Г. Татарстан. 3 километра к Югу от п. Сулицы

Вторым выстрелом из ОСВ-128 перебило или заклинило левый трак. В любом случае уже начавшая сползать в кювет БМПэшка, закрутилась на месте и вести прицельный огонь из пулеметов стало невозможно.

Первым же выстрелом из крупнокалиберной снайперской винтовки, сделанной умельцами из Коврова, был убит Сотников. 12-миллимметровая бронебойная с легкостью пробив бронелюк, разворотила грудь механика-водителя и никем не управляемый броневик, уверенно продолжил свой путь в сторону канавы. Заросшая бурьяном, она могла бы стать спасительным укрытием. Только укрывать было уже не кого. Как и боялся Волохов, ураганный огонь, сидящего в засаде противника, разом смел с брони всех 'пассажиров' БМП-5.

— Теперь кумулятивный заряд в борт и все.

Но по броне продолжали стучать лишь пяти- и семимиллиметровые.

— Значит даже 'Курганов' у них нет, — он остановил кружащуюся в смертельном вальсе, машину, добравшись до места механика-водителя.

Бросок, кувырок, бросок, кувырок. Хотя стреляли по ним как-то неумело, до канавы добрались семеро из девяти — работал снайпер. Замолчал автомат Назаренко. Канаву этот гад с ОСВ тоже простреливал. Рванули перебежками до стоящего неподалеку полуразрушенного дачного домика. Залегли внутри. Волохов огляделся вокруг. Не хватало Ерохина. Точно. Вон он лежит в неестественной позе, в трех метрах от поваленного забора.

— Самара назад, — Волохов остановил, рванувшегося к другу Самарина, — ты что хочешь чтобы он всех нас здесь по одному перебил? Отходим.

Домик буквально ходил ходуном. Летящие щепки и древесная труха, так и норовили попасть в глаза. Выскользнув через террасу, они миновали еще четыре щитовых домика и сквозь разодранную рабицу и остатки теплицы, петляя, добрались наконец до кирпичного остова, некогда шикарного коттеджа. Стрельба поутихла. Слева и справа доносились только одиночные выстрелы, отрывистые команды, собачий лай и матюки. Их окружали.

Волохов, откинувшись на закопченную кирпичную стену, заряжал подствольник.

— Хорошо хоть Миху жена лесника согласилась взять. Душевная женщина. Мощная. Как она лихо его бойцов в оборот взяла. Не успели они оглядеться на лесной заимке, как глядь — Ерохин уже дрова рубит, Рассказов с Мамонтовым, за водой идут, а Сотников, Мурыгин и Самарин, капусту на борщ шинкуют. Прирожденный командир, да и только. Волохову Евсеича, мужа ее, даже жалко стало. Вот и Миха почувствовал, что не сладко ему придется — ни в какую не захотел оставаться. Царапался, кусался чертенок.

— Что-то не к добру они затихли, — Волохов осматривал в монокуляр окружавшие их развалины, — ох не к добру.

И точно. Только он закурил — как, рассекая со свистом воздух, слева, сзади, метрах в семи от наименее разрушенного угла коттеджа, плюхнулась мина. Вторая разорвалась уже ближе, присыпав торчащий зад Брунькова землей, вперемешку с какой-то ботвой. Решение нужно было принимать быстро — иначе перебьют их всех. Единственный выход — попытаться прорваться через два ряда дачных участков и начинающееся за ними поле, в лес.

Когда, шедший первым Мурыгин, перемахнув через забор уже почти пересек соседние шесть соток, третья мина ударила в остатки крыши коттеджа и сквозь грохот рушащихся конструкций по ушам резанул пронзительный крик Самарина.

— Самара-а-а-а, — Мамонтов бросился оттаскивать тяжелый конец балки, придавивший Самаре сразу обе ноги. В этот момент их и накрыла четвертая мина. Волохов, раненый осколком в плечо, поискал глазами Брунькова — самый подходящий момент, колоть его на предмет их задания. Если вообще это имело смысл. Подполковник, держась за горло и хрипя, оседал возле баньки. Водрузив с неожиданной для себя легкостью (все-таки около ста килограмм) драгоценный груз на плечо, Волохов рванулся вслед за Мурыгиным. Но вскоре кажущаяся легкость прошла. Бруньков, с каждой секундой, 'набирал' килограмм за килограммом. Бушлат на простреленном плече на глазах набухал кровью.

— Давайте к лесу, я вас прикрою, — Мурыгин устраивался с РПК за одним из разбросанных по полю тракторов. Следующие триста метров дались Волохову еще тяжелее. Мурыгинский пулемет стучал, словно отбойный молоток товарища Стаханова, идущего на очередной рекорд.

— Так и заклинит его скоро, — Бруньков за спиной захрипел еще сильнее. Добежав на полусогнутых до ближайшего к опушке трактора, Волохов снял с плеча подполковника и осторожно прислонил его к огромному колесу ржавеющей 'Беларуси'. Тот, зажимая правой рукой рваную рану, левой усиленно тыкал, себе в бедро. Через минуту он закатил глаза и вытянулся струной вдоль трактора.

— Приплыли, — майор склонился над бледнеющим Бруньковым. Тот еще был жив. Перебинтовав ему шею фиксирующей повязкой, Волохов прощупал бушлат подполковника, в том месте, по которому тот буквально молотил рукой. За подкладкой прощупывалось что-то плоское. Быстро вспоров бушлат, майор достал необычный серебристый пакет, напоминающий обеды быстрого приготовления, которые в корытцах из фольги в неимоверных количествах разогревались на электрической плите и поглощались им — курсантом академии ВДВ и его друзьями, в таком теперь далеком прошлом. Уж больно дешевые и вкусные они были.

— Ясно. Спец. контейнер. Такие он несколько раз видел, но пользоваться не приходилось. На одной из сторон контейнера был гибкий такой пультик с циферками. Набираешь код и открываешь. Если просто разорвал — моментально начинается химическая реакция и документ внутри или сгорает или растворяется. А может и то и другое сразу.

Бруньков схватил его за руку, пытаясь что-то сказать.

— Код. Скажи мне код, — Волохов нагнулся к подполковнику.

Де… Кх-кх, де-е-е… кх-кх, — изо рта подполковника пошла розовая пена. Рука обмякла. Волохов пощупал пульс. Все. За пригорком, где работал пулемет Мурыгина, взорвалась мина. Но после паузы РПКашная мелодия за звучала с новой силой. Майор подхватил автомат Брунькова и направился к лесу. И тут пулемет замолчал.

Продираясь сквозь заросли, Волохов чувствовал, как силы покидают его. Нет, не уйти. Голова кружилась все сильнее. Шатаясь, он вышел на берег довольно широкой реки, пытающейся спрятаться от посторонних глаз под нависающими над водой кустами. Чуть левее, каким-то чудом, еще стоял раздрызганный деревянный мост, из-за которого торчала задница старенького бензовоза. Или чего-то подобного. Что 'подобного', можно было определить по виднеющейся из-под сломанных перил части надписи — …асно'.

– 'Огнеопасно' — это то, что нам сейчас нужно, — ковыляя, бормотал Волохов, — это то, что доктор прописал.

Вытекающая из-под открытого вентиля, жидкость, пахла не совсем так, как бензин.

Полет инженерной мысли прервала автоматная очередь. Пули не приятно запели над головой.

— Божешь ты мой — пацаны ведь совсем, — он прицелился, потом, передумав, достал последнюю гранату.

Они так спешили расправиться с подраненной жертвой, что даже не сподобились рассредоточиться, обойти, окружить его. Что же, им же хуже.

После взрыва, из пятерых, выскочивших на поляну подростков, на ногах остались двое. Первый кувыркнулся от придавшей ускорение его затылку, пули. Второй успел скрыться за поворотом извилистой лесной дороги, по которой минуту назад он и выскочил к мосту.

Мурлыкая себе под нос слова из популярной, года три назад, песни — 'мы сжигаем за собой все мосты. Я не знаю что со мною. А ты?, Волохов из последних сил снял бушлат и сорвав гимнастерку, макнул ее, скрученную жгутом, в открытое жерло люка. Вынул и снова опустил, оставив прихлопнутый крышкой, кусок.

Взрыв получился гораздо сильнее, чем он ожидал. Разлетевшиеся горящие куски досок, упали, чуть ли не у его ног, хотя майор и отошел довольно прилично. А здоровенное огненное облако, облизав заросли на противоположном берегу, похоже, положило начало не хилому лесному пожару.

— Прости меня 'Гринпис', - Волохов присев на пригорок, достал 'аптечку бойца' и принялся 'оказывать себе первую помощь', глядя как огонь, на той стороне, буквально пожирает, высохший за два бездождливых месяца, лес.

* * *