Главная Случайная страница


Полезное:

Как сделать разговор полезным и приятным Как сделать объемную звезду своими руками Как сделать то, что делать не хочется? Как сделать погремушку Как сделать так чтобы женщины сами знакомились с вами Как сделать идею коммерческой Как сделать хорошую растяжку ног? Как сделать наш разум здоровым? Как сделать, чтобы люди обманывали меньше Вопрос 4. Как сделать так, чтобы вас уважали и ценили? Как сделать лучше себе и другим людям Как сделать свидание интересным?


Категории:

АрхитектураАстрономияБиологияГеографияГеологияИнформатикаИскусствоИсторияКулинарияКультураМаркетингМатематикаМедицинаМенеджментОхрана трудаПравоПроизводствоПсихологияРелигияСоциологияСпортТехникаФизикаФилософияХимияЭкологияЭкономикаЭлектроника






Глава 20





 

Они вернулись в Капитолий, когда на часах было уже далеко за полночь. Он успел как следует надраться еще в Двенадцатом, проспаться по дороге – и теперь, на подъездах к столице, снова упрямо напивался. Для его невеселого времяпровождения во всем поезде не нашлось подходящей компании – осторожные телевизионщики предпочитали держаться подальше от Хеймитча Эбернети, скандально известного своим ужасным нравом. И потому он пил в собственном купе наедине с самим собой. Совсем, как дома. Черт подери, а ведь за последние несколько недель он уже успел порядком отвыкнуть от этого глухого одиночества! Ему, как никогда, катастрофически не хватало сейчас Цинны с пузатым бокалом в руке или Порции с яростными взглядами и гневными упреками. Или даже Эффи с этими ее вечно брезгливо поджатыми губами… Со злобным ожесточением опрокидывая стакан за стаканом, он наблюдал, как стремительно приближаются мерцающие огни Капитолия и как неумолимо пустеет очередная бутылка. И чувствовал, как наливается тяжестью опухшая от мыслей голова.

Сегодня он, кажется, побил свой собственный рекорд – он сбился со счета где-то на двадцатой порции виски. Он устал… но результат того стоил – он, наконец-то, был банально мертвецки пьян.

Поэтому, когда служебный автомобиль доставил его в отель, у него едва хватило сил подняться к себе и доползти до дивана в гостиной. Он дал себе зарок уснуть. И даже уснул. Правда, уже через пару часов проснулся в привычном холодном поту и, шатаясь и хватаясь за подручную мебель, побрел откупоривать очередную бутылку из бара. Причина его яростной попойки была до смешного нелепой – с той минуты, как Примроуз Эвердин упомянула об одном-единственном шансе для Кит, его неотступно преследовала эта мысль. Он понимал, что мысль невозможна и невероятна по самой своей сути, однако никак не мог от нее отделаться. Навязчивая и ноющая, как запущенный больной зуб, она с завидным постоянством возникала в гудящей голове – и он снова и снова пытался надраться до того, как ему вздумается прислушаться к ней и в очередной раз натворить глупостей! Рядом с диваном уже валялась пустая бутылка, он только что начал вторую, но спасительное отупение так и не наступало – предательский азарт внутри отнюдь не собирался униматься: если бы у Китнисс Эвердин оказался этот заветный единственный шанс… неужели она действительно использовала бы его?

Черт подери, да он сам расшибся бы в лепешку, лишь бы вытащить их обоих! И его дурацкая клятва, данная им Питу Мелларку, больше не имела бы никакого значения – ведь ему не пришлось бы выбирать между своими трибутами! И не пришлось бы по окончании Игр вписывать в свою персональную мантру имя одного из них, чтобы потом ближайший десяток лет повторять по утрам вслед за полусотней других. Он солгал тогда Цинне, сказав, что не помнит имён - он помнил их все. Особенно тех, кто не возвращался с Арены. Видимо, это был еще один трюк Капитолия в его голове – чтобы он никого не смог забыть.

Как предупреждение для других непокорных.

Два победителя… В обычном случае никто и ничто не способно было повлиять на количественный результат Игр. О двух или более победителях не могло быть и речи. Ментор помнил Игры, в которых вообще не оставалось победителей – даже на этот непредвиденный случай вероятность наказуемых последствий была для распорядителей несоизмеримо меньшей.

На этой мысли Хеймитч открыл глаза. И с удивлением обнаружил себя развалившемся на диване, с запрокинутой на спинку головой. Интересно, как давно он уже сидит здесь? Ментор тупо моргнул и уставился в потолок гостиной – по вычурной лепнине высоко вверху прыгали странные причудливые тени. Да что же это такое творится в его башке – несмотря на все многочасовые старания, ему никак не удавалось отключиться! Пьяный угар упрямо сдавал позиции твердому рассудку. Он тихо рассерженно застонал. Вот так всегда – когда ему действительно хотелось забыться, в мозгу, словно назло, включался крохотный невидимый будильник и заставлял думать, думать, думать…

Первым, кто отвечал за организацию и проведение Игр, был Главный Распорядитель - Сенека Крэйн. Каждый год он лично созывал Совет, в который входили представители из числа сенаторов и высокопоставленных капитолийцев и менторы последней восьмерки трибутов. Разумеется, этот состав проходил одобрение президента Сноу. Двенадцатый как-то позабыл об этом обстоятельстве и потому был несколько удивлен, когда уже на обратном пути из родного дистрикта в Капитолий он получил на коммуникатор официальное приглашение на первое в этом году заседание Совета с указанием даты, времени и места его проведения. Впервые за двадцать четыре года он тоже был включен в число избранных, непосредственно руководивших финальной частью Игр и решавших судьбу восьми трибутов, оставшихся на Арене. Еще бы – оба его подопечных были еще живы, и как минимум один из них не собирался сдаваться!

Хеймитч глубоко задумался. Не первый год он был ментором на Играх и не первый год присматривался к Главному Распорядителю. И, тем не менее, Сенека Крэйн, капитолийский красавчик неопределенного среднего возраста, всегда стильный и манерный, с неизменной доброжелательной белоснежной улыбкой и в неизменных шикарных костюмах от кутюр до сих пор никак не вязался в его представлении с кровавыми Голодными Играми. Однако нельзя было не признать - уже много лет он довольно успешно справлялся с обязанностями руководителя, вдохновителя, мозга и первого фаната самого популярного в Капитолии реалити-шоу. И, насколько было известно Двенадцатому, он никогда еще не менял правил любимого зрелища столицы, оставаясь при этом единственным, в чьей власти это было возможным.

Однако кроме его ненаглядного детища была у Главного Распорядителя и еще одна маленькая слабость: многие его приближенные доподлинно знали – а кое-кто даже успел испытать на собственной шкуре! – что Сенека был влюбчив и сентиментален до одури. Эдакий аристократический герой-любовник! И чем больше Хеймитч размышлял об этом, тем отчетливее понимал, каким невообразимым образом смог оказаться в высоком кресле Главного Распорядителя самой жестокой забавы Капитолия этот изнеженный капитолийский Нарцисс и Казанова – не иначе, как через чью-то еще более высокую постель. Ментор припомнил встречу с Финником у дверей спа-люкса Сенеки и брезгливо поморщился – очевидно, Главный Распутник не гнушался ни девочками, ни мальчиками… Светловолосый и голубоглазый шестнадцатилетний трибут Двенадцатого дистрикта – вот кто был сейчас интересен Распорядителю, а вселенская любвеобильность Сенеки была в Капитолии просто притчей во языцех! Мозг лихорадочно заработал… Сейчас где-то там, на Арене, парень по-прежнему продолжал истекать кровью, и, без того жалкие, шансы увидеть его живым с каждой минутой стремительно приближались к нулю. Душераздирающая картина, не правда ли? Хеймитч очень живо представил вполне искреннее сожаление на гладком, не раз побывавшем в руках пластических хирургов лице Крэйна – как, неужели он не хочет, чтобы Пит Мелларк оказался победителем и вернулся в Капитолий? Ну, разумеется, хочет. Но вот беда – мальчик серьезно ранен, и ему ни за что не выбраться с Арены самому! А значит, ему нужен помощник. Или помощница.

Так почему бы не дать возможность его напарнице, неугомонной Огненной Китнисс, оказать Главному Распорядителю такую незначительную, но приятную услугу?

Он застонал от собственных ужасных мыслей – какими коварными и расчетливыми выглядели они сейчас! Как ни крути, а выходило, что Двенадцатому придется задушить свои собственные убеждения, свои собственные громкие угрозы и свою собственную неприязнь к развращенным столичным взглядам и вкусам, потому что, только посулив Крэйну в качестве новой пассии несчастного влюбленного мальчишку, можно было надеяться на снисхождение и содействие Главного Распорядителя. Подло, спросил он себя – и тотчас ответил: да, подло, жестоко и мерзко. Но когда не остается выбора, на привычную жестокость начинаешь смотреть совсем иными глазами. Вот только… настолько ли силен этот личный интерес Сенеки, чтобы рискнуть требовать от него недопустимое - изменение главного правила Игр? Внутри противно затрепыхалась оскорбленная совесть, и ровно на мгновение ментор вдруг засомневался в собственных планах. Но вид бледного Пита Мелларка, с мертвенно-серыми спутанными волосами и прозрачными от боли глазами цвета неба, тотчас возникший перед ним, в одну минуту заставил умолкнуть ее запоздавшие жалкие угрызения. Никто и никогда еще так не удивлял его… Он тряхнул головой, отгоняя последние остатки сомнений. К черту притязания Сенеки, к черту благие намерения Одэйра, к черту нерушимые десятки лет правила – даже если у него ничего не выйдет и его идея обернется для старого ментора еще большими неприятностями, он должен хотя бы попытаться! Чего бы там нелестного ни успели подумать о нем Цинна и Порция, он не бросит умирать этого парня… Хватит с него демонов!

Нужно было собраться с мыслями и заранее продумать каждый шаг - если его расчет в отношении Главного Распутника окажется верным и эта безумная затея каким-то чудом выгорит, ему придется действовать без промедления…

Однако все не так просто: окончательное утверждение любых новшеств и изменений зависело от самого президента Сноу, а он лицо незаинтересованное – по крайней мере, не с этой стороны – и его, как Сенеку, не купишь посулами и сладкими сказками. Для президента потребуется более веская причина, чтобы закрыть глаза на подобную неслыханную вольность. Что-то особенное, что смогло бы увлечь весь кровожадный Капитолий, весь благополучный Панем… Ментор поднялся с дивана, прошелся по комнате и замер у огромного окна. За окном занимался самый потрясающий рассвет, который он когда-либо видел. Но ему было не до рассветов. Отчего-то некстати вспомнился прайс – графа платы за воду, графа платы за деревья, графа платы за солнце… Наверняка, на Арене сейчас был совсем другой рассвет – тот, который оказался по карману менторам оставшихся трибутов. «Должно быть, здесь его ретушируют. За определенную сумму. Как и все остальное», - мелькнула внезапная мысль.

Единственной веской причиной и большей страстью, чем Игры, в Капитолии были только деньги. За деньги покупалось и продавалось абсолютно все – красота и ум, честь и отвага, слава и талант, преданность и достоинство… нужно было только определить цену.

Во сколько бы оценил Капитолий еще одного победителя? Это следовало обдумать.

Ментор машинально обернулся и перевел глаза на светящийся экран на стене. За сутки его отсутствия количественные результаты на Арене не изменились. По-прежнему восемь участников. Парень из Первого, рыжая шустрая девчонка из Пятого. Оба трибута из Второго, оба трибута из Одиннадцатого и оба из Двенадцатого. Как минимум у трех дистриктов остались пары - Пит и Китнисс, Цеп и Рута, Катон и Мирта…

Пара победителей. Из одного дистрикта.

Его словно подбросило: Катон и Мирта! Мысль заработала как часы. А если поиграть с рейтингами? Китнисс сейчас на первом месте, Пит на последнем… если объединить их результаты, в сумме получается середина турнирной таблицы. И в лидерах автоматически оказываются профи, подопечные Брута и Энобарии – бывшие бесспорные фавориты, Катон на втором и Мирта на третьем месте сейчас буквально дышат в спину Огненной Китнисс. И значит, самодовольный Брут чисто гипотетически имеет даже больше шансов на победу сразу обоих своих подопечных, то есть, не меньше Двенадцатого будет заинтересован в изменении правил…

Он тихо рассмеялся и покачал головой. Забавная штука жизнь! Там, на Арене, Катон едва не прирезал Пита, разрывая их вынужденный союз, а вместо этого здесь, в Капитолии, его наставник, сам того не желая, оказывался невольным сообщником Хеймитча Эбернети!

Ментор потянулся, расправил затекшие плечи и задумчиво потер руками лицо. А какие шансы оставались для него? Для начала, сказал он себе, на сегодняшний день его ребята невероятно популярны в столице. Он вспомнил, с каким неподдельным интересом и оживлением восприняли доверчивые капитолийцы признание его подопечного на презентации, как все это время сопереживали и болели за несчастных влюбленных из Двенадцатого дистрикта. Разумеется, никто ни на минуту не усомнился в высоких и светлых чувствах Пита Мелларка – после всего того, что он выдумывал на Арене ради прикрытия и спасения своей любимой. Но более наблюдательные из зрителей вполне резонно усомнились во взаимности этих чувств... Взять тех же ос-убийц – с какой стати влюбленной девушке пытаться прикончить своего возлюбленного, да еще и таким изощренным способом? Да с такой, что у бедняжки просто не оставалось выбора, сказал себе Хеймитч – если уж парню суждено умереть, так пусть лучше он примет смерть от ее руки! Как, неужели это не трогательно и не романтично? А если историю несчастных влюбленных приправить еще и жестокими конкурентами? Он хмыкнул. Да Капитолий просто взвоет от восторга!

А если еще и на минуту представить, что Сенеке удастся утвердить у президента Сноу эту идею с двумя победителями, и Китнисс действительно бросится спасать Пита, то тогда у всех недоверчивых фанатов отпадают последние сомнения – и рейтинги Двенадцатого дистрикта взлетают выше небес! Как результат – его ребята становятся в Капитолии просто культовой парой!

И коль скоро вопрос привлекательности его идеи для президента Сноу упирался только в деньги, то пора начинать делать ставки. Второй против Двенадцатого – это будет как минимум десять к одному… Что ж, девочка, в таком случае тебе придется немного попотеть! Он в сердцах чертыхнулся и мысленно попросил у Китнисс прощения за свои безумные идеи. Лучше ругаться, чем сочувствовать – она терпеть не могла жалости, да и у ментора не оставалось на это времени. Еще пару дней назад Катон безоговорочно числился в фаворитах, пока его не потеснила безбашенная девчонка из Шлака. Наверняка, и сейчас найдутся те, кто по-прежнему симпатизирует ему и его напарнице и кто сделает свой выбор в их пользу.

Как сказал бы Цинна – есть только один способ узнать это…

***

Он говорил и говорил, а Цинна лишь внимательно смотрел на него и недоверчиво качал головой. Ну, конечно, старый пес, усмехнулся про себя ментор – никто и не сказал, что это будет легко!

Час назад они встретились за ланчем обсудить последние новости. Ментор выбрал в меню неизменный любимый бифштекс и, ожидая заказ, очень внимательно слушал отчет молодого человека о вчерашнем дне. Все получилось, как он и предполагал – Китнисс почти сутки провалялась без сознания в каком-то закутке на Арене, пока ее организм боролся с ядом ос-убийц. Хвала чертям, ей не сильно досталось! У Пита дела обстояли гораздо хуже – он каким-то чудом сумел добраться до ручья, где благополучно отключился. И если Кит уже с утра была на ногах, то парень еще проходил в своем обмороке очередные круги ада. Хеймитч сочувственно вздрогнул – мало того, что он ранен, так ему еще и перепало больше укусов. И жала – конечно, в отличие от Китнисс он не сообразил вытащить их! А значит, картинки в его воспаленном мозгу сейчас были одна кошмарнее другой… и они еще больше изматывали его, лишая драгоценных последних сил…

И вот тогда-то ментор и решился поделиться с Цинной своими соображениями насчет двух победителей. Он говорил долго и убедительно, не отрываясь от изумленных зеленых глаз Мастера. И, видя, как стремительно меняется их выражение, с каждой минутой все отчетливее понимал, что его дурацкая идея – безумие чистой воды.

- А тебе не кажется, Двенадцатый, что ты сейчас противоречишь сам себе? Сначала ты метаешь молнии и грозишь сгноить Пита на Арене, а уже спустя сутки так же горячишься и клянешься вытащить его оттуда всеми доступными и недоступными тебе способами, - Цинна повел плечами и растерянно усмехнулся. – Ты уж определись, дорогой!

- Каюсь, на меня словно помутнение нашло, и я сам не понимал, что творю, - ментор покорно опустил голову и виновато поморщился. – Но у меня и в мыслях не было сгноить мальчишку – если бы не твой Одэйр со своими предупредительными опасениями и благими намерениями, я вообще не узнал бы о притязаниях Сенеки… хотя, с другой стороны, если бы я не узнал об этом, у меня не оказалось бы сейчас на руках такой козырной карты, верно? Так что, как ни крути – все происходит потому, что происходит! Но в одном вы с Порцией совершенно правы – я отнюдь не господь бог… и не имею права выбрать за мальчишку его судьбу и прожить его жизнь! Я всего лишь старый спившийся ментор, и мое дело – спасать их земные шкуры, а уж о своих бессмертных душах пусть беспокоятся сами. И лично я уже неоднократно успел убедиться, что наш малыш достаточно взрослый мальчик, чтобы самому во всем разобраться!

- Но с чего ты взял, что Кит непременно станет спасать его? – задал ему Цинна его собственный резонный вопрос.

- Скажем так – я просто знаю это, - уклончиво отозвался ментор. Ему совершенно не хотелось пересказывать молодому человеку грустную историю сломанного детства Китнисс Эвердин. Цинна неуверенно покачал головой, а потом вдруг неожиданно широко улыбнулся.

- Одно могу сказать точно, - в его оживившихся глазах заплясали привычные золотые огоньки, - Порция будет безмерно рада твоему сумасшедшему плану!

- И что, ты даже не собираешься отговаривать меня? – недоверчиво уточнил Хеймитч, невольно улыбаясь ему в ответ. Молодой человек лишь счастливо рассмеялся, неопределенно всплеснув руками. Ментор с неподдельным удивлением вслушивался в его задорный смех, звонким эхом разнесшийся по полупустому залу ресторана.

- Ты определенно сошел с ума, Двенадцатый, если всерьез надеешься, что я стану отговаривать тебя от такого благого дела! – в голосе Цинны звенел восторг, смешанный с восхищением. – Хочешь правду – я от тебя такого не ожидал…

Ментор тихо сдержанно засмеялся, прикрывая руками лицо. Рано радоваться, говорил он себе, еще ведь ничего не решено и неизвестно. Но сама мысль о том, что он не одинок в своих безумных планах и мечтах, грела и освещала ему душу. Наконец-то в его пребывании в роли ментора появился настоящий смысл!

- Вот только боюсь тебя огорчить, Эбернети, - все еще продолжая смеяться, Цинна вдруг неожиданно изменился в лице и жалобно потер лоб, - но, кажется, у нашей девочки уже появился союзник. Я забыл сказать тебе самое главное – кажется, Китнисс объединилась с малышкой из Одиннадцатого…

Он резко перестал улыбаться и растерянно недовольно моргнул, вспоминая маленькую черноглазую девчушку. Это что еще за фокусы? Что она себе думает? Снова занялась благотворительностью? Да ты просто сбрендила, солнышко - второй раз этот фокус с геройством у тебя не пройдет!

- И что сказал по этому поводу Одиннадцатый? – хмуро поинтересовался он у молодого человека. Веселье как ветром сдуло... Его собеседник неопределенно повел плечами.

- Я его еще не видел. Но мне почему-то кажется, ему это не понравится – он слишком принципиальный для любых союзов, даже если это здорово облегчит жизнь его подопечным. Даже если этим подопечным всего двенадцать лет...

- Не думай плохо о Рубаке, - строго перебил его Хеймитч, выразительно поднимая брови. – Он отличный парень… немного взбалмошный и упрямый, но беззаветно преданный своим трибутам и своему дистрикту. Поверь мне – я знаю его уже очень, очень давно.

- Я и не утверждаю, что ты плохо его знаешь. И уж точно не претендую на единственно верное собственное суждение, - молодой человек примирительно поднял ладони. – Я просто высказываю мнение… и от всей души надеюсь, что ошибочное.

Ментор поморщился. Ему не нравился этот новый расклад – Китнисс и птичка-кроха… час от часу не легче! Но, чего уж кривить душой, он прекрасно понимал, откуда росли ноги у этого нелепого союза. Еще одна двенадцатилетняя девочка, имя которой вытащили на Жатве. Чья-то младшая сестренка, вышедшая умирать на Арену, за которую так и не нашлось добровольца в родном дистрикте. Само собой, Китнисс Эвердин, с ее обостренным чувством долга и ответственности, ни за что не оставила бы малышку без поддержки и присмотра.

- Кстати, это Рута показала Кит на то проклятое гнездо с осами у нее над головой, - негромко вмешался в его размышления Цинна. – Можно сказать, она спасла нашей девочке жизнь...

Хеймитч тихо сердито выругался сквозь зубы – ну, тогда все становится на свои места! После общения с Прим накануне в Двенадцатом он понял одну простую вещь – ее старшая сестра ненавидела быть должной кому бы то ни было! Китнисс никогда не страдала короткой памятью по отношению к своим долгам – и никогда не бывала неблагодарной, возвращая их при первом же удобном случае. Малышка помогла ей – и Кит не замедлила ответить добром за добро. Он покачал головой: похоже, быть в должниках для Китнисс Эвердин было сродни слабости и зависимости, а она не собиралась зависеть ни от кого на свете. Неужели потому-то и избегала в Капитолии своего светловолосого голубоглазого напарника – опасалась, что любое проявление эмоций с ее стороны сделает ее слабой и зависимой?

Теперь ментор был совершенно уверен, что их девочка до сих пор помнила свой самый памятный долг - спасительный хлеб Пита Мелларка. И ни минуты не сомневался, что она сделает все возможное и невозможное, чтобы этот долг вернуть.

- Этот девчачий союз, конечно, очень некстати, но я не собираюсь отступать от своего плана, - хмуро буркнул Двенадцатый, задумчиво покручивая в руке стакан, в котором плескалась кристально-прозрачная жидкость – самая обыкновенная капитолийская вода. – Я должен попасть к Сенеке как можно быстрее, и твой гламурный дружок Одэйр здесь будет очень кстати. Я так понимаю, он довольно… гм-гм!... близок сейчас с Главным Распорядителем. Поговори с ним – пусть устроит мне встречу с Крэйном в какой-нибудь непринужденной обстановке… только так, чтобы Второй ни в коем разе не пронюхал об этом!

Цинна утвердительно кивнул. Он аж светился в предвкушении активной деятельности.

- Кстати, ты не собираешься посвятить в это дело Эффи? – он выразительно поднял брови. – У нее весьма ловко получается организация всякого рода мероприятий… а при благополучном исходе твоей аудиенции у Сенеки мероприятия, надо полагать, посыплются на нас, как из Рога Изобилия! Ведь Эффи просто незаменима в том, что касается всяческих капитолийских проволочек – кому, как не ей знать все тонкости проведения рекламных кампаний… ты ведь представляешь, во что выльется для нас спасение наших ребят?

- Ага, представляю - в одну грандиозную аферу! – беззлобно усмехнувшись, буркнул ментор. Он скривился. Ему совсем не хотелось вмешивать в свои дела и планы ни Цинну, ни Порцию, ни глупышку Эффи… но молодой человек, похоже, уже все решил за него – судя по задорному блеску в его зеленых глазах, он не собирался оставаться в стороне. По всему выходило так, что его внешне невозмутимые звездные капитолийцы готовы были сломя голову броситься спасать его подопечных. Он даже не мог придумать слов, которые смогли бы переубедить сейчас Цинну или Порцию – любые слова были бы в эту минуту совершенно бесполезными. А потому с какой-то непостижимой ему самому нежностью он смотрел на оживленно болтающего и смеющегося молодого человека напротив – и понимал, что Цинна рисковал не меньше его. Что терять пьянице из голодного дистрикта? Совершенно нечего, кроме череды пустых бутылок. Другое дело – успешный и перспективный дизайнер…

Понимал ли Цинна всю глубину неотвратимо грядущих проблем? Ментор усмехнулся – скорее всего, понимал и сознательно стремился им навстречу!

Он понимающе усмехнулся открытым зеленым глазам. Цинна на мгновение стушевался под его многозначительным взглядом, но быстро совладел с собой и бесстрашно заулыбался ему в ответ.

- Хорошо, сегодня на этом и остановимся… Только ответь мне всего на один вопрос, Двенадцатый – если бы не просьба Пита вытащить Китнисс, кого бы из них выбрал ты сам? – молодой человек с неподдельным интересом заглядывал ему в лицо, все еще продолжая счастливо улыбаться.

- Никого, - ментор с облегчением почувствовал, как от собственных уверенных слов заметно потеплело внутри. – Я бы не выбирал. Я бы спасал их обоих.

***

И все-таки трибутов на Арене оказалось десятеро. Сидя в собственной кабинке в операторской, Хеймитч растерянно смотрел на общий экран. По какой-то неизвестной ему причине распорядители убрали из телерейтингов парней из Третьего и Десятого дистриктов – словно уже окончательно списали их со счетов. Оба трибута состояли в союзе с профи… возможно, это означало, что организаторы уже предвидели скорую расправу над ними более сильных соперников и потому даже не стали брать этих двоих в расчет при объявлении официального состава последней восьмерки?

Он удивленно хмыкнул. А еще это означало, что, даже серьезно раненый, Пит Мелларк все еще представлял определенный интерес для Капитолия. Пусть даже на последнем месте турнирной таблицы.

Он мысленно прокрутил в голове намеченные на сегодня дела. На первом месте стоял разговор с Одиннадцатым. Ментор надеялся, что его друг тоже захочет увидеться с ним и обсудить новый расклад сил на Арене. Вот только, как назло, Рубаки не оказалось ни в отеле, ни в пресс-центре, ни в операторской. Ах да, интервью с близкими… возможно, его тоже захотели видеть в кадре предусмотрительные телевизионщики? Нечему удивляться – ментор Одиннадцатого был известен в Панеме не меньше Хеймитча Эбернети. Он тоже в свое время попил крови Капитолию. Хеймитч хмыкнул – ага, наверняка, сказывалось дурное влияние Двенадцатого! Правда, в отличие от старого пьяницы, который порой в своих бесшабашных выходках заходил даже слишком далеко, Рубака всегда стремился держать под контролем и себя, и своего закадычного приятеля и собутыльника. Возможно, ему оставалось еще что терять? А может, он по сути своей просто был благоразумнее и мудрее?

Как бы там ни было, не обнаружив Одиннадцатого ни в одном из известных ему мест, ментор не придумал ничего лучшего, как передать через дежурного оператора сообщение на его коммуникатор с предложением пропустить по рюмочке этим вечером.

На мониторе перед ним призывно замигал сигнал включения. Ментор нахмурился и удивленно сдвинул брови – он еще не успел заказать у операторов никаких видеоотчетов! Он глянул вниз. Возле сидевшего за главным пультом молодого капитолийца замерла смутно знакомая женская фигурка. Клаудиа! Девушка подняла голову и встретилась с ментором взглядом. Он растерянно чуть улыбнулся ей, незаметно приветственно кивнув, и она так же незаметно кивнула ему в ответ. В ее руках ментор заметил маленький диск – что, опять невеселые новости для Двенадцатого? Да нет, пожалуй, ничего страшного, решил он – иначе она не стала бы так жизнерадостно улыбаться оператору, озорно посверкивая глазами в сторону менторской кабинки.

Девушка внизу вставила диск в приемник и коротко глянула наверх. Он понял ее без слов и включил монитор.

Две девочки в одинаковых потрепанных куртках шли по лесу и тихо переговаривались. Он пригляделся к старшей – сегодня Китнисс выглядела гораздо лучше, чем пару дней назад возле останков Диадемы. Конечно, почти половина ее косы была безвозвратно утеряна и форма пострадала больше, чем у ее спутницы, малышки из Одиннадцатого. Но Хеймитча привлекло другое – выражение ее лица. Спокойствие и решительность. Что-то произошло в ее голове за время его отсутствия. От нее веяло умиротворением, смешанным с азартом – он читал это в ее стальных глазах, то и дело крупным планом мелькающих на экране перед ним. Девочка рядом с ней оживленно что-то рассказывала и улыбалась в ответ на вопросы и замечания Кит.

Ментор растерянно смотрел на свою подопечную. Все его предыдущие самонадеянные попытки разгадать ее душу буквально на глазах рассыпались в пух и прах… Только теперь он понимал, как мало и поверхностно знал Китнисс Эвердин, чтобы сложить о ней свое собственное, достоверное и полное суждение. Хеймитч тихо удивленно выругался – да ни черта вообще он не знал! Да и как он мог узнать ее лучше – ведь она, в отличие от Пита Мелларка, не подпускала старого зануду-ментора даже на пушечный выстрел! Как там сказала ее мудрая маленькая сестренка – он видел только то, что ему показали? Глядя на девушку на экране, он начинал понимать, что это была истинная правда. Никогда прежде он не видел такой Кит – сильной, спокойной, уверенной в собственных силах. Словно она шла сейчас не по Арене навстречу своей возможной гибели, а просто гуляла по лесу с закадычной подружкой, улыбаясь и беззаботно болтая обо всем на свете. Хрупкая черноглазая Рута, шагающая рядом с ней, буквально светилась от счастья и не сводила со своей союзницы обожающего взгляда – так маленькие девочки смотрят на матерей и старших сестер. Определенно, за главным пультом дежурил очередной поклонник Огненной Китнисс – все ракурсы съемки были подобраны на редкость удачно, а крупные планы даже давали ментору возможность подслушать их девчачьи разговоры.

Он прислушался – и вздрогнул: девчачьими разговорами там и не пахло!

- Сегодня мы отнимем у профи их еду, - сказала Китнисс таким будничным тоном, словно спросила малышку о погоде. Рута удивленно засмеялась и недоверчиво покачала головой. Заметив ее жест, Кит многозначительно усмехнулась, и ее тонкие темные брови сдвинулись в одну строгую линию: - Я вполне серьезно! Пока не знаю, как… но непременно придумаю, пока мы охотимся.

- Я следила за ними совсем недолго, - девочка сокрушенно покачала головой. - Лагерь они разбили у озера, а хранилище запасов устроили ярдах в тридцати в сторону. Днем его охраняет мальчик из Третьего дистрикта.

- Мальчик из Третьего дистрикта? И он с ними? – удивилась Кит. Ментор поймал себя на мысли, что удивлен не меньше своей подопечной – Третий был одним из «списанных» распорядителями трибутов. И, тем не менее, профи доверили ему охрану припасов? Что-то не складывалось…

- Да, он целыми днями торчит в лагере. От ос-убийц ему тоже досталось, когда профи притащили их за собой к озеру. Они держат его за сторожа, поэтому, наверное, и не убили до сих пор. Сам он не очень крепкий.

- Он вооружен?

- Не особенно, насколько я заметила, - малышке нельзя было отказать в смелости и находчивости. И бесстрашии - наверняка, она не один день провела в непосредственной близости от соперников, незаметно для профи наблюдая за их лагерем. – У него есть копье, но я не видела, чтобы он им пользовался. В любом случае, двух-трех из трибутов он, может, и одолел бы, но Цеп легко бы его убил.

Китнисс вдруг остановилась и недоверчиво уставилась на свою маленькую союзницу.

- И еда лежит просто так – под открытым небом? – задала она совершенно резонный вопрос. Ментор мысленно похвалил ее за предусмотрительность, а Рута на экране лишь утвердительно кивнула в ответ. – Что-то тут не так. Не нравится мне это.

- Мне тоже. Только не пойму что, - призналась девочка. - И, Китнисс, даже если ты подберешься к еде, как ты ее уничтожишь?

- Сожгу, сброшу в озеро, оболью жидкостью для горелок… съем, в конце концов! – девушка начала шутить и щекотать спутницу, отчего та озорно захихикала. - Не бойся, что-нибудь придумаю. Испортить – дело нехитрое, уж ты мне поверь!

Ментор откинулся в кресле и со странным смешанным чувством наблюдал за двумя сумасшедшими девчонками, дурачившимися где-то на Арене в сотне миль от Капитолия. Черт подери, неужели они обе забыли, где находятся? Да нет, судя по теме их шутливого разговора, не забыли... тогда что это с ними? Он машинально глянул вниз, на первый уровень, где пара капитолийцев, работавших сейчас за главным пультом, с такой же растерянностью и умилением смотрели вместе с ним на большой экран. На таких счастливых и смеющихся совсем не к месту детей.

Хеймитч неожиданно вздрогнул – да ведь на них смотрел сейчас весь Панем!

Он поморщился и только сейчас заметил, что уже несколько минут машинально крутил в пальцах подвернувшийся под руку деревянный карандаш. А в голове в это время так же машинально крутились мысли. Как воспримет Капитолий эту новую Огненную Китнисс – не грозную разрушительницу, а эдакую фею-крестную? Не подпортит ли ее безрассудное чувство ответственности ее же колоритного образа, а вместе с ним и лидирующей позиции в рейтингах? В конце концов, не могут же капитолийцы быть настолько бессердечными, чтобы не понимать очевидного – эта маленькая девочка рядом с его подопечной всего-навсего ребенок, по чьей-то жестокой прихоти записанный в трибуты и убийцы. Неужели глядя на нее, ни у кого из них не возникнет сомнения: настолько ли забавны эти гребаные Голодные Игры, чтобы в них участвовали – и умирали! – такие вот безобидные крохи?

Девочки на экране тем временем продолжали негромко переговариваться, но он уже практически не слышал их беседы. Все его мысли занимала новая идея Кит – уничтожить съестные запасы профи… ха, а ведь это разумно! Двенадцатый мог бы головой поручиться, что при прочих равных условиях ни один из них не смог бы выжить на Арене без готовой провизии. Да, трибутов Первого и Второго дистриктов заранее готовили убивать соперников – но ментор был абсолютно уверен, что ни у Рубина, ни у Брута не хватило мозгов, чтобы научить своих ребят не метать ножи и копья, а просто изловить и зажарить кролика или отличить съедобные растения на Арене от несъедобных. Он многозначительно крякнул – ему в этом плане повезло больше: Китнисс Эвердин сама кого хочешь научила бы выживанию в экстремальных условиях!

На столике завибрировал коммуникатор. Он оторвался от монитора, чтобы просмотреть сообщение – оно было от Рубаки: «Был в Одиннадцатом. Встретимся вечером на прогулке». Хеймитч растерянно сдвинул брови – «прогулка» означала крышу Тренировочного центра и разговор, не предназначенный для ушей Капитолия. В последнюю их встречу на крыше накануне Арены Рубака сказал ему, что в Панеме неспокойно… какие еще новости он привез с собой на этот раз? Ему тотчас захотелось позвонить и переговорить с приятелем, но он прекрасно понимал, что не сможет сказать ему ничего дельного – Двенадцатый был уверен, что все разговоры и даже самые незначительные сообщения, проходящие через менторские коммуникаторы, записывались соответствующими столичными спецслужбами. А потому любая словесная неосторожность со стороны наставников могла стоить им обоим головы.

Он тряхнул головой, ловя себя на мысли, что совершенно отвлекся от монитора. Впрочем, он, кажется, ничего не пропустил – картинка на экране замерла как раз на том моменте, когда, задумавшись, он ушел в себя.

Итак, старый пес, сказал он себе – что мы имеем? Рубаку с таинственными новостями – это раз. Китнисс Эвердин, решительно настроенную покрепче насолить профи – это два. Пита Мелларка, так до сих пор и не пришедшего в себя после укусов ос – это три. Двоих трибутов, по какой-то неизвестной ментору причине вычеркнутых из дальнейших планов распорядителей – это четыре. И маленькую черноглазую девчушку в союзниках Кит – это пять. Допустим, с Одиннадцатым он увидится уже сегодня вечером, и одной загадкой станет меньше. Китнисс, если уж что-то решила, непременно доведет дело до конца – главное, не упустить этот момент! А подопечные Третьего и Десятого вообще его мало волнуют…

Оставалось самое сложное – Пит. И Рута. И тут в обоих случаях ментор был абсолютно бессилен.

Он потянулся, поднимаясь из кресла. Сердце подсказывало Двенадцатому, что нельзя было сейчас покидать операторскую, но ему да зарезу нужно было выяснить у Цинны, смог ли тот переговорить с Одэйром. Затянувшееся беспамятство Пита на Арене внушало ментору серьезные опасения – если в самое ближайшее время не разрешится его гениально-безумный менторский план, у парнишки не останется никаких реальных шансов выбраться оттуда живым.

Внизу на специальном передвижном столике возле пульта он обнаружил большой пластиковый стакан с крепким кофе. При всей своей неприязни к любимому капитолийскому наркотику ему вдруг до одурения захотелось сделать несколько глотков обжигающего ароматного напитка.

- Это как раз для вас... Клаудиа оставила вместе с диском, который вы только что просматривали у себя наверху, - еще совсем мальчишка, оператор понимающе улыбнулся навстречу его вопросительному взгляду. – Это лучший кофе в Капитолии – не знаю, где она умудряется доставать его!

Ментор удивленно усмехнулся. Наркотик с доставкой на дом! Он осторожно взял в руки еще горячий стакан и, пересилив себя, сделал пару маленьких глотков. Да, этот кофе разительно отличался от той жалкой пародии, которой он просто упивался четверть века назад, будучи в Капитолии еще в качестве трибута. Еще бы – когда еще так же запросто попробуешь эдакую вкуснятину, как не накануне собственной триумфальной победы? Хеймитч скривился – каким все-таки наивным олухом был он в свои неполные восемнадцать лет! Триумфальная победа… а ведь он, совсем, как Кит в случае с припасами профи, ни минуты не сомневался тогда в успехе своего безумного плана!

Как впрочем, и в успехе нынешнего безумного плана не сомневался тоже.

- Мне нужно будет отлучиться на некоторое время, - продолжая осторожно глотать ароматный напиток, предупредил он оператора, - но я вернусь…

- Да-да, я знаю – сообщать вам даже самую незначительную мелочь! – закивал головой тот. Ментор усмехнулся – быстро же поддаются местные ребята его методам дрессировки! Он вопросительно окинул взглядом пустые кабинки наверху и вдруг с удивлением спросил:

- А скажи-ка мне, друг любезный – неужели я единственный ментор, бывающий здесь?

Молодой человек оглянулся, скользнул взглядом по стеклянному балкону, потом пожал плечами.

- По правде говоря, не могу точно сказать… Обычно никто из них с нами не общается, поэтому я не могу уловить моментов, когда они приходят и уходят. Ребята из режиссерской монтируют новости и отправляют их курьерами каждому из оставшихся в Играх менторов. Если случается что-то действительно экстремальное – тогда кто-нибудь появляется за более подробными отчетами.

- Как в случае с осами-убийцами? – зачем-то задумчиво уточнил Хеймитч. Капитолиец утвердительно кивнул.

- Ну, что-то в этом роде. Так что, да, пожалуй, вы – единственный, кто бывает здесь так часто, - он снисходительно улыбнулся, а потом вдруг добавил: – К тому же, многие здесь вас знают… и болеют сейчас за ваших ребят.

Ментор закашлялся, поперхнувшись от таких неожиданных слов.

- И, что – вы тоже болеете за Двенадцатый дистрикт? – продолжая надрывно кашлять, он удивленно отставил в сторону полупустой стакан. От греха подальше – не хватало еще в самый ответственный момент тупо захлебнуться в чашке капитолийского кофе!

Молодой человек улыбнулся и потянул за цепочку, блестевшую на его шее в вырезе форменной сорочки.

- Ну да… красиво, правда? – протянул он ментору раскрытую ладонь, и Хеймитч почувствовал, что ему вдруг отчаянно перестало хватать воздуха: на изящной тонкой ладони капитолийца лежала надетая на эту цепочку подвеска – маленькая золотая сойка-пересмешница.

Точная копия талисмана Огненной Китнисс.


Date: 2015-09-22; view: 323; Нарушение авторских прав; Помощь в написании работы --> СЮДА...



mydocx.ru - 2015-2024 year. (0.007 sec.) Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав - Пожаловаться на публикацию