ответ. Вот паршивец, подумал Двенадцатый – знает ведь, что под крылышком Сенеки ему сойдет с рук любая выходка!

Главный Распорядитель занял свое место во главе овального стола и, подняв правую руку, потребовал тишины в зале. Члены Совета, все как один, умолкли. Даже оживленно гудевшие минуту назад журналисты притихли и приготовили свои микрофоны и блокноты в ожидании очередных шокирующих новостей от организаторов.

- Всем вам известно, зачем мы сегодня собрались здесь, - Сенека снисходительно обвел взглядом присутствующих, и его взгляд остановился на Двенадцатом на противоположной стороне стола. – Поскольку в этот раз у нас несколько изменились основные правила Игр, то распорядители посчитали резонным изменить и привычные условия Пира.

Хеймитч перевел дыхание, рассеянно усмехаясь в ответ на его выразительный взгляд.

- В этом году условия таковы: каждый ментор сможет отправить своим трибутам нечто, крайне необходимое для них, - Сенека не сводил внимательных глаз с его рассеянной, но многозначительной ухмылки. – Для большей интриги мы решили не афишировать заявки наших менторов ни для их конкурентов, ни для Капитолия, – он усмехнулся зароптавшим в один голос недовольным репортерам. – Пусть содержимое отправленных на Арену посылок станет небольшим сюрпризом для всех вас!

- Второй заказал своим титановые кольчуги, - потянувшись за стаканом воды, коротко шепнул на ухо Двенадцатому Одэйр. – Я слышал, как Брут говорил об этом с Сенекой…

Хеймитч дрогнул. Он совсем не ожидал от Четвертого такой новости и теперь не знал, что и думать. Молодой человек смерил его косым выразительным взглядом и, откинувшись в кресле, поднес стакан ко рту и, беззвучно шевеля губами, проговорил:

- Надеюсь, твой подарок Огненной Китнисс тоже будет стоящим?

Возможно ли было, чтобы Финник каким-то образом узнал о такой необходимой для Двенадцатого вакцине? Судя по его известию о кольчугах для Катона и Мирты, вполне – для красавца Одэйра в Капитолии не существовало секретов. Ментор рассеянно перевел глаза на Главного Распорядителя – тот по-прежнему внимательно смотрел в его сторону.

- А сейчас мы включим трансляцию и дадим слово нашему непревзойденному Клавдию Темплсмиту для объявления трибутам условий Пира, - Крэйн подал знак, и вокруг заиграли невидимые фанфары, а угольно-черная поверхность стен ожила, превращаясь в живую мозаику из множества картинок – изображений разных точек Арены. Хеймитч огляделся и прямо за спиной сидящего напротив Пятого увидел Китнисс, замершую у самого входа в их с Питом убежище.

- Приветствуем шестерку финалистов семьдесят четвертых Голодных Игр! – зычным басом торжественно заговорил Темплсмит в стоящий перед ним на столе микрофон. – Грядет пятнадцатый день Арены, и распорядители приготовили для вас нечто особенное – Пир у Рога изобилия!

Двенадцатый затаил дыхание, заметив, как его подопечная на экране за спиной Пятого криво усмехнулась и насмешливо изогнула темные брови. Обычно по окончании второй недели, когда на Арене случалась напряжёнка с провизией, распорядители приглашали оставшихся в живых участников в какое-нибудь известное всем место, чаще всего к Рогу изобилия, обещая им всевозможное угощение. Иногда там действительно бывало много всего съестного, а в другой раз трибутам бросали лишь буханку черствого хлеба. Но ментор прекрасно знал – кроме обещанных продуктов это был еще один способ устроить зрелищное и кровавое побоище.

Нет, сказал он себе – судя по выражению ее лица, Китнисс едой не заманишь, но она может решить, что ей подвернется неплохой случай избавиться от парочки соперников.

- А теперь внимание – самое главное! - выдержав многозначительную паузу, загадочно добавил Темплсмит. – Полагаю, некоторые из вас уже решили отказаться от приглашения. Так вот, на это раз Пир будет необычным. Каждый из вас крайне нуждается в какой-то вещи, - да, вот тут он попал в точку… Китнисс Эвердин крайне нуждалась в лекарстве для своего напарника. - И каждый из вас найдет эту вещь в рюкзаке с номером своего дистрикта завтра на рассвете у Рога изобилия. Советую хорошо подумать, прежде чем принимать решение. Другого шанса у вас не будет! – он выразительно посмотрел на Сенеку и закончил свою речь торжественным: - И да пребудет с вами удача!

Снова зазвучали фанфары, объявление закончилось, и Круглый зал тотчас оживился и зашумел голосами десятка журналистов – перебивая друг друга, каждый из них пытался задать собственный вопрос Главному Распорядителю. Тот поднял руку и в установившейся тишине строго произнес:

- Мы пригласили вас сегодня не для пресс-конференции, а для освещения этой новости в средствах массовой информации. Вопросов и комментариев не будет – по крайней мере, не сейчас. Как вам должно быть известно, сегодня ночью на Хрустальной террасе состоится открытое благотворительное мероприятие – маскарад в честь семьдесят четвертых Игр. Я как Главный Распорядитель смею надеяться на присутствие большинства членов Совета, а посему уверен, что те из вас, кто заранее побеспокоился об аккредитации на этой вечеринке, смогут получить там исчерпывающие ответы на все интересующие вас вопросы.

Пользуясь недовольным гулом журналистов, Хеймитч чуть повернул голову в сторону молодого человека в соседнем кресле и коротко шепнул:

- Я заявил морфлинг…

- Я знаю, - не прекращая улыбаться Сенеке на другом конце стола, сквозь зубы выдавил Одэйр.

- Но мне нужно совсем другое…

- Знаю, - односложно отозвался Четвертый.

- Речь идет о вакцине… сам знаешь, какой, – пояснил ментор, с тревогой ожидая ответа.

- Знаю, - выразительно взглянул ему в глаза Одэйр.

- Он сможет помочь мальчишке? – ментор обернулся и едва заметно кивнул молодому человеку в сторону Крэйна. Финник выдержал паузу, а потом неслышно выдохнул:

- Думаю, да.

Ментор облегченно выдохнул – значит, Сенека Крэйн снова был на его стороне!

- Это будет уже второй его подарок тебе, Эбернети, - криво усмехнувшись, прошептал Одэйр в ответ на его довольную усмешку и язвительно добавил: – Твой долговой список неумолимо растет, и если Пит Мелларк сумеет выбраться, даже не представляю, как ты будешь рассчитываться с Главным Распорядителем…

- Оставь это на совести старого пропойцы, - хмуро отозвался Хеймитч, и его улыбку словно ветром сдуло. Финник примирительно кивнул и тихо добавил:

- И я надеюсь, что ты понимаешь – официально для Капитолия в твоей посылке на Арену будет всего лишь сильное обезболивающее, - молодой человек неопределенно повел плечами. – А вот как ты сможешь заменить одно лекарство на другое – это уже твоя забота!

Ментор кивнул. Главное, сказал он себе, чтобы было, на что менять…

***

Он провел в Круглом зале еще почти час – и все это время с отсутствующим видом терпел глупые рассуждения и организационную болтовню окружавших его распорядителей и менторов. После того как журналисты и операторы были торжественно выдворены из зала, настроение оставшихся кардинально изменилось. Вместо официальных речей члены Совета уже битый час обсуждали друг с другом свои будущие наряды для сегодняшней вечеринки. Ментор не слышал подробностей – в его голове тикал маленький, невидимый постороннему глазу механизм, разрабатывавший очередной рискованный план. То и дело замечая на себе вопросительные взгляды Главного Распорядителя, он едва заметно кивал ему в ответ – разумеется, он дождется конца заседания, чтобы иметь возможность лично услышать от Сенеки Крэйна такую желанную для себя новость.

Если, конечно, слова Четвертого не были просто злобной шуткой.

Единственный раз он отвлекся от своих размышлений – когда Одиннадцатый толкнул его локтем, кивая на один из экранов мозаики: прямо под ноги его девочке, копошившейся у ручья с пустой банкой из-под супа, опустился маленький серебряный парашют. Ментор вскинул брови – но ведь он все это время был здесь и ничего не отправлял ей! Китнисс развернула посылку, и Двенадцатый увидел маленький пузырек. Он коротко переглянулся с не менее удивленным Одэйром и растерянно пожал плечами в ответ на недоумевающий взгляд Сенеки. В кармане завибрировал коммуникатор. Ментор бегло прочел сообщение – и недовольно покачал головой: «Эффи отправила ребятам успокоительный сироп». И спустя минуту еще одно: «Ты сам велел нам присматривать за ними».

Кошмар какой-то, взмолился про себя Двенадцатый – стоило ему всего на час оставить своих капитолийских помощников, как они тотчас начинали фонтанировать идеями!

- Это всего лишь успокоительное от Эффи, - примирительно подняв руки, повинился он под строгим взглядом Плутарха с другой стороны стола. – По-видимому, моя чрезмерно заботливая напарница испугалась, что у Огненной Китнисс может случиться истерика или нервный срыв и решила таким образом поддержать ее!

Сенатор прыснул и засмеялся, закатывая глаза. Ну, да, пожал плечами ментор, только мисс Эффи-Вселенская-Глупость могла отправить своим трибутам на Арену средство для снятия стресса! Посмеиваясь вместе с развеселившимся сенатором, Хеймитч перевел глаза на экран за спиной Пятого – и на мгновение запнулся: его смутили оживленно блеснувшие стальные глаза Китнисс.

Что-то случилось… или он пропустил что-то важное, пока торчал здесь? Машинально продолжая улыбаться, Двенадцатый задумался. Определенно, Китнисс слышала сообщение о Пире – и Мелларк, скорее всего, тоже. Разумеется, она пойдет – Хеймитч ни на секунду не усомнился в этом. И маловероятно, чтобы парень так просто отпустил ее на предстоящую опасную встречу с профи. Ментор с легкостью мог представить их спор по этому поводу: Китнисс неглупая девочка, чтобы не понимать, что именно ожидает ее в заветной посылке, а Пит, в свою очередь, не допустит даже мысли о том, чтобы она рисковала собой ради него. И что мы имеем, невесело хмыкнул ментор – замкнутый круг? Он растерянно перевел глаза на пузырек в руках своей подопечной и вздрогнул от внезапно озарившей его мысли. Да, черт подери, у нее оставался лишь один выход: усыпить бдительность своего напарника.

Причем в буквальном смысле этого слова.

Наконец Главный Распорядитель объявил, что на сегодня заседание Совета закончено. Ему не пришлось повторять дважды: хотя до начала вечеринки оставалось еще несколько часов, но большинство присутствующих тотчас вскочили со своих мест. Еще бы, хмыкнул Хеймитч – вместо того, чтобы полным ходом прихорашиваться и наводить лоск и красоту, последние полчаса глубокоуважаемые члены Совета вынуждены были делать убедительный вид, что заинтересованы этим необходимым, но невообразимо скучным, по их глубокому убеждению, заседанием.

Двенадцатый заставил себя отвести глаза от экрана и, пошатнувшись, поднялся на ноги. Ему не терпелось переговорить с Цинной, чтобы выяснить все обстоятельства появления на Арене успокоительного сиропа, однако он не мог уйти – Сенека разговаривал с Брутом, но, судя по его коротким косым взглядам в сторону Эбернети, Главный предпочел бы сейчас другого собеседника. Ментор обернулся к Финнику и просительно поднял брови.

- Понял, - ухмыльнувшись, Одэйр рывком поднялся со своего места и с очаровательной улыбкой направился в сторону оживленно беседовавших мужчин.

- Брут, дорогой мой, - в его вкрадчивом голосе зазвучала язвительная насмешка, и лицо Второго перекосилось, - не составишь ли мне компанию за чашечкой кофе?

- С каких это пор ты, Одэйр, стал любителем кофе? – попытался съязвить в ответ Брут, но молодой человек бесцеремонно ухватил его за локоть и, холодно усмехнувшись, отрезал:

- Просто ты имеешь дурацкую привычку утомлять своей компанией моих друзей! – он с силой сжал тонкие пальцы, и Хеймитч расслышал, как Второй жалобно охнул. – Пойдем, прогуляемся… Двенадцатый тоже имеет право обсудить с Главным Распорядителем свои организационные вопросы!

Не ослабляя хватки, Финник практически силой выволок Второго за двери Круглого зала, оставляя их наедине.

- Итак? – негромко поинтересовался Сенека, скрестив руки на груди и выразительно улыбнувшись.

- Если сегодня у меня не будет лекарства, завтра он умрет, - напрямую выпалил ментор на его улыбку. Сенека беспечно повел плечами.

- Я знаю, - повторил он слова своего любимца, не сводя с Двенадцатого внимательных глаз. Хеймитч растерянно поморщился – неужели Финник Одэйр посмеялся над ним? Он уже открыл рот, чтобы грязно выругаться, но внезапно лукавые минуту назад глаза Крэйна стали серьезными.

– Я так понимаю, тебя интересует «vita aeterna»? – уточнил он уже без улыбки. Ментор перевел дыхание и утвердительно кивнул.

- А ты в курсе, Двенадцатый, о чем просишь?

- Я в курсе, - лишь смог выдавить он. - Я всего лишь хочу спасти мальчишку…

- И ты готов к последствиям? Или снова хочешь устроить бунт?

- Разве это бунт? Или вызов? Или непослушание? – зажмурившись, заговорил Хеймитч, отчаянно сдерживая ярость в голосе. – Я всего лишь их ментор, и это моя работа… и я готов понести любое наказание – но, прошу тебя, не лишай Пита Мелларка последнего шанса выжить из-за старых грехов горького пьяницы!

Крэйн смерил его долгим тяжелым взглядом, а потом глухо заговорил:

- Старые грехи? Не обольщайся, Эбернети – здесь не бывает старых грехов! Капитолий не забыл твою дурацкую выходку с топором четверть века назад… надеюсь, ты помнишь, что, кроме себя самого, этим ты нагадил заодно и всему Двенадцатому дистрикту? Насколько мне известно, после твоей сомнительной победы на Играх к работе в шахтах стали допускать лишь совершеннолетних, уже не пригодных к Жатве: мой предшественник на посту Главного Распорядителя благоразумно посчитал, что всем будущим трибутам угольного дистрикта совершенно незачем иметь навыки обращения со взрывчаткой, кирками или топорами. И все это из-за тебя одного… но, видимо, тебе этого мало. Или тебе мало гибели твоих близких? Или тебе настолько не хватает острых ощущений, что ты решил еще раз испытать на своей шкуре ярость и гнев Капитолия?

Ментор зажмурился – каждое слово Сенеки било его сильнее десятка плетей, оставляя глубоко внутри кровоточащие раны!

- Я-не-могу-бросить-его-умирать, - отчетливо процедил он, яростно скрипнув зубами. – И ты не сможешь меня отговорить…

Сенека молчал всего минуту, а потом полез во внутренний карман своего белоснежного пиджака и вытащил оттуда небольшую узкую коробочку.

- Не говори потом, что я не предупреждал тебя, - выразительно покачав головой, он нехотя протянул ее ментору. Хеймитч дрожащими руками открыл крышку – на обитой чем-то мягким подложке лежал тонкий шприц с прозрачной светящейся жидкостью. Он поднял глаза на своего собеседника – Сенека нахмурился и недовольно предупредил:

- И не вздумай проболтаться об этом, Двенадцатый – не то первыми, кто пострадает от твоей болтовни, окажутся твои драгоценные трибуты! – Главный Распорядитель тряхнул головой, натягивая дружелюбную и очаровательную улыбку и выразительно посоветовал: – А теперь проваливай отсюда… и чем быстрее, тем лучше!

Коротко кивнув, ментор спрятал драгоценный презент в собственный внутренний карман и, шатаясь от волнения, направился к выходу.

- И, кстати – ты ведь помнишь, что пообещал мне? – многозначительно окликнул его Крэйн.

- Помню, - обернувшись уже в дверях, шумно выдохнул Хеймитч. – Хотел бы забыть – не получится…

Он и не сообразил, как очутился внизу, в холле Тренировочного центра – ноги сами несли его по привычному за десятки лет маршруту. На выходе из лифта его окликнул администратор: молодой капитолиец в строгом черном костюме передал ему сообщение от Цинны: «Жду у себя с хорошими новостями». Пока он ехал в такси до отеля, ментор сделал всего один, но самый важный на сегодня звонок. Он говорил тихо и недолго и, получив утвердительный ответ своего невидимого собеседника, уже знал, о чем будет говорить с Цинной. Двенадцатый осторожно погладил пиджак там, где была надежно упрятана его драгоценная новость. Нет, он не станет рассказывать всех подробностей – лишь попросит Мастера об одной маленькой услуге.

- Мне нужен двойник на сегодняшний маскарад, - выпалил он с самого порога, едва войдя в мастерскую Цинны. Молодой человек удивленно оторвался от манекена, укутанного в какие-то меха, и вопросительно поднял брови.

- Извини, я что-то не понял… твой двойник? – переспросил он, прищурившись. Ментор коротко кивнул.

- Да, ментор Двенадцатого дистрикта… по возможности, максимально точная копия!

- Но как ты себе это представляешь – всего за, - Мастер коротко глянул на часы на запястье и недовольно поморщился, - за четыре часа до начала вечеринки ты требуешь свою точную копию?

Хеймитч прошелся по номеру и остановился возле барной стойки. Сердце отчаянно колотилось, а руки сами тянулись к выпивке.

- Я не требую – я всего лишь прошу… и понимаю, что это очень сложно, - решительно отвернувшись от соблазна, он сцепил руки за спиной. – Но это еще и очень важно!

- Важно, чтобы Двенадцатый присутствовал на маскараде и прилюдно пил и веселился, в то время как Хеймитч Эбернети будет находиться совершенно в другом месте? – уточнил молодой человек. Ментор снова кивнул.

- Хотя бы на пару часов – больше мне не нужно! – его голос был почти умоляющим.

- Кто будет знать об этом?

- Ты, я и мой будущий двойник, - он запнулся и добавил. - И еще один человек.

- Надежный?

- Насколько я успел заметить, да.

Цинна скрестил руки на груди и задумчиво потирал пальцами подбородок, обдумывая очередную безумную идею своего друга и напарника.

- Нет, - коротко отозвался он спустя минуту, - не один – как минимум два человека… или ты думаешь, я сам смогу загримировать твою замену?

- Неужели ты хочешь привлечь Порцию? – ментор скривился. – Может быть, не стоит вмешивать в наши дела и планы женщин?

Молодой человек снисходительно усмехнулся и взял в руку свой коммуникатор.

- Если ты еще не заметил, Двенадцатый – мы все давно уже в этом замешаны, - хмыкнул он, набирая номер. Выдержал паузу, дождавшись ответа на другом конце провода, и негромко заговорил:

- Это я. Мне нужен Марк, сегодня, на пару часов… нет, только Марк… да, мы с ним договоримся. Можешь не беспокоиться, его устроит мое предложение… да, через час у меня… увидимся!

- Так ты поможешь мне? – осторожно уточнил ментор.

- Я уже тебе помогаю, - Цинна смерил его долгим строгим взглядом, а потом спросил: – Могу я хотя бы узнать, к чему такая таинственность?

- Обязательно узнаешь, но только когда все получится, - Хеймитч клятвенно положил руку на сердце и выразительно добавил: – Я обещаю.

***

Курьер от Цинны прибыл ближе к полуночи. Хеймитч принял из рук статного молодого капитолийца в форме службы доставки отеля вешалку в черном пластиковом чехле и с молчаливым удивлением расписался в протянутом ему бланке. К чему такая официальность – ведь Мастер мог просто пригласить его подняться десятком этажей выше? Или, возможно, этот костюм передали не из творческой мастерской? Ментор закрыл за посыльным дверь и прошел в гостиную. Нетерпеливо расстегнув молнию на чехле, он удивленно вскинул брови – внутри оказался роскошный угольно-черный смокинг. К нему прилагалась белоснежная сорочка, изящная атласная бабочка и черная бархатная маска на пол-лица.

И записка, совершенно в духе Мастера: «Волос не чесать, щетины не брить!»

Он быстро переоделся и подошел к зеркалу. Однако надо отдать должное автору идеи – наверняка, для Цинны не составило труда подобрать два абсолютно одинаковых смокинга! Двенадцатый хмыкнул: какой удачный выбор костюма для маскарада – из старого пьяницы вышел безликий и загадочный Мистер Икс! Строгий пиджак, белая сорочка в вырезе, черная закрытая маска, растрепанные волосы, двухдневная щетина, скрывающая контуры лица… в руку начатую бутылку коньяка или белого ликера – и любой в таком виде смог бы сойти за ментора Двенадцатого дистрикта!

Когда он вошел в пентхауз Цинны, молодой человек как раз повязывал свою бабочку. Он обернулся на звук открывающейся двери, и Хеймитч весело рассмеялся:

- Психологическая атака – матросы на зебрах?

Цинна хмыкнул – на нем был точь-в-точь такой же костюм, как на менторе.

- Могу тебя уверить – мы будем абсолютно неподражаемы! – он одобрительно оглядел Двенадцатого с ног до головы. – В Капитолии не любят черный цвет на вечеринках, поэтому нас с тобой будет видно за версту… ты ведь этого и добиваешься, верно?

- Верно, - кивнул Хеймитч. – А как насчет…? – он многозначительно умолк. Мастер загадочно усмехнулся.

- Марк, дружище, покажись нам! – пряча улыбку, позвал он своего невидимого ментору гостя. Двенадцатый повернул голову – из двери гардеробной позади него вышел… он сам! Он удивленно присвистнул, всплеснув руками, и человек в черной маске в точности повторил за ним его свист и его жест. Тот же рост, то же телосложение, те же всклокоченные вихры и светлая с проседью щетина, абсолютно такой же смокинг и даже туфли… ну и ну, хмыкнул себе под нос ментор – в узких прорезях маски сверкали его собственные колючие глаза, а губы насмешливо кривились в его собственной улыбке!

- Вы себе нравитесь? – услышал он из-за спины довольный голос Порции.

- Я просто в шоке, - честно признался он, поспешно оборачиваясь и удивленно глядя на молодую женщину.

- Мы этого и добивались, - она чуть повела плечами, одобрительно кивнув живой копии Двенадцатого, и тот снова скрылся в гардеробной. Ментор вопросительно сдвинул брови – Порция, в невообразимо ярком розовом платье и невообразимо крутых розовых локонах, была не похожа сама на себя.

- Я изображаю Эффи Бряк, - смеясь и подражая голосу его помощницы, пояснила она свой костюм. Хеймитч фыркнул, но счел за лучшее не озвучивать молодой женщине своих нелицеприятных комментариев относительно ее выбора.

- Я говорил вам, какие вы молодцы? – вместо этого уточнил он. Цинна снисходительно кивнул, протягивая ему микронаушник.

- Это мой собственный, - пока ментор вставлял его в ухо, молодой человек прикрепил к атласному лацкану менторского пиджака маленький изящный бутон белой розы. Хеймитча передернуло.

- Почти президент Сноу, - жалобно пробормотал он в ответ на непонимающий взгляд Мастера. Цинна сочувственно улыбнулся.

- Придется потерпеть, друг мой – это еще и микрофон, - он выразительно поднял брови. – Твой двойник будет ожидать твоих указаний в общей гостиной на двенадцатом этаже – но тебе же нужно будет каким-то образом сообщить ему, когда намечается его выход?

Двенадцатый примирительно вздохнул – ради сегодняшнего своего плана он готов был терпеть даже белую розу в собственной петлице!

- Что ж, господа, мы готовы к выходу! – торжественно объявила Порция, напоследок оглядывая себя, Хеймитча и Цинну, и добавила: – Ни пуха нам, ни пера!

- К черту! – переглянувшись, отозвались мужчины в один голос.

Уже в «хаммере», подъезжая к светящемуся невообразимыми огнями Тренировочному центру, он вдруг вспомнил:

- А сама Мисс-Вселенская-Глупость – она ведь не собирается пропустить событие года после всех своих усилий по его организации? Как мы найдем ее во всей этой безликой толпе?

- О, не беспокойся – ты ни с кем не спутаешь сегодня нашу Эффи! – многозначительно переглянувшись с Порцией, улыбнулся Мастер, пряча озорной блеск в зеленых глазах.

Хрустальная терраса Тренировочного центра по праву могла считаться одной из самых известных достопримечательностей Капитолия – огромный зал с резным, выполненным из горного хрусталя сводчатым потолком, переходящий в такой же огромный открытый балкон, располагался над океанариумом и бассейнами со всевозможными видами морской флоры и фауны, завезенными в столицу из Четвертого дистрикта. Сложная нарезка хрустальных стен зала отражала свет невидимых люстр и преломляла его всеми цветами радуги, затягивая ощущением глубины и бесконечности. Стеклянный пол создавал иллюзию хождения по сине-зеленой воде, плескавшейся прямо под ногами, а водоросли, кораллы и стайки пестрых экзотических рыбешек, то и дело мелькавшие под ним, придавали странное ощущение полета.

Когда ментор и его капитолийские друзья появились в дверях зала, первая публика уже полным ходом развлекалась и веселилась на танцполе. Вместо традиционных банкетных столов вдоль хрустальных стен были расставлены роскошные диваны и кресла, между которыми сновали сейчас официанты в снежно-белой униформе. Двенадцатый осмотрелся и обнаружил, что большая часть гостей действительно была наряжена трибутами, причем почти половина из них приходилась на долю Двенадцатого дистрикта… он с удивлением заметил нескольких «Мелларков» и около десятка черных с красными прядями кос Огненной Китнисс.

- Устраивайся, мы сейчас вернемся, - Мастер указал ему на ближайший диванчик и, подхватив Порцию под локоть, скрылся в шумной веселой толпе. Его не пришлось просить дважды – предпочтя диванчику мягкое широкое кресло, ментор с размаху бухнулся в него и пощелкал пальцами, подзывая официанта.

- Дорогой мой, - почти ласково усмехнулся он, указывая капитолийцу на стеклянный столик на колесах, уставленный стаканами и бокалами со спиртным, - чтобы тебе по сто раз не бегать туда-сюда, кати-ка сразу вон ту телегу…

Официант послушно молча кивнул и придвинул ближе к его креслу заветный мини-бар. Хеймитч довольно потер руки – сейчас он напьется и устроит показательный дебош… а там можно будет и вызывать свою замену.

Разглядывая гостей вечеринки, кроме «трибутов» финальной восьмерки Двенадцатый увидел в толпе белоснежный костюм Главного Распорядителя и бронзовые локоны Финника Одэйра; несмотря на богато украшенные маски, он с легкостью узнал среди присутствующих членов Совета и других менторов и победителей. Плутарха в подбитом белым мехом плаще и странном курчавом парике. Брута в вычурном алом мундире какого-то полководца. Энобарию в легкой белой тунике, перевязанной широкими золотыми, в цвет ее кошмарным клыкам, лентами. Джоанну Мэйсон в наряде морской сирены – в длинном переливающемся чешуей платье и сиреневом парике. Рубина и Кашмир в длинных пурпурных одинаковых балахонах. Рубаку в образе пирата с черной повязкой на глазу. И еще массу знакомых и незнакомых лиц.

Ему оставалось только надеяться, что под одной из масок среди всех этих именитых и высокопоставленных гостей не окажется президента Сноу.

Отгоняя невеселые мысли, Хеймитч машинально провел глазами по залу – и обмер с открытым ртом: Китнисс, собственной персоной в своем неповторимом драгоценном платье с интервью! Вот она подошла к его креслу и, окинув Двенадцатого долгим внимательным взглядом из-под усыпанной разноцветными камнями маски, вдруг как-то до боли знакомо фыркнула и недовольно уперлась руками в бока. Ментор растерянно заморгал, внимательно присмотрелся – не может быть… Эффи?!

Его аж затрясло от сдерживаемого смеха.

- Китнисс Эвердин?! – все еще не веря своим глазам, насмешливо и изумленно уточнил он. Женщина снисходительно улыбнулась.

- Не надо пучить глаза и делать вид, что не узнаешь – сегодня я такая одна! – довольно отозвалась она, гордо задирая голову и глядя на него сверху вниз.

- Кто бы мог подумать, - покачав головой, Хеймитч подхватил со столика наполненный выпивкой стакан и язвительно хмыкнул: – Эффи Бряк променяла свои фирменные розовые лохмы на простую черную косу!

- Ты, как всегда, хамишь… ничего нового, - чинно прошествовав к диванчику напротив, капитолийка уселась на него, закинула ногу на ногу и, обхватив колено тонкими пальцами с огненным маникюром, заметила: – Я тоже хочу быть на высоте… простая коса – это теперь жутко актуально и модно! Мисс Эвердин даже не представляет, что стала иконой стиля!

- Да уж, - Двенадцатый поморщился от очередной глупости своей напарницы, - Китнисс сейчас точно не до икон… А это платье, - теперь он понял загадочную ухмылку Мастера, – как только Цинна позволил тебе напялить на себя его бессмертное творение?

- Это стоило мне немалых усилий и всего моего очарования, - счастливо улыбаясь, восторженно пропела Эффи. – К тому же, я честно выкупила его на целый вечер! Причем за большие деньги! Цинна справедливо решил, что Кит не помешает еще один спонсор.

Хеймитч как раз делал очередной глоток – и закашлялся, едва не подавившись.

- Ты – спонсор Китнисс?! – он прыснул и, запрокидывая голову, от души расхохотался. – Умереть со смеху! Да из тебя спонсор…

- …как из тебя ментор! – ехидно перебила она его хохот и коротко хмыкнула в ответ на удивленно вскинутые брови. – Только не вздумай когда-нибудь проболтаться девочке, что я носила ее прическу… и ее платье!

- Ты так говоришь, будто у меня будет возможность сказать ей об этом, - изменившись в лице, с досадой пробормотал ментор, – будто она уже победитель…

- Я верю в нее, - твердо отозвалась Эффи и жизнерадостно улыбнулась. – Я верю в них обоих! Ты видел рейтинги? Мы все еще на высоте! Половина Капитолия в них верит…

- Хотела сказать, половина Панема? – он перехватил ее улыбку и многозначительно поднял брови. Капитолийка изменилась в лице и сухо ответила:

- Такой информацией я не владею… и, в отличие от тебя, не люблю совать нос, куда не следует, - и, поднимаясь с дивана, саркастически добавила: - С тобой нестерпимо скучно… пойду лучше веселиться – ведь я это заслужила!

Он посмотрел в ее удалявшуюся спину и, закатив глаза, мысленно помянул всех чертей.

- Опять поссорились? – услышал он голос Мастера: присаживаясь на освободившееся место, Цинна лишь таинственно усмехался, но в его зеленых глазах в узких прорезях маски плясали озорные чертики и бесята. Хеймитч кивнул в сторону напарницы и вопросительно поинтересовался:

- Ответь мне, ты действительно сам позволил этой кукле надеть платье Китнисс?

- Она за него честно заплатила, - пожал плечами Цинна, рассеянно разглядывая гостей вечеринки. На изогнутых губах его играла странная полуулыбка.

- Если не секрет, сколько?

Молодой человек вытащил из внутреннего кармана ручку, написал на лежащей на столике салфетке шестизначное число, и у ментора округлились глаза.

- Откуда у этой дамочки такие деньги? – его удивление было совершенно искренним. – Судя по ее ежедневным далеко не скромным нарядам, весь свой заработок на телевидении она без зазрения совести тратит на тряпки… да еще и на клубы!

- Понятия не имею, - Мастер красноречиво поднял брови и выразительно добавил: – Я не вмешиваюсь в чужие финансовые дела. Я назвал цену, она ее заплатила. Вопрос закрыт.