Глава 31. Далден действительно был вне себя, хотя Бриттани не понимала, как смогла это определить: лицо его оставалось абсолютно бесстрастным

Далден действительно был вне себя, хотя Бриттани не понимала, как смогла это определить: лицо его оставалось абсолютно бесстрастным. Она скорее почувствовала его настроение.., а может, и ожидала, после того как Марта предупредила, что он непременно разозлится.

Далден вошел в комнату, схватил Бриттани за руку и потащил за собой, бросив на ходу компьютеру:

– Ты посмела встать между воином и его спутницей жизни, хотя знала, что это недопустимо.

– Допустимо, если вмешательство идет на пользу, – возразила Марта. – Кроме того, с каких пор я должна спрашивать разрешения на то или иное действие? Не думаешь ли ты, что я заранее не просчитала все вероятности? И потом, можно подумать, что кто‑то способен меня остановить!

– А разве нет?

– Ты о чем? Тедра никогда не согласилась бы отключить мое питание, – самодовольно заметила Марта.

– Но моя мать по‑прежнему склоняется перед отцом. Стал бы он, по‑твоему, колебаться?

– Но.., минутку… Далден, вернись!

Далден широкими шагами шел вперед, да и к чему останавливаться, когда голос Марты преследовал его по всему широкому коридору и донесся до крошечной, похожей на лифт клетушки, дверь которой закрылась и тут же снова скользнула вбок, открыв другой, слегка изгибающийся коридор. Клетушка вроде бы не двигалась, по крайней мере Бриттани ничего не ощутила, однако они явно куда‑то уносились… О Боже, она в самом деле начинает верить.., всему!

– Хорошо, что путешествие домой займет три месяца! – уговаривала Марта, пока они проходили мимо длинного ряда мониторов, расположенных с интервалами около двенадцати футов каждый. – У вас много времени, чтобы освоиться друг с другом и даже преодолеть вполне естественные трения.

Упоминание о возможных проблемах отнюдь не возбудило любопытства Далдена. В отличие от Бриттани. Она подняла брови, но Далден коротко бросил:

– У воинов долгая память.

– Жаль, – пробормотала Марта. – Кстати, мой замысел сработал, что, по‑моему, самое главное. Вспомни, никакие твои убеждения не действовали. Что для тебя важнее: понимает ли она, кто ты и откуда родом, или продолжает обвинять тебя во лжи, что непоправимо испортит ваши отношения?

Только тут Далден замер на месте и взглянул на Бриттани, ожидая подтверждения:

– Это правда?

Она знала, о чем он спрашивает, но, как бы ни хотела утешить его, видя, как он мучится, все же ей приходилось думать и о собственном спокойствии. Наверняка существовали и другие объяснения всего происходящего. При мысли о том, во сколько обошлась студия, достаточно большая, со сложным оборудованием, имитировавшим внутренность космического корабля или поверхность Луны.., нет, уму непостижимо, до каких пределов могут дойти люди, чтобы одурачить ее!

А может, не только ее? Что, если были и другие простаки, на которых испытывалась эта программа? Страшно подумать, сколько сил и средств потрачено на одного человека! Такие тонкие детали, новый пейзаж за каждой дверью, каждым окном! Вдруг ее подвергли какому‑то тесту, а Далден все испортил, переспав с ней и нарушив все запреты?! Недаром Марта постоянно возражала против их связи и предсказывала крах, но Далден ее не послушал…

– Нет, – бросила она, вызвав презрительное восклицание Марты и недоуменную гримасу Далдена, и бесстрастно Добавила:

– Я понимаю, что причины этого изысканного и сложного спектакля кроются не во мне и я тут ни при чем, поэтому и готова пока что смириться и считать, что твои эмоции по крайней мере искренни…

– Какие эмоции? – вмешалась Марта. – Только не говори, будто не заметила, что он ничем подобным не обладает!

– Это еще что? Каждый человек способен испытывать эмоции. Ты сама сказала мне, что он раздражен.

– Честно говоря, с моей стороны это преуменьшение. Он взбешен, но ты никогда не увидишь, чтобы ша‑каанский воин рвал и метал. Бахаранский воин.., возможно. Шакаанцы же гордятся абсолютным спокойствием в любых обстоятельствах, а это означает, что они раз и навсегда покончили с наиболее распространенными человеческими эмоциями, которые могли бы нарушить это спокойствие.

– Ну, если ты говоришь, значит, так оно и есть, – отмахнулась Бриттани.

Марта засмеялась, но Далдена больше всего волновало ее «нет».

– Не понимаю. Как ты можешь не верить мне и все же смириться со своим положением?

– Бриттани пытается угодить тебе, Далден, – вставила Марта. – Иными словами, она не доверяет ни одному слову и даже собственным глазам, но обещает улыбаться и кивать, в чем бы мы ее ни убеждали. Очевидно, решила, что все это не имеет значения. Говоря по правде, она все знает и понимает, просто предпочитает думать, что это не играет роли.

Удивительно, как ловко Марта способна проникать в чужие мысли и анализировать мотивы поступков, исходя всего из нескольких брошенных мимоходом слов. Совсем как психоаналитик со своими заключениями! Придется постоянно помнить о том, что эти люди, возможно, уже проделывали такое раньше и хорошо представляют, чего ожидать: недаром у них на все находятся готовые ответы. Но и она, если как следует подумать, тоже сумеет дать любые ответы, только с другой, более правдоподобной, точки зрения. Правда, неясно, по какой причине программу решили испытать именно на ней. Будь она ученым или известным политиком, речь могла бы идти о национальной безопасности или о чем в этом роде.

Тогда они, возможно, решили бы проверить, не выдаст ли она государственную тайну и не перейдет ли на сторону врага. Но Бриттани – обыкновенный, ничем не примечательный человек, так зачем им лезть в ее мозг? Что она способна сделать для них или рассказать, даже если бы они и заставили ее поверить во все их сказки?

– Ты не оспариваешь сказанного Мартой, – вымолвил наконец Далден. – Это так?

– Что я утешаю тебя? – смущенно промямлила Бриттани. – Скорее стараюсь сохранить рассудок, так что лучше бы нам оставить эту тему. Я сыта по горло всем, что вы наговорили! Я здесь, я постараюсь внимательно слушать и, возможно, даже буду задавать вопросы, охать и ахать в нужных местах. Но на сегодня с меня хватит! Я измучена умственно и физически, а нервы натянуты так, что вот‑вот лопнут.

– Если она и преувеличивает, Далден, то совсем немного. Неплохо бы применить какие‑нибудь релаксанты: постельные забавы, например, или массажер в тренажерном зале. Моя Тедра предпочитала второе, пока не познакомилась с первым. В случае же Бриттани второе будет более действенным. Нет смысла выпытывать, поверила она или нет. И поскольку от этого зависит вся ваша дальнейшая жизнь, ты можешь сохранить собственную гордость, если в ближайшие дни будешь держаться подальше от Бриттани.

К тому времени как Марта закончила речь, краска на щеках, выступившая при упоминании о постельных забавах, почти растаяла. Бриттани тихо застонала. Она уже спрашивала себя, что почувствует Далден, узнав о ее недоверии к нему, и теперь поняла, как глубоко его ранила. Такое отношение может вызвать охлаждение между ними, и ничего нельзя будет исправить, если один из них не уступит.

Она не хотела терять его, но, черт побери, можно ли сказать, что он вообще принадлежал ей когда‑либо, или все это только часть программы? Немыслимо, невероятно, жестоко…

Неужели ее соблазнили, играли на чувствах, и все это ради какой‑то непонятной проверки?

– Я считываю показания, Далден. Наивысший уровень потрясения. Немедленно веди ее к массажеру!