Глава 21. Он вышагивал взад и вперед по длинному коридору вдоль ряда высоких затемненных окон в ожидании Цинны и молча разговаривал сам с собой

Он вышагивал взад и вперед по длинному коридору вдоль ряда высоких затемненных окон в ожидании Цинны и молча разговаривал сам с собой.

Золотая подвеска на шее молодого капитолийца… его снова и снова передергивало от воспоминания. Отчего-то эта картинка прочно засела в его мозгу и теперь снова и снова возникала перед глазами, заставляя нервно трясти головой. Да, в качестве рекламы в столице зачастую копировали и распространяли талисманы некоторых трибутов, участвующих в Голодных Играх. Он помнил и кольца, имитирующие отличительные особенности тех или иных дистриктов, и декоративные ручные и ножные браслеты с соответствующей трибутам символикой, и всевозможные предметы одежды со стилизованными картинками и глупыми надписями типа «Болею за Первый дистрикт!» или «Профи – сила, всем - могила!».

Вот только золотая сойка-пересмешница, то и дело мелькавшая на телеэкранах на потрепанной куртке его трибута, совсем не вязалась в представлении ментора с сувениром, который стали бы носить на шее поклонники и фанаты Двенадцатого дистрикта…

Нет, не так, поспешно поправил он самого себя – не дистрикта. Китнисс Эвердин. Его невозможной занозной подопечной.

Ментор остановился возле высокого, в полный человеческий рост окна и, заложив руки за спину, растерянно посмотрел вниз на площадь перед полукруглым стеклянным зданием – эдаким в несколько раз увеличенным подобием операторской. Рядом с фасадом телецентра по-прежнему висел огромный плоский экран, и перед ним уже которые сутки торчала довольно приличная толпа фанатов. Одни устраивались по периметру подъездной аллеи на раскладных импровизированных креслах или стульчиках, которые здесь же, всего в двух шагах от входа, продавали какие-то ушлые ребята вместе с фаст-фудом и дымящимися пластиковыми стаканами с горячим кофе. Другие располагались чуть поодаль, группами развалившись на зеленых газонах, окружающих подъезд к телецентру. Со стороны все это было очень похоже на шахтерскую забастовку в голодном угольном дистрикте – он сам когда-то в юности имел сомнительное удовольствие поучаствовать в одной из них, за что поплатился хорошим десятком шрамов на широкой спине – если бы не счастливые и восторженные лица зрителей. Он не мог с уверенностью утверждать, что все это время здесь находились одни и те же люди. Но сам факт того, что толпа не редела и не расходилась, говорил о том, что азартные и охочие до развлечений капитолийцы не на шутку подсели на эту ловкую выдумку телевизионщиков – своего рода видеозал под открытым небом, круглые сутки транслировавший происходящее на Арене.

Еще бы, презрительно поморщился Хеймитч – ведь куда как интереснее наблюдать за Играми в хорошей веселой компании, чем дома в одиночестве перед телевизорами!

Он заметил знакомый белоснежный «хаммер», медленно и осторожно пробиравшийся через толпу к главному входу – видимо, водитель очень опасался переехать какого-нибудь особенно активного местного фаната. Зрители тоже узнали весьма известный в столице роскошный автомобиль не менее известного стилиста Двенадцатого дистрикта и тотчас зашумели и принялись оживленно скандировать – толстые звуконепроницаемые стекла не позволяли ему услышать криков внизу, но он был совершенно уверен, что эти приветствия и овации каким-то образом касались Мастера и его подопечной.

Когда спустя несколько долгих минут Цинна, наконец, подошел к нему, ментор все так же стоял перед окном и рассеянно смотрел вниз на оживленную толпу.

- А я уж подумал, тебя там просто порвали на сувениры, - негромко усмехнулся он, поворачиваясь навстречу молодому человеку и протягивая руку для приветствия. Цинна охотно пожал ее и, широко улыбаясь, так же приветственно качнул головой. – Как прошло? Виделся с Четвертым? Есть какие-нибудь новости для старого выпивохи?

- Не так быстро, Двенадцатый, дай хоть отдышаться! – негромко засмеялся ему в ответ молодой человек, и в его глазах заплясали бесенята. Он до боли знакомым машинальным жестом поправил воротничок строгой черной сорочки, и у ментора отчего-то заныло внутри. – Ты прав – мы с Порцией едва пробились через этот сумасшедший дом у входа!

- Порция тоже здесь? – почему-то его это совсем не удивило. Цинна утвердительно кивнул и мягко усмехнулся, пряча счастливую улыбку:

- Я оставил ее в холле внизу. Конечно, она все еще сердится на тебя… но ее сердце уже готово простить тебе все на свете за одно только безумное обещание спасти ее любимого мальчика!

- Цинна, не слишком ли рано все мы радуемся? – Хеймитч сдвинул брови и жалобно поморщился. – Вдруг ничего не выйдет? Как потом я смогу посмотреть ей в глаза, зная, что не сдержал этого самого безумного обещания?

Молодой человек положил руку на плечо ментору и ободрительно сжал его. Ох, ну и стальная же оказалась хватка у этих тонких аристократических пальцев! Избегая его прямого пристального взгляда, Двенадцатый почувствовал вдруг, как противно защипало в глазах. Он нервно дернул подбородком - не хватало еще старику сейчас пустить сопли перед этим всевидящим зеленоглазым мальчишкой!

- Прекрати истерить и для начала выслушай меня, - негромко, но твердо начал Цинна, не отпуская его плеча. – Да, я виделся с Финником… и, скажем так, он был весьма и весьма удивлен твоей неожиданной просьбой. Бьюсь об заклад, Двенадцатый, что он подумал о тебе не самое лучшее… но, тем не менее, согласился помочь без лишних пререканий и вопросов. Насколько я понял из его слов, сегодня вечером в одном из загородных особняков Главного Распорядителя намечается небольшая закрытая вечеринка. Там не будет лишних глаз и ушей – и ты беспрепятственно сможешь высказать Крэйну все, что пожелаешь. К тому же, Одэйр клятвенно уверил меня, что более непринужденную обстановку для такой интимной беседы, как ваша, сложно даже придумать…

Сегодня вечером? Значит, его важный разговор на крыше с Рубакой откладывался на неопределенный срок – как минимум до завтрашнего утра. Двенадцатый поморщился и с досадой потер руками лицо: как некстати менялись его планы… но эта загадочная вечеринка у Главного Распорядителя стояла в них на первом месте, и он не мог упустить такой шанс. К тому же, ему не хотелось подставлять Одэйра и лишаться его дружеской благосклонности – кто знает, где и когда еще мог пригодиться старому ментору любимец Капитолия?

- И кстати, он обещал прислать за тобой машину Сенеки, чтобы у охраны не возникло лишних и никому не нужных вопросов, - вмешался в его размышления негромкий голос Цинны.

- Охренеть, - буркнул Хеймитч, недоверчиво качая головой, - Финник Одэйр может так запросто распоряжаться имуществом своего… гм-гм!... близкого друга?

- Видимо, может, - в ответ на его недвусмысленную реплику молодой человек лишь неопределенно повел плечами. – Я предпочитаю не совать нос и не вмешиваться в личные дела одного из своих клиентов – достаточно, что я и так знаю о нем слишком многое из того, чего мне в принципе знать не положено. Как ты там говорил однажды – меньше знаешь, крепче спишь?

Да уж, криво усмехнулся ментор своим невеселым мыслям – было бы даже забавно, если бы каждый из победителей вот так запросто смог поведать рядовым капитолийцам свою собственную мрачную историю! Это только на самый поверхностный взгляд все они были открытыми и жизнерадостными любимцами столичной публики. А копни чуть глубже – и на свет божий могли всплыть такие гнусности, подробности и секреты, о которых не хотелось даже думать, не то, что упоминать вслух. Он лично знал многих из прежних победителей и нынешних менторов: Рубака, Энобария, Джоанна Мэйсон – все они прятали от Капитолия большую часть себя… и даже у ненавистного Брута – ментор был в этом совершенно уверен! – в платяном шкафу надежно хранились свои скелеты. Вот и бурные капитолийские романы, и невозможное распутство в аквамариновых глазах ошеломительного красавца Одэйра были всего лишь самой верхушкой ледяной глыбы, эдакого кристально-чистого айсберга – и только самые близкие имели представление, сколько грязи на самом деле скрывалось за его показной чистотой, вычурной развязностью и ледяной невозмутимостью…

Ментор машинально поднял глаза – и наткнулся на внимательный взгляд Цинны.

- Извини, - негромко повинился он, - забылся...

- Бывает, - молодой человек снисходительно усмехнулся. – Ты все понял из того, что я тебе сейчас сказал? Стиль костюма Финник не уточнял, но я думаю, тебе стоит надеть что-нибудь светски-непринужденное…

- Черт подери, Цинна, неужели даже там я не могу выглядеть так, как сам захочу? Ведь это всего лишь частная вечеринка! – хмуро перебил Хеймитч его воодушевленную речь.

- Извини, мой дорогой, - сухо и безапелляционно отрезал Мастер, - но для тебя это не просто вечеринка, а не менее официальное мероприятие, чем подписание спонсорского договора или какое-нибудь телевизионное интервью. И поверь мне, уж кто-кто, а Сенека Крэйн точно оценит твой презентабельный внешний вид – или ты забыл, что он в Капитолии негласный законодатель моды? Так что, если ты действительно надеешься, что тебя впустят и выслушают, придется выглядеть на все сто… хочешь, пришлю к тебе Вению или Октавию?

Ментор отшатнулся в неприкрытом ужасе – он прекрасно помнил подготовительную команду Кит, этих невозможно ярких и невозможно глупых капитолийских женщин, некое подобие Эффи Бряк. Одна мысль о том, что кто-то из них станет порхать вокруг него, причесывая его буйные вихры, или снова заставит пройти пытку вроде маникюра, буквально вогнала Двенадцатого в ступор.

- Нет, только не это! – голос его был почти умоляющим. – Я сам… я сам подберу себе что-нибудь! Только не эти…

Он запнулся, подбирая слова поприличнее, и тут заметил, что Цинна буквально давится улыбкой. Да мальчишка просто смеялся над ним! Ментор вспыхнул, открыл было рот… но тут же закрыл его и хмуро уставился на собеседника. Потом буркнул что-то невнятное и, скрещивая руки на груди, сердито отвернулся к окну.

- Браво, Двенадцатый, - усмехнувшись, снисходительно изрек ему в спину молодой человек с самым серьезным видом. – Пока ты здесь тренируешь терпение телевизионщиков, мне стоит вплотную заняться твоей собственной словесной несдержанностью… хотя, по-моему, прогресс налицо – ты уже в состоянии контролировать свой острый язык! Еще пара недель – и наших ребят с Арены будет встречать совершенно другой, прилично воспитанный человек!

- Ты так уверен, что у нас получится встречать их… их обоих? – глухо выдавил ментор, даже не обернувшись.

- Уверен, - твердо отозвался Цинна. – И готов повторять это тебе до тех пор, пока ты сам не поверишь.

Хеймитч крякнул, коротко глянув через плечо на замершего рядом молодого человека. И откуда только он взялся, такой умный и рассудительный, на старую менторскую голову?

- Кстати, я видел тут одну забавную вещицу – сойку Китнисс на одном из операторов, - он многозначительно поднял брови, все еще косясь на Цинну.

- Ну, вот и птичка вошла в историю! – молодой человек довольно заулыбался. – Ты хорошо ее рассмотрел – похоже на оригинал? Думаю, Порция довольно точно смогла воспроизвести по памяти дизайн вещицы, которую держала в руках всего каких-то несколько минут…

- Порция?! – Хеймитч изумленно выпучил глаза, заставив своего собеседника от души рассмеяться. – Так это ваших рук дело? Но как… когда…?

- Ну, разумеется, еще до Арены – забыл, что это я перед самым стартом пристегнул ее к куртке нашей малышки… или я не рассказывал тебе об этом? – ровно на мгновение Цинна стушевался, но уже через минуту продолжал, как ни в чем не бывало: - А ты, что же, решил, что мы с Порцией позволим кому попало эксплуатировать придуманный нами эксклюзивный образ? Между прочим, первая сотня подвесок была выполнена из чистого золота и стоила немалых денег – это тебе не обычная уличная игрушка!

Сотня? Из золота? Ментор даже закашлялся, подавившись собственным вдохом.

- И сколько из них у вас осталось? – сипло выдавил он, вопросительно заглядывая в зеленые глаза. Мастер загадочно улыбнулся и сделал неопределенный жест. – Нет, серьезно – сколько?

- Ни одной – такой вариант тебя устроит? – неожиданно серьезный тон ответа отрезвил его. Хеймитч тихо застонал – да, зря он впутал в свои дела молодых людей… вон, они уже золотыми сойками по Капитолию разбрасываются! Цинна перестал улыбаться и совершенно бесстрастно добавил: - Кстати, вся выручка на твоем спонсорском счету – это к слову, просто чтобы ты знал. Думаю, эти деньги пригодятся тебе раньше, чем ты думаешь… да, каюсь, сумма там приличная – наш сувенир получился совсем недешевый. Но чувствует мое сердце, Двенадцатый – пройдет всего каких-нибудь пару недель, и этим подвескам вообще не будет цены!

Ментор уже приготовился спорить и возражать, как из высоких дверей операторской высунулась голова дежурного – заметив ментора и его собеседника, молодой капитолиец сделал большие глаза и взволнованно зашептал:

- Скорее, идемте… ваша девочка в лагере профи!

***

Их было четверо. Парень из Первого, Катон, Мирта и еще один худосочный паренек, наверно, тот самый списанный и бесполезный для распорядителей трибут из Третьего – вот и все, кто остался в когда-то многочисленном союзном лагере возле Рога Изобилия.

Усаживаясь в высокое кресло возле оператора – тот милостиво разрешил ментору остаться внизу возле пульта – Хеймитч внимательно разглядывал странную компанию. А куда девался Десятый? Ментор коротко глянул на список живых на боковом мониторе – трибута из Десятого дистрикта в нем уже не было. Он часто заморгал – какого черта здесь вообще происходит? Еще несколько часов назад он видел парня на экране своими собственными глазами … Стоп! Двенадцатый растерянно сдвинул брови – да, верно, он видел, но не самого трибута на Арене, а только его имя в утренних новостях. И все – если парень и погиб в течение дня, то ни в дневнике Игр, ни в бегущей строке новостей, ни внизу, в пресс-центре никто не афишировал никаких подробностей. Словно был человек - и вдруг исчез…

Хеймитч дрогнул – ох, не нравились ему эти организаторские фокусы! Он нутром чуял, что за всеми этими капитолийскими выходками стояло нечто большее, чем простая блажь распорядителей. Но что именно, уловить никак не мог.

Цинны с ним не было – быстро попрощавшись с ментором в дверях операторской, молодой человек посетовал на внезапные неотложные дела и буквально растворился в воздухе. Хеймитч даже не стал ломать голову над этими его загадочными планами – после признания насчет золотой сойки в исполнении Порции вникать в идеи Мастера для старого ментора стало бы себе дороже! Похоже, Двенадцатому пора было смириться с активным участием обоих стилистов в его тайном мышином заговоре – хотя в глубине души он все еще не терял надежды достучаться до их благоразумия и инстинкта самосохранения.

Ментор хмуро хмыкнул – молодежь настолько заскучала в столице, что им захотелось адреналина и приключений на свою пятую точку? Что ж, адреналина им всем Капитолий устроит сполна!

Картинка на экране изменилась, и он увидел Китнисс, замершую в густом кустарнике практически в нескольких метрах от лагеря. Так это и был наблюдательный пост ее смелой черноглазой союзницы? Хеймитч чуть улыбнулся и мысленно похвалил подопечную Рубаки - ничего не скажешь, малышка своим отчаянным бесстрашием давала многим прочим трибутам десяток очков форы! Кто-то закричал на заднем плане, и камера тотчас показала Катона, указывавшего куда-то в сторону леса. Вид у него был довольно потрепанный – видимо, Второму тоже здорово досталось от жужжащих смертоносных союзниц Китнисс. Оператор за пультом слегка подтолкнул ментора локтем, указывая на вспомогательные мониторы – на одном из них было отчетливо видно, как где-то далеко в лесу поднимался густой темный дым. Хеймитч тотчас вспомнил утренние разговоры Китнисс и Руты – кажется, они там говорили что-то о сырых ветках? Так в этом и состоял их гениальный план – одна должна была выманить союзников из лагеря, чтобы другая в их отсутствие смогла подобраться к провизии и уничтожить ее?

- Молодцы девчонки! – усмехнувшись, озвучил дежурный его собственные мысли. Он рассеянно и удивленно обернулся – молодой капитолиец довольно улыбался и покачивал головой. Ну да, если их расчет окажется верным, то, похоже, малышкам удастся насолить сытым и довольным соперникам по полной программе!

Завидев дым, профи тут же начали вооружаться. Двенадцатый с интересом наблюдал за тем, как среди них разгорался спор, брать ли с собой трибута из Третьего или оставить его в лагере. Катон напирал на союзников и требовал, чтобы парень шел с ними, аргументируя тем, что тот сможет пригодиться в лесу. Хеймитч фыркнул – ну да, разве что в качестве приманки для диких зверей или щита от острых стрел Огненной Китнисс!

- Здесь ему делать нечего, запасов никто не тронет, - не желая слушать ничьих доводов, горячился Второй.

- А женишок? - возразил парень из Первого, и у ментора противно сжалось внутри.

- Говорю тебе, забудь о нем. Я здорово его резанул. Удивительно, что он до сих пор не истек кровью. Ему точно не до нас… Идем! – приказной тон Катона не терпел возражений, и, вооружив Третьего копьем, вся компания двинулась в лес в сторону поднимавшегося над листвой деревьев призывного густого дыма.

Наверняка, Китнисс, затаившаяся всего в десятке метров от лагеря, тоже слышала эту их перебранку... Хеймитч задумался – интересно, как она отреагировала на слова Катона о Мелларке? Он многое бы отдал, чтобы узнать сейчас, что происходило в эту минуту в ее голове – ну хоть бы для приличия наморщила лоб или повела бровью! Но нет, выражение ее лица на главном экране было сдержанно-спокойным и абсолютно непроницаемым, и ментор невольно позавидовал ее самообладанию. Он бы так не смог… Двенадцатый усмехнулся – он давно бы уже отчаянно матерился в эфир и грозил бы Капитолию кулаками!

Умница, одобрительно подумал он – рано еще грозить и материться…

- Ха, да ваша охотница там не одна! – прервал его размышления удивленный голос оператора. Молодой человек тыкал пальцем куда-то на другой экран. Он растерянно перевел глаза в направлении его жеста. Едва профи окончательно скрылись в зарослях, в нескольких сотнях ярдов справа от Китнисс из леса показалась чья-то фигура и почти бегом направилась в сторону склада припасов. Хеймитч изумленно охнул – рыжая девчонка из Пятого! Со стремительно нарастающим удивлением он наблюдал за ее странными скачкообразными перемещениями по абсолютно ровной и чистой поверхности лужайки возле Рога Изобилия, на которой теперь невысокой пирамидой был сложен провиант союзников… словно девушка старательно огибала невидимые ментору ловушки. Всего один раз, не удержав равновесия, она споткнулась и упала на землю, инстинктивно выбросив вперед руки – и при этом закричала так истошно, словно от этого зависела ее жизнь. Но ничего не произошло – и рыжая девчонка добралась-таки до места назначения, наполнила свой рюкзак, беря отовсюду по чуть-чуть, и такими же рваными скачками благополучно вернулась к опушке, тотчас скрывшись из виду в лесу.

- Что это с ней? – непонимающе спросил Хеймитч скорее у самого себя.

- Там мины. Третий постарался, - неожиданно весело отозвался молодой капитолиец. – Эта бестия из Пятого частенько шныряет здесь – потихоньку ворует у профи, чертовка! – и прекрасно знает о них. Потому-то и кричала – испугалась, что после своего падения взлетит на воздух!

Мины! Ментора бросило в холодный пот… Только бы Китнисс не вздумала повторить этот рискованный забег – судя по словам оператора и уверенным движениям рыжеволосой девушки, та не в первый раз проделывала свой опасный путь! Думай, девочка, думай, взмолился Двенадцатый – только не спеши! Он буквально гипнотизировал взглядом Кит на большом экране и заметил, что его подопечная хмуро сдвинула брови и растерянно закусила губу, пытаясь проанализировать загадочные прыжки соперницы. Ее задумчивость была недолгой – всего спустя минуту лицо девушки осветилось пониманием. Она выбралась из кустов, подошла к одному из ближайших стартовых дисков и пристально всмотрелась в изрытую землю у себя под ногами.

- Мины, - прошептала девушка, повторяя слова ментора и дежурившего за главным пультом молодого человека. Он облегченно выдохнул и прикрыл глаза – хвала чертям, до нее дошло!

- Думаете, она отступится? – негромко, словно опасаясь спугнуть девушку на экране, вдруг с интересом спросил у ментора капитолиец.

- Очень сильно сомневаюсь, - сквозь пальцы взглянув на собеседника, Хеймитч криво усмехнулся и покачал головой. – Насколько мне известно, эта девочка никогда еще не отступалась…

Он перевел глаза на главный монитор. Кит снова нахмурилась и оглядывала пирамиду перед собой очень внимательным оценивающим взглядом. Ровно на мгновение в ее стальных глазах мелькнуло что-то среднее между раздражением и растерянностью. Если его девочка передумает и оставит лагерь профи в покое, загадал ментор, значит, из его собственной затеи тоже ничего не выйдет. Но если не передумает… Девушка подошла чуть ближе к опасной зоне, одним уверенным движением вытащила из колчана за спиной три стрелы и приняла свою любимую позу для стрельбы. Он проследил за ее холодным взглядом и заметил мешок с чем-то круглым, лежащий на самом верху пирамиды.

Она не передумала.

Хеймитч с замирающим сердцем смотрел, как первая прицельно выпущенная ею стрела проколола мешок сбоку у самого верха, оставив небольшой разрыв. Вторая через секунду расширила этот разрыв до небольшой дыры, в которой сверкнуло неизвестное содержимое мешка… всего лишь яблоки? И вдруг он перестал дышать, в один миг разгадав ее маневр. С восхищением и ужасом он увидел, как одно из яблок слегка покачнулось, вот-вот готовое выпасть наружу – и тогда Китнисс выпустила третью стрелу, оторвавшую от разрыва на мешке болтающийся кусок ткани.

Мгновение казалось, что ничего не происходит. А потом яблоки разом упали на землю, и мощный поток воздуха поднял девушку и отбросил ее назад.

Ему показалось, что стены в операторской буквально вздрогнули от неимоверного грохота, рванувшего из всех динамиков. Ни он, ни оператор не ожидали такого эффекта – молодой человек не успел отрегулировать звук, а ментор не успел прикрыть уши. Потому в звенящей тишине, внезапно возникшей у него в голове, он счастливыми глазами наблюдал, как взлетали на воздух все драгоценные припасы профи, снова и снова подрываясь на очередных, разбросанных по всей лужайке минах. Его даже затрясло от смеха – если бы не чрезмерное старание Третьего, возможно, Катону или Мирте удалось бы спасти хоть что-нибудь… но теперь это совершенно не представлялось возможным. Вся площадка возле Рога Изобилия представляла собой совершенное месиво из осколков, ошметков, земли и травы.

Он обернулся к молодому капитолийцу и заметил, что тот открывает рот, пытаясь ему что-то сказать. Вот черт, похоже, он оглох! Кажется, его соседа по операторской постигла та же участь – молодой человек хлопал себя по ушам и растерянно улыбался Двенадцатому. Хеймитч пощелкал пальцами у него перед носом, привлекая внимание несчастного, а потом примирительно поднял большие пальцы рук, давая понять, что все обойдется – в абсолютной до сей минуты тишине в его голове начали появляться тоненькие звенящие звуки. Оставалось надеяться, что эта внезапная глухота исчезнет до его вечерней встречи…

Пока оператор продолжал отчаянно трясти головой, в надежде быстрее восстановить нарушенный слух, Двенадцатый глянул на экран. Натянув на голову капюшон, Китнисс на четвереньках отползала в заросли, подальше от места преступления. Конечно, далеко ей сейчас не уйти, да это и не нужно: девочка охотница, она прекрасно понимает, что лучший способ спрятаться – это не унести побыстрее ноги, а залечь на дно, оставаясь в то же самое время под самым носом недальновидного противника.

Ну, разумеется, профи услышали взрывы – их нельзя было не услышать! Ментор непроизвольно усмехнулся, увидев вылетевшего на полянку Катона – выражение его лица сложно было описать даже богатым словарным запасом Двенадцатого. Его неистовая ярость выглядела даже комично - оказывается, при определенном раскладе люди в буквальном смысле слова могут рвать на себе волосы и бить кулаками об землю. Он мог бы засмеяться, если бы не представлял, насколько опасна даже такая комичная злость для его девочки, едва-едва успевшей скрыться в пролеске перед тем, как профи вернулись к лагерю.

Она сделала это. Хеймитч вспомнил свой зарок и все-таки рассмеялся, закрывая руками лицо – она не передумала!

Теперь дело оставалось за ним…

***

Автомобиль Сенеки оказался роскошным белоснежным лимузином с затемненными стеклами и начищенными до зеркального блеска хромированными деталями экстерьера. С нескрываемым восхищением разглядывая капитолийское чудо техники, Хеймитч мысленно поблагодарил Цинну за настойчивость в вопросе выбора его костюма для вечернего выхода – хорошо бы он выглядел сейчас рядом с такой роскошью в обыкновенных домашних штанах и потрепанной рубашке, которые собирался надеть до вмешательства Мастера! Проходя к распахнутой перед ним задней дверце, мужчина коротко глянул на свое незнакомое отражение в зеркальных стеклах автомобиля – и довольно улыбнулся и поднял брови. В шелковой иссиня-черной сорочке и светлых, цвета сливочного крема, довольно узких стильных брюках, с легкой трехдневной щетиной на скулах и подбородке и тщательно причесанными вихрами обычно помятый ментор Двенадцатого дистрикта выглядел сейчас лет на десять моложе. Идеальный крой одежды скрывал даже его непрезентабельное брюшко… Да ты просто красавчик, старик, беззлобно усмехнулся он своему элегантному зеркальному двойнику – в таком виде он сам вполне рисковал попасть этим вечером в любвеобильные объятия Главного Распорядителя! Хеймитч хмыкнул – эдакими темпами Мастер сделает из него законченного франта!

Не пить, не выражаться и вести себя подчеркнуто прилично – он вспомнил наставления Цинны и жалобно вздохнул. Из всего вышеперечисленного самым сложным ему казалось теперь приличное поведение.

Особняк, в котором ожидал ментора заветный разговор, располагался в парковой зоне Капитолия, надежно спрятанный от любопытных глаз рядовых обывателей буйной пышной зеленью. Кованые узорные решетки высоких ворот, совершенно неожиданно возникших из полумрака на их пути, отворились без единого звука. Он настороженно огляделся вокруг – ни души! А где же обещанная Финником вооруженная охрана? Очевидно, она была так же невидима, как неслышим был сейчас его молчаливый сопровождающий за рулем... Пока лимузин медленно и неслышно двигался в гору по идеально ровной, вымощенной булыжником аллее, безупречно вышколенный водитель все так же молчал, а удивленный ментор в свою очередь с интересом разглядывал окружавшие дорогу мощные высокие деревья с гладкими серо-зелеными стволами и густой широкой кроной. На ум откуда-то пришло странное название – платан, дерево бога…

Он сердито и растерянно тряхнул головой, отрываясь от созерцания умиротворяющих красот парка – величественные столетние платаны отчего-то вдруг напомнили ему про голый и грязный родной дистрикт.

Мягко шурша покрышками по усыпанной белоснежным гравием дорожке, автомобиль подъехал к небольшому особняку в самой глубине парка и остановился у парадного входа. По-прежнему молчащий водитель открыл заднюю дверцу, склонив голову в преувеличенно вежливом поклоне.

- Да перестань ты уже манерничать, - хмуро буркнул ему Хеймитч, выбираясь наружу. У распахнутой двери особняка его уже ожидала темноволосая босоногая девушка в легком полупрозрачном наряде – она сделала выразительный жест, так же, как и его спутник, молча приглашая Двенадцатого следовать за собой.

Снова безгласые, вдруг в ужасе понял ментор.

Он прислушался – где-то в самой глубине дома звучала странная мелодичная музыка, и слышался звонкий, переливающийся колокольчиками женский смех. Покорно идя следом за босой безгласой, Хеймитч мельком оглядел свою провожатую. И вспыхнул, заметив высокие разрезы по бокам странного одеяния девушки, обнажающие ее длинные изящные ноги – только теперь до него потихоньку начало доходить значение слов Финника Одэйра насчет закрытой вечеринки... Его спутница подвела ментора к тяжелой бархатной портьере, из-за которой и слышались голоса и смех, и плавным движением отодвинула ее. Двенадцатый отчаянно заморгал и закашлялся, поперхнувшись ударившей в нос смесью запахов редких специй, ароматных благовоний, дорогого вина и разгоряченных тел.

Какая еще вечеринка? Черт подери – похоже, он попал на самую настоящую оргию!

- О-о-о, а вот и наш легендарный Двенадцатый! – ему навстречу вальяжно плыл хозяин особняка собственной полуголой персоной. Ментор приветственно склонил голову, пряча презрение в глазах – к его прибытию на Сенеке уже оставалась только странная широкая накидка, обмотанная вокруг талии, перекинутая через плечо и заложенная на нем складками.

- А у нас тематический вечер… так сказать, экскурс в историю древнего мира! Это одеяние называется тогой – такие наряды носили аристократы в другом Капитолии, много сотен лет назад. Нравится? – хихикая, он покружился перед Хеймитчем. – Может, нам и тебя переодеть?

Ментор попятился в неприкрытом ужасе – и наткнулся на Одэйра точь-в-точь в таком же балахоне. Финник дружелюбно оглядел новоприбывшего и, улыбнувшись ему одними глазами, снисходительно промурлыкал:

- По-моему, он и так очень роскошно выглядит сегодня… Узнаю руку Цинны!

Сенека удивленно глянул на молодого человека, потом перевел взгляд на Хеймитча, приглядываясь внимательнее. Глаза его восхищенно вспыхнули.

- Ты знаешь все на свете – ну-ка, как называется этот цвет? – требовательно пощелкав пальцами, оживленно поинтересовался он у Финника, восторженно рассматривая брюки на Двенадцатом, чем привел последнего в немалое замешательство. Еще минута, в панике подумал ментор – и он бросится их щупать!

- Сливочный эклер, дорогой, - отозвался Одэйр, наигранно скривив красивые губы. Хеймитч заметил, как в невозможных аквамариновых глазах вспыхнуло злое веселье. - И перестань так разглядывать его – не то я начну ревновать!

В ответ на его тираду Сенека всплеснул руками и рассмеялся, шутливо похлопав молодого человека по оголенному рельефному плечу. Ментор растянул губы в резиновой улыбке: похоже, своей показной ревностью Финник Одэйр только что спас старого пьяницу от принудительного раздевания. Он хмыкнул – его долговой список на семьдесят четвертых Голодных Играх рос в геометрической прогрессии! Ментор выразительно посмотрел в глаза молодому человеку, и Четвертый без слов понял его взгляд: он осторожно взял Главного Распорядителя под локоть и что-то зашептал ему на ухо. Хеймитч незаметно наблюдал за выражением холеного лица Сенеки – тот внимательно слушал своего собеседника, картинно подняв брови, а потом коротко снисходительно кивнул.

- Я сам провожу его, - Финник оторвался от царственного локтя и сделал ментору жест следовать за ним, уводя Двенадцатого в полумрак дымящегося экзотическими благовониями роскошного зала. Где-то в его глубине негромко играла завораживающая ритмичная музыка. Полуобнаженные безгласые девушки с кувшинами и подносами в руках неслышно порхали вокруг низеньких, обитых бархатом диванчиков, на которых ментор разглядел других гостей Главного Распутника. Он с искренним удивлением узнал в их числе достаточно подпившего Плутарха Хавенсби в окружении совсем еще юных девочек-танцовщиц и полуголую Джоанну Мэйсон, вальяжно танцевавшую на коленях какого-то очередного пышнощекого высокопоставленного капитолийца.

- Подождешь его здесь, - Финник остановился возле самого дальнего диванчика на возвышении, полуприкрытого от зала невесомым прозрачным балдахином. Молодой человек указал ментору на мягкие подушки. – Устраивайся, пока я буду развлекать гостей…

Он даже ни о чем не спросил его! Двенадцатый растерянно и удивленно поморщился. Уважение и благодарность – вот что чувствовал в эту минуту ментор, глядя в рельефную спину удаляющегося Четвертого... Хеймитч поежился, откидываясь на круглый подлокотник диванчика и из-под занавеси посматривая в зал на веселящихся гостей Сенеки. Да уж, очень непринужденная обстановка!

Прошло не менее получаса, когда хозяин вечеринки, наконец, изволил вернуться – за время своего отсутствия он благоразумно переоделся в длинный шелковый халат поверх мягких домашних брюк.

- Не хочу смущать тебя своей наготой, - указав на себя, озорно улыбнулся он, заметив облегчение на лице Двенадцатого, и Хеймитч мысленно поблагодарил его за неожиданную тактичность. Развалившись на диванчике напротив своего новоприбывшего гостя, Сенека пощелкал пальцами – и целый эскорт безгласых девушек тотчас принялся сервировать изящный резной столик рядом с ними: запеченная дичь и морепродукты, всевозможные фрукты, ароматные вина в высоких фигурных кувшинах – чего там только не оказалось!

- Финник сказал, что у тебя ко мне дело… личного свойства, - Сенека внимательно посмотрел на ментора, и Хеймитч на мгновение смутился под его прямым взглядом. - Ну что ж, выкладывай, Эбернети – я весь внимание!

Хеймитч глубоко вдохнул… и заговорил. Он говорил негромко, чтобы не привлекать излишнего внимания других гостей Главного Распорядителя – но в то же время достаточно внятно, чтобы у радушного хозяина не возникло необходимость переспрашивать его. Крэйн слушал своего гостя молча, ни проронив ни звука, и ментор почувствовал, как от волнения у него начало пережимать горло. Он коротко глянул на Сенеку – тот рассеянно разглядывал шумящих и веселящихся в зале гостей и, казалось, попросту витал в облаках. Хеймитч едва сдержал жалобный стон – нет, это просто безумство, ничего у него не выйдет!

Наконец он высказал все, что хотел, и умолк, ожидая хоть какого-нибудь ответа. Пауза затягивалась – Главный Распорядитель тоже задумчиво молчал…

- Я тебя очень понимаю… я так тебе сочувствую! - неожиданно изрек Сенека, не сводя странного взгляда с Финника Одэйра на другом конце полутемного зала. – Но твой мальчик не сможет победить. Он ранен, потерян… он не сможет даже встать на ноги, не то, что сражаться!

Хеймитч тайком облегченно выдохнул – несмотря на эту показную рассеянность, его все-таки слушали! А значит, Сенеке действительно был интересен этот разговор… Он весь подобрался, готовый сражаться до конца.

- Значит, парню понадобится помощник, - он перехватил удивленный взгляд Крэйна и многозначительно поднял брови. – А лучше помощница…

- Но с чего ты взял, что она станет рисковать собственной головой и спасать мальчика? – Главному Распорядителю нельзя было отказать в сообразительности – он сразу понял, куда именно гнул Двенадцатый. Хеймитч неопределенно повел плечами, не сводя с собеседника напряженного внимательного взгляда:

- Скажем так, у жителей Двенадцатого обостренное чувство ответственности.

- Судя по тебе, этого никогда не скажешь! – Сенека хмыкнул и едко улыбнулся: - Разве ты спасал своих?

- Разве у меня был шанс? А у них, если постараться и пораскинуть мозгами, этот шанс будет, – оживленно возразил ментор. Сенека перестал улыбаться, глубоко задумавшись, и Хеймитч судорожно скрестил за спиной пальцы. Оставался еще один, последний, козырной ход… он незаметно глубоко вдохнул и выпалил: - Только представь, какие бабки можно на этом заработать!

- Я должен утвердить это у Сноу, - Главный Распорядитель вскинул глаза – в них по-прежнему светился интерес, сдобренный, однако, хорошей порцией страха.

- Можно подать это от лица Второго дистрикта – сам знаешь, я давно не в почете у Капитолия… Думаю, Брут не будет против. Конечно, я могу предварительно переговорить с ним… но уверен, эта идея ему понравится. У него ведь есть все шансы нацепить в этом году лавровый венок!

Ровно на мгновение Хеймитч представил, как взбесился бы Брут, знай он об истинных мотивах такого широкого жеста со стороны Двенадцатого – и его едва не скрутило от смеха!

- Пожалуй, ты прав, - Главный Распорядитель нахмурился и непонимающе уставился на собеседника. - Но в чем тогда смысл - при таком раскладе у тебя на лавры вообще не остается шансов?

- Мои шансы – мои проблемы, - уклончиво отозвался ментор, пряча загадочную ухмылку. - Зато какое будет шоу… мы ведь этого и добиваемся?

- А что я получу взамен? – он ожидал этот темный многозначительный взгляд Главного Распутника и потому принял его стойко, даже не дрогнув и не изменившись в лице.

- Все, что захочешь, - он судорожно сглотнул и тихо поправился: – Кого захочешь.

Сенека снова умолк и задумался. Хеймитч был практически уверен в успехе своего безумного предприятия, но все еще с некоторой опаской ждал его положительного ответа.

- Ох, Эбернети… если мы погорим, президент снимет с меня голову! – выразительно зашептал он, предупредительно поднимая вверх указательный палец. Если мы погорим… ментор сверкнул глазами и спрятал рвущуюся наружу счастливую улыбку – он купился, Сенека купился! Двенадцатый подмигнул собеседнику и заговорщицки прошептал в ответ:

- Значит, нужно сделать так, чтобы мы не погорели…

- Я хорошенько подумаю над этим – пока это все, что я могу тебе обещать, - судя по взволнованному тону, которым это было сказано, Главный Распорядитель уже принял свое решение, но не собирался так быстро его афишировать. Хеймитч покорно склонил голову – не стоило давить на Крэйна, иначе, чего доброго, страх Сенеки возьмет верх над его интересом, и Главный Распутник испугается и передумает.

И потому теперь ему оставалось только ждать…

- А пока развлекайся! – хозяин вечеринки уверенно тряхнул головой, отгоняя раздумья, и широким жестом обвел веселящийся шумный зал. Потом взглянул на своего гостя и озорно по-мальчишески подмигнул: – Надеюсь, ты не подумал, что я отпущу тебя так просто?

Хеймитч тихонько застонал – ну, разумеется, он рассчитывал отделаться на этот вечер только доверительной беседой! Не тут-то было – Сенека игриво поманил пальцем неизвестно откуда взявшего Финника и, очаровательно улыбнувшись молодому человеку, указал ему на ментора.

- Дорогой, проследи, чтобы наш друг не сбежал… и чтобы чувствовал себя, как дома! – он выразительно захихикал и многозначительно поднял брови. – И угости нашего гостя своим фирменным пуншем – Двенадцатый, как никто другой, сможет оценить твое новое спиртосодержащее творение!

Одэйр утвердительно кивнул, сделав требовательный жест безгласым девушкам, и те тотчас поставили на ажурный столик большую чашу, наполовину наполненную кроваво-красным дымящимся пуншем. Пока молодой человек наполнял напитком высокий бокал, Сенека церемонно попрощался с Хеймитчем и, подхватив длинные полы своего роскошного халата, величественной походкой поплыл в зал к остальным гостям, оставляя их с Финником наедине. Ментор провожал Крэйна одновременно задумчивыми и несчастными глазами – в голове мешались и путались самые разные мысли. Одэйр молча присел на диванчик на место своего покровителя и чуть склонил голову на плечо, внимательно разглядывая теперь своего молчаливого собеседника. Двенадцатый обернулся на его многозначительное покашливание – и встретился рассеянным взглядом с неприкрытым удивлением и колючим интересом в прозрачных аквамариновых глазах Четвертого.

Победители пристально смотрели в глаза друг другу – и молчали.

- Искренне удивлен твоим присутствием, - спустя несколько минут безмолвия, наконец, сказал молодой человек, протягивая Хеймитчу бокал с пуншем.

- Ревнуешь? – негромко уронил тот, принимая угощение и все так же рассеянно глядя сквозь собеседника.

- Ничуть, - Одэйр безразлично повел голыми точеными плечами, многозначительно подняв брови. – Что у тебя с лицом?

Ментор дрогнул, и рассеянный взгляд его тотчас стал осмысленным.

- Я только что продал душу дьяволу, - еле слышно прошептал он, сокрушенно качая головой.

- Ну, в таком случае, - Финник поднял свой бокал и хрипло надрывно рассмеялся, - добро пожаловать в ад!

Ментор дернулся всем телом – и, шумно выдохнув, залпом опрокинул предложенный ему пунш. Потом протянул руку с пустым бокалом за новой порцией, яростно и обреченно оглядывая полутемный зал. В ушах зашумела и запульсировала кровь. Он поймал себя на мысли, что собрался сейчас нарушить все три запрета Цинны – только так у него еще оставались шансы не сойти с ума в этом притоне! – и почувствовал, что задыхается. От выпитого пунша. От духоты и запаха разгоряченных тел вокруг. От приторно сладких ароматов благовоний, витающих в воздухе. От накатившей неконтролируемой похоти при виде совсем юной танцовщицы, вызывающе виляющей бедрами и призывно манящей его.

И от глубокого и всепоглощающего отвращения к самому себе.