Глава 44. – Может примешь душ и отдохнёшь, детка?

– Может примешь душ и отдохнёшь, детка? – предложил Парис, опустив Сиенну на их кровать. – Я скоро вернусь.

Она понятия не имела, что он запланировал или куда собирался, но кивнула. Сиенна могла побыть наедине с собой. В данный момент её сердцебиение включилось в гонку за мировой рекорд.

Парис поцеловал её в лоб и вышел, заперев Сиенну в комнате. Душ, да, это то, что ей нужно.

В конце концов, она только что встретилась с верной смертью, оказавшись не в силах заставить работать крылья, и то, что она выжила – заслуга ангела, который учил её летать и подхватил прежде, чем она разбилась о землю.

"Наказать", – сказал Гнев.

Впервые демон хотел причинить боль ангелу. Либо это было что-то личное, либо Гнев проголодался.

Ковыляя в ванную, Сиенна отметила, что Виола выполнила её просьбу. На прикроватной тумбочке лежало кольцо с одним огромным аметистом в центре. Отлично. Да. Отлично. Не душераздирающе.

Тёплая вода помогла ей немного расслабиться, но Сиенна не желала задерживаться. Вымыла волосы шампунем, тело – мылом, смыла и вытерлась полотенцем.

Прошло около пяти минут. Что за день. И всё же, несмотря на опыт на грани смерти, у неё было ощущение, что потом, когда она будет вспоминать это время, этот день будет её любимым. Парис сказал, что любит её.

Сиенну терзало то, что она не ответила на его признание, тем более, когда он так старательно с ней занимался, скользил руками вдоль её крыльев нежным прикосновением, когда учил её всему, что сам знал о полётах.

Но Сиенна собиралась завтра покинуть Париса, никогда не вернуться, больше никогда его не видеть, так что хорошо, что не призналась ему в своих чувствах.

Сиенна вышла из ванной и увидела Париса, сидящего на краю постели, уперев локти в колени. У него было выражение лица, которое она не видела прежде: такая сияющая нежность, что у неё подкосились колени.

– Иди ко мне, – сказал он.

Скинув полотенце, обнажённая и блестящая, Сиенна без колебаний повиновалась, останавливаясь между его раздвинутых ног. Парис положил руки ей на бёдра, едва ощутимо водя большими пальцами по талии. Сиенна задрожала.

– Куда ты ходил? – Она запустила пальцы в его волосы, наслаждаясь видом того, как его мягкие локоны поднимались и опускались.

– Да так, в коридор. Я ощущал себя несколько потерянным и не хотел, чтобы ты видела меня в таком состоянии. Пробил несколько отверстий в стене. Теперь мне хочется обнять тебя, хорошо?

И держать так всегда.

– Да.

Парис притянул её ближе, крепче обнял, а затем положил голову ей на грудь, овевая кожу тёплым дыханием, приложившись ухом к тому месту, где так отчаянно билось сердечко.

Они долго оставались в таком положении, пока Сиенну не затрясло от потребности прикасаться к Парису, быть с ним в полной мере.

Должно быть, он ощутил её желание, потому что потянул её на себя, всё больше и больше принимая её вес на своём теле, пока не оказался лежащим на постели, а Сиенна – на нём.

Затем он повернул их обоих на бок и прижал её спиной к своей груди, уперевшись возбуждённым членом между её ягодиц.

– Позволь мне заняться с тобой любовью, – прошептал Парис. – Хочу наполнить тебя, двигаться в тебе, кончить в тебя. Детка, я так хочу быть глубоко в тебе. Чертовски глубоко. – Он провёл рукой между её грудями, развернулся и двинулся вверх, потёрся о её сосок, создавая самое восхитительное ощущение.

– Да, – повторила Сиенна. Разум её затуманился, каждая мысль принадлежала Парису, тому, что он с ней делал.

Второй рукой он скользнул между её ног и отыскал центр её желания.

– Весь этот нектар. Всё моё. – Он скользнул в неё одним пальцем, затем присоединил второй.

Сиенна раскачивалась в такт его толчков и выгибалась навстречу.

– Мне нравится то, что ты со мной делаешь.

Парис прикусил мочку её уха. Скользнул в неё третьим пальцем. Из горла Сиенны вырывался стон за стоном, наполняя комнату.

– Стань для меня мокрой, детка. Я хочу, чтобы ты была повсюду, покрывала меня, принимала в себя.

Сиенна продолжала раскачиваться... подаваясь навстречу Парису, затерявшись в ощущениях, чувствуя себя удивительно счастливой, желая, чтобы её не нашли, отчаянно желая остаться здесь, с ним, всегда, навсегда затеряться в нём.

– Так восхитительно. Ещё.

Сиенна зажмурилась, её слух уловил звуки, которые она раньше не замечала. Хриплое дыхание Париса, которое становилось всё быстрее и быстрее; шорох простыней при движении его бёдер, медленное скольжение плоти о плоть.

– Парис.

– Я собираюсь доставить тебе умопомрачительное удовольствие. – Его голос казался настолько низким, почти как у животного. – Я собираюсь соединиться с тобой. Я собираюсь насладиться твоим вкусом, ощутить его во рту, то, как он проникает в моё горло. Ты ведь позволишь мне.

– О, да. Пожалуйста, да.

Парис вынул пальцы и Сиенна вскрикнула, не в силах скрыть своё разочарование. Она не знала, что именно он собирается сделать, во всяком случае покинутой она оставалось не долго.

Парис схватился под её колени, раздвинул ноги и без промедления двинулся ей навстречу, заполняя так глубоко, как и обещал.

Сиенна снова вскрикнула, на сей раз от удовольствия, тугая и наполненная, в почти безумном желании обрести большее.

Он двигался в ней, провёл двумя влажными от её соков пальцами по её губам и скользнул в рот.

– Оближи.

Она повиновалась, ощущая во рту собственный вкус – эротическое действие было ново для неё, но так чертовски возбуждающе. Сиенна проводила по пальцам языком, посасывала их, как было приказано, прикусывала.

Затем воин убрал пальцы, повернул её лицо и прижался губами к её губам, ворвался языком внутрь, вбирая в себя вкус Сиенны.

Всё это время он не переставал двигаться в ней, очень-очень глубоко, затем почти выскальзывая и снова погружаясь ооооочень глубоко.

Какой-то подсознательный инстинкт подсказал, что тут замешано больше, чем секс. Дело было в привязанности, единении. Парис был всецело с ней, в ней, а Сиенна была всецело с ним, в нём. Этот мужчина... о, этот мужчина. Она никогда не сумеет насытиться им, ей всегда будет мало.

– Где я? – внезапно требовательно спросил Парис. Его толчки становились резче, он жёстче и жёстче погружался в неё.

– Здесь, – страстно простонала она, – со мной.

– Где я?

– Всецело со мной. Во мне.

– Да, правильно. Всецело с тобой. В тебе. Я твой, а ты моя. – Он наклонился и захватил её губы ещё одним головокружительным поцелуем, сокрушая её, предъявляя на неё права. – Тебе это нравится.

Это не было вопросом, но Сиенна всё равно ответила:

– Люблю. Это.

Они были вместе много раз, но никогда Парис не был таким пылким, таким сосредоточенным на чувстве собственничества.

И, чёрт, ей тоже хотелось иметь над ним власть. Сиенна протянула руку к его затылку и, крепко ухватив его за волосы и ни о чём не заботясь, потянула.

Парис с шипением втянул воздух.

Она выгнулась и с силой подалась навстречу. Оба застонали от блаженства. Сиенна была почти на краю разрядки, и он следовал за ней.

– Возьми меня, детка. Всего меня. Да. Вот так. Ты знаешь, как именно.

Напряжение всё нарастало, поглощало. Ещё чуть-чуть и...

– Парис! – Ещё один мощный толчок и перед взором Сиенны рассыпались звёзды. Наслаждение затопило её всепоглощающим потоком.

Её жадное лоно сжалось вокруг него, удерживая, давая понять, что он находится именно там, где и должен быть, что всё идёт так, как и должно, что они всё сделали правильно.

Парис перевернул её на живот, прижал лицом к подушкам и начал двигаться жёстче и быстрее.

Из груди Париса вырвался рёв, такой же дикий, как и его толчки, и он наполнил её, кончая снова и снова.

Сиенна последовала за ним, погружаясь во вторую волну оргазма, который подкрался незаметно и вознёс к вершинам блаженства.

Вернувшись на грешную землю, она открыла глаза и моргнула. Неужели она отключилась? Должно быть так и есть, потому что Парис лежал на боку, она тоже лежала на боку лицом к нему, но не помнила, как это произошло.

Его дыхание не совсем восстановилось и Сиенна посчитала, что прошло не так уж и много времени. Он накрыл их простыней и смотрел на неё так, словно пытался запомнить каждую её чёрточку.

– Мне хочется уехать с тобой, – произнёс Парис. – Куда-нибудь, где Кронос не сумеет тебя отыскать. Где никто не сможет причинить тебе боль.

Сердце Сиенны сжалось. Никто... это касалось и его друзей.

– Я уже говорила, что не хочу, чтобы ты с ума сходил из-за моей ситуации.

– Они относились к тебе непочтительно.

– И я это заслужила.

– Нет! – Он, что есть силы приложился кулаком о деревянную спинку кровати, так что щепки полетели в разные стороны. – Я сказал тебе, чтобы ты так не говорила. И в следующий раз, если произнесёшь подобное, я перекину тебя через колено и накажу. Они ничем не лучше тебя. Ни один из них. Мы все совершали такие поступки – поступки, которых устыдились бы закоренелые преступники.

– Вообще-то они исправились.

– И ты тоже. Я не сказал, что собираюсь покинуть их навсегда. Я люблю их. И они мне дороги. Просто я собираюсь дать им немного времени, чтобы они сумели принять тебя. И ты сама понимаешь, что если бы я относился к их женщинам подобным образом, то они бы тоже приняли меры.

Ей стоило поменять тему. Стоило. Парис сокрушал её решительность: был тем, кто ей нужен, говоря такие чудесные слова. И был искренним. Его голос звучал очень серьёзно.

– Спрятаться от Кроноса, – произнесла Сиенна. – Не думаю, что это возможно.

Мало-помалу Парис начал расслабляться.

– Есть медальоны. Тот, кто их носит, скрыт от Кроноса и его последователей. Однажды он дал их нам, а затем забрал. Я могу стащить один.

И вызвать ярость зверя, поставив себя под удар вечной опасности?

– Нет. Парис, я должна это сделать. Должна отправиться к Галену. Кронос меня заберёт. Я просто должна, – неубедительно закончила она. "Для тебя, для меня".

– Что должна? – Гнев вспыхнул в нём с новой силой. – Ты хоть немного подумала? Что сама мысль о том, что мой враг будет дышать с тобой одним воздухом, толкает меня на его убийство?

Сиенна тоже рассердилась.

– Когда речь идёт о твоей безопасности? Когда речь идёт о том, выживешь ли ты или нет? Здесь не о чем думать.

Парис немного смягчился, совсем чуть-чуть.

– Так и я о том же. Я не желаю подвергать тебя опасности. Ни при каких условиях. Подумай об этом. Я умру без тебя. Да, знаю, что самым наглым образом манипулирую твоими эмоциями, но я готов на всё что угодно, чтобы удержать тебя. Убью. Солгу. Предам, обману и украду. Сверну горы, если потребуется.

– Парис, я...

Но Парис не унимался:

– Всю свою жизнь я сражался и трахался, и думал, что счастлив, пока ты меня не разозлила и открыла глаза – вот тогда я понял, что просто существовал и принимал это как данность. И ты, возможно, привлекла внимание моего демона, но удержала это внимание, потому что ты такая особенная. Прямо сейчас я мог бы кого-нибудь иметь, и нет, это говорит не эго и не бесстыдство, а я. Сейчас демон Разврата знает, с кем я себя связал, он заставляет меня твердеть из-за каждой чёртовой женщины, даже с которыми он был и теперь снова может быть, но я их не хочу и я их не возьму.

Осторожно, девочка. Этот мужчина – мужчина, которого она любила, – мог уговорить её на что угодно. Не стоит оставаться с ним на остаток ночи. Ей нужно уйти. И уйти сейчас.

Это понимание разрушило её надежды.

– Сиенна, детка. Знаю, я по уши влюбился. Знаю, что многого требую. Просто... дай мне немного времени, хорошо? Мы разберёмся с этим. Решение обязательно найдётся. Поверь мне.

Сиенна разбилась и разлетелась на столько осколков, что никогда ей не удастся собрать их воедино.

– Я верю, – хрипло произнесла она. – Верю тебе. – Но это её не остановит.

– Хорошо. – Должно быть он решил, что она согласилась дать ему время.

Она не стала его разубеждать.

– Теперь выслушай меня внимательно. Помнишь, что я тебе говорил о том, что никому нельзя учуять запах твоей крови и быстро смывать её, если ты ранена? – Парис дождался её кивка, прежде чем продолжить. – Потому что Кронос превратил тебя в сосуд амброзии. Твоя кровь – наркотик для бессмертных, и довольно действенный.

– Это не... – Сиенна не находила слов, чтобы закончить предложение. Всё было возможно. То, что она являлась ни живой, но и не мертвой, прямое тому доказательство. Горечь взметнулась в ней, присоединившись к гневу и разочарованию. – Как он это сделал? И зачем ему это? – Когда вопрос слетел с её губ, она уже знала ответ, ну, на последний-то вопрос точно.

Для того чтобы ей было проще обольстить и подчинить себе Галена. Таким образом, он будет всегда заинтересован в ней. Как Кронос смеет так поступать с ней? Кто дал ему право превращать её в ходячий... наркотик!